Глава 2. Плохо освещенная комнатка была кабинетом руководителя Проекта

Плохо освещенная комнатка была кабинетом руководителя Проекта. Генерал не выносил яркого света после того, как чуть не ослеп при обороне Лайта. Тогда он взглянул на незакрытый защитным кожухом прибор, который должен был спасти подземный город. Искра, вырвавшаяся из прибора, стала причиной болезни глаз, генерал стал не нужен командованию и был списан руководить безнадежным проектом «Стрела». Уже через год проект стал основой грозной армии, а ещё через два с его помощью родная страна руководителя обрела независимость.

Спустя двадцать лет после этих событий генерал сидел в своем кресле и вспоминал, с чего начинался и чем сейчас продолжается Проект.

Внезапный стук в дверь прервал мысли руководителя. В комнату вошел посыльный и сказал:

-Товарищ профессор, ученые в большом зале уже собрались, они ждут объяснения по целям Проекта. Вы идете?

-Да, конечно.

Какой-то солдат обращается к нему, как к ровне! Товарищ! Революционное обращение! Так к нему могли обращаться только три человека: командующий армией, глава СМЕРШа[4] Твардовский и главный ученый НИИ[5] – седой профессор Лихтман. Раньше за подобные обращения нарушителя ждал расстрел на месте, но теперь кровавый террор запрещен свыше. Идиотская конспирация! Как будто ученый не может быть деспотом. Хотя можно и потерпеть, руководитель и сам уже не хотел нового насилия, новых смертей. Генерал хотел летать, как и двадцать пять лет назад, тогда он не был даже лейтенантом, а был простым пилотом-бомбардиром. Только сейчас руководитель хочет полететь не на машине, несущей смерть и сеющей тьму, а на большом пассажирском самолете, с просторной кабиной и приборной доской, на которой нет места пулеметному управлению.

От светлой мечты его отвлек нестерпимо яркий коридорный свет. Жутко раздражаясь, генерал вернулся к своей первой мысли. «Когда-то он был уважаем более, чем сейчас», - с горестью думал полуотставной военный, раньше враги произносили его имя с благоговейным ужасом, а союзники всячески пытались угодить. Тогда про детища его Проекта знали почти все, едва весь Луг не пал под натиском его «Стрел», но смутным ветерком повеяло с запада. Появилась новая угроза, нечто, что намного сильнее, мощнее первых стальных самолетов Луга. Командованию больше не нужен Проект «Стрела». Ему нужны ракеты…

Руководитель шагал по светлому коридору. Серые стены, но пыли нет. Один из немногочисленных плюсов Катастрофы.

Коридор закончился быстро. Впереди были двери. Военная часть «В» блока подходила к концу. Три солдата навытяжку. Черные бронекостюмы, зенитные пулемёты, пробивающие нетолстые бетонные стены. Бойцы вскинули руки.

-Gott mit uns! [6]

-А вот этого быть не может, - тихо пробормотал генерал, не ответив на приветствие.

Слишком много смертей. Счет шел на сотни, а в скором времени, меньше месяца, на душу руководитель примет ещё три тысячи. Людей, которые просто окажутся в том городе в тот момент.

Генерал встрепенулся, гордо распрямил спину. Нацисты распахнули перед ним двери. Центровой человек всей Западной армии ненавидел блок «В» именно из-за этих тридцати людей. Лишние в генштабе, отбросы. Но военная подготовка у них намного лучше. Пора бы их давно уже если не расстрелять, то пристрелить. Штаб никак не даёт добро. Ещё бы. Внедренцы. Генерал давно подозревал их в передачи секретных данных.

Руководитель церемонно взошел на трибуну. В зале мгновенно стихли разговоры. Свет быстро выключили, оставив только ряды факелов под потолком.

В правду всё равно никто не поверит, лучше не договорить.

-Господа ученые, вы хотели узнать правду о целях Проекта!? – громом летела речь, - Вы узнаете это! Уничтожить Лайт в случае агрессии! Несогласных расстрелять!

Генерал на миг отвернулся и тихо сказал:

-Опять оговорился. Не будет больше репрессий.

Зал тихо воспринял зловещую новость. Каждый из стоящих здесь – убийца тысяч. Никто не дрогнул, не попытался исправить свою ошибку, убить, пусть и ценой своей жизни, вредителя.

Из сумрака вылетел болт[7], немного не долетев, врезался в трибуну.

-Стоять! – генерал не укрывался от возможных стрел и пуль, - не стрелять по ученым!

Нацист вскинул винтовку и выстрелил поверх голов. Ученые медленно пошли к трибуне. С двух сторон начали выкатывать пулеметы.

Три выстрела – три тела. Движение масс остановилось, люди восхищенно взирали на своего лидера.

-И так будет с каждым! – воскликнул генерал, убирая пистолет.

*******

Очнувшись, пилот обнаружил себя лежащим на крыле самолета, рядом сильно хромая прохаживался майор.

Взору летчика открылась совершенно идиллическая картина. Место падения окружали огромные цветы метров пятьдесят высотой, медленно летела стая каких-то насекомых, издалека не разобрать, поляну застилали душистые травы, от запаха которых едва не кружилась голова.

Пилот поднялся.

-Очнулся? Это хорошо, - не повернувшись, сказал ученый.

Он стоял на краю поляны. Его костюм был удивительно цел. Пилот подошел ближе, профессор оглядывал средних размеров дыру.

-Это, вероятно, вентиляция, диаметр трубы около полутора метров. Я думаю там можно спокойно пройти, все готовы?

С этими словами немолодой профессор резво нацепил старый плащ с погонами майора, чтобы, как он выразился, не замараться и спрыгнул вниз.

Второй пилот поспешил за ним, а офицер, подхватив рюкзаки с уцелевшими боеприпасами и провизией, неохотно поплелся, подворачивая раненую ногу. Солдат, отделавшийся при падении только испугом, легко поднял тяжеленный авиационный пулемет и пошел догонять майора. Главный пилот, встав с крыла, понял, что голова его раскалывается.

-Ты идешь, а? – Петр Равин обернулся.

Летчик, косвенно повинный в падении самолёта, всеми силами попытался скрыть боль. Вышло плохо. Пробурчав что-то невразумительное, он, еле переставляя ноги поволокся к черному проему.

Спрыгнув в трубу, ученый окончательно понял, что это вентиляция подземного сооружения и решил обследовать эти трубы.

-Захаров, а зачем нам всё это надо? – поинтересовался майор у профессора.

Тот кисло улыбнулся, военный сам знает ответ, но ищет оправдания своих поступков. Если бы он не стрелял, то скорость самолета была бы хоть немного, но больше. Они могли вырваться из стальных клешней.

-Ты сам видел эти шахты, Равин. Неужели тебе не интересно посмотреть, для чего они их построили? И не позволить дикарям запустить ракеты.

-Да что мы сможем сделать! – сказал майор, но спрыгнул в дыру, - нас всего пятеро!

-Я уверен, что мы сможем найти единомышленников. Помнишь курсы диверсантов? Мы тренировались двадцать лет! Двадцать лет упорных подготовлений! Мы готовились как раз к этому. Мы должны спасти этих безумцев от запуска ракет! Не думаю, что они пустят их куда-нибудь за пределы луга. И не ради спасения луга от внешнего врага, а ради шкурных интересов!

-Человек всегда остается человеком, а потому никакие катастрофы не смогут остановить людские войны. И мы не сможем.

В трубу прыгнули последние члены Экспедиции.

-Ты забыл Теорию?! Что будет, если люди попытаются вновь уничтожить себя?! Природа уменьшит их ещё раз! А на уровне микроорганизмов нам не выжить!

-Эту Теорию выдвинул профессор Сгинувшей Экспедиции ещё двадцать пять лет назад. Неужели, люди догадались построить ракеты только сейчас? Или Теория неверна?

-Лучше не рисковать!

-Хох, воистину страх порождает сомненье, а сомнение - сущность Разума.

И Экспедиция отправилась в новый путь. Путь, который перекроил всё будущее Луга.

*******

Почему он остался жить? По ним стреляли с десяток зениток. Они упали со ста метров, и самые серьезные повреждения: вывих и ушиб. Неужели они и правда нужны этому миру?

Они шли по темным узким трубам уже целый час, но не нашли никаких вентиляционных отверстий, что стало поводом для разнообразных шуток военрука экспедиции Петра Равина, который, к тому же, еще и постукивал по стенкам.

Когда профессор нашел решетчатый люк в нижней части трубы, счастью первого пилота не было предела – ему порядком надоело слушать майора, голова ещё болела.

-Смотрите! – полушепотом вскричал ученый, добавив, - только тихо.

-Завидуйте, господин ученый, какие-то «дикари» из Луга обскакали Библиотеку, - с ядовитым сарказмом сказал Равин, оглядывая своё оружие и цокая языком.

Из вентиляционного отверстия открывался весьма впечатляющий вид.

В просторном подземном зале располагался настоящий военный форпост. Из-за стальных бронепластин выглядывали пулеметные стволы, непрерывно ходили люди в зеленых комбинезонах. Каждый имел при себе автомат большого калибра, чем-то напоминающий калаш. Автоматы и внушительные карабины, которые были у пяти солдат, внушали дикую зависть военным Экспедиции.

В дальней части зала виднелось подобие гермозатвора. Над ним висел гордый красный плакат с желтыми буквами: «НИИ Ракетострой». Ученый обратил внимание на одежду солдат и офицеров. У всех была одинаковая форма из очень грубой растительной нити. Лишь у одного вместо гимнастерки и бронежилета был форменный китель. Держался этот военный в недосягаемой для взора членов Экспедиции части, только один раз он подходил к стальным воротам.

В другом конце помещения располагались раздвижные створки, их как раз отворяли рабочие в грязных спецовках, чтобы смазать. В черном проёме за створками угадывалась шахта. Неужели это НИИ готовиться запустить ракеты прямо сейчас?! Остановить их никак не получиться! Вдруг ученый с радостью заметил, что шахта прямоугольная. Квадратных ракет не бывает! Это, скорее всего, обычная лифтовая шахта, а огромный зал – только вход в «Ракетострой». Каких же размеров этот НИИ! Серьёзно они готовятся к запуску ракет.

Внезапно гермодвери начали отворяться. Весь хаос солдатской жизни форпоста ушел без следа. Из постоянно поглядывающих в сторону лифта нервных людей, бойцы превратились в слаженную бригаду храбрецов. Только показухой несло за три версты, на самом деле на этой внушительной военной базе очень боялись того, что кто-то спуститься к ним с поверхности. Майор нацепил на очки увеличительное стекло. Из дверей кто-то выскочил. Военный и не сразу понял, что за одной дверью есть еще одна. Бойцы воздавали честь вышедшему человеку, но одет он был мягко говоря странно. Бесцветная гимнастерка, белый халат, растрепанные волосы, стриженные около месяца назад, и красноватый берет.

Равин приказал солдату держать на мушке этого человека. Воин, понимая бесполезность личного оружия, стал целиться из пулемета. Человек начал оглядываться.

-Ученый? На военном объекте? – не понял первый пилот.

-Как крутиться! Страшно небось, - поддакнул ему второй.

-Не ученый это, а офицер боевой. И не нервничает, а словно чувствует, что ему в спину целятся, - майор сплюнул, - час от часу не легче!

Офицер приказал Экспедиции сняться и двигаться дальше.