ГЛАВА 11. Первым пришел в себя Дандин, хотя он сразу же понял, что лучше бы ему так и лежать без чувств, – боль была просто невыносимой

 

Первым пришел в себя Дандин, хотя он сразу же понял, что лучше бы ему так и лежать без чувств, – боль была просто невыносимой. Из всего, что произошло, он помнил только, что их связали и тащили по земле всю дорогу до замка Флорет. Пока Дандин пытался восстановить в памяти события, до него донеслись голоса:

– Эй, Вреднозлоб, смотри, один вроде приходит в себя.

– Тогда лучше пойти и доложить об этом, Филч…

Когда голоса замерли в отдалении, Дандин сел, пытаясь не обращать внимания на боль. Один глаз у него опух и совсем заплыл, но с другим все было в порядке, и Дандин огляделся. Рядом лежали Мэриел и Мельдрам, они все еще были без сознания. Лапы всех троих опутывала толстая веревка. Пол тюремной камеры был устлан камышом и соломой. Притащили их сюда, наверное, через толстую деревянную дверь с железными скобами и маленьким окошком, забранным решеткой.

Мэриел шевельнулась и хрипло простонала:

– Воды!

Дандин вздрогнул и оглядел камеру здоровым глазом:

– Прости, но здесь нет ни капли.

Старый заяц лежал неподвижно, с закрытыми глазами. Вдруг он начал тихонько бормотать:

– Хочу похороны со всеми военными почестями, и чтоб было много суматохи, медалей и печальной музыки… – Вдруг фельдмаршал насторожил уши и, не открывая глаз, сказал: – Кто‑то идет. Ложитесь, как раньше! И притаитесь, пусть думают, что мы еще не пришли в себя.

Засов со скрежетом отодвинулся, и дверь со скрипом распахнулась. К пленникам величественно вошли Нагру и Сильваморта в окружении десятка крыс. Один из охранников пнул Мельдрама:

– Это он убил капитана Хвастлина. Там еще и другие были – четверо, нет, пятеро, – четыре молодых зайца и еж.

Нагру оттолкнул крысу в сторону и презрительно сказал:

– И втроем они уничтожили целый отряд!

– Да уж, – с насмешкой произнесла Сильваморта. – Эта троица угробила твоих обожаемых ищеек и больше двух десятков крыс.

Лисоволк от злости пнул Мэриел:

– Куда девались выдры и белки? Отвечай! Лежа на полу, Мельдрам зевнул:

– Скажите, когда будете уходить, а я пока вздремну. Сильваморта выхватила кинжал и прыгнула к зайцу. Нагру удержал ее, и она, вырываясь, завопила:

– Болван! Убей их!

Лисоволк встал между Сильвамортой и пленниками:

– Сейчас они нужны мне живыми. Лисоволк склонился и угрожающе выпустил железные когти:

– Вам же будет лучше, если признаетесь, где спрятались Сирина и ее отродье!

Трое друзей переглянулись и опять улеглись, а Мельдрам, снова зевнув, ответил:

– Когда уйдешь, закрой за собой дверь. Нагру сдержался:

– Воин так и должен отвечать, поэтому я не сержусь. Но подумайте над тем, что я скажу: вы больше не воины и не можете сражаться. Вы – мои пленники, и я сделаю с вами все, что захочу. Скоро вы будете умирать от голода и жажды, я не раз видел такое…

Мельдрам приподнял голову:

– Напрасно стараешься, приятель, нас ты не запугаешь. Видишь ли, настоящий воин и тот, кто носит чужую шкуру, – это не одно и то же. Хромай отсюда и закрой дверь!

Дверь захлопнулась с оглушительным грохотом. Через окошечко в двери Нагру крикнул:

– Бравадой сыт не будешь!

Наступила тишина. Мэриел ослабила веревку на лапах, затем осторожно встала и с тяжелым вздохом произнесла:

– А знаете, ведь этот мерзавец прав – мы с трудом держимся на лапах, а уж о том, чтобы вызвать его на бой, и речи быть не может.

Пошатываясь, они добрались до окна. Оно было расположено не так высоко, как показалось Дандину вначале, когда он лежал на полу. Мэриел взобралась на широкий подоконник и просунула голову между прутьями решетки:

– Ой, голова кружится! Спуститься здесь совершенно невозможно…

Мельдрам присоединился к ней:

– Это задняя стена замка Флорет, совершенно отвесная, здесь нет даже рва с водой, да он и не нужен. Если не ошибаюсь, мы на третьем этаже, в северном крыле. Отсюда прекрасный вид на долину. Послушайте старого солдата: в таких случаях самое лучшее – поспать. Успокаивает нервы, прочищает мозги и лечит тело. Вздремнуть чуток – как раз то что надо.

Никто не спорил, и вскоре израненных воинов сморил глубокий сон.

Поисковый отряд обыскивал обвалившийся песчаный холм. Не найдя ничего, Ферп выпрямился и подозвал Шари:

– Ты уверен, что они были где‑то здесь?

Айрис указала лапой на кучу песка – все, что осталось от холма.

– Оглядитесь, повсюду следы, полосы, дыры, словно здесь дрались. Ох, что это?..

Выдра споткнулась о конец полузасыпанного песком жезла Мельдрама и скатилась с холма вниз, а Лозинник энергично расшвырял песок, освободил жезл и радостно завопил:

– Оружие дядюшка Мэла!

– А вот и Чайкобой, – отозвался довольный Шари. – Я прав, они были здесь! – С этими словами ежонок вытянул из песка веревку с узлами.

Гринбек раскопал песок неподалеку и теперь покачивал головой, глядя на торчащую лапу мертвой крысы:

– Да, славную они тут устроили драку!

– Совсем как Мута и мой Рэб, – сказала Айрис. Ферп слегка похлопал ее по плечу копательным когтем:

– Эти храбрецы дали нам время, чтобы спасти королеву и ее малыша.

Гринбек подошел к ним и, понизив голос, чтобы не слышали Шари и зайчата, сказал:

– Ферп, пусть твои кроты покопаются здесь. Если они не найдут наших друзей под этой кучей песка, значит, их захватил Лисоволк.

– Надеюсь, судьба милосердна к смельчакам, – содрогнулась от ужаса Айрис. – В темницах замка Флорет им никто не поможет.