Немецкий юмор

Неписанный кодекс правил поведения немца требует от него быть сдержанным в выражении чувств. Особенно это относится к чувствам, порождаемым совестью. Больше всего немец боится признаться в том, что ему стыдно. Совершая мерзости немец, как и любой человек, испытывает отвращение к самому себе, но кодекс немца запрещает ему в любой форме выражать стыд, поэтому чтобы обмануть себя и окружающих в том, что за чувства им владеют немец всегда стремится придать той подлости, которую делает веселый характер.

Испокон веков проявление антисемитизма в Германии сопровождалось весельем. Отрезание евреям бород, езда служивых людей на евреях верхом, не буду перечислять всего. Сегодня антисемитизм в Германии носит главным образом скрытый характер, но его легко распознать, по тому, что причинение вреда еврею обязательно сопровождается весельем.

Вот и пасквиль на меня "Русской Германии" (№ 29, 2006) не обошелся без юмора. На коллаже, который сопровождает публикацию, изображен смеющийся человечек. Однако над чем он смеется? Что смешного в письме президенту Путину? Жуткая безработица среди евреев? Упоминание о ее социальных последствиях? Ничего смешного во всем этом нет. Но это только для того, кто не имеет понятия о менталитете немцев.

Осмеяние – это то, без чего ни одно подлое дело в Германии ни делается. Ни одно низменное дело не делается немцами без зубоскальства, ни одна гнусность без гыгыканья и улюлюканья. Немцы просто обожает черный юмор, особенно в форме юмора висельников. Разновидность черного юмора, детский черный юмор (садюшки) подарила миру книгой Франкфуртского психиатра Генриха Гоффмана "Struwwelpeter" именно Германия. Недавно здесь пышно праздновали стошестидесятилетие этого жанра. Вот образец.

Мне мама в детстве выколола глазки,
Чтоб я варенье в банке не нашел.
Теперь я не смотрю мультфильмы, не читаю сказки,
Зато я нюхаю и слышу хорошо.

Самый известный в мире образец немецкого юмора – надписи над входами в концлагеря. Миллионы людей были убиты непосильным трудом на фабриках смерти над входом, в которые было написано «Работа делает свободным».

Гросс Розен Аушвиц

Дахау Заксенхаузен Терезин

Один из наиболее ярких образцов черного юмора последнего времени продемонстрировал славный город Берлин. Там на площади Паризерплатц на здание банка повесили огромный плакат, на котором значилось «Холокоста не было!». Когда бывшие узники концлагерей заявили, что их оскорбили и что в Германии отрицание Холокоста – это уголовное преступление, последовали объяснения руководителей города организовавших эту акцию. Евреи! Это не отрицание Холокоста, - это шоковая реклама, с помощью которой мы собираем деньги на строительство памятника 6 миллионам убитых евреев. Видите внизу плаката мелкими буквами написано - Вносите деньги на строительство памятника жертвам Холокоста, возьмите бинокли или подойдите к плакату поближе, болваны! (вариант - еврейские рожи!)

А вот еще образцы немецкого юмора, над которыми смеется маленький человек на коллаже.

Здесь письмо социального ведомства Кельна, которым оно сообщает мне о том, что с 23 февраля 2000 года мне и сыну прекращают выплачивать социальное пособие, обещанное посольством в Москве. Смеяться здесь можно уже над тем, что решение даже не подписано, но главное над тем, что в решении не указана причина прекращения выплаты пособия, но указано на право опротестовать это решение. Это все равно, что суд определил срок тюремного заключения, не упомянув в приговоре, за что человек осужден, но, подчеркнув, что осужденный имеет право обжаловать этот приговор. Смешно?

Здесь чиновница, считающая себя женщиной, ерничает по поводу того, что уже полгода еврейский ребенок лишен социального пособия и медицинской страховки и не имеет никаких шансов на их восстановление. Смешно?

А здесь письмо адвокатши, в котором она предлагает для того чтобы городские власти восстановили шестилетнему ребенку социальное пособие и медицинскую страховку продать факс, комбинированный с телефоном и приобрести отдельно телефонный аппарат. Смешно?

Здесь справка о причине отключения электроэнергии в квартире моей бывшей жены. Из нее следует, что ее квартира обесточена, потому что за два года до этого ее бывший муж после прекращения выплаты ему с сыном социального пособия прекратил оплачивать ток, поступающий в его квартиру. Смешно?

Только что побывал на форуме в Интернете: немцы потешаются над тем, как в Кельне обер-бургомистр "оставил жиденка больного диабетом (речь обо мне) без лекарств" и над тем, что городские власти "не подпускают пейсатого к медицинской помощи". Смешно?

А в этом документе говорится о том, что город Кельн отказывает в медицинском страховании моему сыну. Здесь надо смеяться над тем, что это решение лишить ребенка медицинской страховки было принято на основании предположения о том, что папа ребенка, кандидат наук, проживал в Москве не под мостом или на вокзале, как почему-то думали в немецком посольстве, а в собственной квартире. Смешно?

А этот факс (справа) я рассылал подряд всем стоматологам Кельна. В нем просьба бесплатно вылечить ребенку болящий зуб. Несколько десятков зубных врачей этот факс только рассмешил, но один др. Беккер не нашел в факсе ничего смешного и согласился полечить ребенку зуб бесплатно, а кроме того еще и извинился перед мамой малыша за всех кельнских чиновников, имеющих отношение к лишению ребенка медицинской страховки. Хотя фамилия у врача немецкая, но очевидно, что этот врач не немец.

Преследование государством человека, захотевшего воспользоваться предоставленным ему конституцией страны правом иметь собственное мнение и высказывать его вслух в Германии без зубоскальства в принципе невозможно. Городские власти, прокуратура, суды, полиция делают из такого преследования огромную хохму.

Помню, после того как полиция выбросила меня с шестилетним сыном из квартиры на улицу, один полицейский подошел ко мне и с ехидной улыбкой сказал: «Не получил никакого удовольствия от этого выселения». Видимо, если бы ребенок плакал не тихо, а громко – вот было бы истинное удовольствие для настоящего арийца. Кстати привлечь к ответственности за подобного рода радость обыкновенно просто невозможно. В данном случае доказательством того, что преследуется цель причинить вред, является радостное выражение лица полицейского. Попробуй приколоть это выражение лица к заявлению в суд. Но даже если издевательство содержится в документе - доказать, что это не описка, не ошибка, а сознательное действие практически невозможно.

Документа о том, что ведомство по делам несовершеннолетних (Jugendamt) не то, что не предотвратило, даже не присутствовало на процедуре выселения полицией ребенка из квартиры - нет, но наверняка это обстоятельство рассмешит множество немцев знакомых с законодательством и уставом этой организации до слез.

А в этом письме городского жилищного ведомства написано, что я папа с сыном могут избежать выселения из квартиры, если … у папы предстоят роды. В письме еще проводится мысль, что в этом ведомстве работают компетентные сотрудники, имеющие половые различия. Здесь можно спорить о жанре юмора: голубой ли это юмор (множество чиновников в Германии – гомосексуалисты, в кельнской полиции, например каждый десятый, как утверждает пресса) или это юмор висельников. Но не это главное. Главное, что письмо преследует цель сделать невозможным обращение в это ведомство за помощью, которую оно обязано оказывать выселяемым семьям. Об этом в письме так и написано «Если вы не обратитесь к нам после этого письма за помощью, то мы будем считать, что она вам не нужна». Смешно?

Если нет, то значит вы не немец, а если вы сейчас держитесь за животик и катаетесь по полу, то даже если в вашем паспорте написано, что вы туркмен, не верьте этому – вы немец.

2 августа 2006 г.