Тест для проверки знаний по системе CLIPS 28 страница

Всякий раз, когда мы слышим комментарий, приказания или воп­росы, отличающиеся от тех, которые мы хотим или ожидаем услы­шать, мы расстраиваемся. Это естественное явление, которого нельзя избежать. Реальность делает призрачными наши мечты, и тогда наша автономная нервная система приходит в возбуждение и учащается сер­дечный ритм. Начинается усиленное потоотделение, а наше дыхание становится поверхностным. Это происходит, если мы сталкиваемся с неприятными разговорами с нашими матерями, начальниками, сосе­дями или супругами. Вместе с этим неприятным возбуждением у нас

возникают чувства тревоги или гнева. Когда мы пребываем в таком отвратительном состоянии, меняется наш стиль коммуникации. Мы действуем иначе - в соответствии с тем, как мы чувствуем и что мы думаем. Готтман (1991) высказал гипотезу о том, что когда супруги чем-то расстроены, в стиле общения происходит по меньшей мере три изменения.

Во-первых, расстроенные люди утрачивают способность понимать и перерабатывать ту информацию, которая им представляется, рацио­нальной. Их слушание становится в высшей степени фильтрующим. Они настроены только на те сообщения, которые имеют отношение к прояснению их текущего затруднительного положения. Как часто на смену одному спору сразу же приходит другой - о том, кто сказал что, когда они это сказали и что имели в виду. Многое из этого объяс­няется тем, что человек с эмоциональными нарушениями не перераба­тывает полностью и точно ту информацию, которую он или она слы­шит. Жена, имеющая проблемы с родственниками мужа, может пред­ставить пять причин, по которым они не могут в следующем месяце поехать к ним в гости в Калифорнию. Однако если муж хочет увидеть своих родителей, то он будет злиться и слышать только те сообщения, которые поддерживают его мысль о том, что его родителей избегают. Рациональное решение проблемы становится невозможным ввиду того, что каждый человек работает с разными направлениями данных.

Во-вторых, когда супруги рассержены и расстроены, они перехо­дят к самым старым и примитивным способам мышления и реагиро­вания. Муж и жена в процессе спора утрачивают ресурсы аргумента­ции, характерные для взрослых, и регрессируют к реагированию, ко­торое свойственно школьникам на перемене. Их поведение становится легкомысленным, импульсивным и враждебным.

В-третьих, эволюция привела нас к тому, что когда мы расстроены, мы берем одно из двух направлений действия: проявлять агрессию по отношению к нашему врагу или спасаться бегством от него. Эти стра­тегии по-прежнему используются в крайних проявлениях рассержен­ными супругами; они выбегают из дома, запираются в уборной или психологически и/или физически нападают на самого дорогого им человека. Эти реакции постоянно с нами, вероятно, они были переда­ны нам в процессе эволюции и представляют собой способ выдержать нападения врага; иными словами, выживали те, кто боролся или спа­сался бегством. Тем не менее, сегодня нам необходимо эволюциони­ровать дальше, если мы хотим остаться в живых. То, что было когда-

то адаптивным, сейчас представляет угрозу для жизни. Тот, кто сей­час наш враг, чаще всего также является нашим другом. Вместо того чтобы уничтожить врага и сделать человека победителем, тот вред, который человек причиняет своему супругу, всегда найдет способ вер­нуться. Рассерженные отреагирующие супруги испытывают стресс от своих собственных неконтролируемых замечаний. Они чувствуют свою вину и унижение из-за того, что им приходится вести себя таким обра­зом. Они испытывают стресс от реакции супруга, которая чаще всего выражается в том, что последний старается уйти от сложившейся си­туации, но иногда предпринимает определенные шаги, направленные на то, чтобы в этой схватке уничтожить партнера (эмоционально).

Готтман (1992) пришел к выводу, что хроническое физиологичес­кое возбуждение и негативные чувства неизбежны в браке. В частно­сти, он показал эмпирическим путем, что функциональная составляю­щая брака ухудшается в зависимости от того, насколько возбужден­ным (рассерженным или тревожным) становится муж. Мужу^у кото­рого каждый день колотится сердце, болит голова, потеют руки, крас­неет лицо и напрягаются мышцы, будет все труднее и труднее вспоми­нать, почему он вообще женился. Готтман пишет:

«Основываясь на факторах физиологического возбуждения, в частности, возбуждения мужа, можно было прогнозировать про­должительное ухудшение супружеского удовлетворения. Когда у партнеров отмечалось характерные признаки (учащенное сер­дцебиение, усиленное кровообращение и потоотделение), когда они больше двигались во время супружеского взаимодействия или даже просто отмалчивались, предвидя наступление конф­ликта, это приводило к неустойчивости браков, которые разру­шались в течение трех лет. У более спокойных с точки зрения физиологии супругов с течением времени наблюдались поло­жительные изменения в браке. Это означало, что на основании только имевшихся в нашем распоряжении физиологических данных можно было с точностью до 95% прогнозировать, в каких браках произойдет улучшение, а в каких ухудшение в последующие три года».

Язык эмоций; гнев не всегда приносит вред,

а роль миротворца в браке не всегда эффективна

Готтман (1993) также первым показал, насколько полезно и безо­пасно давать выход негативным эмоциям в браке, при условии, что вы

даете им выход в нужное время и делаете это правильно. Если споры сочетаются с привязанностью, юмором, эмпатией и совместным ре­шением проблем, супруги растут и учатся тому, как устанавливать удовлетворяющие взаимозависимые отношения (Магическое соотно­шение, см. ниже по тексту). Готтман пришел к заключению, что жены, которые всегда шли на компромисс и выражали согласие в первые годы брака, на самом деле чувствовали себя более несчастными че­рез семь лет, чем женщины, которые пытались обсудить удовлетворя­ющий обе стороны свод правил на долгосрочную перспективу. Кри­тика, презрение, защиты и уходы от взаимодействия, вне зависимости от того, когда они имеют место, приводят к негативным последствиям. Необходимыми условиями для успешного формирования близких от­ношений являются уверенность, настойчивость и эмоциональная ин­тенсивность.

Негативизм в браке проявляется в двух основных формах: суще­ствуют сторонники стратегии конфликтов и те, кто стараются их избе­гать. Согласно Готтману (1994) два сторонника конфликта (перемен­чивая пара) способны поддерживать счастливый удовлетворяющий их брак, если они найдут способ использования любящих позитивных моделей поведения, для того чтобы подавить влияние негативных вза­имодействий. Если они могут разрешить конфликты, открыто выраба­тывая общие принципы, которые будут лежать в основе будущих взаи­модействий, их отношения будут благоприятными.

Со многими супругами, которые вступают в конфликт, происходит то, что на ранних этапах брака муж не знает, как в случае возникнове­ния разногласий конструктивно взаимодействовать с женой. Так же вероятно, что жена представляет проблему и при этом настолько раз­дражена, что муж отступает, стремясь избежать очень деструктивного взаимодействия. Это приводит к тому, что мужчина отгораживается от своей супруги стеной, избегая этой ситуации как можно больше. Это очень нежелательно для жены и после многих бесполезных попыток и полных злости вспышек, она совершает уход. Впоследствии она начи­нает испытывать отвращение и параллельно вести свою собственную жизнь. Она определяет для себя собственный круг ежедневных обя­занностей, заводит собственных близких друзей и находит собствен­ные способы поднимать себе настроение. В таком случае мужа начи­нает пугать одиночество, и они оба постоянно прибегают к защитам. На этой стадии брак почти обречен на провал. Готтман (1993) выдви­нул следующую гипотезу. Мужчина начинает отгораживаться от своей

 

жены, и объяснением здесь может служить то, что ему требуется так много времени, чтобы физиологически восстановиться после разоча­рований. Человек избегает партнера и отгораживается от него. Это и есть защитные механизмы, для того чтобы избежать появления нега­тивных чувств и гипервозбуждения. Многие женщины, которые не­счастливы в браке, жалуются на то, что не могут добиться от своих мужей участия в разрешении противоречий; мужья просто уходят. Мужчины, которые несчастливы в браке, сетуют на то, что их жены всегда настаивают на своем и никогда не позволяют событиям просто развиваться своим чередом.

Совсем необязательно, что стратегия всегда «быть отзывчивым», равно как и противоположная стратегия, приведут к успеху. В конце концов, стратегия соглашательства может вернуться бумерангом. Со­глашательство, вместо решения вопросов, позволяет спокойно сдер­живать конфликты до тех пор, пока они не достигнут пределам и тогда уже не избежать разрушительного взрыва. Мужья и жены, которые обходят ловушки, неизбежные при позиции соглашательства, и озву­чивают свои разногласия, иногда, в конце концов, одерживают побе­ду. Кратковременные споры могут иметь долгосрочные вознагражде­ния, особенно в контексте очень поддерживающих продолжительных отношений (Gottman, 1991).

Лица, которые чрезмерно уступают, боятся или пребывают в подав­ленном настроении из-за конфликтов с супругом, с течением времени обычно становятся все более и более несчастными (Gottman, 1991). Что касается женщин, то наиболее вероятно, что дисфункциональную роль человека уступающего будут играть те женщины, мужья которых меньше всего способны должным образом реагировать на просьбы поговорить и обсудить что-либо. Краткосрочные отступления разре­шают непосредственную угрозу или кризис, но это приводит к долго­временным проблемам. Надвигается негодование, и увеличиваются отчуждение и одиночество. Если супруг, когда его просят обсудить проблему, реагирует на это уходом, над отношениями между супруга­ми надолго сгущаются тучи, лишая их света и жизненной силы.

Супруги, избегающие конфликтов, не стремятся к товарищеским или близким отношениям друг с другом. Они не обсуждают то, что произошло на работе, они не ожидают от своих супругов утешения или побуждения к достижению важных целей. На первый взгляд, они мирно сосуществуют, имея четко определенные роли и обязанности. Изо дня в день они продолжают выражать согласие на противоречия.

Те, кто избегает конфликтов, способны поддерживать брак, пусть даже и пустой. Зачастую, когда наступает кризис, и когда супруги уже не могут избегать конфликтов, они стремительно скатываются в пропасть сепарации и развода.

Если женщина имеет сильную тенденцию избегать конфликтов, ее муж может посчитать, что у него есть единственный способ убедить жену понять серьезность его переживаний и потребности поговорить — кричать и быть отвратительным, преодолевая дистанцию, созданную индифферентным стилем жены. Крокофф (Krokoff, 1991) выявил, что когда у обоих супругов отмечается тенденция избегать конфликтных ситуаций, случайная демонстрация раздражения и пренебрежительно­го отношения со стороны жены («Я просто больше не могу этого вы­носить») приводит к повышению супружеского удовлетворения через три года. Когда женщина сообщает мужу о том, что она сыта по горло, это оказывается более эффективным, чем когда она просто держит в себе все эти негативные чувства.

Образцом психологического здоровья была представлена пара, из­вестная как «валидаторы». Это те супруги, которые прислушивались друг к другу, уважали друг друга и знали, как приходить к компро­миссу. И хотя «валидаторы» могут действительно иметь очень стабиль­ные браки, то же самое можно сказать и об «переменчивых парах» и о «неконтактных парах», и этому не следует удивляться. Механизм, по­средством которого все три типа супругов достигают этой стабильно­сти, будет подробнее рассматриваться далее, когда мы перейдем к воп­росу о том, как можно улучшить супружескую коммуникацию.

Вербальный ряд и поведение:

основные проблемы общения -

критика, пренебрежение, блокирование и защиты

Большая часть тренингов супружеской коммуникации основыва­ются на представлении о том, что супруги, которые избегают, кричат и отпускают нелицеприятные замечания в адрес друг друга, поступают так из-за своего невежества. Они не имеют навыков, необходимых для более успешного разрешения конфликтных ситуаций. Тем не менее, все мы интуитивно знаем, что когда мы деструктивно ведем себя во взаимодействии с любимым человеком, это происходит не потому, что мы не знаем друг друга. Мы знаем. Но наше желание задеть другого человека на какое-то время оказывается сильнее, чем желание дер­жаться в рамках приличия. Мы стремимся сделать другого козлом

отпущения и привести его в ярость. Мы ищем способы расквитаться или дать выход своим самым сильным фрустрациям. Если один суп­руг жестоко относится к другому просто потому, что он так поступает и все, то ни один в мире тренинг не поможет. Что необходимо изме­нить в этом случае, так это желания.

Анализ супружеского взаимодействия показывает, что люди, кото­рые несчастливы в браке, считают, что их супруги намеренно говорят то, что причиняет боль. Мужья и жены думают, что они не способны адекватно защитить себя от этой боли. Очень немногие полагают, что эти нападения вызваны отсутствием знаний о том, как следует общать­ся с любимым человеком. Многие, наоборот, относятся к этому как к намеренному действию. Супруги, которые несчастливы в браке, со­общают о том, что они сталкиваются с сильной критикой и пренебре­жительным отношением. Они реагируют на это тем, что создают защи­ты и/или блоки. Готтман (Gottman, 1994) называет имена четырех всад­ников супружеского апокалипсиса: критика, пренебрежительное от­ношение, блокирование и защиты.

Исследования подтверждают, что люди, которые несчастливы в браке, намеренно посылают партнерам много враждебных и болез­ненных сообщений. Они оскорбляют своих супругов и психологичес­ки «отплачивают» супругам за пережитую боль и пренебрежительное отношение. Многие люди демонстрируют презрение с помощью языка тела, высмеивания своего супруга или враждебного юмора. Вместо того чтобы просто жаловаться и, что особенно важно, вместо того чтобы говорить о том, что их беспокоит, эти люди переходят к глобаль­ному оцениванию и обвиняют супруга за любые возникающие в их отношениях проблемы. Такая форма критики-пренебрежения выходит на поверхность у супругов с нарушениями.

Реакция на критику и пренебрежение состоит в том, чтобы, в ко­нечном счете, отключиться и совершить уход. Оскорбленные партне­ры учатся отгораживаться, то есть они притворяются, что супруга не существует. Это может принимать крайние формы, когда супруги не реагируют на прямые вопросы или предложения и действуют так, как если бы просьбы никогда не высказывались или были отмечены. Они просто стирают из своего сознания индивидуальность партнера.

Некоторые типы блокирования являются частью более скрытой мо­дели поведения, которая известна как «реверсивная уязвимость» (Lederer and Jackson, 1968). В этом случае супруг, который произво­дит впечатление человека, не проявляющего заботу и отзывчивость,

не может чувствовать себя уверенным. Это касается его способности разграничить желание проявлять заботу и стремление к независимос­ти, сепарации или уходу. Следовательно, в его позиции и поведении будет сохраняться тенденция к ригидности». Таким образом, ревер­сивная уязвимость является защитным способом справиться со стра­хами слияния.

Помимо блокирования, критики и пренебрежения Готтман (1993) проанализировал губительное воздействие, которое оказывают на брак защитные механизмы.

В основном супруги, которые прибегают к защитным механизмам, больше не хотят испытывать эмоциональное пренебрежение, насилие или блокирование со стороны своих партнеров. Они начинают отстаи­вать свои позиции в отношениях самыми разными способами. Среди них можно выделить отрицание ответственности за свою роль в конф­ликте (так легко обвинять партнеров), когда человек приносит свои извинения в том случае, когда бесспорно то, что он вел себя не долж­ным образом. Стороны могут прибегать и к взаимным обвинениям (вся­кий раз, когда супруг жалуется, вторая сторона выступает с контроб­винениями и не реагирует на правдивость исходной жалобы). Защит­ные стратегии также включают в себя многократные повторения одно­го и того же, а согласие с партнером выражается только в форме «Да, но...», что сводит к минимуму реальные чувства партнера и вопросы, которые его беспокоят. Оба супруга могут использовать все эти стра­тегии по отношению друг к другу или могут испытывать напряжение и прибегать к таким стилям, когда муж постоянно использует защитные механизмы и прибегает к критике, а жена просто отгораживается.

Тем не менее, самый распространенный сценарий для возникнове­ния нарушений у супругов начинается с того, что женщина полагает, что ее партнер пытается причинить ей вред. Мужчина отрицает это на­мерение, но понимает, что супруга действительно чувствует себя жер­твой. У женщины появляется осознаваемое или бессознательное же­лание отплатить своему партнеру и наказать его своим сообщением. Когда ей это удается, она отчуждается от своего партнера даже еще больше, и он начинает отгораживаться от нее или реагировать нескры­ваемым гневом. Почему женщины так поступают? Действительно ли женщины гиперчувствительны и паранойяльны, видя намерения и ин­синуации, в то время как на самом деле ничего подобного нет? Правда ли, что они делают из мухи слона? Или же женщины обладают лучши­ми навыками восприятия, способностью понимать мотивации, кото-

рые скрыты от их супругов? Пока нет окончательных ответов на все эти вопросы.

Тем не менее, существует одна интересная точка зрения, согласно которой и защитный стиль (когда человек цепляется к другому, злится на него и т.д.), и избегающий стиль относятся к одной и той же основ­ной небезопасной модели-приспособления, которая характеризуется необходимостью избегать уязвимости и ожидать перфекционизма от другого (Sinclair and McCluskey, 1996). Человек чувствует, что ему была «причинена боль», что его оставили или забыли. Он испытывает потребность ощущать себя в безопасности и быть способным рассчи­тывать на значимого другого. Синклер и МакКлуски пытались выяс­нить происхождение проблемы общения пары, которая связана с теми индивидуальными стилями привязанности, которые ребенок познает главным образом в младенчестве и в детстве. Было выявлено, что ког­да взаимоотношениям пары угрожает депрессия, связи на стороне или другие жизненные кризисы (что вызывает небезопасную привязанность и страх быть оставленным), женщины разрабатывают более агрессив­ный стиль коммуникации. Специфично и то, что женщина, скорее все­го, будет пытаться провоцировать супруга до тех пор, пока с его сто­роны не последует определенная реакция, вторгаться в его эмоцио­нальное пространство, выводить из себя, крутиться около него и сле­довать за ним по пятам. Мужчины переживают ту же самую небезо­пасную привязанность, но реагируют непринятием и гневом. Такая модель поведения окончательно дополняет тайный системный пакт, который позволяет обоим партнерам избегать выражения амбивалент­ности и решать более сложные вопросы. Таким образом, женщина за двоих выражает потребность в привязанности, а со стороны мужчины наблюдаются проявления отвержения и гнева, что также характерно для обоих партнеров. До тех пор пока оба партнера не научатся дове­рять друг другу и не вовлекать третьих лиц в свои конфликты, такая модель будет сохраняться (для дальнейшего рассмотрения стилей при­вязанности, которые влияют на супругов, рекомендуется обратиться к главе, посвященной проблеме депрессии).

Негативные коммуникации оказывают более сильное влияние, в отличие от позитивных коммуникации

Одно из самых важных наблюдений, касающихся супружеских взаимодействий, заключается в том, что влияние негативных взаимо­действий вызывает более серьезные и длительные последствия, чем

(влияние позитивных взаимодействий. Поцелуй в щеку приятен, но стоит |в неподходящий момент нахмурить брови, и это может разрушить весь |вечер. Готтман (Gottman, 1993) называет это «превосходством нега­тивного влияния над позитивным». Я называю это властью «яда над тротеином»

Основываясь на последовател&ных фактах, можно предположить, что жены скорее будут противостоять конфликтным ситуациям в браке будут чувствительны к негативным качествам их взаимодействий. |Если существует ключ к женскому успеху в браке, то он состоит в том, чтобы побудить мужчину к открытому выражению несогласия и гнева, не подводя его к тому моменту, когда он становится упрямым, 1ытается уйти или начинает жаловаться. Знание того, «насколько дале­ко подталкивать» и «какие вопросы затрагивать», есть сущность и аысшая степень женской интуиции.

Если жена не добивается успеха в корректировании позитивной вовлеченности мужа в конфликте, его блокирование становится невы­носимой эмоциональной мукой для нее, и супруги вступают в этап ведения конфликтов, когда блокирование порождает критику и защит-' ные механизмы, которые, в свою очередь, вызывают ответное блоки­рование. Мужчины, которым свойственен такой стиль поведения, по­давляют выражение чувств на лице, сводят к минимуму контакт глаза­ми и переключают каналы коммуникации так, что слушание входит в функции жены. Иногда, мужчины, поступая именно так, очевидно, пы­таются успокоиться. В другие моменты они буквально «варятся» в соб­ственном соку, а сердце каждую минуту «заходится». В настоящее время Готтман пытается определить причины дифференциации этих мо­ментов. Может быть, когда мужчина расстроен сложившейся ситуа­цией и смирился с ней, его блокирование - это настоящая пассивно-агрессивная уловка, направленная на то, чтобы наказать жену, но так­же действующая очень возбуждающе для него самого. Если муж дей­ствительно относится с сочувствием к проблемам, с которыми стал­кивается пара, блокирование может быть необходимым «тайм-аутом», когда обрабатывается вся информация, которая накапливается у него с подачи жены.

Наиболее интересное явление, связанное с полами и касающееся уходов и блокирования во время супружеских конфликтов, было от­мечено Хиви, Лейном и Кристенсеном (Heavey, Layene, and Christensen, 1993). Они провели исследование среди двадцати девяти супружес­ких пар, которых записывали на видео во время обсуждения: (1) когда

муж требовал изменений от жены, (2) когда жена требовала измене­ний от мужа. Исследователи пришли к выводу, что когда затрагивают­ся вопросы мужа (например, он хочет, чтобы жена прекратила приди­раться к нему в присутствии соседей), мужья и жены не демонстриру­ют существенных различий в частоте совершения уходов и степени требовательности к партнеру. Однако, когда затрагиваются вопросы жены (например, она хочет, чтобы муж прекратил придираться к ней в присутствии соседей), жены становятся требовательнее, а мужья склон­ны значительно чаще совершать уходы. На основании этой модели вза­имодействия, при которой имеют место требования жены/уходы мужа, можно прогнозировать, что через год после исследования у жены бу­дет отмечаться снижение супружеской удовлетворенности. Если жена совершала уход, а муж высказывал требования, жена действительно сообщала об ухудшении супружеской удовлетворенности. Это совпа­дает с общеизвестным представлением терапевтов о том, что женщи­ны обычно обращаются в терапию, стремясь к изменениям; мужчины обычно хотят сохранить статус-кво.

 

Невербальные способы выражения супружеских проблем и несчастья

Когда отношения становятся все более и более дисфункциональны­ми, самые разные клинические сигналы могут насторожить терапевта и свидетельствовать о серьезности супружеских проблем. Помимо признаков блокирования первостепенной важности существует пять диагностических признаков, которые оказывают на брак разрушитель­ное воздействие (Gottman, 1994):

/. Переполнение (флудинг). Такое восприятие, когда негативные эмоции партнера оказываются неожиданными («кажется, что они возникают из ниоткуда»), ничем не спровоцированными, силь­ными, они подавляют и дезорганизуют. Чувствующий это пере­полнение партнер сделает все, чтобы прекратить взаимодействие (например, он будет избегать общения). Женщины, в отличие от мужчин, более склонны испытывать это ощущение.

2. Ощущаемая серьезность. Ощущаемая серьезность супружес­ких проблем лучше всего воспринимается как верный индика­тор глубины проблемы.

3. Дистанцирование. Если даже один из супругов предпочитает сам разобраться с проблемками и отказывается принимать учас-

тие в терапевтическом процессе, необходимо остерегаться про­гнозов.

4. Параллельные жизни. Супруги в достаточной степени находят­ся вне брака, когда они организовали свои жизни параллельно, вместо того чтобы быть интегрированными и связанными в сложную систему взаимозависимостей. У них разные друзья, они принимают пищу отдельно друг от друга и не делятся сво­ими каждодневными занятиями друг с другом.

5. Ощущаемая изоляция. Прогноз для партнеров, которые чув­ствуют себя одиноко, даже когда они находятся в доме вместе, еще более неблагоприятен.

Такого рода восприятия и взаимодействия - результат хроническо­го неразрешенного гнева у одного или обоих супругов.

СЛУЧАИ 2: НЕУДАВШИЙСЯ БРАК

Пол и Лесли обратились за терапевтической помощью, чтобы спасти свой брак, но сделали это слишком поздно После восьми недель терапии они решили развестись История этой пары ти­пична и подтверждает то, что благими намерениями вымощена дорога в ад

Пол и Лесли работали вместе в одном из издательств Нью-Йорка Пол был фотокорреспондентом, а Лесли - помощником редактора Когда Пол встретил Лесли, он был женат пятнадцать лет, но его жена и та жизнь, которую он вел, вызывали у него раз­дражение и отвращение Он чувствовал, что на уровне эмоций раз­рыв с женой произошел более десяти лет назад, и за все это вре­мя у них не было сексуальных контактов Когда они познакоми­лись, Лесли была на десять лет моложе Пола и полна сил и энер­гии Тогда она относилась к нему как к самому талантливому чело­веку из всех, кого она когда-либо встречала, и решила завоевать его расположение Никто и никогда прежде не уделял Полу столько внимания, и он без ума влюбился в Лесли Когда на работе узнали об их романе, руководство восприняло это крайне негативно, осо­бенно это касалось Лесли, которая в глазах общественности со­блазняла женатого мужчину На несколько месяцев Лесли была отстранена от работы без обоснованного объяснения Было оче­видно, что толчком к этому послужил именно ее роман с Полом

В течение шести месяцев Лесли не выходила на работу. За это время Пол оставил свою жену и переехал к Лесли Как только был

оформлен развод, они зарегистрировали свой брак. Когда Лесли, наконец, нашла работу в Хьюстоне, Пол был готов следовать за ней на край света К сожалению, ему было очень трудно найти в Хьюстоне работу, соответствующую его квалификации. В конце кон­цов, он подыскал неплохую работу в Далласе, и они стали видеть­ся только во время визитов, которые наносили друг другу. Переме­щение было сопряжено с трудностями, к тому же Пол скучал по своим друзьям и работе в Нью-Йорке.

Лесли теперь работала редактором крупного регионального издания, а Пол был всего лишь мелкой сошкой. Все свое время Лесли проводила в Хьюстоне, а ее супруг постоянно мотался к ней. Так продолжалось более двух лет. Потом она забеременела, и когда родился ребенок, только Пол взял двухмесячный отпуск по уходу за новорожденным. Когда он вышел из отпуска, основная ответственность по уходу за ребенком продолжала оставаться на нем, причем как в выходные, так и в будни. Супруги проводили очень мало времени вместе. Раньше они созванивались не) реже трех раз в день, чтобы выразить свои чувства, теперь же количе­ство звонков сократилось до одного раза в день, и телефонный разговор сводился к тому, чтобы распределить обязанности. Уже тогда Пол пытался убедить Лесли не работать выходные или при­ходить домой пораньше. У Лесли всегда было много работы, бур­ная общественная жизнь и разного рода обязательства. Когда они оказывались вместе, у них неизбежно возникали споры из-за того, что Пол остро чувствовал свое одиночество и изоляцию Лесли считала, что Пол не способен принять на себя ответственность за дом и за семью и хочет вести такой же свободный образ жизни, как до женитьбы и рождения ребенка.

Не скрывая своего недовольства, Пол отмечал, что его супруга постоянно сердилась и затевала что-то по дому для того, чтобы просто оградить себя от депрессивных настроений, которыми все­гда веяло от него. Она думала, что, возможно, это ревность к ее успеху, но он всегда так поддерживал ее в карьере, что ей было непонятно, почему он изменил свое отношение и вдруг захотел, чтобы «маленькая госпожа сидела дома». Лесли считала жало­бы Пола необоснованными и устала защищаться

Когда их сыну исполнилось два года, Лесли захотела родить второго ребенка. Пол очень сомневался, но Лесли в очередной раз сама все решила. С появлением ребенка Пол перестал что-либо успевать и уже не справлялся со своими обязанностями. Он жаловался, ворчал и пытался даже угрожать. В его словах часто звучали оскорбления, и он хотел, чтобы Лесли почувствовала свою вину за то, что его карьера не сложилась Они оба согласились с тем, что именно в тот период произошло серьезное ухудшение в

их отношениях. Лесли стала отдаляться от Пола и жить своей жиз­нью, не обращая на него внимания.

Когда второму ребенку исполнилось шесть месяцев, Лесли предложили работу главного редактора в издании, которое было известно на всю страну и имело головной офис в Лос-Анджелесе. Она с радостью согласилась, полагая, что у Пола появится воз­можность начать заново свою карьеру и что они будут жить вмес­те под одной крышей.

В Лос-Анджелесе Пол действительно нашел прекрасную рабо­ту. Но они редко разговаривали с Лесли и никогда не выходили вдвоем. Они оставляли друг другу сообщения через няню и вооб­ще перестали звонить друг другу. В выходные они работали по очереди, и Пол начал все больше времени проводить с друзьями и выпивать. У Лесли было ощущение, будто бы она вообще не за­мужем. Несколько месяцев подряд они не занимались сексом Отчаявшись, они обратились в супружескую терапию.