ЗАКОН НЕ ЯВЛЯЕТСЯ ПЕРВОНАЧАЛЬНЫМ ЗАМЫСЛОМ БОГА

 

Первое, что нам надо видеть, — это то, что закон вовсе не был первоначальным Божьим замыслом. Закон был добавлен позднее; он был привнесен, чтобы удовлетворять определенные текущие нужды. Он был порожден, чтобы позаботиться об определенных обстоятельствах, которые появлялись по ходу действия. Закон не был первоначаль­ной мыслью Бога; в первоначальной мысли Бога была благодать. Второе послание к Тимофею 1:9-10 говорит: «Спасшего нас и призвавшего званием святым, не по делам нашим, но по Своему избавлению [букв. замыслу] и благодати, данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен, открывшейся же ныне явлением Спасителя нашего Иисуса Христа, разрушившего смерть и явившего жизнь и нетление чрез благовестие». Здесь Апостол Павел говорит нам, что у Бога была мысль, и эта мысль была прежде вековых времен, прежде сотворения мира. Это было первоначальной мыслью Бога. И что это была за мысль?

Павел говорит нам, что эта благодать была дана нам во Христе Иисусе прежде вековых времен. Прежде вековых времен, до того как человек согрешил и даже до сотво­рения мира, Бог уже принял решение дать нам Свою благодать через Иисуса Христа. Поэтому Божьей перво­начальной мыслью была благодать. Это было то, что Бог запланировал с самого начала.

Почему Бог хотел дать нам благодать? Паве ч. говорит, что Бог «спас нас и призвал званием святым, не по делам нашим, но по Своему изволению [букв. замыслу] и благодати». Божья воля заключается в том, чтобы раз­давать Его благодать, и эта благодать спасает нас. Он спас и призвал нас званием святым, чтобы мы наслаждались Его славой. Именно это делает Божья благодать. Он поже­лал спасти нас и призвать званием святым в соответствии со Своим замыслом, в соответствии с тем, что Он плани­рует сделать. Здесь Павел поступил очень осторожно; он добавил фразу, которая показывает нам, находится ли закон в согласии с Его замыслом или нет. Он говорит: «не по делам нашим». Божье спасение не зависит от того, как много мы можем сделать для Бога; оно не зависит от того, как много обязанностей мы можем нести перед Ним. Наоборот, сам Бог приходит, чтобы совершить нечто для нас, и сам Бог дает нам Свою благодать. Эта благодать всегда была связана с Его планом. Так давайте запомним, что прежде вековых времен Божьей мыслью была благо­дать, а не дела или закон.

Павел продолжает: «Данной нам во Христе Иисусе прежде вековых времен, открывшейся же ныне явлением Спасителя нашего Иисуса Христа». Эта благодать пока не была проявлена доныне. Следовательно, вы видите, что хотя эта благодать была запланирована давно, но только когда пришел Господь Иисус, мы узнали, что такое благо­дать в действительности. Что эта благодать делает для нас? Давайте прочтем дальше: «...разрушившего смерть и явившего жизнь и нетление чрез благовестие». Когда Господь Иисус был явлен, Он упразднил дела, так же как и результат дел. Результатом порочных дел является смерть.

Даже если вы совершали наихудшие поступки, единст­венное, что может сделать закон, это потребовать вашей смерти. После вашей смерти закон больше ничего.не может сделать.

Вы можете спросить: «Что произойдет, если мои- дела не нарушили закон? Мне все равно нужно умирать?» Да, это так. Но Господь разрушил также и смерть. Он покончил с делами, и Он покончил со смертью. И это наше благовестие, которое было запланировано прежде вековых времен, хотя и не было проявлено до явления Господа Иисуса. Следовательно, основной мыслью Бога была бла­годать.

После сотворения человека и Адам, и Ева согрешили и взбунтовались. Грех вошел в мир через одного человека. Но Бог не дал человеку закон в то время. Даже на про­тяжении тысячи шестисот лет, после того как человек согрешил, Бог не давал закон человеку. На протяжении этого времени Бог ничего не требовал от человека. Бог допустил, чтобы история развивалась своим естественным путем. Затем однажды, за четыреста тридцать лет до того как Моисей учредил закон, Бог говорил с Авраамом, отцом веры, и избрал его как того, через кого Христос позже придет в мир. Бог избрал Авраама и дал ему великое обетование, что все племена благословятся через семя его (Быт. 12:3; 22:18). Заметьте, что семя стоит в единственном числе, а не множественном, это одно семя, а не много семян. Павел объяснил в Послании к Галатам, что это семя относится к Господу Иисусу (Гал. 3:16). Когда Бог говорил с Авраамом, то это был первый раз, когда Бог открыл Свой замысел, который был заплани­рован прежде вековых времен. Бог поведал ему о Своем замысле прежде вековых времен, что через его семя, Иисуса Христа, будут благословлены все племена. Авраам был идолопоклонником, однако Бог избрал его и дал ему обетование. Он был первым, кто не совершал никаких дел; он был человеком веры. Поэтому Бог раскрыл перед ним Свой замысел.

Нужно обратить внимание на один особый момент здесь. Божье слово Аврааму не ограничено условиями. Бог просто сказал: «Я спасу и благословлю мир через твое семя». Он не ставил условий. Бог не говорил, что по­томки Авраама должны быть такими-то и такими-то или что царство, которое появится от него в будущем, должно быть таким-то и таким-то, прежде чем у него будет семя и мир благословится. Нет. Бог просто сказал, что у него будет семя, которое спасет мир. Не имеет значения, хорош Авраам или плох; не имеет значения, хороши или плохи его потомки; и не имеет значения, хорошо или плохо его царство. Не было добавлено никаких условий. Именно таким образом Он хотел это сделать. Он бы сделал так, что семя принесло благословение народам в мире.

После того как это слово было сказано, Христос Сын Божий, не сразу пришел в мир. Авраам родил Исаака, но Исаак не пришел, чтобы спасти мир. Исаак не был Сыном Божьим. Спустя четыреста тридцать лет появились Моисей и Аарон. И хотя они были очень хорошими людьми, они не были Христом Божьим. Через Божье откровение Павел показал нам, что семя Авраама относится не ко многим семенам, а к одному семени, которое появилось лишь две тысячи лет спустя. Существует очень важная причина, по которой это семя не пришло раньше. Истинно то, что Бог хочет делать нечто для человека, что Бог хочет дать человеку благодать. Однако позволит ли человек Богу делать что-либо для него? Бог видит, что дела у нас идут не очень хорошо, и Он хочет помочь нам; но мы все еще можем думать, что мы достаточно способны. Мы по­рочны, но все еще можем считать себя хорошими. Мы не­чисты, но можем все еще считать себя чистыми. Мы слабы, но можем все еще считать себя во всем сильными. Мы негодны, но можем все еще считать себя годными. Мы, люди, грешны и совершенно неспособны, но мы можем все еще считать себя хорошими и полезными. Божий замысел прежде вековых времен заключался в том, чтобы дать благодать, и в нужное время Он сказал Аврааму, что Он действительно даст благодать человеку. Но поскольку че­ловек был невежествен, слаб, непригоден, грешен и заслу­живал смерти и гибели, то у Бога не было иного выбора, как только дать человеку закон спустя четыреста тридцать лет, после того как Он дал обетование Аврааму. После того как Бог дал человеку закон, человек понял, что он грешен. Бог поставил закон, чтобы выявить, прав человек или нет, пригоден или нет. Бог дал бремя закона, чтобы посмотреть, может ли человек поднять его или нет. Да­вайте запомним, что положение Богом закона не являлось Его первоначальным намерением. Я должен подчеркнуть, что закон был добавлен для удовлетворения временных нужд. Он не входил в первоначальное Божье намерение.

Давайте посмотрим Послание к Галатам 3:15-22. Мы должны рассмотреть внимательно эти стихи, потому что они очень важны. Стих 15 говорит: «Братия! говорю по рассуждению человеческому: даже человеком утвержден­ного завещания [букв. договора] никто не отменяет и не прибавляет к нему» (букв.). Давайте на некоторое время отставим договоры человека с Богом и рассмотрим сна­чала человеческие договоры. Предположим, некто продает дом, и контракт уже согласован и подписан. Может ли продающий прийти позднее и запросить на двести дол­ларов больше? Может ли он после подписания контракта уйти и, немного поразмыслив, затем порвать контракт? Нет. Даже в контрактах между людьми, раз они под­писаны, невозможно добавить или убрать из них какие-то дополнительные условия. Если таков контракт между лю­дьми, то насколько серьезнее договор между Богом и человеком!

Как Бог заключил Свой договор с человеком? Следую­щий стих говорит: «Но Аврааму даны были обетования и семени его» (ст. 16). Бог договорился с Авраамом через обетования, потому что это относилось к будущему. То, что уже совершено, — благодать; то, что еще не совер­шено, может быть только обещанием, обетованием. По­скольку Господь Иисус в то время еще не пришел, мы не можем сказать, что Божий завет с Авраамом был бла­годатью. По своей природе он действительно был бла­годатью, но поскольку она еще не была проявлена, это все еще было обетованием. Это обетование было дано Ав­рааму и его семени. Павел говорит: «Не сказано „и потомкам [букв. и семенам]", как бы о многих, но как об одном: „и семени твоему", которое есть Христос» (ст. 16). Семя стоит в единственном, а не множественном числе; оно одно, Христос. Бог обещал Аврааму, что породит Христа и что через Христа народы будут благословлены. Стих 14 говорит: «Дабы благословение Авраамово чрез Христа Иисуса распространилось на язычников, чтобы нам получить обетование Духа через веру» (букв.). Вот дого­вор, который Бог заключил с Авраамом.

Вы можете спросить: «Если Бог хочет благословить народы через Христа Иисуса, почему же Он спустя четы­реста тридцать лет дал человеку закон? Если договор Бога, заключенный с Авраамом, нельзя было отменить или до­полнить, почему же Господь Иисус не пришел сразу, чтобы дать нам благодать? Почему появилась проблема закона?» Нужно видеть довод, который здесь приводил Павел. Павел объяснял здесь, почему спустя четыреста тридцать лет появился закон. Стих 17 говорит: «Я говорю то, что завета [букв. договора] о Христе, прежде Богом утверж­денного, закон, явившийся спустя четыреста тридцать лет, не отменяет, так чтобы обетование потеряло силу». Хотя Бог и положил человеку закон, но договор, который Он заключил спустя четыреста тридцать лет, не мог потерять силу. Бог не мог отменить договор, заключенный прежде, после дополнительного раздумья через четыреста тридцать лет. Закон — это нечто совершенно противоречащее обе­тованию и благодати. Что такое обетование? Это нечто, данное кому-нибудь безвозмездно. Хотя этого у него может пока и не быть, но позже обязательно будет. А что такое закон? Закон подразумевает, что некто должен сделать то-то и то-то, чтобы что-нибудь получить. Вы видите, что это две совершенно противоположные вещи. Обетование подразумевает, что Бог сделает что-то для человека; закон же означает, что человек будет что-то делать для Бога.

Стих 18 говорит: «Ибо, если по закону наследство, то уже не по обетованию». Если то, что дается, соответствует принципу закона, то оно не может соответствовать прин­ципу обетования. Это две совершенно противоположные вещи.

Стих 19 говорит: «Для чего же закон?» Теперь возни­кает проблема; здесь у нас появилась проблема. Это наиболее трудная для разрешения проблема. Закон и обе­тование в своей основе противоречат друг другу по своей природе. Если есть закон, то не может быть обетования; если есть обетование, то не может быть закона. Эти две вещи не могут быть вместе. Но теперь вот есть закон и есть обетование. Бог дал обетование и затем, четыреста тридцать лет спустя, дал закон. Что нам делать? Если договор, заключенный с Богом, не мог быть изменен ни изъятием чего-то из него, ни добавлением чего-то к нему, почему тогда был положен закон? Поскольку договор не может измениться, то обетование всегда будет обетова­нием и благодать всегда будет благодатью. Зачем тогда необходим закон?

В стихе 19 Павел раскрывает нам причину: «Он был дан [букв. добавлен] по причине преступлений». Что значит добавить что-то? Недавно я отправился поработать в одно место. Однажды вечером, во время моего пребывания там, я пошел с несколькими братьями в ресторан поужинать. У нас не было там дома и поэтому мы пошли в ресторан и заказали ужин из пяти блюд. Эти блюда мы съели очень быстро, и поэтому попросили официанта добавить еще одно блюдо. Добавление еще одного блюда не входило в наши первоначальные намерения; оно было добавлено, чтобы удовлетворить нужду на тот момент. Похожим образом Павел сказал, что был добавлен закон. На самом деле, Богу не надо давать нам закон, также Ему не нужно было давать его иудеям. Бог дал закон иудеям, потому что через иудеев Он хотел показать миру, что Он дает закон из-за преступлений.

Почему закон был добавлен из-за преступлений? Да­вайте теперь посмотрим последнюю часть стиха 15 из Послания к Римлянам, глава 4: «...где нет закона, нет и преступления». И давайте также посмотрим Послание к Римлянам 5:20: «Закон же пришел после, чтобы преступ­ление умножилось» (букв.). Цель закона — вызывать умножение преступления. Что это значит? Грех вошел в мир через человека, и поэтому грех находится в мире. От греха появилась и начала царствовать смерть. Со времен Адама и до времен Моисея в мире был грех. Но как мы можем это доказать? Это очевидно, так как смерть существует в мире. Если бы не было греха со времен Адама до Моисея, то человек не умирал бы. Тот факт, что от Адама до Моисея все умирали, доказывает, что там был грех. Хотя в течение того времени там был грех, за­кона там не было. Следовательно, там был только грех и не было преступлений. Что такое Преступление? Грех реален. Он был здесь в мире, но человек не знал, что здесь был грех до тех пор, пока не появился Божий закон. Через закон Бог показал нам, что мы согрешили. В дейст­вительности, грех уже был внутри нас. Мы уже были растленными, но мы не знали об этом до тех пор, пока не появился закон, и в то же время грех внутри был явлен как преступления.

Закон подобен термометру. Человек может быть уже болен и у него может быть жар. Но если вы говорите ему: «Друг, твой цвет лица не очень хорош; у тебя темпера­тура», — он может не поверить вам. Все, что вам тогда нужно сделать, — это достать термометр и поставить его. Спустя несколько минут вы можете показать ему опреде­ленно, что у него температура. Мы уже были грешными; у нас уже была «температура»; но мы не знали об этом. Поэтому Бог дал нам образец. Хотя закон может и не быть совершенным образцом, но он является достаточно высоким образцом. Бог использует закон, чтобы измерять нас. Посредством его мы видим, что совершили престу­пление. Как только мы видим, что преступили закон, мы знаем, что согрешили. Грех уже был внутри человека; но без преступлений он бы никогда не признал, что у него есть грех. Только после того, как он преступил закон, он признал, что у него действительно есть грех.

Когда я читаю Библию, я удивляюсь словам, которые использовал Апостол. В этих стихах он не использовал слово грех; наоборот, он три раза использовал слово пре­ступление. Грех всегда находится внутри человека, но до тех пор, пока он не вынесен наружу, грех не становится преступлением. Прежде всего должно быть что-то, что можно преступить, тогда возможно преступление. Поз­вольте мне привести пример. Предположим, что есть ма­ленький ребенок, который всегда пачкает свою одежду. Он всегда рукавом вытирает себе нос, и его одежда быстро загрязняется. В своем характере, привычках, мыслях и совести он никогда не думает, что пачкать одежду — это грех. Его отец также не считает это грехом. Но факт греха налицо, даже когда нет непослушания. Одежда ребенка очень грязная, но он вовсе не принимает это во внимание, Его совесть чиста, потому что отец никогда не говорил ему, что он поступает неправильно. Он может об этом не тревожиться. Даже когда его одежда очень грязна, он мо­жет есть вместе с отцом, сидеть и гулять вместе с ним. С ним все прекрасно. Другими словами, он ничего не пре­ступил. Но однажды его отец скажет ему, что он больше не должен пачкать свою одежду, и если он сделает это снова, то отцу придется отшлепать его. Если ребенок де­лал это постоянно, то слова отца проявят его грехи. Пер­воначально был только грех, не было непослушания. Но когда ребенок не слушается, появляется преступление. Точно так же, только когда есть закон, тогда есть и пре­ступление. Когда закон говорит вам делать то-то и то-то, тогда проявится преступление. Сначала этот ребенок мог прийти к отцу с чистой совестью и безбоязненно. Но теперь, если он ведет себя в соответствии со своими привычками и делает это снова, у него внутри не будет мира и его совесть заговорит.

Все, кто читает Библию и понимает Божью волю, знают, что Бог дал нам закон не с тем, чтобы мы его придерживались. Закон предназначался для нас, чтобы нарушать его, а не для того, чтобы соблюдать его. Бог дал нам закон, чтобы мы преступали его. Может быть, вы в первый раз слышите такие слова, и они могут показаться для вас странными. Бог все время знал, что у вас есть грех. Бог знает это; но вы сами этого не знаете. Поэтому Бог дал вам закон, чтобы преступать его и чтобы вы узнали о самих себе. Бог знает, что вы не хороши, но вы думаете, что с вами все в порядке. Поэтому Бог дал закон. После того как вы преступите его один, два или много раз, вы будете говорить, что у вас есть грех. До этого к вам не придет спасение. Только когда вы признаете, что у вас нет другого пути и что вы больше не можете вести себя таким образом, вы будете готовы принять Господа Иисуса как своего Спасителя. Только тогда вы будете способны полу­чить Божью благодать.

Мы уже видели, что для получения благодати нужно смирить себя. Мы грешники и мы совершали грехи. Что заставляет нас смирить самих себя? Закон. Люди горды. Все люди думают, что они сильны, и считают себя хо­рошими. Но Бог дал нам закон, и когда мы смотрим на закон, мы должны смирять себя и признавать, что на самом деле мы вовсе не хороши. Именно об этом говорил Павел, когда сказал, что он не знал, что такое «пожелать чужого», пока не прочитал об этом в законе. Тем не менее, когда он увидел закон, он понял, что внутри него есть пожелание чужого (Рим. 7:7-8). Это не значит, что в Павле не было пожелания чужого прежде, чем он увидел закон. Пожелание чужого было внутри него задолго до этого. Он желал чужого всегда, но не понимал, что это было по­желание чужого. Он понял это, лишь когда на это ему указал закон. Поэтому закон не заставляет нас делать что-то, чего мы не делали раньше; закон просто изобличает то, что в нас уже есть. Именно поэтому я говорю, что Бог дал нам закон не для того, чтобы его придерживаться, а для того, чтобы нарушать его. Это не то, что закон предо­ставляет возможность человеку совершать преступления; отнюдь, закон показывает человеку, что он будет преступать. Закон позволяет человеку увидеть то, что Бог уже увидел.

Послание к Римлянам, глава 7, очень ясно это объяс­няет. Давайте рассмотрим эту главу, начиная со стихов 7 и 8: «Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не по­нимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: „не пожелай". Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание; ибо без закона грех мертв». Без закона я не чувствую, что пожелание — это грех, даже когда внутри меня есть пожелание. Следовательно, поже­лание внутри меня мертво; то есть, я не сознаю его. Однако после того, как приходит закон, я решаю больше не желать. Но я все равно желаю, и грех оживает. Стихи 9 и 10 говорят: «Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер».

Друзья, помните, что Бог дал вам закон только по одной причине: показать вам, что вы всегда были полны греха. Поскольку вы не видели своего собственного греха, то вы вели себя гордо. Закон пришел, чтобы обличить вас. Вы можете сказать, что вы не желаете чужого. Однако что будет в конечном результате, если вы просто попытаетесь не желать? Чем больше вы будете пытаться, тем слабее вы станете и тем больше будете желать. Вы намереваетесь не желать, но в то мгновение, когда вы зададитесь такой целью, вы поймете, что желаете всего. Вы желаете сегодня и вы будете желать завтра; вы будете желать повсюду, где бы вы ни находились. Теперь грех жив, закон жив, а вы мертвы. Изначально грех был мертв, а с вами было все в порядке, но теперь, когда пришел закон, вы не можете избежать пожелания. Чем больше вы стараетесь не желать, тем больше начинаете желать. Проблема состоит в том, что человеческое существо является плотским, и поскольку человек плотский, его воля слаба, его поведение является бунтарским, его желания — скверными.

Стих 10 говорит: «И таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти». Если человек воистину может придерживаться закона, он будет жив. Но я не могу его соблюдать; следовательно, я умру.

Стих 11 говорит: «Потому что грех, взяв повод от за­поведи, обольстил меня и умертвил ею [букв. через нее]». Если бы закон не сказал мне, что я не должен делать то-то и то-то, то грех не владел бы мной так легко и не был бы так деятелен во мне. Но с тех пор как пришел закон и сказал мне, что я не должен желать, грех искушал меня через заповедь и поместил пожелание в мой разум. Закон говорит мне, что я не должен желать, и я намереваюсь не желать; но вместо того чтобы не желать, я желаю еще больше.

Какое-то время я чувствовал, что лгу. Я не лгал на­меренно, но иногда я неумышленно говорил слишком много об одном или слишком мало о другом. Когда я это понял, я решил, что с этого момента мое «да» будет «да», а мое «нет» будет «нет». Невзирая на то, с кем я говорю, я решил говорить точно. Прежде, чем я так решил, я, факти­чески, лгал не слишком много, но после принятия такого решения я слишком легко стал лгать. Я на самом деле ухудшался. В следующее воскресенье я послал записку, что не буду давать в этот день сообщение. Когда меня спро­сили о причине, я сказал: «Я понял, что мое говорение полно лжи. Это достаточно серьезно. Я даже боюсь, что все мои сообщения будут ложью». Когда я не обращал на ложь внимания, ложь казалась мертвой. Конечно, это не значит, что я не лгал. Тем не менее, только когда я начал обращать на ложь внимание, только когда закон озарил меня разобраться с моей ложью, только тогда я почувствовал, что все мои слова — ложь. Казалось, что ложь стоит прямо рядом со мной. Поэтому я понял, что сначала ложь была мертва, но теперь она стала живой. Ложь была везде, куда бы я ни поворачивался. Грех умерт­вил меня через закон и я стал беспомощен.

Стих 12 продолжает: «Посему закон свят, и заповедь свята и праведна и добра». Мы никогда не должны считать закон злом. Закон всегда свят, праведен и добр. «Стало ли тогда мне смертью то, что добро? Никак; но грех стал...» (ст. 13А, букв.). Сначала грех был мертв, и я не сознавал его; но когда закон пришел, чтобы проверить меня, я стал мертв. «Стало ли тогда мне смертью то, что добро? Ни­как; но грех стал, чтобы он был выявлен как грех через произведение смерти во мне посредством добра, дабы грех через заповедь стал чрезвычайно грешным» (ст. 13, букв.). Первоначально мы не ощущали, что грех настолько уж грешен. Но когда пришел закон и мы попытались со­блюдать его, мы поняли, что такое наши грехи и как они грешны и совершенно порочны.

Здесь мы видим функцию Божьего закона. Закон по­добен градуснику. Градусник не вызовет у вас жара, но если у вас температура, то градусник обязательно проявит это. Закон не заставит вас грешить, но если у вас есть грехи, закон Божий немедленно покажет вам, что вы греш­ник. Первоначально вы не знали, что вы грешник, но теперь знаете.

Закон пришел судить человеческий грех. Закон был учрежден, потому что человек согрешил. Вы никогда не увидите Бога, соблюдающего закон, потому что Богу просто невозможно его преступить. Поэтому на Него не возла­гается никакого закона. Бог никогда не говорил Господу Иисусу любить Господа Своего Бога всем Своим сердцем, всей Своей душой, всей Своей крепостью и всей Своей во­лей и любить ближнего Своего как Самого Себя. Господу ^-Иисусу просто не надо было этого говорить. Он само­произвольно любит Своего Господа Бога всем Своим сердцем, всей Своей душой, всей Своей крепостью и всей Своей волей; Он самопроизвольно любит ближнего Своего как Самого Себя, даже больше, чем Себя. Поэтому закон бесполезен для Него. И Адаму Бог не говорил «не поже­лай» и «не кради». Зачем Адаму нужно было желать? Зачем Адаму нужно было красть? Бог уже отдал ему все на земле. Адаму не было дано десяти заповедей, потому что он не нуждался в них. Наоборот, закон был дан специально для израильтян, так как он показал плотскому человеку его внутреннее состояние и его внутренний грех. Если бы ни один китаец никогда не крал, то статья в китайском законе относительно краж была бы не нужна. Поскольку человек крадет, то в законе есть статья, которая говорит, что никто не должен красть. Следовательно, закон существует из-за греха. Закон пришел, когда человек согрешил.

Сейчас давайте вернемся к Посланию к Галатам, глава 3, и продолжим со стиха 19: «Для чего же закон? Он дан [букв. добавлен] по причине преступлений». Вот теперь мы разобрались. Бог замыслил прежде вековых времен дать благодать человеку. Позднее он дал обетование Аврааму. В вечности это было просто Его замыслом. Для Авраама это было нечто произнесенное: Он будет воздействовать на человека в благодати. Почему же тогда спустя четыреста тридцать лет Бог дал человеку закон? Он был добавлен из-за преступлений. Закон был дан человеку, чтобы чело­веческие грехи стали преступлениями. Таким образом че­ловек понял, что согрешил, и ждал «до времени пришест­вия семени, к которому относится обетование» (ст. 19). Только когда весь мир увидел, что они грешники и что они действительно безнадежны, только тогда они захотели принять Господа Иисуса Христа, которого Бог обетовал. Даже если бы Бог дал спасение человеку раньше, человек не принял бы его. Человек не хочет иметь Божью благо­дать, но поскольку он совершает преступления и является безнадежным, то он, возможно, примет Божью благодать.

Стих 19 заканчивается так: «...и предписан чрез Ангелов, рукою посредника». Здесь «предписан» относится к закону, упомянутому выше. Закон был не только добавлен из-за преступлений, но также и предписан посредником. У за­кона есть две особенности: он был добавлен из-за престу­плений и предписан через ангелов рукою посредника. Почему закон был предписан рукою посредника? Стих 20 объясняет: «Но посредник при одном не бывает». Были ли вы когда-нибудь посредником или выполняли роль посред­ника? Посредник действует от имени двух сторон. Почему у закона есть посредник? Потому что в законе есть сторона Бога и сторона человека. Человек должен сделать что-то для Бога, прежде чем Бог сделает что-то для человека. Когда стороны А и Б составляют контракт, то контракт определяет, что должен делать А и что Б будет делать в ответ и наоборот. Посредник будет тогда высту­пать свидетелем между двумя сторонами. Закон опреде­ляет, что является Божьей обязанностью по отношению к человеку и что является обязанностью человека по отношению к Богу. Если одна из сторон не выполняет условий, то все дело разваливается.

Аллилуйя! То, что следует в стихе 20, удивительно: «...а Бог один». А Бог один! Закон подразумевает наличие двух сторон. Если одна из сторон имеет затруднения, то разва­ливается все дело. Утверждая закон, Бог сказал, что нам надо делать то-то и то-то. Если мы не выполним этого, все развалится. Но в обетовании сказано «Бог один», несмотря на то, как у нас идут дела. В обетовании и в благодати не упоминается о нашей стороне, только о Божьей. Если только на стороне Бога нет затруднений, то их не будет вообще. Вопрос сегодня заключается в том, может ли Бог спасти Авраама и может ли Он сохранить его. Вопрос не в том, как у нас идут дела. В обетовании нет ничего, что затрагивает нас, ничего, что зависит от того, как у нас идут дела.

Принцип закона можно сопоставить с покупкой книг в нашем евангельском книжном киоске. Если я заплачу 1,60 доллара, я могу купить одну книгу «Духовный человек». Если я отдам деньги братьям, они дадут мне книгу. Если у них есть книга, а у меня нет денег, то сделка не состоится. Сделка также не состоится, если у меня есть деньги, а у них нет книги. Если есть какие-то затруднения у одной из сторон, то все дело расстроится. Поэтому закон состоит из двух сторон. Если одна сторона не выполняет условий, то разваливается все дело. Но как насчет обетования? Обето­вание похоже на наш журнал «Христианин»: за него не нужно платить, потому что он бесплатный. Закон таков: если вы делаете что-то для меня, то в ответ я буду делать что-то для вас. Если вы что-то делаете, то будете и что-то получить; если вы не можете ничего делать, то ничего и не получите. Следовательно, закон имеет две стороны. Давая обетование. Бог дает нам благодать, несмотря на то, хо­рошо ли мы поступаем или нет. Она не имеет ничего об­щего с нами; то, как у пас идут дела, — это вообще не проблема. Благодарение Богу, что обетование имеет только одну сторону. Все, что нужно, это одна сторона.

Стих 21 гласит: «Итак закон противен обетованиям Божиим? Никак!» Те, у кого мало знания, могут сказать, что закон противоречит благодати. Верно то, что закон и обетование — это две совершенно разные вещи, но здесь вовсе нет противоречия; закон является просто служителем обетования. Это нечто, использованное Богом и введенное Им. Закон и обетование могут показаться противореча­щими по природе, но в руке Божьей они никак не про­тиворечат друг другу. Закон был использован Богом, чтобы исполнить Его замысел. Без закона Божье обето­вание не было бы исполнено. Помните, пожалуйста, что Бог использует закон, чтобы достичь Своей цели. Поэтому закон и обетование совсем не противоречат друг другу.

В заключение Павел говорит следующее: «Ибо, если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона» (ст. 21). Если бы человек мог приобрести праведность через закон, он имел бы жизнь посредством закона. Однако человек не может этого сделать. Поэтому «писание всех заключило под грехом» (ст. 22А). Что использовал Бог, чтобы заключить нас всех? Он использовал закон. Всякий, кто заключен под законом, должен признать, что он грешник. Бог заключает всех под грехом, «дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа» (ст. 22в). Аллилуйя! Закон Божий это то, что Бог использует, чтобы спасти нас. Это не то, что Бог использует, чтобы осудить нас. Закон — это целиком и полностью то, что использует Бог. Сегодня все мы здесь заключены. Каждый из нас является грешником. Бог использовал закон, чтобы показать нам, что мы грешники, с тем чтобы Он мог спасти нас.