Договоры ганзейцев с Новгородом содержат для купцов-иностранцев ряд льгот на взаимных началах,

¹ См.: Коровин Е. А. История международного права. Вып. 1. М., 1946.J С. 38.

² ГВН и П. С. 56. _{r 14fi}

³ См.: Циммерман М. История международного права. ^. ио.

⁵ Клейненберг И.' Э. «Частные войны» отдельных купцов с Ганзой и Ливонией//Новгородский исторический ник 3(13): Л.. 1989. С. 68—74.

как-то: запрещение сажать их за долги в погреб, пра­вило о первоочередном удовлетворении их требований по обязательствам, двухгодичная отсрочка наложения ареста на имущество должника с ежегодным предуп­реждением об аресте.

Международно-правовая практика Новгородской республики не исчерпывалась торговыми соглашения­ми. Ей известны многочисленные политические догово­ры со Швецией, Данией, Норвегией, Ливонским орде­ном, свидетельствующие о зрелости межгосударствен­ных отношений.

В договорах Новгорода с соседними державами да­валось точное определение государственных границ, имевшее первостепенное значение при постоянных при­тязаниях на русские территории. Ореховский договор о вечном мире 1323 года, установивший границы меж­ду Новгородом и Швецией, был одним из наиболее значительных международно-правовых актов Северной Европы, на который долгое время опиралось Москов­ское государство — правопреемник Новгородской рес­публики, оберегая свои северные рубежи¹. Отношения между сторонами, как они рисуются по Ореховскому договору, заключались во взаимной обязанности не пе­рехватывать купцов, возвращать беглых преступников, холопов, должников и поручителей, не дозволять сво­им подданным приобретать земли, подвластные со­седнему государству, не пособлять крамольникам, да­вать исправу по частным конфликтам, не нарушая ми­ра². Договор с Норвегией-о мире 1326 года содержит двусторонний отказ от силой прибретенных земель за традиционной границей и наделяет оба государства правом сурового наказания лиц, нарушивших границу с целью «зло учинить»³.

Договоры о мире заключались бессрочно («вечный мир») или на определенное время. Однако для пре-'кр'ащецля действия срочного договора недостаточно было истечения срока, требовалась еще и отсылка мир­ных грамот. Для предупреждения нападения врасплох устанавливались льготные сроки со дня отсылки мир-

ных грамот, в течение которых нельзя ^!было открывать военные действия. Новгородские договоры обычно на­значают месячный льготный срок¹. Исключавшая ве­роломное нападение отсылки грамот служила формой объявления войны, которое было признано обязатель­ным, в чем нельзя не видеть влияния взгляда на вой­ну как на рыцарский поединок.

Известны были Новгороду и союзные отношения, но не общего, а конкретного порядка. Четким определе­нием союзнического долга интересен договор Новгоро­да с Ливонским орденом 1323 года, по которому сто­роны обязуются совместно воевать с Литвой и Пско­вом и ручаются не заключать сепаратного мира без со­гласия союзника. Любопытен дипломатический доку­мент, свидетельствующий о попытке новгородцев за­ключить тайный союз с Колыванью в войне со шведа­ми 1410—1411 гг.: «А вы, наши суседе, — пишут нов­городцы, — к ним бы есьте не приставале, а по них не пособляле, а к нам бы есьте вести слале, а тым бы есь­те нам издружиле»².

Международно-правовые акты Новгорода дают раз­вернутую систему гарантий, использующую все юриди­ческие средства, имевшиеся в арсенале европейских го­сударств, а иногда прибегающую и к оригинальным.

Самая распространенная и общеобязательная фор­ма обеспечения договора — религизоная клятва. Встре­чается заложничество: договор с немцами 1189— 1199 гг. назначает виру в 20 гривен за голову заложни­ка-татя. Редкую для того времени гарантию содержат Ореховский договор 1323 года с Норвегией. Он пре­дусматривает демилитаризацию пограничного района, запрещая там строительство крепостей: «По сему миру городов не ставити по Корельской земле ни вам ни нам»³.

С большой тщательностью стороны отоваривают случаи, часто приводящие к нарушению договорных обязательств, декларируя, что они не являются пово­дами к прекращению действия соглашения. К приме­ру, в договоре с немецкими городами 1269 года гово-

¹ См.: Тельпуховский Б. Древнейшие договоры русских князей с норвежскими и шведскими королями//Военно-исторический жур­нал. 1940. № 3. С. 129—131.

² ГВН и П. С. 68.

³ Там же. С. 69—70,

____..______________ 380 ____.. _ __..... _______

¹ ГВН и П. С. 133. Псков иногда устанавливал срок в 4 месяца (Там же. С. 336).

² Там же. С. 88.

³ Там же. С. 68; см. также: Коровин Е. А. История междуна­родного права. С. 35.

_..„.__._....^________ 381 _——————————————

рится, что война Новгорода с соседними странами не должна служить преградой для свободного передвиже­ния купцов, что купцов не следует задерживать из-за судебных тяжб, но, разобравши дело, дать им возмож­ность вернуться в свое отечество. Частные столкнове­ния, неудовлетворение частных обид в чужой земле постоянно осложняли международные отношения. До­говоры вполне последовательно отделяют частные де­ла от 'государственных, однако они были бессильны обес­печить стабильность международных отношений вслед­ствие отставания практики от юридической мысли. Распространенной санкцией за нарушение соглашений была задержка купцов. Новгород не раз прибегал к этой мере в ответ на действия своих партнеров, проти­воречившие договорам.

Способами мирного улаживания конфликтов были смешанные комиссии — съезды, посредничество и по­сольства. Частые съезды для переговоров с немцами имели место в 80—90-х годах XIV века. В 1448 году Новгород заключил соглашение с Ливонским орденом о пятилетнем перемирии и о съезде для разбора жа­лоб¹. Случалось, что Новгород брал на себя посредни­чество в отношениях немецких купцов с Псковом².

Посольские обычаи Новгорода целиком еще отно­сятся к периоду временного представительства, но по­следнее пректиковалось часто и потому выработало оп­ределенные формы. В посольства отправлялись знатные новгородцы с дружиной, снабженные верительной гра­мотой, подтверждающей их официальное положение. Одна из таких грамот дошла до нас³. Жизнь послов охранялась повышенными вирами, в которых не сле­дует, однако, видеть зародыш дипломатического имму­нитета, ибо принцип усиленной охраны личности посла был признан еще различными системами варварского права, тогда как дипломатический иммунитет получает признание лишь с XVI века⁴. К тому же по договорам с Ганзой двадцатью серебряными гривнами оценива­лась голова не только посла, но и попа и альдермана, которые как постоянные жители торгового двора под-

чинялись общему правилу о подсудности новгородским учреждениям, не совместимому с дипломатическим им­мунитетом.

В заключение отметим важный принцип внешних сношений Великого Новгорода, введение которого в международное право должно быть отнесено к его за­слуге,— принцип государственного правопреемства¹, противоположный общепринятой тогда персонификации договоров. В то время как договоры европейских мо­нархов и московских великих князей заключались лич­но от их имени и со смертью заключившего их утрачи­вали силу (из чего московские великие князья находи­ли выход, вписывая в договоры в качестве стороны и своих сыновей), республиканский Новгород не связы­вал устойчивости договора с пребыванием у власти тех или иных лиц. Нельзя не видеть в этом характер­ного для республики разграничения между государст­вом — Вольным Новгородом и выполняющими его функции высшими должностными лицами.

Принцип государственного правопреемства зафик­сирован договором с немцами 1189—1199 гг.: «А кого бог поставит князя, и с тем мира подтвердить, любо ли земле без мира стоять»².

¹ См.: Коровин Е. А. История международного права. С. 37; Кожевников Ф. И. Русское государство и международное право. М.,^: 1947. С. 99.

² ГВН и П. С. 56.