Виды доказательств. Доказательствами по новгородскому праву служили: показания сторон, показания свидетелей, поличное, внешние признаки

Доказательствами по новгородскому праву служили: показания сторон, показания свидетелей, поличное, внешние признаки, присяга, послушество, грамоты и суды божьи. Среди показаний сторон бесспорное до­казательственное значение имело личное признание. Как указывает Н. Л. Дювернуа, оно обыкновенно, ес­ли простиралось на весь иск, исключало необходимость суда⁴.

Послушество и свидетельские показания принадле­жат к числу спорных проблем древнерусского права, выходящих за рамки новгородской темы. Наиболее

¹ Статья 13 Новгородской судной грамоты.

² Ст. 10 Новгородской судной грамоты.

³ Ст. 11 Новгородской судной грамоты.

⁴ См.: Дювернуа Н. Л, Источники права... С. 391.

-— -....._.___ 357 _________

убедительное, на наш взгляд, ее решение предложено Дювернуа. По Дювернуа, послух — фигура принципи­ально отличная от свидетеля, это лицо, готорое по ссылке истца и своему желанию отстаивает в процес­се интересы истца совершенно независимо от того, видел ли и слышал ли он какие-либо доказательст­венные факты. Послух участвует в деле на правах сто­роны¹ и в этом смысле приближается к ответчику (представителю). Не случайно Судная грамота в ст. 19 объединяет послуха и ответчика, предлагая им «на учане» крест целовать. Задача послуха заключалась в повторении слово в слово за истцом его версии и в от­стаивании взамен истца своих слов всеми дозволенны­ми средствами вплоть до судов божьих. Роль послуха была решающей².

К позиции Дювернуа, вскрывающей яркую специ­фику древнего института послушества в применении ее к новгородскому процессу республиканской эпохи, бо­лее точно — эпохи Судной грамоты, следует сделать только одну поправку, допускаемую им в отношении Московского государства. «В московском законе, — пи­сал Дювернуа, — первоначальный смысл послушества утратился». То же частично наблюдается и в Новго­родской судной грамоте. Послушеством называет она как разобранный Дювернуа древний институт — свое­образное поручительство, так и обычное свидетельство. Если в статьях, обязывающих послуха с ответчиком целовать крест в начале дела, а сторону, против кото­рой вызван послух, уведаться с ним или с истцом в течение двух недель, мы видим послуха в том смысле, как его понимал Дювернуа, то ст. 23, допускающая возможность ссылки двух истцов на одного и того же послуха³, — явление совершенно невероятное, с точки зрения Дювернуа, мы имеем дело со свидетелем, ссыл­кой обеих сторон на одного свидетеля, известной и московскому праву в качестве решающего доказатель­ства. Послухи, неизменно упоминаемые в частных нов-

¹ Статья 35 Новгородской судной грамоты обязывает опослу-шествованную послухом сторону уведаться в двухнедельный срок с послухом или с истцом.

² О послушестве у Н. Л. Дювернуа см. его; Источники права и суд в Древней Руси. С. 391—398.

³ «А кой истец скажет послуха далее ста верст, а почнет и другой истец слаться на того послуха, ино слаться на него».

_____ 358 ________..._.. ____

городских грамотах в количестве нескольких человек¹, также являются свидетелями сделки.

Надо думать, что одинаковое наименование двух разных процессуальных категорий было не результа­том юридической небрежности или неумелости, а след­ствием постепенного стирания граней между послу-шеством и свидетельством, которое отразил современ­ный Новгородской грамоте московский документ — Судебник великого князя Ивана Васильевича, поста­новивший (ст. 67): «а послуху, не видев, не послушест-вовать». Мы полагаем, что при этой перемене специ­фика древнего послушества не была уничтожена сра­зу; послух все еще оставался послухом в трактовке Дювернуа, но он приобрел новое качество — он стал и свидетелем.

Древний обычай, требовавший доверия к любому, кто под присягой вставал на защиту истца, в услови­ях феодального общества уже продемонстрировал свою несостоятельность. Теперь к замене истца в процессе допускался только очевидец спорного дела. Таким об­разом, послухи стали свидетелями, почему на послед­них и распространилось название послухов, отличие же их от обычных свидетелей, в котором сохранилась древняя природа послушества, заключалось в том, что они не ограничивались свидетельскими показаниями, но и активно участвовали в процессе, отстаивая инте­ресы истца.

Всякий свидетель (послух в новом широком смыс­ле слова) мог стать послухом (в древнем понимании термина, в понимании Н. Л. Дювернуа), если на него сослался истец и если он хотел защищать правоту своих слов на поединке.