Проповедник ДжонУ Джона крепло желание стать проповедником Наконец, он решил, что больше ждать не может. 16 декабря 1758 года Джон Ньютон встретился с архиепископом Йоркским. Выразив желание стать проповедником Англиканской церкви, он попросил, чтоб его рукоположили. Архиепископ вежливо выслушал просьбу Джона и решительно сказал «Нет!» Может быть, просто еще не подошло время, – утешала его Мэри, когда Джон возвратился домой крайне огорченный. – Запасись терпением, придет твой час! – Придет мой час? Я не уверен в этом. Не забывай, что мне уже 33 года! И его час действительно пришел, но Джону пришлось ждать еще 6 лет. В 1764 году Джон стал пастором не в Кенте, где он жил, а к городе Олни. Церковь, в которой Джон начал служение, была очень небольшой, но позже она заметно выросла. Со всех концов съезжалась молодежь и пожилые люди, чтобы послушать кроткого добродушного человека, который до своего обращения к Богу был таким ужасным грешником. Ссылаясь на собственный опыт, Джон без устали говорил о безграничной Божьей любви и прощении. «Когда Бог принимает нас в Свою семью, Он учитывает наш характер и наши способности, – говорил Джон в проповеди. Бог допускает различные ситуации в нашей жизни и самые разные трудности. Он ставит перед нами определенные задачи и возлагает обязанности. Каждому из нас приходится переживать искушения и испытания. На долю одного их выпадает больше, на долю другого – меньше. Есть люди, которые проходят по жизни спокойна и легко, однако встречаются и те, кто пережил столько лютых бурь и штормов, что, кажется, не на что больше надеяться. Но важно не забывать, как бы ни было нам трудно, что мы – Его дети и Бог допускает только то, что послужит нам во благо. Он не допустит, чтобы бури жизни погубили кого-то из Его детей. Но важно запомнить, что мы не можем положиться на чей то опыт, так же как и кто-то не может полагаться на наш. Я думаю, вы согласитесь, что пример моей жизни крайне необычен: не многие приходят к Господу из той глубины бездны, в какую скатился я. И когда я думаю о том, как беспредельна милость Божия, оказанная мне, я склоняюсь пред Богом в смиренной благодарности». В другой раз, обращаясь к собравшимся. Джон говорил: «Мы – дети Божьи, и Бог обращается с нами точно так же, как мы обращаемся со своими детьми. Вначале Он что-то говорит нам. И когда мы не слушаем, Он нас наказывает. Если же и после этого мы отказываемся повиноваться, Он наказывает еще сильнее. Во всяком случае, так Ему пришлось поступить со мной.» Джон был счастлив община любила его. Он много работал и прилежно учился. Росла и крепла его любовь к Богу и к пастве, которая была ему вперена. В то время на церковь смотрели, как на место поклонения Богу, и приходили в церковь, чтобы вместе помолиться и послушать проповедь. Воскресные богослужения длились не более часа, а в течение недели о церкви вообще забывали. Но Джон считал, что это неправильно для своей общины он хотел большего. Он считал, что церковь должна быть местом, где люди могли бы приблизиться к Богу, глубже познать Его. Потому церковь Джона Ньютона была необычной он предлагал программы, о существовании которых многие пасторы даже не догадывались. Так, в церквах почти не обращали внимания на детей, а Джон организовал для них воскресную школу. Он верил в силу молитвы, и поэтому каждую неделю проводил по четыре молитвенных собрания: два по воскресеньям, в шесть утра и в восемь вечера, и два по вторникам, в пять утра и в восемь вечера. Однажды Джон сказал жене: - В нашей церкви очень любят петь. К сожалению, у нас мало гимнов, которые мы могли бы петь на молитвенных собраниях. А почему бы тебе не попробовать написать новые гимны? – предложила Мэри. – Ты очень хорошо рифмуешь, и мне кажется ты мог бы писать гимны. – И правда, надо бы попробовать. Интересно только, что из этого получится. Попытаюсь написать что-то ко вторнику. Гимны. которые сочинил Джон, стали пользоваться таким успехом, что он решил еженедельно писать по одному гимну. Он писал сам, а также ему помогал поэт Вильям Купер, который был членом общины Джона. В течение пятнадцати лет пасторской работы в Олни Джон Ньютон написал для своей общины более трехсот гимнов. За это время церковь заметно выросла. Летом 1779 года Джона навестил старый друг, господин Сортон, занимавший высокое положение и Лондоне. – Джон, в Лондоне есть церковь, которой очень нужен такой проповедник как ты. Может быть, ты согласишься переехать в Лондон и трудиться в этой церкви? – спросил господин Сортон. Долгое время Джон и Мэри раздумывали над этим предложением. Они обсуждали возможность переезда и пытались взвесить, какими будут последствия. – Я люблю нашу церковь в Олни, – говорил Джон. Это были самые счастливые годы нашей совместной жизни. Очевидно и то, что Господь благословил наш труд. Если мы уедем отсюда, то будем страшно скучать по друзьям. Но я думаю, что неплохо было бы вернуться в Лондон. – Может быть, ты уже завершил здесь тот труд, который Бог предназначил для тебя, – сказала Мэри. – Если ты считаешь, что лучше переехать, я не стану возражать. После многочисленных молитв Джон отослал в Лондон письмо следующего содержания: «Благодарю за ваше приглашение. Предложение стать пастором в предместье Рулнос для меня большая честь, и я с радостью принимаю его». Джону и Мэри было очень трудно расставаться со своими друзьями в Олни, но тем не менее решение было принято. Они были убеждены, что следуют Божьему водительству. Церковь, находившаяся в самом сердце Лондона, была очень непохожа на небольшую общину в Олни. 9 декабря 1779 года Джон в первый раз проповедовал там. «Жители Лондона гораздо богаче жителей Олни, – говорил Джон. – Но независимо от того, кто мы и что из себя представляем, есть две истины, которые касаются каждого из нас. Во-первых, все мы грешники. А во-вторых, независимо от того, кто мы и где живем, – Слово Божие в равной мере истинно для всех. Меня много раз спрашивали, будут ли мои проповеди здесь отличаться от тех, которые я произносил в Олни? Нет, и еще раз нет! Почему я должен иначе проповедовать? Ведь Слово Божие не изменяется!» Джон удивлялся переменам, происшедшим в его жизни. «Это просто невероятно, – говорил он, покачивая головой. – Представьте себе мое прошлое: я был самым невежественным, злым и самым несчастным из рабов! А теперь я избавлен от всех грехов и мерзостей, и Бог позволил мне быть служителем в церкви одного из лучших городов мира. Кто может сомневаться в том, что я – живой свидетель удивительной благодати Божией?» Несмотря на то, что церковь находилась в одном из богатых районов города, Джон всегда заботился о том, чтобы ее двери были открыты для всех, независимо от их положения в обществе. Среди членов церкви было много состоятельных жителей Лондона, занимавших высокие посты, но были и бедные, одинокие люди, для которых пастор Ньютон был утешением и поддержкой. Ничего подобного они не могли найти ни в ком другом – он, как отец, вел, направлял и учил их. Джон Ньютон всячески старался воодушевить молодежь, среди которой могли быть будущие служители. Оставшиеся годы своей жизни Джон и Мэри жили и Лондоне, и до последних дней своей жизни Джон был пастором в церкви. Он проявлял искренний интерес к людям и принимал участие в их нуждах от его проповедей веяло убежденностью и силой. В результате верного служения Джона Ньютона многие познали Иисуса Христа как своего личного Спасителя. «О, благодать! Спасен тобой!» В декабре 1790 года умерла Мэри Ньютон. Но Джон продолжал проповедовать, несмотря на это большое личное горе, и не пропустил ни одного воскресного богослужения. Он заметно осунулся к постарел, у него притупился слух и ослабло зрение. Он уже не мог ходить без трости. Когда Джону исполнилось 80 лет его зрение настолько ухудшилось, что он не мог больше пользоваться своими конспектами. – Может быть, пора оставить служение и немного отдохнуть, – говорили ему друзья. – Ты много лет трудился для Господа, а теперь оставшиеся годы почему бы тебе не провести более спокойно? – Как вы можете такое предлагать? – удивился Джон. – Вы хотите, чтобы ненавидевший Бога капитан перестал проповедовать, когда у него еще есть хоть сколько-то сил?! Нет и нет! Ни за что! Это предложение так сильно расстроило Джона, что никто больше не смел заводить разговор на эту тему. Джон продолжал проповедовать. Год подходил к концу, наступил декабрь. Джону Ньютону исполнилось 82 года. Обращаясь к собравшимся на утреннем богослужении, Джон сказал Бог бесконечно мудр и добр. Мне из собственного опыта известно, что ни на одну йоту я не могу изменить Божьего плана. Но даже если бы я мог что-то изменить, то я бы только испортил его. Я очень неразумное создание, я слеп и не в состоянии предвидеть последствий моих желаний. Как же я могу сделать правильный выбор? и какая это неописуемая милость – что Господь избрал меня! Дорогие друзья, я теряю память, но тем не менее отлично помню, какой я великий грешник. И еще я никогда не забуду, насколько велик Спаситель Иисус Христос!» Это была последняя проповедь Джона Ньютона. До Рождества 1807 года оставалось всего четыре дня, когда состояние Джона резко ухудшилось, и врач оповестил об этом его ближайших друзей. Когда они пришли, врач сказал «Не похоже чтоб Джон дожил до утра Он просил созвать вас, потому что хочет в последний раз увидеться со всеми и попрощаться» Джон смотрел на лица дорогих друзей, окруживших его постель. Видя их печаль и слезы, он спросил: – Почему вы так печальны? Неужели вы не понимаете, что как только я в последний раз закрою глаза на земле – я тут же открою их там, где будет намного лучше. Как хорошо покоиться в тени крыл Всемогущего Бога! – Да, Бог милостив, – прошептал один из друзей Джона. – Если бы Бог не был милостив, как бы я посмел предстать пред Ним? – сказал Джон. Это были последние слова Джона Ньютона. В ту же ночь он умер с улыбкой на устах. Джон так долго ожидал встречи со своим Господом. В одном из своих гимнов Джон Ньютон говорит о Великом Спасителе, Который не погнушался даже жестоким капитаном. Бог спас душу этого человека, занимавшегося работорговлей. Джон Ньютон написал слова этого замечательного гимна, и теперь мы поем его на мелодию песни американских рабов «О, благодать! Спасен тобой» – так называется этот гимн
О, благодать! Спасен тобой Сперва внушила сердцу страх, Прошел немало я скорбей, Пройдут десятки тысяч лет.
|
