Студопедия — Сценарий к выкупу 22 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Сценарий к выкупу 22 страница






постепенно угасают. И все-таки Стюарт не уверен, что хочет сменить Генри на Энди,

и предлагает идею квартета. Доверяя дипломатическим способностям Стюарта, я

соглашаюсь, что попробовать стоит.

 

Идет 1977 год, лето серебряного юбилея королевы, и каждую среду я отправляюсь на

Лиссон-Гроув, чтобы записаться на пособие по безработице. По всему городу

развешаны флаги и гирлянды. Предполагается, что это будет пышное,

экстравагантное празднование времен второй елизаветинской эпохи, которое

временно отодвинет на второй план отчаянное положение нашей экономики и болезни

общества.

 

Мой обычный путь с Бэйсуотер на биржу труда пролегает мимо здания в

викторианском стиле с магазином на первом этаже. В эту среду я вижу, что около

этого дома, вопреки всем правилам дорожного движения, припаркован огромный

черный "бентли" с шофером в ливрее. Из окна верхнего этажа свешивается молодой

человек с растрепанной копной светлых волос. Этот молодой человек - Пол Кук,

ударник Sex Pistols. Остальные члены группы - Сид Вишес, Джонни Роттен и Стив

Джоунс - как раз вываливаются из машины в своих дорогих кожаных штанах и с

немыслимыми прическами. Все они явно не совсем трезвы, и, жадно глотая пиво из

банок, кричат что-то Полу, который наблюдает за их кривляньями с трезвым и

спокойным удивлением. Тем временем Сид до половины взобрался на фонарный столб и

с пьяным видом тычет пальцем в сторону окна. Все это происходит на фоне

окутанной туманом биржи труда, которая возвышается в некотором отдалении на

Лиссон-Гроув. Если бы у меня был с собой фотоаппарат, я одним кадром запечатлел

бы истинную физиономию Британии в этот юбилейный год. Ее чудовищные контрасты и

ее беспутных, веселых сыновей.

 

Мне нравятся Pistols. Единственное, в чем я им завидую - это то, что им не

приходится, как мне, каждую неделю выстаивать очередь на бирже труда. Я спокойно

прохожу мимо, но на бирже труда меня ждет настоящий хаос. За решеткой в окошке

номер 26 сегодня сидит новая сотрудница. Она не справляется с наплывом

посетителей, и очередь уныло тянется до самого выхода из здания как раздраженная

змея. Как долго мне еще придется это терпеть?

 

Этим вечером мы со Стюартом идем в клуб "100" на Оксфорд-стрит, чтобы посмотреть

на группу Alternative TV. Это группа Марка П. Марк, достигнув своего пика в

карьере критика, решил попробовать себя на сцене. Для этого выступления он

попросил разрешения воспользоваться моей бас-гитарой и всем прилагающимся к ней

оборудованием. Я согласился, впрочем, только для того, чтобы показать, что не

держу на Марка зла за его разгромную рецензию о нашей пластинке. Поскольку Марк

лишь несколько недель назад взял в руки гитару и за всю жизнь не спел ни одной

ноты, было бы немилосердно делать здесь критический разбор его выступления, но

мы со Стюартом наскребли достаточно денег на несколько кружек пива и повстречали

на концерте Кима Тернера, старого друга Стюарта.

 

Ким - младший брат Мартина Тернера, басиста группы Wishbone Ash. Сам Ким был

когда-то ударником в группе Cat Iron, для которой Стюарт несколько лет назад

организовывал гастроли. Теперь Ким, мастер на все руки, пришел работать к Майлзу

в качестве помощника менеджера. Практичный, хитрый и невероятно обаятельный, Ким

станет гастрольным администратором Police и сыграет важную роль в наших

дальнейших приключениях и последовавшем за ними огромном успехе. Но это

произойдет еще через много световых лет после того дождливого вечера среды,

проведенного в маленьком мрачном клубе. На этот раз Ким был завербован в группу

Марка в качестве опытного гитариста, чтобы заполнять значительные пробелы лидера

группы в технике игры и знании основных аккордов.

 

В подтверждение старой поговорки о том, что "ни одно доброе дело не остается

безнаказанным", моя акустическая система возвращается на следующий день

сломанной. Но через несколько недель Марк еще больше окажется у меня в долгу.

Как-то раз я подъезжаю на своем синем "ситроене" к дому Майлза в зеленом

пригороде Лондона, чтобы забрать ударную установку Стюарта. Если не считать двух

моих гитар, этот "ситроен" - моя единственная собственность. У дома Майлза

припаркован грузовик, поэтому я оставляю свой автомобиль на другой стороне

дороги.

 

Протискиваясь между грузовиком и стеной дома Майлза, я вижу Марка и Гарри, его

гастрольного администратора, которые выходят из парадной двери и, завидев меня,

очень смущаются. Дело в том, что Майлз только что сообщил им о поломке моей

акустической системы. Пробормотав невнятные извинения и пообещав в каком-то

неопределенном будущем возместить мне материальный ущерб, они спешат поскорее

уйти и взбираются в кабину ожидающего их грузовика.

 

Через несколько секунд Майлз уже встречает меня у порога в компании двух

слюнявых английских догов. Мы слышим, как грузовик сдает назад, съезжая с

дорожки, ведущей к дому, после чего раздается звук ужасного удара. Мы подбегаем

к окну и видим, что грузовик поспешно разворачивается и исчезает в южном

направлении, мчась в сторону гостиницы "Swiss Cottage" и центра Лондона.

Маленькая синяя машина остается на обочине дороги с изрядно приплюснутым капотом.

Виновники аварии в панике бежали с места преступления, поскольку, как я выяснил

позже, у Марка нет ни прав на вождение грузовика, ни страховки. Майлз, который

является хозяином грузовика, стоит, пораженный ужасом. Я же, оправившись от

своего собственного шока и сдержав вспышку праведного гнева, начинаю смеяться.

 

- Что смешного? - спрашивает Майлз.

 

- В этом нет ничего смешного, Майлз, - говорю я, - не считая того, что это моя

машина, а Марк и Гарри еще не знают об этом.

 

Майлз хватается руками за голову. В течение некоторого времени Марк и Гарри

будут стараться не попадаться мне на глаза.

 

Теперь Энди - официальный член группы Police, которая с его вступлением

превратилась в квартет. Вскоре нам предстоит выступление на фестивале Mont de

Marsan на юге Франции, где также выступят группы Clash, Damned и Jam. Заплатят

нам за это довольно мало, но Майлз считает, что нам будет полезно лишний раз

себя показать. Нельзя сказать, что Майлз окончательно поверил в группу,

созданную братом, но он проявляет к нам все больший интерес. Мы много работаем,

мы не жалуемся, в нас достаточно гибкости, чтобы подстраиваться под его планы,

но он пока не берется быть нашим менеджером.

 

Два изнурительных дня занимает дорога к месту фестиваля, куда мы добираемся на

большом желтом автобусе. Это, без сомнения, тест для Энди на готовность к

суровым испытаниям, на способность быть пехотинцем в этом новом наступлении на

континентальную Европу. Он переносит все невзгоды более чем достойно и

оказывается отличным веселым попутчиком. Мы прибываем на место выступления

измученные дорогой и умирающие от голода, но играем хорошо и срываем бурю

аплодисментов. Энди, несомненно, очень ценное приобретение, однако между ним и

Стюартом возникают некоторые трения, потому что Стюарт по-прежнему хочет

доказать всему миру, что он самый быстрый и самый неистовый ударник на фестивале,

если не на всей планете.

 

Гвоздь программы фестиваля - группа Clash, которую я люблю, потому что они

достигают истинной музыкальности в своих прозрачных мелодиях, где звучат только

простые аккорды. В середине их выступления на сцену без приглашения вваливается

Captain Sensible[17] - басист группы Damned. Он пьян, а на голове у него ярко-красный

берет. Он бросает бомбу-вонючку прямо за спиной у Джо Страммера, который

мужественно продолжает петь, после чего Captain Sensible падает со сцены,

неудачно и, вероятно, очень больно приземлившись на подпирающий сцену шест. Его

поспешно уносят на носилках, а он при этом распевает "Марсельезу". Несколькими

днями позже, по возвращении в Лондон, Энди предъявит нам со Стюартом свой

окончательный ультиматум, и на меня будет возложена тяжелая обязанность сообщить

Генри о том, что он больше не является членом нашей группы. Я поднимаюсь в его

квартиру, помогая ему занести домой гитару и все музыкальное оборудование, и

обоим нам при этом очень грустно, хотя Генри говорит, что ожидал чего-то

подобного с тех пор, как к нам присоединился Энди.

 

- Но у нас были "моменты по-настоящему", Генри.

 

- Да, мой друг, у нас были "моменты по-настоящему".

 

Мы с Генри останемся друзьями. Он продолжит совершенствоваться в игре на гитаре,

и в следующий раз, когда я его увижу, он уже будет новым гитаристом Уэйна и

группы Electric Chairs, вместо Грега, который окончательно спился.

 

Я наношу визит Стюарту и Соне, которые из роскошной квартиры в Мэйфэйр

перебрались в скромную маленькую комнатушку в Патни. Мы сидим посреди комнаты на

полу с чашками кофе в руках в окружении вещей Стюарта и Сони, нагромождения

пластинок, книг, арабских вещиц и музыкального оборудования. Мой друг сегодня

сам не свой. Майлз убедил его, что увольнение Генри - страшная ошибка, и это

лишило Стюарта всякой уверенности в себе. Я напоминаю Стюарту, что через два дня

нам предстоит выступление в Бирмингеме, и не стоит резать себе вены раньше, чем

мы услышим себя в качестве трио в новом составе. Тем не менее и я поддаюсь этому

нехарактерному для меня подавленному состоянию, которое охватило Стюарта после

ухода Генри.

 

Я возвращаюсь домой под проливным дождем, и оказывается, что малыш Джо заболел.

Он горячий, как печка, и его маленькое сердце стучит, как бомба с часовым

механизмом. Мы вызываем доктора, и через час он уже стоит у нашей двери, держа

над головой зонт. Это элегантный чернокожий человек в очках с тонкой оправой, в

сшитом на заказ костюме и с изысканным английским произношением. Поначалу мы с

Фрэнсис чувствуем смущение из-за отсутствия ковров и мебели в нашей квартире, а

потом с ужасом замечаем, что кто-то из наших соседей подарил Джо уродливую

страшную куклу, которая немым укором, словно какой-то идол, сидит в углу

кроватки нашего больного малыша. Дождевые капли вычерчивают причудливые узоры на

бетонном полу маленького двора перед нашим окном. Доктор любезно не обращает

внимания на странную игрушку и говорит, что нашему сыну необходимо лекарство и

что мы должны потеплее его укутать. Он выписывает рецепт и сообщает, что

ближайшая дежурная аптека, работающая в такой поздний час, находится на

Пиккадилли.

 

Под проливным дождем я еду на Пиккадилли и обнаруживаю у аптеки огромную очередь.

За стойкой работает один-единственный аптекарь, а пол-Лондона нуждается в

лекарствах. Через час я возвращаюсь домой, антибиотик, кажется, производит

необходимое действие, и Джо погружается в спокойный сон, несмотря на то, что

дождь барабанит в окна. Я всю ночь не смыкаю глаз, без конца прокручивая в

голове положение, в котором я оказался, и думая о тяжелом грузе ответственности

за жизнь и благополучие моей семьи. Удастся ли нам выплатить деньги за эту

квартиру, найдет ли Фрэнсис работу, и что же в конце концов ждет в будущем нашу

группу? К утру дождь перестает, и Джо просыпается здоровым. По радио передают,

что прошедшей ночью выпало самое большое количество осадков за последние

пятнадцать лет и что Элвис Пресли был найден мертвым у себя дома в Мемфисе.

 

"У Ребекки" - маленький ночной клуб (он же дискотека) в центре Бирмингема. При

въезде в город нас ободряет вид расклеенных повсюду афиш. Это означает, что

промоутеры сделали достаточно, чтобы собрать народ на мероприятие, которое

должно стать нашим Рубиконом. Одно из двух: или мы успешно пройдем через это,

или наше хрупкое предприятие будет сброшено в пучину отчаяния и несбывшихся

надежд. Мы знаем, что сегодня все поставлено на карту и отчаянно нуждаемся в

успехе. Энди выходит на сцену, понимая, что если мы провалимся, то группа, ради

которой он рискнул своей репутацией, почти наверняка закончит свое существование.

Мы со Стюартом смотрим из гримерной на растущую толпу мрачными глазами,

осужденных на смерть.

 

Мы выходим на сцену, включается свет, и, движимые ощущением безвыходности своего

положения, паникой и, я полагаю, напряжением силы воли, мы все-таки разрываем

путы сковывающих нас неуверенности и отчаяния и с первых же тактов первой

мелодии начинаем играть со всесокрушающей силой парового молота. Мы со Стюартом

наяриваем так, словно в машинном отделении работает турбина, а из-под рук Энди

один за другим раздаются искрометные гитарные переборы. Мой голос парит в

воздухе, как хрипловатый крик хищной птицы. Зрителей, поначалу настороженных,

охватывает невообразимое воодушевление. Во всем помещении нет ни одного

равнодушного лица, как будто все присутствующие прониклись ощущением

необходимости сделать наше выступление потрясающей удачей.

 

Мы трижды выходим, чтобы сыграть на бис, и толпа растаскивает на части ударную

установку Стюарта, когда мы протискиваемся к гримерной. Но теперь, по крайней

мере, ясно, что здесь произошло что-то необыкновенное, что чем дальше мы

продвигаемся по своему пути, чем сильнее рискуем, тем щедрее вознаграждение.

Возможно, впервые в жизни, я получил какой-то ориентир. Я понял, к чему следует

стремиться, сочиняя песни. Мы победим. Я знаю, что это займет некоторое время,

но теперь я в этом уверен.

 

Вдохновленный присутствием Энди, я снова начинаю писать песни, как в старые

добрые времена, когда я плодотворно и с удовольствием сочинял для Last Exit. В

период с конца августа до Рождества 1977 года я напишу подавляющее число песен

для нашего первого альбома, нередко используя фрагменты песен, когда-то

сочиненных мной для Last Exit, с измененными аккордами и мелодией. Новые

варианты песен звучат более определенно, более лаконично, чем их прежние

воплощения, и притом в них появилась некоторая утонченность, которой нашей

группе не удавалось достигнуть прежде. "So lonely" - это песня, беззастенчиво

склеенная из старых текстов репертуара Last Exit и слегка измененной музыки "No

Woman, No Cry" Боба Марли.

 

На живой, как бы пружинящий ритм стихов накладывается тяжелая, монолитная

пульсация рок-н-ролла. Это сочетание ритмов приводило меня в бешеный восторг, к

тому же нужного эффекта удавалось достичь почти без усилий, всего лишь веселым

исполнением этой горько-ироничной по содержанию песни.

 

Очень мало кто из современных новых групп обладает достаточным мастерством,

чтобы играть регги. Сложный ритмический контрапункт этой музыки, кажется,

переворачивает традиционные ритмические законы поп-музыки с ног на голову.

Овладение этим стилем игры и доминирование партии баса в нашей музыке позволили

нам со Стюартом развить более тонкие стороны взаимодействия между нашими

инструментами, которых редко касались менее опытные коллективы. Создать некий

гибрид, соединяя в один цельный сплав животную мощь рок-н-ролла и переменчивую

гибкость регги - вот задача, которая могла бы стать интересной и плодотворной,

особенно сейчас, когда музыкальный пейзаж, оставшийся после эпохи панк-рока,

начинает напоминать район военных действий. Сложившаяся ситуация может дать нам

шанс и стать настоящей удачей.

 

Октябрь застает Стюарта, Энди и меня во Франции с Уэйном Каунти, в составе

группы которого теперь играет наш Генри. Ударник в группе Уэйна - тоже новый.

Басист Вэл рассказывает мне, что Крис еще раз попытался вернуться в Англию. На

этот раз он прыгнул с парома, но, пока плыл к берегу, был пойман и снова

депортирован. Бедный парень. В Париже мы выступаем на сцене "Nashville Club",

сомнительного, жалкого концертного зала в пригороде Сен-Жермеп. При этом нам

приходится провести несколько ночей в захудалой гостинице за вокзалом Сен-Лазар.

Вход в нашу гостиницу располагается в узком, зловонном переулке. Лишь только

наступает вечер, по обе стороны переулка загораются кричащие огни секс-шопов и

тусклые окна букинистических магазинов. Переулок служит местом работы примерно

двадцати женщин, которые стоят, прислонившись к дверям домов и курят одну

сигарету за другой. Одетые в сверкающие клеенчатые расстегнутые плащи, мини-юбки,

дешевые сапоги или туфли на высоких каблуках, они смотрят на улицу из-под

полуприкрытых век, словно шпионы из второсортного кино. Некоторые из них -

молоды и привлекательны, другие - постарше, а некоторые - совсем старухи с

мрачными, а то и вовсе перекошенными лицами. Самым большим спросом пользуются

женщины среднего возраста, как будто большинство клиентов предпочитают опытность

и знание жизни. Более молодые и более привлекательные девушки с их кажущейся

невинностью, видимо, никого не интересуют, равно как и дряхлые старухи, которые

выглядят так, словно простояли в этом переулке уже тысячу лет. В мрачном фойе

гостиницы висит старая афиша "Комеди Франсэз", уныло шелушащаяся на стене за

стойкой. Она гласит: "Сирано де Бержерак, пьеса Эдмона Ростана". На несколько

секунд я останавливаюсь перед афишей, чтобы проникнуться ее увядающей

жизнерадостностью. На афише изображен смеющийся человек с огромным носом и пером

на шляпе. Это грустный клоун, который превратил свой недостаток в достоинство.

Этот человек - хранитель тайны, обладатель дара ослепительного красноречия,

который, вызвав расположение красивой женщины к своему другу, не может раскрыть

себя как истинного автора писем к ней, когда друг умирает. Это безответно

влюбленный человек, а женщину, которую он любит, но которой не может обладать,

зовут Роксана.

 

Этим вечером, поднявшись в свою комнату, я напишу песню о девушке. Я назову ее

Роксаной. Я совершенно бесплатно возьму ее с улицы, на которой стоит наша

гостиница, и помещу в выдуманный, романтический и грустный мир пьесы Ростана. Ее

рождение целиком и полностью изменит мою жизнь.

 

К концу года, все-таки сумев выплатить деньги за новую квартиру, купить ковер и

немного мебели, мы начинаем, наконец, чувствовать себя собственниками этого

жилья. Телевизионная работа Фрэнсис становится все более регулярной и хорошо

оплачивается. Она только что закончила работу на ВВС в радиоспектакле "Уходящие

дни". По иронии судьбы, это та самая пьеса, благодаря которой в начале

пятидесятых в лондонском театральном мире прославился ее отец. Кроме того, ВВС

предоставило ей большую роль в музыкальной постановке под названием "Твист

напоказ", действие которой происходит в Ирландии. Эта роль очень важна для

артистической карьеры Фрэнсис, равно как и для ее самоощущения после этого

трудного года. У меня же, если не считать пособия по безработице, до сих пор нет

постоянного дохода. И вот я, по протекции Пиппы Маркхэм, пытаюсь пополнить наш

бюджет, подрабатывая моделью. Я сыграю в рекламе джинсов Brutus и бюстгальтеров

Triumph, а потом даже привлеку Ронни и Стюарта к съемкам рекламного ролика для

жевательной резинки Wrigley's, причем руководить съемками будет Тони Скотт.

Таким образом, я занимаюсь тем, чем никак не предполагал заниматься: мне платят

исключительно за мой внешний вид. Едва ли это самое удачное время в моей жизни,

но как бы то ни было, я горд, что это позволяет нам с Фрэнсис держаться на плаву

и даже вернуть деньги, одолженные нашими родителями для покупки квартиры. Правда,

я думал, что отец с большим воодушевлением отреагирует на этот факт.

 

- Что ж, насколько я понимаю, тебе пока не удалось прославиться на весь мир?

 

- На это требуется время, папа.

 

- Но ты уже год сидишь на мели, а тебе нужно кормить жену и ребенка.

 

- Наши дела идут на лад, папа.

 

- Да что ты говоришь?

 

Эта последняя фраза сказана с тем сарказмом, который, как мне прекрасно известно,

вызывает у моей матери жестокие приступы гнева, но я не поддаюсь на эту

провокацию. Нет смысла спорить с ним. Он во многом прав, и потом - он несчастлив.

 

Мы с Фрэнсис проводим Рождество с моей семьей, но вся та теплота и уют, которые

обычно ассоциируются со словом "дом", к несчастью, начисто отсутствуют среди

моих родственников. Воздух в доме, как обычно, звенит от сдерживаемой истерии,

которая все равно просачивается сквозь мамину суету с рождественскими покупками,

украшением дома и приготовлением праздничного ужина. Атмосфера в доме наводит на

мысль о государстве, которое совершает последние приготовления к войне. Кажется,

что война может разразиться в любую минуту. Отец, который, несомненно, рад

увидеть Фрэнсис и малыша, с большим трудом сохраняет вежливость в общении со

мной. Он все время стремится дать мне понять, что, по его мнению, я сошел с ума

и просто теряю время, пытаясь закрепиться в Лондоне. Он ведет себя так, словно

любой мой успех и моя независимость в столице станут очередным гвоздем в его

гроб. В одном из неискренних, мелочных споров он говорит мне, что Лондон -

крайне неподходящее место для воспитания ребенка, что это гнездо разбойников,

воров, нечистых на руку юристов и всевозможных мошенников. Я не говорю ему, что

все его аргументы - не более чем невежественные, провинциальные народные сказки,

потому что понимаю: по-своему, очень странным способом, он говорит мне, что

скучает без меня.

 

Старшая из моих сестер, Анжела, уже замужем и живет теперь своим домом. У меня

возникает подозрение, что ее отъезд и мое переселение в Лондон нарушили хрупкое

равновесие, обеспечивавшее спокойствие в нашем доме. Моя младшая сестра еще

школьница, и остается теперь единственным неоперившимся птенцом в нашей семье.

Мой брат, который вместе с отцом развозит молоко и который был для меня в

течение последних лет самым близким человеком в семье и мощным источником

поддержки, теперь приобрел вид и манеры человека, занятого серьезным делом, а не

носящегося с несбыточными мечтами о славе и светской жизни. Он - ответственный

наследник семейного бизнеса, в то время как я выгляжу человеком, промотавшим

свое "прекрасное" образование и променявшим с таким трудом завоеванную в родном

городе популярность на какую-то безумную причуду.

 

Рождественским утром ощущение неловкости только возрастает. Мама купила для Джо

большую пластмассовую гоночную машину, но, несмотря на попытки моего отца

усадить в нее ребенка, мальчика гораздо больше привлекает блестящая и шуршащая

оберточная бумага. Фрэнсис получает в подарок ужасный зеленый жилет из

синтетической материи, который делает ее похожей на новогоднюю елку. В более

расслабленной атмосфере мы бы просто весело посмеялись, но сейчас наши улыбки

выглядят неестественно: мы не хотим выглядеть неблагодарными и, в то же время,

не можем скрыть неловкости.

 

Я никогда не ношу ювелирных украшений, и мама это знает. И тем не менее она

дарит мне тщательно упакованный в специальную коробочку позолоченный браслет.

Это безвкусная, кричаще-яркая вещица в духе гангстерской эстетики, и если в ее

скучном орнаменте есть какой-то скрытый символический смысл, то он запечатлелся

там случайно. Возможно, маме кажется, что после отъезда из дома мне еще только

предстоит определиться со своей жизнью, что я уже сам не знаю, кто я такой, а

может быть, ее подарок означает, что мы перестали чувствовать друг друга.

Наверное, отчасти она права, но когда я пойму это, будет уже слишком поздно.

Есть что-то ужасно грустное в ее искреннем подарке, неоцененном, ненужном и

неправильно понятом. Фрэнсис должна возвращаться в Лондон на киносъемки, а у

меня впереди очередное выступление. Мама любезно соглашается присмотреть за Джо

во время новогодних праздников. Я заберу его через неделю, потому что мне

предстоит вернуться в Ньюкасл для того, как ни странно, чтобы после такого

долгого перерыва временно воссоединиться с Last Exit.

 

В течение последних шести месяцев Ронни уговаривал Джерри и меня приехать и дать

рождественский концерт для наших поклонников в Ньюкасле. Он забронировал для

этого бар Университетского театра, и все билеты уже распроданы. Джерри, которому

удавалось вполне неплохо зарабатывать в Лондоне выступлениями и периодическими

гастролями, как и я, испытывает смешанные чувства по поводу воссоединения Last

Exit. Его охватывают противоречивые эмоции: от ужаса до сентиментальной

ностальгии, но все-таки мы склонны согласиться, и теперь, когда отступать уже

поздно, мы оба рады предстоящему выступлению. Мы устраиваем репетицию в

уоллсендском художественном центре, переделанном из викторианской школы, в

которой когда-то училась моя мама. Маленькой девочкой она, наверное, сидела в

этом самом зале в своих милых ситцевых платьях и белых носочках, со светлыми

волосами, завязанными в хвостики по бокам. С широко открытыми глазами она

мечтала о своем послевоенном будущем и о смелом принце, который спасет и увезет

ее.

 

Наш старый коллектив немного "заржавел", но репетиция проходит хорошо. Мы все

рады видеть друг друга. Ронни и Терри не изменились ни на йоту с тех пор, как мы

виделись в последний раз, и мне интересно, думают ли они то же самое про нас с

Джерри. Мы выбираем около пятнадцати номеров из нашей старой программы, а потом,

сдув "паутину" с давно не исполнявшихся песен и освежив в памяти слегка забытые

аранжировки, мы восстанавливаем свою прежнюю форму. Следующим вечером

театральный бар переполнен сотнями зрителей, точно как во время нашего

прощального концерта год назад. Это неожиданный поворот событий и притом очень

трогательный, потому что присутствуют все, кого я знаю. Мой брат и Фил Сатклифф

тоже здесь. Соглашаясь на выступление, мы с Джерри думали, что идем на огромный

риск. Вдруг никто не придет, и мы будем чувствовать себя ужасно глупо, как будто

нас забросали тухлыми яйцами? Но то, что происходит, попросту поразительно. Мы

превысили все ограничения, предписываемые правилами противопожарной безопасности,

но зрители, теснящиеся в зале, как сардины в банке, улыбаются и счастливы видеть

нас снова. Вот это поистине домашняя теплота. Фил Сатклифф берет на себя

обязанности конферансье, и мы начинаем играть в атмосфере горячего одобрения. Я

опасался, что по прошествии года некоторые песни могут забыться, но зал поет

вместе со мной во весь голос, не пропуская ни единого слова.

 

Я думаю, что примерно так же должен чувствовать себя человек, занимающийся

серфингом. Тебя без всяких усилий с твоей стороны несет на волне счастья, эмоций

и воспоминаний. В тот вечер мы играем до полного изнеможения, но и тогда

несколько чересчур вдохновленных и, вероятно, выпивших лишнего зрителей не

желают расходиться и умоляют нас сохранить группу в прежнем виде.

 

Я не думаю, что Ронни и Терри по-настоящему надеются, что мы с Джерри откажемся

от своей мечты добиться чего-то в Лондоне, но это последнее выступление кладет

конец какому-то напряжению между нами. Мы закончили свою совместную деятельность

на высокой ноте, и какие бы недоговоренности и обиды ни сохранялись в наших

отношениях со времени распада группы, который произошел год назад, теперь все

это аккуратно и честно разрешено. На следующее утро к вокзалу в Ньюкасле

направляется странная троица. Мы с Джерри кутаемся в свои теплые пальто, и

каждый из нас держит в руках по чемодану. Джо с открытым ротиком спит в своей

коляске, одетый в серебристый зимний комбинезон, который делает его похожим на







Дата добавления: 2015-09-15; просмотров: 296. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

В эволюции растений и животных. Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений Цель: выявить ароморфозы и идиоадаптации у растений. Оборудование: гербарные растения, чучела хордовых (рыб, земноводных, птиц, пресмыкающихся, млекопитающих), коллекции насекомых, влажные препараты паразитических червей, мох, хвощ, папоротник...

Типовые примеры и методы их решения. Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно Пример 2.5.1. На вклад начисляются сложные проценты: а) ежегодно; б) ежеквартально; в) ежемесячно. Какова должна быть годовая номинальная процентная ставка...

Выработка навыка зеркального письма (динамический стереотип) Цель работы: Проследить особенности образования любого навыка (динамического стереотипа) на примере выработки навыка зеркального письма...

Медицинская документация родильного дома Учетные формы родильного дома № 111/у Индивидуальная карта беременной и родильницы № 113/у Обменная карта родильного дома...

Основные разделы работы участкового врача-педиатра Ведущей фигурой в организации внебольничной помощи детям является участковый врач-педиатр детской городской поликлиники...

Ученые, внесшие большой вклад в развитие науки биологии Краткая история развития биологии. Чарльз Дарвин (1809 -1882)- основной труд « О происхождении видов путем естественного отбора или Сохранение благоприятствующих пород в борьбе за жизнь»...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия