В МЕЖДУНАРОДНОМ

ОБЩЕНИИ¹

Среди государств феодально-раздробленной Руси Нов­город выделялся постоянными и разнообразными свя­зями с зарубежными странами, особенно во времена татарского ига, когда сохранившая независимость се­верная республика оказалась чуть ли не единственной представительницей всей Русской земли в традицион­ном общении с Западом. Активность этого взаимодей­ствия была вызвана не только географической бли­зостью, но и имела крепкие экономические корни. С глубокой древности Новгородская земля благодаря чрезвычайно удачному расположению и схождению торговых путей стала центром оживленной торговли, в которой приняли участие славяне местные и прибал­тийские, булгары, норманны. Именно эти места были северным пределом арабской торговли VI—VIII веков, связующим звеном между арабским торговым миром, охватывающим весь Восток, и Западной Европой.

С падением арабской торговли роль посредника в товарообмене между Востоком и Западом частично бы­ла воспринята новгородским купечеством, являвшимся в то же время поставщиком на европейский рынок русской продукции.

Первые контрагенты новгородцев на северо-запа­де— литовцы и варяги. Немцы вступают в операции с

¹ В настоящем разделе речь пойдет об отношениях Новгорода с европейскими странами. Его связям с русскими землями, т. е. глав­ным образом с землей князя, посаженного на новгородском столе, которые, на наш взгляд, нельзя считать вполне международно-пра­вовыми по причине связанности сторон властью единого князя, было уделено внимание в главе о государственном строе.

____________ 370 _______________

новгородским купечеством с XI века, но торговля с ними не была тогда ни обширной, ни организованной вследствие политической слабости немецких торговых городов, частых нападений на них воинственных сосе­дей и разгула пиратов в Балтийском море. В XII веке, с некоторой стабилизацией в отношениях между го­родами и государствами Балтийского побережья, с заключением союза между немцами и готами, возни­кает крупный торговый центр в городе Висби на остро­ве Готланд. Объединенное на Готланде северно-евро­пейское купечество уже в середине XII века имело з Новгороде свою контору — готский двор и вело с нов­городцами регулярный торговый обмен. Конкуренция немецких купцов с готскими, разгоревшаяся первона­чально в рамках купеческого союза в Висби, привела к обособлению организации (ганзы) немецких горо­дов под гегемонией Любека, открывшей свой немецкий двор в Новгороде, куда вскоре переместился центр русской торговли с Западом. В середине XIV века гот­ский двор был сдан внаем немецкому да так уже и не вернулся к самостоятельному функционированию.

В лице Ганзейского союза Новгород столкнулся с торговым партнером, сильным своей организован­ностью, монолитностью во внешних сношениях, уме­нием отстаивать общие интересы, единым руководст­вом, избалованным большими привилегиями в ряде ев­ропейских стран. Общение с таким партнером требо­вало бдительной охраны интересов республики, проду­манной законодательной разработки взаимных связей.

Сношения Новгорода с Западной Европой не исчер­пывались торгово-ремесленным обменом с ганзейскими городами. Они были омрачены территориальными при­тязаниями Швеции, Норвегии, Дании, рижского архи­епископа и ордена меченосцев на издавна колонизо­ванные новгородцами земли. Защита северных рубежей стонавшей под татарским ярмом Руси — историческая заслуга Новгородской республики перед русским наро­дом. Битвами с немецкими и шведскими захватчиками новгородцы вписали славные страницы в летопись по­бед русского оружия. Частые вооруженные конфликты не могли не сменяться периодами установления более или менее нормальных отношений между соседними державами. При этом новгородцы постоянно стреми­лись обеспечить.стабильное соблюдение договоров со своими воинственными соседями.

Quot;

Враждебность лифляндских немцев и шведов вно­сила осложнения и в новгородскую торговлю, которая не раз прекращалась или существенно ограничивалась по призывам католического духовенства и требованиям шведских королей, чтобы не усиливать их противника.

Не удивительно, что, находясь в столь сложных и многообразных сношениях с европейским миром и предпочитая отстаивать свои интересы не силой ору­жия, Новгород сыграл немалую роль в выработке норм средневекового международного права.

Европейская торговля новгородцев регулировалась двусторонними договорами между Ганзейским союзом и Новгородской республикой. Заключение торговых со­глашений от имени республики призвано было повы­сить авторитет новгородского купечества в делах с мно­гоопытным ганзейским блоком и предоставляло ган-зейцам необходимые гарантии безопасности.

Первые дошедшие до нас договоры Новгорода с Ганзой относятся к 1189—1199 годам¹ (договор содер­жит упоминание о более раннем соглашении), к 1262— 1263 годам и к 1269 году и являются наиболее богаты­ми новгородскими источниками норм международного права. Они выходят за рамки торговых отношений. По­следующие договоры носили более частный характер.

Для всех новгородско-ганзейских документов ха­рактерно строгое соблюдение равноправия сторон. Нов­городцы не признавали начал, противоположных прин­ципам русского права, которые иногда стремились провести ганзейцы².

¹ Е. А. Рыбина считает наиболее вероятной датой заключения этого договора 1191—1192 гг.//Новгородский исторический сборник 3(13). Ленинград, 1989. С. 48. Хронологию договоров (вопрос, в ряде случаев спорный) мы приводим по изданию «Грамоты Вели­кого Новгорода и Пскова», не входя в обсуждение предпринимав­шихся до и после этого издания попыток более точного установле­ния дат, не имеющих большого значения для наших целей.

² См.: Андреевский И. О договоре Новгорода с немецкими го­родами и Готландом. СПб., 1855. С. 13—15. В капитальной работе Н. А. Казаковой по отношениям Новгорода с Ливонией и Ганзой проводится мысль о неравноправных условиях торговли, которые были навязаны Новгороду северогерманскими партнерами, вос­пользовавшимися некоторым отставанием его экономического раз­вития в XII—XIII вв. Отсутствие морского торгового флота у Новгорода ставило ганзейЦев в более выгодное положение, но ни­какими юридическими привилегиями они не пользовались. Между тем дело подавалось так, будто с присоединением Новгорода к Москве началась борьба за изменение условий торговли, до того

________________ 372 ________________

Принцип охраны жизни и чести чужеземца наравне с коренными жителями, установленный в договорах с немцами, не был для Новгорода новинкой. Он зафикси­рован еще в Краткой редакции Русской Правды (ст.ст. 10, И)¹. В то же время, как отметил В. С. По­кровский, новгородско-ганзейские договоры отнюдь не противоречили и нормам, принятым в немецких и шведских городах, например «Доброставию» — древне­му Судебнику Готланда. Нормы договоров не были буквальным воспроизведением русского или немецкого права. Они — результат взаимного приспособления, со­гласования, компромисса, которые облагались взаим­ным стремлением к сотрудничеству и примерно одина­ковым уровнем социальной жизни и правосознания в Новгороде, шведских и немецких городах².

Главные условия договоров, касающиеся непосред­ственно торговой деятельности, заключались ibo взаим­ном открытии торговых путей, обеспечении их безопас­ности, определении пошлин и характера торговли³.

Купцам обеих сторон «ходить в миру без пакости» обоюдно, не будучи обижаемыми никем, — такова при­мерно была формула, обозначавшая в договорах сво­бодный торговый обмен. Для осуществления его в Нов­городе устанавливались торговые пути, находившиеся под государственной охраной, сначала — один, по Не­ве, а по договору 1301 года — три пути «горных» и один «в речках». Немецкие и готские гости делились на два поезда—летний и зимний. Безопасность летних купцов в дороге обеспечивалась безусловно. Если они

выгодных лишь контрагентам Новгорода (Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения: конец XIV — начало XVI в. Л., 1975. С. 113; Хорошкевич А. Л. История Великого Нов­города в трудах Н. А. Казаковой//Новгородский исторический сбор­ник 3(13). Л., 1989. С. 230). Как известно, эта борьба привела не к расцвету новгородской торговли, а к ее свертыванию и закрытию Немецкого двора. Вероятно, к выводам о неравноправии привела характерная для определенной эпохи идеализация централизаторской миссии Москвы и слишком однозначная оценка всех ее акций в соперничестве с Новгородом.

¹ См.: Покровский В. С. Договор Великого Новгорода с Гот­ландом и немецкими городами 1189—1195 гг. С. 92.

² См.: Покровский В. С. Договор... С. 98—100.

³ Статусу иностранных купцов в Новгороде посвящен раздел в статье М. Шефтеля «Правовое положение иностранцев в Новго-родско-Киевской Руси», опубликованной впервые в 1958 году. См.: Szeftel M. Russian Institutions and Culture up to Peter the Great. London, 1975. IV. P. 378—413.

несли какой-нибудь урон от татьбы или разбоя, за to отвечали князь и Новгород. Зимние же гости могли вчинить Новгороду иск о возмещении убытков от по­тери в дороге только в том случае, когда они брали се­бе в провожатые новгородских купцов и приставов, которых, вероятно, обязаны были содержать. Если же зимние гости отказывались брать провож*атых, то, что бы с ними ни приключилось в пути, Новгороду до то­го дела не было.

Обслуживание купеческих поездов (проведение су­дов порожистыми речными системами, переправа то­вара в лодках, доставка его извозом на немецкий двор) новгородцы брали на себя, за что с гостей взыскива­лась твердо установленная договором плата и харч в пользу лоцманов, лодочников, извозчиков. Если в пути возникала потребность в дереве или мачте, гостям раз­решалось рубить лес по берегам рек.

Немецкие купцы называли новгородскую торговлю беспошлинной. Однако, как отметил М. Бережков, это означало не свободу от пошлин, а незначительность их, ибо новгородские договоры знают налоговое обло­жение немецких товаров¹. Так, по проекту договора 1269 года, немцы по приезде в Гостинояолье уплачива­ли проездную пошлину — мыту, а по договору 1262— 1263 годов немцы платили по две куны от капи и от «всякого веского товара, что кладут на весы, продавая и покупая». Существовал также обычай взыскания с немецкого двора княжеской подати и подъездного, но он не получил договорного закрепления, и в XIV—XV веках немцы отказывались его соблюдать². Малая об­ременительность пошлины на ганзейскую торговлю была обычной привилегией, предоставлявшейся Ганзе не только в Новгороде, но и в ряде других европей­ских центров³.

Договоры показывают, как Новгород, и в первую очередь новгородское купечество, обеспечивал свои ин­тересы в сношениях с Ганзой. Любопытно в этом от­ношении создание доходных статей из обслуживания немецких гостей новгородскими лоцманами, лодочни-

t См.: Бережков М. О торговле Руси с Ганзой до конца XV века. СПб., 1879. С. 157.

² См.: там же. С. 232—233.

³ См.: Андреевский И. О договоре Новгорода с немецкими го­родами и Готландом. С. 3.

.374

ками, извозчиками. Подобные правила давали прира­боток части черного люда и были совершенно обяза­тельны для гостей, даже если они не нуждались в ус­лугах новгородцев. Но особо существенна охрана пре­рогатив новгородского купечества во внутренней тор­говле.

При решительном преобладании немецких купцов в мореходстве, вызванном отсутствием у Новгорода тор­гового и государственного флота, при вытекающей от­сюда невозможности конкурировать с немцами на их собственных рынках усилия новгородского купечества, естественно, сводились к монополизации внутреннего, русского рынка, к изоляции немецкого гостя от рус­ского потребителя, к прибыльному посредничеству между ними. Этим целям служили ограничение немец­кой торговли по Новгородской волости и почти полное запрещение розничных сделок с немцами.

Стремлением обеспечить себе монополию торговли с ганзейскими купцами продиктованы и положения договоров Новгорода с князьями, направленные на то, чтобы не допустить купцов из других земель к сдел­кам с немцами. Даже в договоре 1471 года с великим князем Иваном Васильевичем, когда уже явно ощу­щалось приближение конца вечевой республики, нов­городцы сумели оговорить себе право на исключитель­ную торговлю с Ганзой¹.

Что касается немецкой торговли в провинциях нов­городского государства, то она допускалась законами. Договоры 1269 и 1372 годов устанавливают, что гость может беспрепятственно ездить водою и сухим путем так далеко, как простирается господство новгородцев². Но безопасность таких путешествий (кроме как по уста­новленным торговым путям) не гарантировалась госу­дарством, потери, понесенные от татей и грабежчиков, не возмещались, а этого было достаточно, чтобы сде­лать заезд гостя в волость явлением крайне редким. Тот же договор 1269 года определяет: если немец или готландец отправится по торговым делам в Карелию и с ним что-нибудь приключится, то Новгороду до того дела нет.

¹ См.: Goetz L. К. Deutsch-russlsche Handelsvertrage des Mittelalters, Hamburg, 1916. S. 50—52, 127—130, 140—142; Heller /0 Russische Wirtschaft und Sozialgeschichte. S. 179.

² ГВН и П. С. 77.

_______________375_______________

В правовой литературе последних десятилетий по отношениЯ'М Новгорода с Западом особое внимание уделено вопросу о наличии в' Новгороде «берегового права». По этому обычаю, сложившемуся еще в дого-сударственные времена и унаследованному феодализ­мом, товары, оказавшиеся на берегу в результате ко­раблекрушения, становились собственностью владельца земли. «Береговое право» не содействовало расцвету торговли и с ее развитием стало отменяться. В. С. По­кровский полагает, что в Новгороде оно было упразд­нено договором с Готландом и немецкими городами 1189—1195 годов¹. По мнению крупного знатока отно­шений Новгорода с Западом И. Э. Клейненберга, уже договоры Киевской Руси с Византией не знали этого права и после этого возникнуть в Новгороде оно не могло, ибо противоречило интересам торговли. Свой вывод Клейненберг подкрепляет ссылками на совет­ских (Ф. И. Кожевников) и зарубежных (М. Шеф-тель) исследователей². Такого же мнения придержива­лись дореволюционные исследователи И. Ф. Эверс, И. Андреевский, Н. Иванов, советский юрист-междуна­родник Е. А. Коровин, историк Н. А. Казакова и др. Ныне его можно считать общепринятым³.

Основные товары немецкого ввоза могли продавать­ся ганзейскими купцами только оптом⁴. Строгим соблю­дением этого правила новгородцы обеспечили себе вы­годы посреднической торговли.

Положение ганзейских купцов в Новгороде во мно­гом типично для средневековой Европы. С древних времен иностранцы не пользовались покровительством туземных общин и жили среди них по своим законам. Руководствуясь этими общепризнанными правилами, Ганзейский союз выговаривал для своих контор совер­шенно самостоятельное внутреннее управление, пре­вращавшее их в государство в государстве, и освобож­дал своих купцов от подданнических обязанностей по

¹ См.: Покровский В. С. Договор... С. 97.

² См.: Клейненберг И. Э. К вопросу о существовании в Новго­роде Великом X—XII вв. берегового права//Правоведение. 1960. № 2. С. 158—164.

³ См., например: Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения: конец XIV — начало XVI в. Л., 1957. С. 328; Развитие русского права. С. 286.

⁴ См.: Бережков М. О торговле Руси с Ганзой... С. 168.

__________________ 376 _________________.

месту их пребывания за границей¹. Этот принцип дей­ствовал и в Новгороде, но не в полной мере. Изоляция иностранцев от местных жителей была не столь пол­ной, самостоятельность иноземческих общин несколько урезана, иногда против их воли, но всегда в интересах более широкого и плодотворного международного об­щения.

Внутренняя жизнь немецкого двора определялась любецким законом, принимавшимся на съездах немец­кого купечества, — окрой, дошедшей в семи описках. Скра давала подробный регламент пребывания, рассе­ления купцов, управления, охраны двора, наказаний его обитателей за преступления и проступки. Все поло­жения скры касаются исключительно взаимоотноше­ний между приезжими купцами за исключением не­скольких статей, опять-таки обращенных только к ган-зейцам, призывающих их во избежание конфликтов с русскими не давать им и не брать у них взаймы, не вступать с ними в товарищества, не обязываться пере­возкой и т. п.

Но территория дворов, хотя и считалась немецкой собственностью, не была изъята из-под новгородской власти до такой степени, чтобы все, что на ней проис­ходило, направлялось немецким законом, как того хо­тел Любек. Преступления, совершенные новгородцами на немецком дворе, судились не дворовыми альдерма-нами по любецкому праву, а новгородскими властями по новгородскому. Договор 1269 года утверждает «суд по пошлине» над новгородцем, ворвавшимся в немец­кий двор с мечом, над ломающим ограду и т. п. вопре­ки отстаиваемой немцами в проекте договора собствен­норучной расправе. Немцам было отказано также в праве не выдавать скрывшихся в их дворе преступни­ков, не пускать на двор приставов и биричей новгород­ских².

Ганзейцы в Новгороде не были полностью освобож­дены и от подданнических обязанностей. Устав Яросла­ва о мостах приравнивает.немцев к новгородцам в от­ношении мостовой повинности. Из проекта договора 1371 года узнаем, что немцы за улицу «серебро дава­ли», т. е., видимо, принимали участие в расходах по

¹ См.: Циммерман М. История международного права. Прага, 1924. С. 134—136.

² См.: Андреевдкий И. О договоре Новгорода... С. 28 (прим. 91).

___________________ 377 ———————————————————

содержанию улицы. Отмеченные М. Бережковым слу­чаи уплаты иноземными купцами дани князю и подъ­ездного тоже следует рассматривать как возложение на них доли в общегородском тягле.

Во всех конфликтах с новгородцами на новгород­ской территории немецкие купцы и двор в целом бы­ли подведомственны и подсудны новгородским влас­тям: тысяцкому и иванским старостам — в большинст­ве дел, посаднику, тысяцкому и иванским старостам — в столкновениях наиболее серьезных. В регулировании споров Новгорода с двором велика была роль боярско­го совета, как о том свидетельствуют многие немец­кие документы, относящиеся к торговле с Новгоро­дом¹.

Немцы были судимы в Новгороде новгородскими властями не по немецким законам, но и не по новгород­ским, а по специально выработанным на этот случай, имеющим двустороннюю силу международным нормам, в которых, однако, новгородцы не допустили ничего чуждого своим традициям. Показательна в этом отно­шении редакция статьи об ответственности жены за долги мужа в русском проекте договора 1269 года и в немецком варианте 1268 года. По русскому проекту, жена отвечает за долг мужа, только если она высту­пала поручительницей, по немецкому, решительно отверг­нутому в этой части Новгородом, — должник лишал­ся свободы вместе с женой и детьми и, не будучи вы­куплен на торгу, увозился в немецкие земли².

Новгородско-ганзейские договоры содержат ряд по­становлений, смягчающих принятый средневековьем в международных отношениях обычай репрессалии, со­гласно которому местный житель, понесший какой-либо ущерб от иностранца, мог силой добиваться удовлет­ворения у любого соотечественника лица, причинивше­го ему ущерб. Первоначально репрессалии носили частный характер, что делало положение иностранцев весьма рискованным и неустойчивым и служило серь­езным препятствием регулярной торговле, ставя ее в зависимость от личного произвола.

С XIV века в европейских странах постепенно ут­верждается отказ от частных репрессалий. Исполнение притязаний за счет соотечественников ответчика стало

¹ См.: Бережков М. О торговле Руси с Ганзой...

² См.: Андреевский И. О договоре Новгорода... С. 32—33.

___________________ 378 ———————————————————

допускаться только по постановлению органов власти после неисполнения их требования, адресованного к | -иностранным властям, обеспечить удовлетворение со стороны ответчика.

Примечательно, что Новгородская республика, видя один из немаловажных источников своего благосостоя­ния в торговле с Западом и стремясь создать для нее наиболее благоприятные условия, раньше многих го­родов и государств Европы отвергла частные репрес­салии¹. Первый из известных нам договоров с немцами (.1Г-89—1199,) устанавливает: «Оже родится тяжа в немцах новгородцу, либо немчину Новгороде, то рубе­жа не творити, на другое лето жаловати, оже не пра­вят, то, князю явя и людям, взять свое у гости...»² Между тем в англо-французском договоре 1235 года отстаивалось право частных репрессалий³. Проект до­говора 1269 года содержит другое ограничение репрес­салий: летнему гостю не отвечать по ссорам, затеян­ным зимними, и наоборот. Самая решительная и пол­ная отмена репрессалий содержится в проекте догово­ра 1371 года: «А учинится что, драка или убийство, немецкому купцу до того дела нет, так же и новгород­цам дела до того нет; а истцу ведаться с истцом и ис-праву дать по крестному целованию»⁴.

Однако на практике эти разумные правила далеко не всегда удавалось соблюдать. Международный ме­ханизм удовлетворения претензий купцов разных стран друг к другу работал плохо и нередко не обеспечивал торжества справедливое'™ и возмещения убытков. В таких сучаях, несмотря на запреты в договорах, нов­городцы сами обращали взыскание на имущество не­мецких купцов. Ряд казусов, относящихся к XV в. и почерпнутых из ливонских грамот, приводит И. Э. Клей-ненберг. Он называет их «частными войнами» новго­родцев с Ганзой и Ливонией⁵.