В зеркале прошлого

 

Момент перехода я как‑то пропустила. Просто вдруг очутилась в совершенно незнакомом месте.

‑ Вот это да, ‑ выдохнула я завистливо. ‑ И почему у меня так не получается. И колпак тот аидов разнесла, и холм с землей сравняла. А тут раз, и без разрушений. Даже непривычно как‑то.

Место, где мы оказались… Меня вмиг посетило чувство, что я здесь уже была, хотя не запомнить такое невероятное фантастическое даже для нашего мира место просто невозможно. О таком можно только читать, да и то в древних, как старуха Тиамат, сказках. Это была цепь летающих островов, разбросанных высоко в небесах так, что земля оставалась сокрыта под слоем облаков. Тот, на котором находились мы, оказался относительно небольшим, почти правильной круглой формы с одним, но таким весомым дворцом посредине. Хотя это даже не дворец ‑ большой купол серебристо‑голубого цвета лежит на тройном ряду арок, шесть небольших башенок по периметру, острый шпиль на основном здании. И все это искрится жемчужным сиянием. Красиво!

Сзади нас подтолкнули, заставляя войти внутрь первого ряда арок, за которым скрывался дивный садик.

Вела я себя, как деревенский увалень в столице Светлого Леса ‑ крутила головой и смотрела во все глаза и даже рот, который попросту забыла закрыть. Но здесь действительно есть на что посмотреть. За разглядыванием окружающего я и не заметила, как мы остановились в огромном зале с прозрачным купольным потолком и витражами.

‑ Мы звали только четверых.

Я посмотрела на обладателя этого жесткого бесстрастного голоса. Мужчина лет сорока представительного вида, с темными короткими волосами, в которых уже проскальзывала седина. Его можно было бы принять за человеческого короля, так он держался, только… Меня почти ранила его бросающаяся в глаза колющая чуждость.

Феникс внутри подобрал крылья и сжался как кошка, недовольно посверкивая глазами.

"Ух, куда я влезла со своими куриными мозгами?!";

"Риторический вопрос", ‑ не удержавшись, съязвил феникс.

Дэв как‑ то дернулся и посмотрел на меня так пристально, что чуть было не воскресил почившую скромность, вызывая румянец.

Согласна, сегодня я не в лучшей форме. Сказались бессонная ночь, какая по счету встреча с кровным врагом, многодневный марш‑бросок по королевствам и общее распутство моего поведения. Но зачем так пялиться, любезный?

Глазки выпучились еще сильнее, давая понять ‑ привычкой держать язык за зубами как‑то не получилось обзавестись. Ну да ладно, меня это никогда особо не смущало. Зато напрягло асуров, да и дядьку, принимающего нас.

Поняв, что нарываться лучше не надо (но одна языкастая ведьма успешно это сделала), я поспешила спрятаться за спиной Данте. И уже оттуда, уткнувшись носом в тунику демона, следила за дэвом.

А тот слегка побелел, встал столбом и все так же не отрываясь смотрел в мою сторону.

‑ Девушка не имеет никакого отношения к нашему делу, ‑ решил таки вмешаться Заквиэль. ‑ Мы не могли оставить ее, не подвергнув опасности.

Дэв почему‑то жутко разозлился.

Я и глазом не успела моргнуть, как демонов повязали и поставили на колени. Меня же определили куда‑то вперед, пред взор подозрительно добрых глаз дэва.

‑ С вами все в порядке, парипейкар?*

‑ А?

‑ Надеюсь, демоны не причинила вам вреда?

‑ Я сейчас сама кому‑то причиню вред, если их не отпустят, ‑ тут же завелась я.

Но дэв даже внимания на это не обратил.

‑ Теперь мы позаботимся о вас. Асуры больше никогда не дотронутся до вас, паривар.**

Волна липкого страха, смешанного с гневом, накатила на меня, заставив дрожать.

‑ Не смейте мне угрожать. И не ругайтесь при мне, это некультурно.

‑ Лилит, успокойся. ‑ Я обернулась и посмотрела в синие как сапфиры глаза. ‑ Все нормально. Он не ругается, он говорит тебе комплементы только на незнакомом языке.

‑ А он мог бы их не говорить? И вообще не говорить. И… оставить нас в покое.

Я наконец допятилась до асуров и села между Бальтазаром и Данте, прижавшись к боку последнего.

‑ Тш‑ш! ‑ прошипел он, словно успокаивая маленького ребенка, и уткнулся носом в мои волосы. ‑ Тебе здесь ничто не угрожает. Не бойся, родная.

Я боюсь? Я боюсь?! Да я в ужасе от происходящего. У меня даже Хананель не вызывает такого.

‑ Ничего не понимаю, ‑ развел руками дэв. ‑ Связанная с асуром полукровка ‑ это же нонсенс. Я не ругаюсь, милая девушка, ‑ предупредил он, заметив, как блеснули мои глаза.

‑ Я знаю это слово. За кого вы меня принимаете, за деревенщину? ‑ Вздохнув, я встала. Дрожь все еще сковывала тело, но это не помешало сделать несколько шагов. ‑ Меня зовут Лилитана, принцесса Вольская. Откуда вы знаете, что я полукровка?

‑ Вы не знали, кого привели к нам? ‑ дернул бровями дэв, посматривая на асуров с иронией. ‑ Нет, все‑таки знали. Но она не знала, верно? Потрясающая идея ‑ жениться на дочери дэва. Чего вы хотели добиться этим? Думали, мы признаем подобный брак? Ни одно наше дитя не будет принадлежать вам, пусть даже оно дэва только на половину. Скажите, дорогая, вы знали, кем был ваш отец?

‑ Мой отец Энест, король Вольский. И это не вызывает никаких сомнений.

‑ Но…

‑ Женщину, которая меня родила, я знать не хочу.

‑ Как же это? ‑ совсем растерялся дэв.

В этот момент появился новый персонаж ‑ седовласый мужчина со строгим лицом и золотистыми глазами.

‑ Что здесь происходит, канцлер? Зачем вы вызывали меня? ‑ Потом он получше рассмотрел нашу живописную группу ‑ четыре коленопреклонных демона, бледная девчонка и доведенный до состояния помешательства явно высокопоставленный дэв. ‑ Вы собирались провести переговоры с Наследником Веельзевула, а не валять его по полу. И кто это такая? И почему…

Он замер и стал рассматривать нас куда внимательней.

‑ Девушка пришла вместе с ними, ‑ начал доклад канцлер. ‑ Они угрожали ей. Только, Раджа Сияющий, министр, я совсем запутался здесь. Девушка без сомнения имеет родителя дэва. Но она же связана узами с этим асуром. Наследником Владыки Царства Варуны.

‑ Вижу, ‑ задумчиво ответил седовласый. На нем были надеты шаровары, рубаха и что‑то напоминающее длинный камзол, сплошь расшитый золотом и драгоценностями.

‑ Это еще не все. Девушка утверждает, что ее отец человек. А стало быть дэвом является ее мать. Только как это возможно? При том, что она только сейчас узнала о нашем родстве.

‑ Я разберусь. Не бойся, девочка, ‑ посмотрел он на меня. ‑ Я не причиню тебе вреда. Здесь это невозможно. Ответь мне, сколько тебе лет?

‑ Двадцать шесть. ‑ Этот голос располагал к себе, и я немного остыла, при том совсем не теряя бдительности.

‑ Откуда ты родом?

‑ Мой отец Вольский король.

‑ Дочь Вольского короля? ‑ несколько насмешливо произнес он и посмотрел в сторону асуров. ‑ Вы все же исполнили пророчество. Что ж, похвальное упорство. Как все интересно совпало. Или не совпало? ‑ приподнял он брови, внимательно разглядывая нахмурившихся демонов. У меня даже возникло жгучее желание закрыть их своей спиной. ‑ Подскажи мне, дитя, подвластна ли тебе чуждая людям магия?

‑ Какая именно? ‑ склонила я голову на бок.

Кто‑ то внутри меня тяжко вздохнул, признавая тупоумие одной отдельно взятой ведьмы.

Я посоветовала этой наглой крылатой личности заткнуться.

Феникс обиделся: "Я же помогаю, дурочка. И за что мне это наказание?";

"За самого себя";.

"А ну подвинься. Дай мне поговорить с этими древними мощами";.

Он что‑ то делает и во мне становится гораздо меньше меня. Карие глаза озарились золотом, превращаясь даже не в пресловутый "кошачий глаз", а в пылающий на солнце янтарь.

‑ Человеческое тело слишком хрупко для вашей магии. ‑ Это мой голос?! ‑ Сознание сойдет с ума от знаний, скрываемых прошлым. А я слишком человек. Мои знания, будь они открыты, сомнут хрупкий разум. Нам и так пришлось пройти через слишком многое. Будь моя воля, я бы никогда и не открыла вашу силу, но обстоятельства потребовали иного.

‑ Значит, ты сознаешь себя человеком?

‑ Человеком, живущим в союзе с собой.

‑ Кто ты? Я чувствую в тебе что‑то знакомое, но не могу понять что.

Я усмехнулась каким‑то мыслям, мелькнувшим на мгновение и оставившим лишь оттенки грусти и нежности. А затем посмотрела в глаза существу, помнящему все свои перевоплощения.

‑ Не может быть! Ты… Но как?

Я, настоящая я, загнанная куда‑то подальше, настораживаюсь. А дух открывает картины прошлого. Аккуратно, чтобы не поранить.

Красивая синеглазая девушка плетущая венок на лесной поляне, огромный белый пантеон с открытым безоблачным небом над головой, строгий голос советника, и боль, пульсирующая боль в груди где бьется истерзанное сердце.

Что тогда произошло?

"Я не дам всему повториться вновь", ‑ отрезает феникс, проваливаясь в глубины моего действительно хрупкого существа.

Покачнувшись, я едва не осела на пол, удерживаемая только рукой странного дэва.

Со стороны пришла глубокая, ранящая злость. Обернувшись, я извиняюще улыбнулась оскалившемуся асуру.

‑ Все нормально, чертенок. Феникс немного переоценил меня.

Данте прикрыл клыки, но в сторону дэва все так же взирал с настороженностью готового к броску зверя.

‑ Вы позволите задать еще несколько вопросов?

Что‑ то мне подсказывало ‑это его "вы" не дань вежливости, а выводы из увиденного ранее.

‑ Задавайте. Если это поможет урегулировать возникшее недоразумение.

‑ Ваше имя, дитя?

‑ Лилитана. И я не дитя.

‑ Вы очень молоды, Лилитана. Позвольте мне называть вас так.

‑ Хорошо. Только лучше зовите просто Лилит.

‑ Лилит? Темная Богиня.

‑ Та, которая родила меня, выразилась иначе ‑ Иная Сторона Луны.

Лицо дэва на мгновение потемнело, он глянул куда‑то в сторону и грозно закричал:

‑ Позовите сюда Сияющую Луну.

От этого громового голоса я вздрогнула и отскочила в сторону. Прибьет еще чего доброго.

‑ Не бойся, дитя, ‑ протянул он руку. ‑ Здесь тебе никто не посмеет причинить вреда.

‑ Да кто вас знает, ‑ все же опасливо посмотрела я на разбушевавшегося дэва.

Но не успел он ответить, как в залу впорхнула нежная, почти эфемерная девушка с серебряными волосами и, сделав нечто напоминающее реверанс, улыбнулась.

‑ Вы звали меня, отец?

Я получше пригляделась к лицу этой фантастической особы. Уж сколько повидала красивых женщин, но эта затмевала всех разом. При том, объединив в себе двух самых прекрасных ‑ Изиабелис и Элениэль, в смысле стервозности, амбиций и загулов. Но вот на того, кого она назвала своим родителем, девушка не походила ничуть.

‑ Да, Сияющая Луна. ‑ Ух, какой голос‑то "ласковый", когда так говорил мой папочка, я предпочитала забиться в самый дальний угол дворца. И желательно, чтобы кладка была потолще. ‑ Скажи мне, пожалуйста, ты знаешь эту девушку.

Девица смерила меня взглядом с мало прикрытым презрением.

‑ Нет. Не хватало мне еще знаться с какими‑то человеческими магами.

‑ Ты уверена, паривар? Приглядись получше.

Та даже смотреть не стала, только фыркнула:

‑ Нет.

Это все уже начало забавлять меня. Куда клонит грозный дэв, было и Нагосу понятно. Это типа моя матушка, да? Перспективная особа, ничего не скажешь.

Я когда‑ нибудь говорила, что в принципе не в ладах со своей головой?

Во‑ во, чокнутая.

‑ Мамуличка! ‑ заорала я, сотрясая стекла витражей, и кинулась к обалдевшей девице.

Она опешила еще больше и, вытянув руки, попыталась остановить набравшую скорость меня. Ага, попробуйте остановить дракона на полном лету, тот же эффект. Я еще умудрилась так запрыгнуть на бедную дэву, что та повалилась на пол.

‑ Мамусик, наконец‑то я нашла тебя, помпусик мой, ‑ не прекращала я верещать, залезая к той на колени. Дэва безрезультатно пыталась спихнуть меня с себя и смотрела на вновь обретенную дочурку такими глазищами. ‑ Теперь мы всегда будем вместе. Ты будешь печь мне пироги и варить кисель. А еще свяжи мне новые носки, мои порвались. И сказку почитай на ночь. Я была хорошей девочкой, мамуля.

Тут я все же не выдержала и, повалившись на пол, рассмеялась, не в силах остановиться. И только чуть позже заметила, насколько эта веселость отдает истерикой. Пришлось срочно завязывать балаган.

‑ Спасибо вам за развлечение, ‑ заявила я, утирая слезы от смеха. ‑ Давно так не смеялась.

‑ А здесь никто и не шутил.

Подняв глаза на седовласого, я напряглась.

‑ Сияющая Луна, ответь мне ‑ это твое дитя?

Дитя и новообретенная маман переглянулись, ошалело хлопая глазами.

‑ Но… она была совсем крохой, ‑ наконец выдавила девица.

Ну надо же!

Я икнула и попыталась переварить информацию. Мозг обрабатывать такую солянку отказался, посоветовав засунуть это все в то место, на которое вечно ищу приключений. Обижаться я не стала, понимая, что на убогих зла не держат.

Пока меня занимали разборки с собственной головой, где никак не могли сложиться два плюс два, в большом зале разворачивался семейный скандал.

‑ Как ты могла, Сияющая Луна? Ты породила дитя и бросила его. Как ты могла скрыть это от меня?

‑ Как будто я тебя не знаю, ‑ картинно всплеснула она руками. ‑ Сразу бы крик поднял, как же ‑ дочь самого Сияющего принесла незаконнорожденного.

‑ Ты, моя дочь, должна была знать ‑ я никогда не воспротивился бы этому. И никогда не бросил на произвол судьбы своего потомка. Столетия я просил тебя лишь об одном ‑ родить мне наследника, и делай что хочешь, иди куда хочешь, только дай мне уверенность, что мой род не прервется на беспутной дочери. А ты спрятала от меня свое дитя.

‑ Ты никогда не признал бы полукровку. Тем более такую. Я же чувствовала ‑ в ней не было ни капли от нас.

‑ Какая разница ‑ она наша кровь. Ты даже не представляешь, кого привела в этот мир, чью душу возродила из пепла.

Тут я нахмурилась.

"Феникс, о чем они? Кем ты был?";

"Мы были легендой и проклятьем. Но это было очень давно. Не бойся, от этого знания ничего не измениться. "Возродила из пепла", как он прав, и даже не предполагает насколько";.

‑ Все, хватит! ‑ Я встала. ‑ Мне все равно кто вы. И женщину, выбросившую своего ребенка, я никогда не признаю матерью. У меня был самый лучший отец, этого мне хватило. Другого и не надо.

‑ Лилитана! ‑ приподнял брови тот, кого они звали Сияющим. Мне явно везет на родственничков. Даже предполагаемый дед оказался какой‑то шишкой у дэвов. Если я правильно поняла то Раджа это какой‑то титул. Знать бы только кто тут этот седовласый.

‑ Я никого не бросала, ‑ надула губки Сияющая Луна. Небо, неужели эта жеманница моя мать? ‑ Я отдала тебя человеку, ведь так было лучше, не правда ли?

‑ Правда, ‑ усмехнулась я. ‑ Не представляю, как бы росла здесь. И выжили бы вы. Только ответьте на один вопрос: как получилось, что вы отдали меня папочке только через пятнадцать лет?

‑ Ну, сразу я не могла родить, отец что‑нибудь заподозрил бы. ‑ Я едва ли не прыснула от смеха. ‑ Вот и пришлось временно задержать беременность на ранних сроках. А потом это оказалось так удобно. А когда у меня появилось свободное время, я решила, наконец, избавиться от плода. Ну не могла же я выйти замуж беременной, а в то время ко мне сватался один о‑очень перспективный мужчина. Помнишь папочка…

Папочка не помнил, папочка злился, бросая на дочь убийственно грозные взгляды.

Как же я его понимала. Даже мне, знавшей ее всего пять минут, уже хотелось обхватить эту тонкую шейку и хорошенько потрясти, надеясь поставить мозги на место. Как он с ней справляется? Судя по всему услышанному ‑ никак. Такая оторва! Надеюсь, мои дети в нее не пойдут.

А теперь о "моих детях". Кажется, их не будет. Единственного на роль их будущего отца я при первой возможности порву на ленточки, а другого мне не надо.

Замечательно! Все чудесатей и чудесатей.

Как же я устала…

Впервые за столько лет хотелось спокойствия.

‑ И я послала ей помощника, ‑ меж тем продолжала излияния своей "горькой материнской судьбы" Сияющая Луна.

‑ Кого? ‑ находясь на стадии истерики, спросила я.

‑ Такого же полукровку. У нас Эриком всегда были дружеские отношения, ‑ кокетливо улыбнулась она.

‑ Мэтр Полуден? Небо, во что же вы общими усилиями превратили мою жизнь? ‑ В груди заворочался недовольный феникс. Его острые перья резали внутренности, когти рвали сердце. Даже думать, на что сейчас стала похожа, не хотелось. На бледном лице Сияющей Луны заиграли золотые блики. Сквозь рубашку рвался горящий свет трех тонких полос, оставленных когда‑то фениксом, грудь под маленьким шрамом прямо у сердца нестерпимо болела, а листочки из хны свились в острые пики.

Силы покинули так же резко, как и пришли. Передернув плечами, я посмотрела в янтарные глаза дэва:

‑ Мы здесь не ради составления родословных. Вы потребовали асуров разъяснить обстановку в их Царстве. Тогда какого упыря держите как пленников?

‑ Почему ты защищаешь их? Это же демоны! ‑ удивилась девушка.

‑ А кто вы? Чем вы лучше? Их я знаю куда дольше вас. Знаю, что придут на помощь, стоит только позвать, знаю, что позаботятся и никогда не осудят. Они не раз спасали мою непутевую жизнь, а где в то время были вы?

‑ Прости нас, дитя, ‑ склонил голову старший дэв. ‑ Ты же видишь, женщина, являющаяся твоей матерью, излишне легкомысленна, но я не оставлю тебя без поддержки всего нашего клана.

‑ Великолепно. Тогда отпустите их, ‑ кивнула я в сторону демонов. ‑ И выслушайте. Хотя вам наверняка и говорить ничего не надо, вы и так все знаете, верно?

‑ Мы знаем о гражданской войне асуров, ‑ с явным недовольством поделился Сияющий.

‑ Тогда хотя бы не вмешивайтесь.

‑ Какое тебе дело до войны асуров? Если из‑за твоего неразумного обручения, то мы снимем с тебя все обязательства. Для нас это так же легко, как снять простое колечко с пальца. Думаю, у нас найдется не мало достойных мужей, готовых ввести в свой дом такую необычайную девушку, как ты.

В следующее мгновение на шее моего предполагаемого деда сжалась черная рука с синими когтями, глубоко врезавшимися в плоть. Каким образом асур раскидал охрану и преодолел расстояние, разделявшее нас, так быстро, даже представлять не хочу.

‑ Никто не заберет ее у меня, ‑ прорычал Данте, прежде чем пятеро вооруженных стражников бросились на помощь своему господину.

…И были сложены кучкой оперативным отрядом теней.

Последив за этим занятным действом, я подошла к Данте и положила руку на дернувшееся плечо.

‑ Не надо.

Асур немного расслабился, и этого вполне хватило дэву, чтобы одним движением вырваться из его захвата и откинуть от себя на приличное расстояние.

Забавно, но моей первой реакцией на подобное обращение с возлюбленным были клыки.

Здесь цвели самые красивые сады.

Я осторожно ступила с крыла огромной птицы, служившей здесь чем‑то вроде воздушных лошадей. Теплая, прогретая земля встретила меня ковром шелковистой короткой травки и радужных цветов. Пальцами я рассеяно коснулась высокого бутона, который тут же уронил лепестки, подхваченные ветром. Они закружились вокруг меня, а затем легли венцом на голове. Только тогда я заметила происходящее вокруг и темную фигуру неподалеку.

Он смотрел на меня невыносимо синими, полными тоски глазами. Все то он понял. Иногда это меня безумно раздражает.

Встретились мы минут через пять на небольшой поляне, где так одиноко и так органично заполняя пространство, стояла беседка из белого мрамора. Я коснулась холодной колонны, и на мои чуть подрагивающие пальцы легла мужская рука. На несколько мгновений я выпала из этой реальности.

Очнулась же только когда он прижал мою ладонь к своей щеке.

‑ Ты ведь все знал. Ты всегда все знаешь, ‑ покачала я головой.

‑ Я не знаю, как сделать, чтобы ты навсегда осталась со мной.

‑ Быть со мной честным ты не пробовал? ‑ болезненно скривила я губы, забирая свою руку из его когтистых пальцев. ‑ Знаешь, давным‑давно я дала себе слово, что пойду с тобой куда угодно, как только ты снимешь этот дурацкий балахон, и я пойму, кому доверяю себя и свою жизнь. Но ты пошел другим путем, когда все было так просто.

‑ Я не хотел еще раз давить на тебя. Однажды заставив полюбить по моей воле, я обрек тебя на яд ненависти ко мне. Я не хотел повторить свою ошибку. И я решил ‑ отпущу, даже безумно любя. Отпущу в тот момент, когда больше не смогу. Не смогу без тебя. Когда смертельно захочется подчинить себе. Если бы я однажды решил силой привести тебя в свой дом, то уже через несколько часов ты была бы свободна от моих пут.

‑ Ныне это не имеет никакого значения, ‑ помотала я головой. Интересно, все же сколько успокоительного отвара надо было выпить, прежде чем идти сюда? На целый полк бы хватило. А ты смотри, все равно трясусь как листик на ветру. ‑ Я многое прощала вам ‑ свою поломанную жизнь, ночные кошмары, смерть, свою и близких. Я раз за разом верила вам. Я верила тебе. Без оглядки, без зароков и ограничений. А вы… Зачем вы так со мной? Что я вам сделала дурного?

‑ Я не хотел потерять тебя. Ты должна всегда быть рядом.

‑ Я тебе кто ‑ собачка? Чтобы команды мне отдавать, ‑ нахмурилась я, превращая раздирающие грудь когти в страшное оружие. ‑ Ату, апорт. Я человек, как бы мало это для тебя не значило. Я живая. Мне бывает больно. Вы знали, вы все знали. И так ловко воспользовались подвернувшейся возможностью. Одного я никак не пойму, Веельзевул знал, кто родится у моего отца, или это чистая случайность?

‑ Никто и предположить не мог подобного. ‑ И он еще злится? Оскорбленная невинность! ‑ У дэвов редко бывают дети от людей, и тем более за ними внимательно наблюдают и не подпустят асура и на пушечный выстрел. Ты же… ты не походила на них. Если честно, когда появился феникс, мы решили, что подобный дар мог передаться тебе не через одно поколение. Слишком слабо выражалась сущность дэва. А потом твой отец рассказал нам историю твоего рождения. Только мне было уже все равно, кто ты ‑ я любил тебя.

‑ И ты считаешь, что теперь я поверю? Еще совсем недавно я спрашивала у тебя, а ты солгал мне. Ты скрыл от меня это. Ты… Как можно так откровенно лгать? ‑ заглянула я ему в лицо. ‑ Я ведь действительно поверила, что принц асуров может полюбить человеческую девчонку. Какой наивной дурочкой я наверное казалась.

‑ Как ты можешь так говорить, родная. Ты же знаешь ‑ я люблю тебя. Я на все пойду ради тебя.

‑ Даже отдашь свое проклятое всеми богами Царство?

Он прикусил язык, но когда я уже была готова праздновать победу, тихо заговорил:

‑ Отдам. Если буду уверен, что моему народу ничего не угрожает.

Я качнула головой.

‑ А ему всегда что‑то будет угрожать.

Демон обидчиво фыркнул.

‑ Ты всегда была мастерицей переворачивать все с ног на голову. Вроде бы ты меня бросаешь, а виноватым оказываюсь я.

‑ Кто кого бросает, ‑ разошлась я. Все, сейчас демону не помогут ни когти, ни крылья, меня в такое состояние непросто ввести, но пережить его еще сложнее. ‑ Это ты нагло врал мне на протяжении стольких лет. Ты заставил меня любить себя. Какой я спец мороки наводить, но ты и меня переплюнул. Так мозги мне пудрить! Я с ума сходила, не зная, как с вами двумя разобраться. А ты… ты… мерзавец! ‑ От переизбытка чувств я со всего размаха ударила его по предплечью. Обидно, рука моя сразу онемела, словно натолкнулась не на живую плоть, а на кладку крепостной стены, но демон даже не поморщился. Ах, значит так? Значит терпеливый, демонов упрямец? ‑ Как же я тебя ненавижу. Ты забрал у меня все ‑ дом, душу, свободу, ‑ уже кричала я. ‑ А теперь добрался и до веры. Раньше я хотя бы точно знала кто такая. Но ты отнял и даже эту маленькую опору в моей сумасшедшей жизни. Я не хочу тебя больше видеть!

А дальше я сделала то, что повергло в шок даже меня ‑ сняла кольцо и швырнула его в асура. Данте проследил за полетом, перехватив у самой своей груди и перевел злые, блестящие глаза на мою скромную персону.

Ой, как мне хочется где‑нибудь спрятаться, желательно далеко и надолго. Лет эдак на двести. Пока кое‑кто не перестанет изображать из себя кипящий чайник, вон, разве что пар из ушей не идет.

Поняв, что теперь просто так меня не отпустят, я отступила назад. Пальцы уже обжигал магический щит, готовый немедленно открыться, а времени раздумывать, как мне вообще удалось проделать подобные выкрутасы с заговоренным артефактом, не оставалось.

Радужка синих глаз разошлась и потемнела. Отмахнувшись от боевого щита, как от надоедливой мухи, демон больно схватил меня за плечи и навис надо мной разъяренным драконом.

‑ Ты принадлежишь мне, ‑ прорычал Данте. Вот это клыки! Страх сам собой накатывает.

‑ Какой я все‑таки непроходимой дурой была. ‑ Ну вот, меня опять понесло. ‑ И всего‑то надо было подумать, у кого из вашей четверки есть такие властные замашки ‑ клыки выпячивать, народ пугать. Быстрей бы догадалась. Клыки убери, ‑ далеко не ласково попросила я. ‑ И не смей больше никогда говорить со мной так.

Данте дернулся, как от удара, и ослабил хватку, правда, из рук меня так и не выпустил.

‑ А как с тобой говорить, если ты ни понимаешь никаких слов, упрямая ведьма.

‑ От упрямого демона слышу, ‑ не осталась я в долгу. Только он кажется даже и не заметил.

‑ С тобой просто невозможно говорить. Я не рассказал о твоей матери только потому, что знал ‑ даже это ты используешь, чтобы отделаться от меня. Используешь так, как делаешь это сейчас. Тебе все равно, лишь бы не быть со мной. Ведь так? Для этого ты позвала меня сюда? Чтобы обвинить во всех смертных грехах? Чтобы отказаться от меня и снова сбежать? Глупая девочка, ‑ он ласково и в то же время больно сжал мой подбородок, ‑ я найду тебя везде. Я не собираюсь отказываться от того, что принадлежит мне по праву.

‑ По какому такому праву? ‑ уже шипела я.

‑ Ты моя невеста. Ты моя. И никакие дэвы, никакие боги и никто не нарушит этого. ‑ Его голос заметно дрожал, и я слышала, как сквозь него прорываются те знакомые мне нотки принадлежащие вовсе не Данте, а принцу асуров. ‑ Я скорее умру, чем позволю забрать у себя любимую женщину.

Я чувствовала, как гнев его оборачивается страстью, но сделать уже ничего не могла. Даже когда Данте сжал меня в объятиях и крепко, яростно поцеловал. Я лишь дернулась, ощущая соленый вкус крови во рту.

Из головы как‑то разом вылетели все мысли, и там поселилась паника. Превратившись в соляной столбик, я так и стояла, не в силах даже пошевелиться от ужаса. Светлое небо, я никогда не сталкивалась с таким сильным противником.

И когда это я начала считать его врагом, мне интересно?

Заметив мое странное состояние, соизволил‑таки асур тревожно заглянул мне в глаза.

‑ Ну, ты доказал, что сильнее. Что дальше? ‑ едва слышно прошептала я и отвела взгляд. Мне не хотелось смотреть в это такое родное лицо, вдруг ставшее чужим.

Он что‑ то прошептал на своем странном языке, а затем дотронулся большим пальцем до порванной губы.

‑ Лилит, прости меня.

‑ Отпусти, ‑ приказала я, набравшись смелости. Руки тут же разжались. Даже хвост опал.

Что же происходит с ним такое, подумала я. Какого упыря мой заботливый Данте превращается в такое?!

Как же мне понять его?

‑ У нас две новости.

Вельзевул, не будь дураком, сразу напрягся, таким тоном это было сказано.

‑ Начнем с хорошей, ‑ сразу развеял опасения Заквиэль. Властное лицо светлого асура в зеркале слегка расслабилось, все же не теряя бдительности и не особо обольщаясь. Многовекового демона было трудно обвинить в излишнем пессимизме, просто если есть хорошая новость, с которой начинают, значит будет и плохая, которой закончат. ‑ Мы имели весьма конструктивный разговор со старейшинами дэвов.

‑ Правда, таковым он оставался до того момента, ‑ влез под руку Аскар, ‑ когда вмешалась некая юная особа, повергнув всех в шок, не столько своей наглостью, сколько… непочтительностью.

‑ Да, опустила она их ниже Тантраса, чего скрывать, ‑ ухмыльнулся Бали.

‑ Я и не скрываю, ‑ обозлился на этих "помощничков" Заквиэль. Сами‑то рассказать обо всем Владыке они не решились, поступили как всегда, будто у Зака нервов нет. Он покосился на сидящего в кресле Данте и едва сдержал вздох. Нет, лучше с отцом разговаривать, чем с этим… упрямым демоном. ‑ Лилит не посчитала нужным считаться с их возрастом, могуществом и опытом. И со свойственной ей прямотой посоветовала… э‑э…

‑ Засунуть свои церемонии пониже спины, ‑ сверкая, как начищенное серебро, слово в слово пересказывал Аскар.

‑ Что она сделала? ‑ даже слегка приоткрыл рот Веельзевул. В его сияющих светлых глазах читался вопрос ‑ если это новость хорошая, то какая тогда плохая?

‑ Мы тоже долго пытались это понять, ‑ вернул себе право слова Заквиэль. ‑ Пока до нас не дошло ‑ на фоне юного человеческого мага, пусть и с примесью крови дэвов, наши когти, клыки и прочее как‑то не котировалось. Мы смотрелись милыми мальчиками рядом с этой разгневанной фурией. Подозреваю, что дэвы, взирая на нее, долго не могли взять в толк ‑ кого от кого надо спасать, людей от Хананеля или наоборот.

‑ К тому же все происходящее красочно комментировал ее дух. Одному почтенному дэву он посоветовал действенный сбор от запора, глядишь, может и мозги прочистятся. Другому заявил, что у того рога почище, чем у оленя‑мира, того, что подпирает ими небо. А не видны, потому как кальция в организме мало. И велела ему на рыбку налегать, нечего такую красоту от народа прятать, лучше бы жену под замок посадил.

‑ А Раджу Светлый Вечер назвала женоподобным, ‑ все же не удержался Аскар.

‑ В общем, злая она была, как не вовремя разбуженный Нагос. И это, надо признать, страшно, он когда проснулся, еще пять минут девчонку по всему полю гонял, хотя недооценить его преданность и любовь к ней невозможно. Вот и эта такая же. Что, нельзя не отметить, сыграло нам на руку ‑ принимали нас куда вежливей, и я бы сказал, почтительней, чем мы могли надеяться.

‑ Еще бы, усмирить такого дракона, ‑ хмыкнул Бали. ‑ Они же ей ничего сделать не могут. Ее возраст здесь считается чуть ли не младенческим. Да и к полукровкам иначе, как к малым неразумным детям они не относятся. К тому же потомку самого Раджи Сияющего.

‑ Так или иначе, но нас выслушали и благодаря Лилит отнеслись с пониманием. Но оставить подобные разборки без своего божественного внимания они тоже не могли, ‑ скривился Заквиэль. ‑ Поэтому нам выделили то ли наблюдателей и шпионов, то ли боевой отряд ‑ добрую полусотню воинов.

Веельзевул не мог скрыть удивления. Его светлые, похожие на капли меда глаза расширились, но не от гнева, а от безграничного изумления.

А затем Владыка асуров просиял ‑ пророчество‑то сбывается. Раньше никому и в голову бы не пришла шальная мысль, что дэвы могут выступить одним фронтом с ними ‑ асурами. И вот появляется эта неуравновешенная особа и перетягивает на их сторону не только пугливых эльфов, но и тугоумных дэвов. Девчонка ведь действительно может вернуть их из небытия. А уж когда он думал, какие занятные внуки наполнят их вырождающийся род…

‑ Но это еще не все, отец.

Хрустальные мечты о внуках разом разбились об этот голос.

‑ Говорите!

‑ Ну… ‑ задумался Заквиэль, как бы сказать это по деликатней.

‑ Место будущей Владычицы снова вакантно, ‑ выпалил разом Аскар, при том улыбаясь так, словно это была действительно радостная новость.

Пока Владыка не начал пристрастный допрос, Заквиэль поспешил рассказать все сам.

‑ Лилит разорвала обручение. Мы не знаем, как ей это удалось, но она сняла кольцо.

‑ Где он? ‑ только спросил Веельзевул.

Асуры развернули овальное зеркало в серебряной раме так, что его гладкая поверхность с отраженным лицом Владыки встала как раз напротив кресла, где закинув одну ногу на подлокотник сидел Данте. Сразу становилось понятно, почему тот не предстал пред светлыми очами родного отца ‑ с таким лицом только людей на кладбищах пугать.

‑ Что произошло? Ты понимаешь, что сейчас мы не имеем права потерять ее?

‑ Она с этим явно не согласна, ‑ скривил губы воздушный демон. ‑ Я знал, что получится все так, она никогда не простит меня.

Рядом раздалось недовольное ворчание.

‑ И с такими мыслями ты пришел к ней, уверенный, что она оттолкнет тебя. ‑ Зак выразительно фыркнул. ‑ Еще бы ей это не сделать, раз ты уже был готов.

‑ Это недопустимо, ‑ отрезал Веельзевул. ‑ Делайте что хотите, но принцесса должна быть в Царстве. Можете хоть за шкирку ее сюда притащить. Она должна стать твоей женой, Данталион.

‑ Лилит не важно, что она должна, она делает то, что хочет. И это явно не я.

Неожиданно для всех, а прежде всего для себя, к сокрушенному Наследнику подскочил Аскар и, приподняв за ворот черной туники, хорошенько потряс.

‑ А ты сдался. Ты ничего не сделал. С ней нельзя так.

‑ Это не ваше дело, ‑ огрызнулся Данте, безуспешно выдирая свою одежду из цепких рук.

‑ Я не позволю тебе так изводить ее и себя. Тебе такую девушку доверили, а ты… Делай что‑то. Иначе я поздравлю Лилит с правильностью решения. А пока ты тут сидишь, женюсь на ней сам.

‑ Я тебе женюсь! ‑ Данте взвыл зверем и прыгнул вперед, повалив друга на ковер.

Когда Заквиэль и Бали наконец расцепили этот черно‑сине‑зеленый клубок, оба демона выглядели слегка потрепанными. И даже не слегка, а сильно ‑ взлохмаченные, как ивовый веник нерадивого дворника, поцарапанные, в синяках и с порванной одеждой.

‑ Ну и? Успокоились? ‑ спросил их Бальтазар, все еще придерживая Аскара за плечи.

‑ Вполне, ‑ зло сверкнул глазами Наследник, вытирая кровь с разбитой губы. ‑ Только посмей еще раз даже подумать так.

‑ А ты не веди себя как последний идиот, ‑ не менее ласково ответил Аскар. ‑ Раз она любит тебя, то простит.

‑ Она меня ненавидит.

‑ Да мы все тебя по очереди ненавидим, когда ты так делаешь, и ничего, живем, ‑ поддержал это безобразие Бальтазар.

‑ Когда вы повзрослеете? ‑ На протяжении последних пятидесяти лет задавал этот вопрос Веельзевул. Как видно, безуспешно.

‑ Дайте мне кресло или стул. Не очень хочется подметать пол новым платьем.

Дэвы переглянулись, и тут же в небольшом уютном зале материализовалось кресло с высокой спинкой. Я подобрала юбки белого как снег платья и неторопливо, с уязвленной гордостью села на мягкую подушку. Медленно, дразня этих существ своей неспешностью, я расправила складки длинной юбки, отделанной по низу золотой тесьмой. Распущенные темно‑медные волосы, сдерживаемые только странной паутинкой тонких косичек, были откинуты за спинку. Я соизволила медленно войти в транс и выдохнуть неосознанный дух.

Который тут же обратился сверкающим фениксом.

Усевшись на спинку кресла, он придирчиво осмотрелся. Половина присутствующих были лишь аватарами своих истинных тел. Этакие воплощенные в материи духи. Почти как он сам.

Какой‑ то ревности или зависти к этим существам, обладающим могуществом, позволяющим поддержать аватару долгое время и не терять при этом сознание, феникс не чувствовал. Он уже давно смирился с ограниченностью своих возможностей. Больше, чем показательные выступления, его все же беспокоила собственная выживаемость, а хрупкое человеческое тело содержало в себе слишком мало энергии для подвластной духу силы.

А еще дух был очень тщеславен. И ни за что не признался бы в зависти и тем боле в своей слабости.

Так что осматривался он с поистине царским величи