Глава 4. На полпути лифт заглох, видимо резервное электричество все-таки закончилось

На полпути лифт заглох, видимо резервное электричество все-таки закончилось. Пришлось лезть по холодным деревянным лестницам, которые держались лишь на честном слове и матюках прапорщика Галимзяна. На прапора с неодобрением поглядывал черный[12], приставленный к наземному отряду особой директивой командования, но, понимая своё меньшинство, не высказывался.

Тяжеленую зенитку пришлось оставить в лифте, но нужды в ней отряд не испытывал.

Наконец, выбравшись наружу, взвод поплелся в район падения, и, о чудо, лифт заработал. Проклиная свою неудачливость, капитан отрешенно осматривал окрестности. Вдруг что-то блеснуло вдалеке.

-Взвод, за мной! – выкрикнул командир, не надеясь что либо найти в квадрате, далеком от указанного зенитчиками.

Путь был на удивление легким, ни одного погибшего, ни одного раненого. В смысле человека. Черного уволокло куда-то почти сразу. Ну и по заслугам. Убийце – смерть. Капитан на подходах к поляне стал нервно оглядываться. Обычно в походах наружу ничего хорошего нет. Очень повезет, если хотя бы половина прорвется к месту, а тут – природа затаилась, ни движения, ни звука, ни даже малейшего шороха. Офицерский состав начал потихоньку сходить с ума. На их счету были десятки кровавых походов, но ни одного спокойного. Никто не говорил, мир тоже молчал. Тишина угнетала. Картинка казалась вымышленной плохим иллюзионистом, забывшим об реальности. Этой самой реальности крайне не хватало. Никто не смел нарушить тишину. Капитан вскинул голову в последней надежде. Рука тянулась к пистолету.

-Огонь!

Из наваждения взвод вывел крик опытного лейтенанта. Он раньше служил в северном округе, на самой границе Луга. Там с какой только чертовщиной ему приходилось сталкиваться, и ничего, живой, умственно здоровый.

Из-за травы выплыл темный силуэт. Солдаты, подчиняясь приказу, начали стрелять. Стреляли долго. Грохот отдавался в ушах победным салютом. Туман изгонялся из сознания. Тишины больше не было.

Капитан очнулся с пистолетом у виска. Под общую канонаду он решил сделать и своё дело. В последний миг одумался.

-Что ж вы сделали, сволочи! Свой!

Нацист лежал на мокрой от крови земле. Кто-то пнул его тело и сказал:

-Ну, хоть сами живы. И мозг кажись работает.

Прибыв на место, бойцы обнаружили самолет, несколько помятый, но в целом без крупных повреждений. Капитан оглядел место крушения. Мрачные высокие травы волновались над самолетом, в нос назойливо лез отвратительный запах местных цветов, от одного вида которых даже у бывалых штурмовиков замирало сердце. Мухобойки, растущие на этой поляне, явно испытывали желание поглотить не только муху, но и самолет.

-Фольгой самолет облепили! Что за люди… - вознеся руки к небу, восклицал сержант.

-А что, нормально, и крепко, и знаешь, как зенитчикам в глаза бьёт, - отозвался один из бойцов.

Капитан приказал установить контакт с генералом контрразведки Симоновым и тщательно осмотреть самолет. Телефонист присоединил к кабелю (прокладывали от штаба для связи) хитрое устройство и начал его отладку.

Пока специалисты осматривали место крушения, капитан решил обойти вокруг поляны. Труп уже оттащили в кусты – нести тело с собой можно, но только не этого человека. Офицер увидел это, ему крайне не понравилось.

-Ваше Высокоблагородие капитан, связь налажена!

-Передай штабу всё, что видел и скажи: «Они в вентиляции». Это в первую очередь. Хотя постой, про двухсотого[13] не так надо, скажи, что он пропал.

*******

Члены экспедиции по всеобщему согласию решили остановиться на короткий привал. Рюкзаки кинули на пол. Оружие сложили пирамидой, каждый съел по пакетику тушенки и запил это из единственной бутыли, которая не разбилась при падении. Вода была как никогда вкусна, за три шага от пугающего неизведанного всегда так. Единственные, кто был бодр духом – майор и ученый – осматривали через крохотные окошки непонятные помещения. Остальные сидели, прислонившись спинами к холодным вогнутым стенам.

-Наверное, это научные кабинеты, - сказал майор, - но что все-таки они здесь делают?

-Свяжи воедино шахты и подозрительное название НИИ, - с усмешкой ответил профессор.

Вдруг окошки, через которые они наблюдали за лабораторией, начали закрываться заслонками. Закрылись очень быстро, всего секунды за две, не в пример тяжелым герметичным дверям.

-С чего бы это, а? – солдат глянул вдоль тоннеля, окошки закрывались всюду.

-Может холодно им стало? - предположил первый пилот.

Второй пилот подхватил свой карабин.

-Всем сразу?

-А вдруг. Ты же окошки на фуникулёре закрываешь при быстром спуске с высокой полки? И не смотришь на других. Взял и закрыл.

-Так там человек восемь от силы. А тут – десятки кабинетов!

-А когда о других людях заботились. Ни до Войны[14], ни после. Да и вообще никогда.

Пилот сплюнул и кинул оружие на пол, разбив общую пирамиду.

-Противогазы, быстро! – вскричал ученый.

-Слышь, академик, если это твоя очередная тупая шутка, то… - с угрозой в голосе начал вояка, но все же натянул целлофановый противогаз.

-Не шутки это, Пётр, они пустили газ по этим трубам, - самоуверенно заявил профессор, затягивая застёжки на своём ОЗК.

-Откуда такая информация?

-Они задвинули задвижки. Если по вентиляции идет обычный воздух, то зачем перекрывают ему доступ? Они знают, что мы здесь… - вдруг упавшим голосом заявил ученый.

-Почему? – не таким наглым голосом спросил командир.

-А ты бы стал…

Профессора оборвал мощный взрыв. Все, не сговариваясь, одновременно побежали. В противогазах по узким трубам бежать было тяжело, но кто знал, вдруг газ воспламенится? Или за взрывом придут доблестные отряды бойцов НИИ «Ракетострой».

*******

Осмотр самолета дал лишь загадки. На его обшивке обнаружили множество попаданий, однако всего в одном месте нашли пробоину. Такой крепкой брони капитану не встречалось никогда.

На самолёте не обнаружено ничего, из чего можно было бы поразить наземные цели с такой точностью, даже носового пулемета не было, что особенно удивило экспертов. А двигатель привел их в состояние шока. Двигатель у самолёта до сих пор не часто встречается, все больше планеры, хотя строить первые летающие машины начали почти сразу после катастрофы. Уже много лет строят самолёты, а придумать нормального двигателя не могут. А этот двигатель мыл совершенен.

До этого времени капитан, обладающий высшим допуском, знал авиационные двигатели лишь внутреннего сгорания. Они были не совершенны, да что там – имели мощность мотора старых жигулей в современном эквиваленте, при чудовищном потреблении топлива. Слышал он также об экспериментальном реактивном самолёте, но был уверен, что в массовый выпуск пойдет он не скоро, если вообще пойдет.

Двигатель чудного самолёта уникален. Для него не требовалось топливо, только немного подозрительной жидкости, которая едва занимает объем в два литра. Если верить научной документации, оставленной в спешном бегстве, то двигатель работал буквально на воздухе. Жидкость являлась окислителем или чем-то в этом роде, капитан не был силен в этом деле, из воздуха с помощью её выделялся некий газ (замазали сволочи), который полыхал не хуже пропана.

-Герр капитан, штаб, - шутливо обратился подошедший от телефониста Галимзян.

Ничего не отвечая веселому прапорщику, капитан вмиг оказался у аппарата и поднял трубку.

Через минуту он, закончив разговор с командованием, сказал раздраженно:

-Нам приказывают вниз не спускаться, дожидаться подхода подкрепления и ни в коем случае не подходить к этому отверстию в земле. Сейчас придется либо этот самолёт целиком вниз тащить, либо оборудовать здесь пару полевых ДОТов [15] и держать оборону. Мне по душе больше второй вариант.

Особого страха не было – вряд ли тут серьезные жертвы будут. Но провести целый день на поверхности – удовольствие никакое.

Взгляд упал на блестящий предмет, закатившийся под двери. Капитан снова полез в самолёт, через минуту вылез весь побледневший и, ничего не объясняя, приказал сержанту быстро доставить в штаб пакет. Сержант взял двоих солдат и отправился на форпост. Пришлось опять лезть по лестницам, так как лифт почему-то стоял внизу, а дожидаться его времени совсем не было.

Без прапорщика Галимзяна лестницы шатались сильнее.

*******

Руководитель нервно постукивал пальцами по столу, рядом сидел начальник ГУКР[16] НИИ, на приставном столике стоял телефонный аппарат. Контрразведчик стал говорить первым:

-Отряд, обследовавший место падения, обнаружил дыру в вентиляции, через которую экипаж проник в наш комплекс в районе блока «А».

Возможно, они наблюдали за всеми нашими действиями. И сейчас наблюдают. Конечно, по вентиляции почти сразу пустили газ, но вот, нашли в том самолёте.

Генерал показал руководителю небольшой кругляш.

-Это же фильтр для противогаза!

-Только откуда он у них появился? Наши доблестные ученые работают над проектом противогаза, но плодотворных результатов пока нет. По данным разведки, противогазов нет ни у одной армии Луга.

-Ты думаешь, на нас вышли другие выжившие? – озадаченно спросил руководитель.

-Я ничего не знаю. Но двигатель их самолета мне совершенно не знаком. Строение самолёта будто предназначено для дальнего путешествия: всего пять посадочных мест, а сколько различных отсеков, и спальные места, и кухня, и комната радиста.

-Радио, радио уцелело?!

-Да, но мы не знаем их частоты.

В комнату ворвался человек. Он выкрикнул только одну фразу:

-Они живы!

-Пошли военный спецназ, запусти газ в вентиляцию в разных концах блока. За его пределы они вряд ли выйдут, - быстро распорядился руководитель.

Когда секретарь вышел, генерал встал, подошел к решетке вентиляции и закрыл её.

-Не против?

-Конечно, нет. А оружие, из которого стреляли в наших зенитчиков, нашли? – руководитель прикрыл глаза повязкой, заботясь о Твардовском.

-Нет, всё взяли с собой, но так даже легче их будет поймать.

Генерал-полковник медленно повернулся в сторону окошка вентиляции. Оно было открыто. Генерал молниеносно выхватил пистолет и разрядил пол-обоймы в темноту. Ни одна пуля не нашла тела врага, все они впились в железо вентиляционной трубы.

Твардовский закончил стрелять, но пистолет не опустил. Нервы сдают у всех, а заслонку система открыла автоматически. Наверное.

*******

Конечно, люки открыли только после того, как отключили газ, но кто знает, успел ли это газ выветриться? На всякий случай один из бойцов, которые включились в поимку диверсантов в вентиляции, поднял спереди воротник и стал дышать через него. Ткань, даже толстая, не может остановить газ, однако примеру одного солдата последовали все. Когда вся четверка оказалась в холодной трубе, за ними захлопнулись люки, и они оказались в полной темноте. В руках командира засветился тусклым светом фонарик. Луч прыгнул на карту с отметками входов в вентиляцию. Такая карта находилась под грифом «секретно», а потому была очень редка. Проверив оружие и выбрав направление, бойцы отправились в путь по туннелям.

-А если у меня клаустофобия[17]? – с ехидным видом поинтересовался боец.

-Правильно говорить: клаусофобия, - с усмешкой и каплей презрения и даже жалости ответил ему сержант.