О чем обменялся мнениями Дон Кихот со своею племянницею и ключницею, иэто одна из самых важных глав во всей истории Пока Санчо Панса и его супруга Тереса Каскахо вели между собойвышеприведенный бестолковый разговор, племянница и ключница Дон Кихота такжене оставались праздными: по многим признакам догадавшись, что дядя их игосподин, томимый жаждой рыцарских, как они полагали, заблуждений, а непохождений, намерен в третий раз от них вырваться, они всеми возможнымиспособами пытались отвлечь его от столь вредной мысли, но они только вопиялив пустыне и ковали холодное железо. Со всем тем ключница, ведшая с ДонКихотом долгие препирательства, между прочим сказала ему: - Право, государь мой, если вы не усидите на месте и опять начнетескитаться по горам и долам, словно неприкаянный, и искать этих самых, как ихназывают, облегчений, а я их называю огорчениями, то я пожалуюсь богу икоролю и буду кричать на крик и не своим голосом, чтобы они вам непозволили. Дон Кихот же ей на это сказал: - Ключница! Мне неизвестно, что господь бог ответит на твои жалобы, какнеизвестно мне и то, что ответит его величество, знаю только, что, будь якоролем, я бы не стал отвечать на всю эту уйму нелепых прошений, ежедневнона имя короля поступающих, ибо из всех обременительных обязанностей, которыележат на его величестве, самая тяжелая - это всех выслушивать и всемотвечать, вот почему мне бы не хотелось, чтобы ему надоедали с моими делами. Ключница же на это сказала: - А что, сеньор, при дворе его величества есть рыцари? - Есть, - отвечал Дон Кихот,- и даже много, и на то есть причина, ибоони служат блестящим украшением двора и усугубляют величие королевскогопрестола. - Так почему бы и вам, ваша милость, не послужить королю, своемугосподину, сидя смирно при дворе? - Вот что, дорогая моя, - отвечал Дон Кихот, - не все рыцари могут бытьпридворными, как не все придворные могут и долженствуют быть странствующимирыцарями: в жизни бывают нужны и те и другие. И хоть и все мы - рыцари,однако ж есть между нами огромная разница, ибо придворные, не выходя изсвоих покоев и не переступая порога дворца, разгуливают по всему свету,глядя на карту, и это им не стоит ни гроша, и они не терпят ни зноя, нистужи, ни голода, ни жажды, тогда как мы, рыцари странствующие в полномсмысле этого слова, в жар, в холод, в бурю, в непогоду, ночью и днем, пешиеи конные из конца в конец самолично обходим дозором землю, и мы знаем враговне только по картинкам, но и на деле, и при каждой встрече и при первомслучае мы на них нападаем, не считаясь с правилами поединка и со всякимипустяками, например: не короче ли у одного из противников копье или шпага, ичто у недруга спрятано на груди - реликвия или же это какой-нибудь скрытыйподвох, и как поделить между собой солнечный свет {1}, и прочими томуподобными церемониями, которые обыкновенно соблюдаются при единоборствах икоторые ты не знаешь, а я знаю. И еще тебе надобно знать вот что: добрыйстранствующий рыцарь при виде хотя бы и десяти великанов, чьи головы нетолько касаются облаков, но и скрываются за ними, и у каждого из которыхвместо ног две преогромные башни, руки напоминают мачты крупных и мощныхсудов, а глаза как мельничные жернова и горят, как стеклоплавильные печи,отнюдь не устрашается, - напротив того, приосанившись, с душою, полноюотваги, он бросается на них, бьется с ними, а буде окажется возможным, то вмгновение ока одолевает и разбивает наголову, хотя бы они были облачены вчешую какой-то особенной рыбы - чешую, говорят, будто бы тверже алмаза, - авместо шпаг вооружены острыми дамасской стали саблями или железными палицамис наконечниками также из стали, каковые палицы мне лично приходилось видетьне однажды. Все это, любезная моя ключница, я говорю для того, чтобы тыуяснила себе разницу между теми и другими рыцарями. И по справедливостигосудари должны были бы больше ценить второй, вернее первый, разряд - разрядрыцарей странствующих, среди коих, гласит история, мы встречаем и таких,которые спасали не одно, а множество королевств. - Ах, сеньор! - воскликнула тут племянница. - Да поймите же вы наконец,ваша милость: все, что рассказывают о странствующих рыцарях, это сплошныевраки и побасенки, а книги про них следовало бы сжечь или уж, по крайности,накинуть на них санбенито {2}, а еще можно ставить на них особые знаки, чтобвсем было ясно, что это бессовестные смутьяны и бунтовщики. - Клянусь создателем, - воскликнул Дон Кихот, - что, не будь ты моеюродною племянницей, то есть дочерью единоутробной моей сестры, я бы так тебяпроучил за кощунственные твои слова, что слух о том прошел бы по всемусвету. Возможно ли, чтобы девчонка, которая и с коклюшками-то еще не умееткак должно обращаться, осмеливалась трепать языком и бранить книги остранствующих рыцарях? Что сказал бы сеньор Амадис, если б он это услышал?Впрочем, он, конечно, простил бы тебя, ибо то был самый кроткий и учтивыйрыцарь своего времени и к тому же еще великий покровитель девиц, но если буслышал кто-нибудь другой, то тебе пришлось бы худо, ибо не все рыцари равноучтивы и обходительны, есть среди них невежи и грубияны. Ведь не всеименующие себя рыцарями являются таковыми в полной мере: иные сделаны изнастоящего золота, иные - из поддельного. С виду все как будто бы рыцари,однако ж не все выдерживают испытание пробным камнем истины. Есть людинизкого звания, которые из кожи вон лезут, чтобы сойти за рыцарей, есть иродовитые рыцари, которые готовы наизнанку вывернуться, чтобы сойти запростолюдинов: первые стремятся вверх то ли из честолюбия, то ли из добрыхпобуждений, вторые стремятся вниз то ли по слабости, то ли по своейпорочности, и нужно обладать тонким умом, дабы различать эти два родарыцарей, столь сходных по названию и столь разных по образу действий. - Боже ты мой! - воскликнула племянница. - Вы так много знаете,дядюшка, что в случае нужды могли бы взойти на кафедру и проповедовать гдеугодно, и со всем тем слепота ваша столь велика и затмение столь очевидно,что вы уверены в своей удали, будучи на самом деле старым, в своей силе -будучи хилым, что вы выпрямляете кривду, меж тем как сами вы согнулись подбременем лет, а главное в том, что вы - рыцарь и кавальеро, на самом деле небудучи таковым, ибо хотя идальго и могут стать кавальеро, но ведь не бедныеже!.. - В твоих словах, племянница, есть большая доля правды, - заметил ДонКихот, - касательно же родословных я мог бы рассказать тебе такие вещи, чтоты далась бы диву, но, дабы не мешать божеского с человеческим, я обойду ихмолчанием. Вот что, дорогие мои: все существующие в мире родословные можносвести (слушайте меня со вниманием) к четырем видам, а именно: есть роды, укоторых начало было скромное, но мало-помалу они ширятся и распространяютсяи, наконец, достигают величия наивысшего; у других начало было высокое, иони его блюли неукоснительно, и продолжают блюсти, и удерживаются и понынена той высоте, с которой начали; у третьих начало было столь же высокое,однако же впоследствии они сузились наподобие пирамиды, - они постепеннооскудевали, впадали в ничтожество, а затем и вовсе сходили на нет, подобновершине пирамиды, ибо по отношению к своему фундаменту, или же основанию,она есть ничто; и есть роды (таких, должно заметить, большинство), которыене могут похвалиться ни счастливым началом, ни приличной серединой, и конецих будет столь же бесславен, - это конец всех плебеев и людей обыкновенных.Примером первого вида, то есть скромного начала и неуклонного возвышения,служит Дом Оттоманов {3}: основание ему положил скромный, простой пастух, аныне мы видим, какой высоты достигла эта династия. Примером второго вида, тоесть высокого начала и сохранения его без приумножения, могут служить многиегосудари, к которым престол перешел по наследству и которые свято охраняютего, не расширяя, но и не уменьшая своих владений и по миролюбию своемуоставаясь в раз навсегда установленных пределах. Примеры высокого начала ипостепенного оскудевания суть многочисленны, ибо все фараоны и Птолемеиегипетские, цезари римские и вся прорва (если можно так выразиться)бесчисленных государей, монархов и владетельных князей мидийских,ассирийских, персидских, греческих и варварских, все эти царские и княжескиероды впали в ничтожество и сошли на нет - как сами эти роды, так иродоначальники, - потомков их ныне сыскать уже невозможно, а если кого исыщешь, так тот, уж верно, пребывает в низком и жалком состоянии. О родахплебейских я могу сказать одно: единственное их назначение - увеличиватьсобою число живущих на свете, и многочисленность их не стоит ни славы, нипохвал. Из всего сказанного, дурочки вы мои, вам надлежит сделать тот вывод,что с этими родами путаницы не оберешься и что только те роды истинно великии славны, коих представители доказывают это своими добродетелями, богатствомсвоим и щедростью. Говорю: добродетелями, богатством и щедростью, ибозлочестивый властитель - это все равно что властительный злочестивец, анещедрый богач - это все равно что нищий скупец: ведь счастье обладателябогатств заключается не в том, чтобы владеть ими, а в том, чтобырасходовать, и расходовать с толком, а не как попало. Бедному же рыцарюостается только один путь, на котором он может показать, что он рыцарь, тоесть путь добродетели, а для того ему надлежит быть приветливым,благовоспитанным, учтивым, обходительным и услужливым, не высокомерным, незаносчивым и не клеветником, главное же - ему надлежит быть сострадательным,ибо, с веселым сердцем подав бедному два мараведи, он обнаружит щедрость неменьшую, нежели тот, который о своем благодеянии раззванивает во всеколокола, и коли он будет всеми перечисленными добродетелями украшен, то,кто бы с ним ни столкнулся, всякий, даже не имея о нем никаких сведений,признает и почтет его за человека благородного происхождения, а коли непризнает, то это будет в высшей степени странно, ибо похвала служитнеизменною наградою добродетели, и люди добродетельные не могут не бытьхвалимы. На свете есть, дети мои, два пути, которые ведут к богатству ипочету: один из них - поприще ученое, другой - военное. Я человек скореевоенный, нежели ученый, и, судя по моей склонности к военному искусству,должно полагать, родился под знаком Марса, так что я уже как бы понеобходимости следую этим путем и буду им идти, даже если бы весь свет наменя ополчился, и убеждать меня, чтобы я не желал того, чего возжелало самонебо, что велит судьба, чего требует разум и, главное, к чему устремленасобственная моя воля, это с вашей стороны напрасный труд, ибо хотя мнедоподлинно известны неисчислимые трудности, с подвигом странствующегорыцарства сопряженные, однако ж мне известны и безмерные блага, которыечерез него достаются; и еще я знаю, что стезя добродетели весьма узка, астезя порока широка и просторна, и знаю также, что цели их и пределыразличны, ибо путь порока, широко раскинувшийся и просторный, кончаетсясмертью, путь же добродетели, тесный и утомительный, кончается жизнью, но нетою жизнью, которая сама рано или поздно кончается, а тою, которой не будетконца; и еще я знаю, что, по выражению знаменитого нашего кастильскогостихотворца {4}: По этим скалам можешь ты взойти К обители бессмертия высокой, Куда иного не сыскать пути. - Что же я за несчастная! - воскликнула племянница. - Мой дядя кдовершению всего еще и поэт! Все-то вы знаете, все-то вы постигли, -ручаюсь, что, пожелай вы только стать каменщиком, вам так же легко было быпостроить дом, как другому смастерить клетку. - Уверяю тебя, племянница, - сказал Дон Кихот, - что когда бы помыслы орыцарстве не владели всеми моими чувствами, то не было бы ничего такого,чего бы я не сумел сделать, и не было бы такой затейливой вещицы, к которойя не приложил бы руку, как, например, клетки или зубочистки {5}. В это время послышался стук в дверь, и на вопрос, кто там, Санчо Пансаответил, что это он; и, узнав его по голосу, ключница в ту же минутубросилась вон из комнаты, только чтобы его не видеть, - так он был ейнесносен. Дверь Санчо Пансе отворила племянница, сеньор Дон Кихот принял егос распростертыми объятиями, потом они заперлись, и тут у них началосьсобеседование ничуть не хуже предыдущего. 1...как поделить между собой солнечный свет... - то есть указатьдуэлянтам такие места, чтобы солнечный свет не бил им в глаза. 2 Санбенито - наплечная повязка или накидка желтого цвета с алымкрестом, которую надевали на тех, кого инквизиция приговаривала к публичномупокаянию. 3 Дом Оттоманов. - Отман (или Осман I) - основатель Турецкой(Оттоманской) империи и родоначальник династии Осмаили (1259-1326) прежде,по преданию, был атаманом разбойничьей шайки. 4 Знаменитый кастильский стихотворец. - Имеется в виду крупныйиспанский поэт Гарсиласо де ла Вега (1503-1536). Сервантес приводит строкииз его элегии на смерть одного вельможи. 5...клетки или зубочистки. - Лицам дворянского происхождениявозбранялось занятие ремеслами, за исключением нескольких, которые несчитались "позорными". К их числу относилось, в частности, производствоклеток и зубочисток.
