ФОРМА ПРЕДМЕТА. 9 страница

— Ну, раз так рвется... Может, он будет землю носить? Так будет удобней, чем вдвоем там тесниться. Я буду тогда только копать, дело по­любому быстрее пойдет.

— Смотри сам, — ответил Леня. — Если надо будет, ты скажи, мы еще кого­нибудь в помощь найдем. Ладно, я побегу, надо еще несколько дел сделать. Ты тогда к Макарону сам зайди, тебе все равно по пути. Он ждет сидит. О’кей?

— Хорошо, — сказал Саша и улыбнулся. — Неужели в этот раз все получится? — он с надеждой посмотрел на Леню.

— Ну вот вы докопайте, чтобы пройти хоть как­то можно было, а там и посмотрим, что дальше. — Леня тоже улыбнулся и подмигнул Саше. — Но я надеюсь, что это тот коридор. Даже уверен. Ладно, все, я побежал. До встречи. — Леня развернулся и пошел в сторону выхода.

Саша посмотрел Лене вслед и вытер ли­цо полотенцем. Он еще со вчерашнего вечера пребывал в прекрасном расположении духа, чувствовал себя полным сил и теперь хотел как можно быстрее схватить лопату и чуть ли не побежать раскапывать завал.

— Парни, я, наверное, сегодня пораньше пойду, — сказал Саша, откидывая ткань и входя обратно в комнату. Все уже успели одеться и заняться кто чем — Ваня засел за свой компьютер и ждал, пока тот загрузится, Максим решил подлатать свою одежду, которая давно требовала ремонта. Паша задумчиво сидел на своей кровати и смотрел что­то у себя в телефоне.

— Что, до завтрака пойдешь, что ли? — удивленно спросил Максим. — Ну ты и маньяк!

— Да по дороге заскочу в столовую, возьму что­нибудь. Потом нормально поем, — отмахнулся Саша. — Кстати, Паш, ты не помнишь, кто сегодня дежурит, а?

Паша оторвался от телефона.

— Силовик сегодня, кажется. Я, если честно, точно не помню.

— Да, Силовик может начать выпендриваться, мол, непорядок, все должны вовремя есть, как в казарме. Ну да ладно, мне, если честно, вообще все равно — Саша подошел к кровати и начал одеваться.

Натянув свои неизменные камуфляжные штаны, майку и балахон, из которых он практически не вылезал и до взрыва, Саша вышел в соседнюю комнату, там все хранили хозяйственные инструменты и прочую утварь. Проверив свою лопату и прицепив к ремню, на всякий случай, свой большой желтый нож, он решил, что затягивать с выходом не стоит и пора идти.

— До вечера, ребята, — сказал Саша, просунув голову в проем двери жилой комнаты. — Собираемся, как договорились? Если вдруг какие­то еще новости появятся, приду пораньше, скажу. Мне надо еще за Макароном зайти, он вроде помогать рвется. Только что Леня заходил, он его мне в помощники завербовал. Им, наверное, тоже не терпится узнать, есть ли там что, — Саша неопределенно махнул рукой в сторону тридцать восьмого корпуса.

— Да, встречаемся как договорились. Ну давай, если что вдруг, зови нас, — сказал Максим.

Саша попрощался с Пашей и Ваней, взял лопату и пошел в сторону цеха, сквозь многочисленные коридоры базы.

База была наполнена привычными, изо дня в день неизменными утренними звуками — хлопали двери, где­то журчала вода, тонкой струйкой вытекающая из бочки в ведро на полу, в комнате у металлистов звонил чей­то будильник — все постепенно просыпались, умывались и принимались за свои ежедневные дела. Никто ведь пока не знал, что скоро, возможно, все изменится и наступит другая, новая жизнь... Может, там, на «Парке Победы», кто­то найдет свою вторую половину, подумалось Саше, когда он проходил мимо комнаты, где жили втроем Степан и два его друга­металлиста, барабанщик и басист.

Саша прошел еще немного и постучал в обитую красным ковролином дверь комнаты, в которой жили панки с эмо­девчонками. Через несколько секунд дверь открылась, и на пороге появилась Настя, невысокая худенькая девчонка с черными волосами, которые она раньше местами красила в розовый цвет, а сейчас переплетала тоненькими розовыми проводками. На базе все старались хоть как­то сохранить свой стиль и прилагали к этому массу усилий — плели фенечки из изоляции, делали колечки из кусочков проволоки — в общем, использовали все, что могло на это сгодиться.

— Привет. Макарон дома? — спросил Саша. — У меня к нему дело.

— Да, дома, — приветливо сказала Настя. — Он тебя с утра сидит ждет. Что вы там, клад откопали, что ли? Макарон просто уже извелся весь, сидеть на месте не может, — улыбнулась Настя. — Ты проходить будешь?

— Нет, не будет, — раздался из глубины комнаты звонкий голос Макарона, и через мгновение на пороге возник он сам — невысокий, шустрый, с копной взъерошенных светлых волос и озорным взглядом. — Да? Мы же сразу копать пойдем? Чего тянуть, верно?

— Да, почти сразу, — ответил Саша. — Только зайдем сначала в столовую, надо хоть что­нибудь съесть. Силы­то нужны, не на гитарах же играть идем.

— Ну, как скажешь, командир, — бодро согласился Макарон. — Пока, Настюш.

Макарон поцеловал Настю, вышел из комнаты, и они вместе с Сашей отправились дальше, в глубь завода, прошли мимо двери Силовика, миновали коридор, ведущий наверх, к наглухо закрытым воротам, потом еще несколько комнат, часть из которых была, как и раньше, захламлена, а часть приспособлена под хозяйственные нужды, про­шли мимо холла и оказались в столовой.

Там было пусто, время общего завтрака еще не наступило, и только в той части комнаты, которая выполняла роль кухни, копошились Силовик и Саныч. Никто из тех, кому приходилось готовить еду, кроме Саныча и Симыча, с Силовиком работать не хотели из­за его дурацкого солдафонского юмора и нравоучений — Силовик думал, что он самый умный и лучше всех знает, как нужно все делать правильно.

Услышав шаги, Силовик повернулся и всем своим видом изобразил неудовольствие.

— Чего это вы тут в такую рань? — спросил он. — Ковыряться? Ну, давайте­давайте. Я слышал, у вас там что­то получается? Хоть какая­то польза от вас будет, — добавил он ехидно.

— А то от тебя много пользы, наверное, — ответил ему Саша. Он пребывал в хорошем настроении и совсем не хотел портить его какими­то разборками с Силовиком. — Дай нам что­нибудь перекусить, мы с Макароном уйдем до общего завтрака.

— Разводите, как обычно, бардак, — проворчал Силовик. — Ладно, я сегодня добрый. Вон там помидоры, возьмите немного. И похлебка грибная вчерашняя есть.

— Ну и нормально. Спасибо вам, товарищ старшина, — нарочито вежливо сказал Саша.

— Я не старшина, — важно произнес Силовик. — Да что вам объяснять, ничего же не смыслите в званиях. В армии­то из вас никто не служил, балбесы.

— Да, куда уж нам такие высокие материи, — картинно вздохнул Саша. Ему надоело слушать Силовика, и он пошел в угол кухни, где стоял большой бак со вчерашней похлебкой.

Подошел Макарон с двумя тарелками и несколькими картофельными лепешками, служившими обитателям базы чем­то вроде хлеба.

— Вот, Симыч добавил нам бонус.

— Отлично, — Саша показал старичку, занятому чем­то в противоположном углу столовой, поднятый вверх большой палец. Тот помахал в ответ.

Ели оба достаточно торопливо, Макарон так и вовсе проглотил все в один присест и теперь нетерпеливо ерзал на стуле.

— Ну что, пора идти, — шумно доев последние пресные склизкие грибы и вытерев рот, сказал Саша.

— Ага, — отозвался Макарон. — Давай, все уберу. — Он схватил миски с ложками и убежал с ними в сторону, где была мойка для посуды. Через мгновение он уже снова стоял рядом с Сашей.

— Спасибо! — громко сказал Саша, адресуя свою благодарность скорее Санычу, нежели Силовику.

— Не за что! — тут же откликнулся своим противным голосом Силовик.

Саша и Макарон подняли с пола оставленные возле входа инструменты и только хотели выйти из комнаты, как из глубины столовой снова раздался голос Силовика.

— Вы там не халтурьте, хиппи. Дело­то важное, с «Парком Победы» обязательно надо наладить сообщение. Надо тут, в убежище, порядок навести.

— Да ну? — откликнулся Саша. — Ты же у нас главный блюститель, точно, я совсем забыл. Куда уж без тебя. Самый важный человек, как ни крути.

Макарон захихикал, и они с Сашей вы­шли из столовой. Силовик что­то крикнул в ответ, но Саша уже не смог разобрать, что именно, да ему было все равно — слушать, что говорил Силовик, ему всегда было неприятно. Он почему­то вспомнил, как несколько лет назад, еще когда Саша учился в университете на преподавателя философии, их с приятелем принял патруль ППС. У его друга во время обыска обнаружили сигарету, набитую слабой марихуаной, их тут же скрутили и привели в отделение. Тогда огромный красномордый мент в каком­то борзом звании (хорошо, что тут на базе оказался не такой, с содроганием подумал Саша) сидел напротив них за столом и грозным голосом на протяжении двух часов нес полную ахинею — про законы, распространение наркомании, мораль, еще что­то, пытаясь втереть Саше, что они с его другом чуть ли не самые пропащие люди, угрожающие фактом своего существования всему хорошему, что есть на Земле. Все было в кучу, логики никакой, а цель очевидна — нагнать на двух попавших к нему в лапы сопляков как можно больше жути и вытрясти сумму покрупнее. Последнее ему удалось по вполне понятным причинам, а вот первое не очень — Саша сидел и чуть ли не с жалостью слушал эту плохо связанную гавкающую речь, понимая, что вступать в полемику с этим, либо и впрямь безмозглым, либо по долгу службы научившимся не думать субъектом совершенно бессмысленно.

Интересно, Силовик так ждет разрешения ситуации с «Парком Победы». Только на что он рассчитывает? Что там будут еще менты, и он снова найдет близких ему по духу засранцев в серых ватниках и наведет с их помощью тут, на базе, свои порядки? Хотя, если на станции действительно есть милиция или военные с оружием, кто знает, какое об­щество могло сложиться там в таких­то условиях?

Саша с Макароном проходили цех. Кирилла с его друзьями не было на своих привычных местах, наверное, они еще у себя. Ребята любили подольше задержаться за работой вечером и позволить себе чуть больше поспать утром.

Миновав цех, парни углубились в изгибающийся коридор, ведущий в тридцать восьмой корпус, прошли комнату, где обычно ловили крыс, и оказались в расчищенном тоннеле.

Небольшой просвет под потолком завала никуда не делся, и у Саши даже будто бы отлегло от сердца — он понял, что пару раз со вчерашнего вечера его посещали мысли о том, не привиделось ли ему все и точно ли брешь была.

Точно была.

— Вон, смотри, — Саша вскарабкался на завал, под самый потолок, и засунул в щель свою лопату. — Видишь?

— Да... — мечтательно протянул Макарон. — Вижу. А дальше не видно, что там?

— Нет, не видно. Темно же, — Саша обернулся и посмотрел на висящую вдалеке лампочку. — Надо бы ее поближе перевесить. Может, этим и займешься? А я начну копать, все равно пока еще нечего выносить, — он слез с завала и поднял брошенную на пол ­лопату.

— Ну да, — Макарон с готовностью поставил на пол бас­бочку и посмотрел в сторону лампочек. — Давай повешу поближе, конечно.

Он отправился в глубь коридора, к лампочкам, а Саша начал копать. Странно все­таки, что это была именно земля — черная, иногда даже с какими­то корешками и семенами, на радость Кириллу.

Размеренно махая лопатой, Саша погрузился в привычное дело, продолжая думать и не находя очевидного ответа на этот вопрос. Он даже как­то не сразу заметил, как освещение вдруг улучшилось — Макарон перенес поближе тусклую сорокаваттную лампочку.

Саша как раз успел накидать целую бочку, Макарон забрал ее и понес в цех к Кириллу, высыпать в комнату, где планировалось устроить еще одну плантацию картофеля. Саша продолжил выгребать землю, наполняя уже том­бас от другой барабанной установки, быстро, чуть ли не остервенело кидая в него крупные комья.

Вернулся Макарон, забрал том и снова ушел, Саша продолжил работу — выгребал, выковыривал и копал, копал, копал...

 

 

Остановившись, Саша понял, что у него стерты в кровь ладони — гитарный гриф был не очень удобной ручкой, острые углы и лады врезались в кожу, если долго и сильно сжимать лопату в руках.

На Сашу навалилась дикая усталость. Когда он резко выпрямился, бросив последнюю горсть в том, кровь ударила ему в голову и перед глазами пошли круги. Но то, что он видел перед собой замутненным взором, вполне объясняло его неистовое рвение.

Завал сократился на четверть, в образовавшийся под потолком лаз, наверное, можно было бы уже протиснуться, но земли лежало все еще много, и сколько придется так проползти на брюхе, под нависающим потолком, сказать было трудно. Саша опять вспомнил свой недавний сон и содрогнулся.

Послышались шаги, медленно подошел Макарон с пустой бочкой, грохнул ее на землю и привалился к стене. Он тоже очень устал, это было видно по его бледному лицу. В тусклом свете лампочки, которая из­за сократившегося завала опять висела на небольшом отдалении, было видно, как поблескивали у него на лбу капельки пота.

— Ну что там? — тихо спросил Макарон.

— Да неплохо все, — ответил Саша. — Надо дальше копать, постепенно меньше земли становится. Сколько мы тут уже во­
зимся?

Макарон достал из кармана мобильник.

— Семь часов уже копаем без остановки. Парни в цеху меня только что спросили, не сошли ли мы тут с ума, — Макарон с вымученной улыбкой посмотрел на Сашу.

Семь часов. Неудивительно, что они оба так устали. Надо, наверное, устроить перерыв. Вполне возможно, что расчистить все сегодня — абсолютно невыполнимая задача, и следует поберечь силы, а не работать наизнос, как в течение нескольких последних часов.

— Слушай, Макарон, я, наверное, пойду, передохну. Совсем что­то сил нет. Ты как? Со мной пойдешь или, может, продолжишь? Смотри сам. Я, кстати, могу по дороге попробовать тебе помощников найти, если будут желающие.

Макарон молча кивнул.

— Это значит «я продолжу» или «я пойду домой»? — улыбнувшись, переспросил Саша.

— Я буду копать, — твердо сказал Ма­карон.

— Ну, смотри. Ты сильно не надрывайся, черт его знает, сколько тут еще ковыряться. Может, это просто пустота сверху, а дальше опять все плотно будет, — Саша сам не хотел верить, что такое может быть, но хотел, чтобы парень не упахался тут до смерти, пока Саша будет отдыхать.

— Ну, держи, — он протянул Макарону свою лопату. — Давай, удачной работы.

Саша немного отряхнул перепачканные землей камуфляжные штаны, повернулся и медленно побрел в сторону базы, вытирая рукавом пот со лба.

— Сань! — окрикнул его Макарон. — Ты зайди в цех к Стасу! Я ему компьютер на прошлой неделе поиграть давал, с него должок! Может, он согласится помогать!

— Хорошо, — не оборачиваясь, громко ответил Саша. — Я ему напомню.

Он брел, опустив голову и почти не глядя вперед — ноги сами поворачивали в очередной нужный коридор или дверь.

Дойдя до цеха, Саша немного пришел в себя. «Все­таки какой же нам подарок, эти кадки и горшки с растениями», — подумал он, оглядывая оранжереи. Все обитатели ба­зы иногда приходили сюда просто так — посидеть, задумчиво посмотреть на эту чудом появившуюся под землей растительность, послушать журчание воды в системах орошения и легкое потрескивание мощных заводских ламп, дававших свет...

Стас был там, где его можно было обычно найти, — возился над чем­то с Кириллом в углу цеха. Саша устало рассказал парням про их с Макароном успехи. Оставив свои дела, Кирилл со Стасом стояли и внимательно, с радостными и удивленными лицами слушали недолгий Сашин рассказ.

— Стас, ты не мог бы пойти помочь Макарону? — спросил Саша. — А то он решил там еще поработать. Говорит, у тебя должок какой­то перед ним был.

— Вот хитрый жук, — улыбнулся Стас. — А то, что он у меня бас до этого брал, он забыл? Ну ладно, конечно пойду, помогу, дело­то важное. У нас тут вроде сейчас ничего не горит, верно, Кирилл?

Кирилл кивнул. Саша попрощался с парнями и так же медленно, смотря себе под ноги, отправился в сторону своей комнаты. По дороге ему больше никто не встретился — видимо, все обитатели базы разбрелись по обширной территории подземелий завода каждый по своим делам.

В комнате был только Ваня. Сгорбившись за письменным столом, он что­то писал карандашиком на измятом белом листе.

— Привет, Иван, — появившись на пороге, устало сказал Саша.

Ваня вздрогнул от неожиданности и резко повернулся, как­то испуганно посмотрел на него, затем убрал листы и карандаш в стол и только потом коротко ответил:

— Привет.

Саша не стал рассказывать Ване про свои успехи, зная, что тот не особо интересуется «раскопками». Решил сообщить ему только тогда, когда завал будет совсем расчищен и все будет понятно. Прошел и сел на свою кровать.

— Ну, как продвигается «Последний альбом»? — спросил он, чтобы как­то развеять повисшую в комнате тишину.

— Нормально, — оживился Иван. — Осталось только на диски залить. Сделать, так сказать, мастер­копию, — он усмехнулся. — Я все скомпоновал, даже очередность треков выстроил, какой она, по­моему, должна быть. Ну, в общем, прямо настоящий альбом получился. Хоть завтра неси продюсерам, слушать их «компетентные мнения» по поводу «неформатного» звучания аранжировок и «четырех заезженных аккордов». Кстати, Саш, ты как думаешь, выжил на Земле хоть один продюсер­то, а? — Ваня с хитрым выражением лица ждал, что ответит Саша.

— Выжил, я думаю, и не один. Ты же знаешь, продюсеры хваткие ребята, своего не упустят. А может, они от радиации мутировали и еще жестче стали, кто их знает. Летают сейчас, шелестя перепончатыми крыльями, над планетой, и выискивают новые таланты, на кого бы спикировать, — Саша, лежа с закрытыми глазами на кровати, улыбался.

Оба рассмеялись.

— Давай я тебе зачитаю порядок песен, — сказал Ваня. — Скажешь потом, как тебе такой вариант.

Он начал перечислять треки, а Саша лежал на кровати и сначала внимательно слушал, но потом Ванин голос стал как­то тише, глуше, все трудней было разбирать слова, они сливались в однообразный гул, потом вдруг этот гул стал усиливаться, разделился на множество других голосов — женских, мужских, голоса детей, крики, смех, ругань... Он открыл глаза. Прямо перед ним упи­ралась в синее безоблачное небо огромная стела «Парка Победы», Саша стоял ровно посередине площади, окруженный кучей людей, неторопливо прогуливающихся или спешащих по своим делам, — яркие, пестрые, большие и маленькие, старые и молодые, мужчины, мальчики, девочки, женщины — люди были везде, они ходили, бегали, прыгали, сидели на скамейках, катались на велосипедах, роликах, скейтах... Саша, замерев, стоял как вкопанный, озираясь по сторонам и лишившись дара речи, ошарашенный простором, буйством цветов, звуков и запахов, от которых он совсем отвык за годы, проведенные в подземелье.

— Здравствуйте! — раздался откуда­то снизу звонкий детский голос. Саша моргнул и опустил взгляд. Перед ним стояла маленькая девочка в зеленом платьице. Склонив голову набок, она внимательно рассматривала его. На голове у нее был большой бант, а в руках она сжимала бабочку­каталку на колесиках, которая машет крыльями, если везти ее по асфальту, держа за ручку.

— Дядя, вы к нам из земли пришли, да? — спросила она, немного картавя, и показала пальчиком куда­то в сторону.

Саша повернулся. В паре метров он увидел большую воронку в асфальте, от которой тянулась цепочка грязных следов к месту, где он стоял. Небольшая кучка земли насыпалась под лопатой, которую Саша сжимал в правой руке.

Края асфальта были черными, будто бы обугленными, но дыра, которую они обрамляли, была еще темнее и притягивала взгляд своим бездонным жерлом. Вокруг нее уже собралось несколько зевак, осторожно топчущихся на краю и пытающихся заглянуть вниз. Вдруг Саша подошвами кед почувствовал глухой удар откуда­то снизу, и в этот же момент большая черная трещина с грохотом прорезала землю.

Молодая женщина в желтом платье, закричав, не удержалась на краю разверзшейся бездны и упала вниз, увлекая за собой маленького мальчика на трехколесном велосипеде, которого держала за руку. Крик как­то слишком быстро оборвался, но его в любом случае, наверное, уже не было бы слышно — все новые и новые трещины кололи асфальт на большие оседающие вниз куски, с воплями под землю проваливались пытающиеся убежать люди, но огромный паук увеличивающейся воронки был беспощаден, заняв собой почти все пространство площади, он продолжал пожирать людей — женщин, мужчин, детей, не делая исключения ни для кого. Саша стоял на месте, не в силах по­шевелить ни рукой, ни ногой, он даже не мог закричать, онемев и моля только об одном — чтобы кусок тротуара, на котором ему довелось оказаться, как ни странно твердо стоявший на месте, тоже побыстрее осел бы вниз и избавил бы его от кошмарной картины, разворачивающейся перед его глазами. Вдруг он услышал чей­то голос, прорывающийся сквозь треск и грохот ломающегося асфальта.

— Докопали! — радостный крик Макарона откуда­то из глубины коридора, примерно в районе комнаты Миланы, вытряхнул Сашу из глубокого и тяжелого сна. Он сел на кровати, тут же забыв, что ему снилось, приходя в себя и оглядываясь вокруг.

— Парни, докопали! — этот крик был уже ближе, из нежилых комнат возле их жилища. Серая ткань, висевшая вместо двери, зашевелилась, и на пороге появился сам Макарон, перемазанный землей, уставший, но явно очень довольный и взбудораженный.

— Докопали?! — окончательно проснувшись, задал Саша дурацкий, в общем­то, вопрос.

— Да, докопали, — выдохнул Макарон и посмотрел на Сашу блестящими глазами. — Ты как ушел, прошел час где­то, и завал еще меньше стал, — затараторил он. — Ну, мы со Стасом обрадовались, сгоняли за металистами, дело еще шустрее пошло. В общем, все разгребли до конца, а дальше — тот же коридор, как до завала шел, — Макарон перевел дух. — Мы фонарями посветили — конца не видать, точно. Прошли только метров десять вглубь, да и обратно быстрей, бегом, рассказать, что такие дела. Страшновато самим туда идти­то. Надо же решать, что делать, правильно? — он замолчал и нетерпеливо уставился на Сашу.

— Ты сказал Лене или Алексею?

— Да, сказал, конечно. Я всем уже сказал, кому смог, — с гордостью произнес Макарон. — Даже Силовик прям затрясся от радости. Сейчас, наверное, парадную форму пойдет надевать, — Макарон хохотнул. — Кстати, через двадцать минут все собираемся в холле. Леха сказал. Надо же решать, как пойдем, кто пойдет, ну и вообще — это ж какое событие, если и правда лаз­то этот нас на «Парк Победы» выведет, а там люди есть. Так что надо все продумать как следует, я считаю.

Саша был с ним абсолютно согласен, помня, сколько переполоха наделал визит к ним сталкера. Надо очень хорошо продумать, кто и как пойдет в раскопанный коридор. Мало ли что происходит у людей там, на «Парке Победы»?

— В общем, через двадцать минут в холле сбор, — повторил Макарон. — Пойду еще в соседний корпус сбегаю, где грибы выращивают. Им скажу.

— Уже через восемнадцать, — сказал Саша весело. — А Паше ты сказал?

— Да! — ответил Макарон, уже барахтаясь в складках серой тряпичной «двери». Почему­то никто так ничем и не заменил этот кусок ткани — так он и висел здесь с тех пор, как на базу приезжали только репетировать.

— Вань, ну так давай доделаем все и зальем быстро болванки, — встрепенулся Саша. — Может, сразу в двух экземплярах сделаем? Один сразу на «Парк Победы» понесем, — идея показалась Саше очень заманчивой.

— Ага, — ответил Ванек. — Выйдешь ты, весь такой нарядный из коридора, и скажешь офигевшим от такого внезапного появления людям: «Привет, чуваки, я вам классную пластинку послушать притащил, вааще свежак». Я думаю, не до музыки там будет. Может, им там всем давным­давно не до музыки. Если там вообще люди еще есть, — невнятно пробормотав последние слова, Ваня замолчал.

Саша не разделял Ваниного настроения и не понимал, почему тот так пессимистичен, но не придал этому большого значения. Если Саша окажется прав и все так, как он думает, Ваня расшевелится и обрадуется, в этом он не сомневался.

— Ну ладно, ладно, давай, делай все пока в одном экземпляре, а потом видно будет, как дела пойдут, — он немного обиженно посмотрел на Ваню. Тот перехватил Сашин взгляд, но ничего не сказал, повернулся к ноутбуку и вставил в резак первый пустой блин.

— Так, это будет альбом, — сказал Ваня, щелкая мышкой. Ноутбук тихонько зажужжал, раскручивая чистый диск для записи. Саша молча ждал, когда нарежется болванка, время тянулось невыносимо медленно, ему хотелось как можно быстрей отправиться на собрание, а потом бежать туда, где Саша провел все сегодняшнее утро и много­много времени до этого.

— А это будут видео, — сказал Ваня, когда данные записались, и положил в резак следующий диск.

— Ты файлы в аудио формате или MP3 залил? — спросил зачем­то Саша.

— В аудио, конечно, — не поворачиваясь, ответил Иван.

— Почему это «конечно»? Чтобы инопла­не­тяне­археологи сразу смогли этот диск в магнитоле на летающей тарелке послушать, когда откопают? — Саша громко рассмеялся, довольный своей шуткой. Ему не нравилось, что Ваня был в таком настроении, хотелось его как­нибудь растормошить, но получалось не очень — Ваня только как­то отрешенно улыбнулся и отвернулся к компьютеру.

«Ну и ладно, недавно он вообще, считай, только молчал. Так что не будем торопить события», — подумал Саша.

Ваня положил второй диск на стол и аккуратно написал на нем маркером: «Видео». После этого вложил обе болванки в прозрачные полиэтиленовые конверты.

— Ну что, нам вроде пора? — Саше было совсем уже невмоготу, хотелось поскорей отправиться на собрание в холл, усталость как рукой сняло, и он лихорадочно ходил по комнате из угла в угол. До назначенного времени оставалось еще пять минут, но на базе никто не славился особой пунктуальностью, это надо было признать.

— Ну, ладно, давай пойдем, — Ваня встал и направился к выходу. Саша уже стоял возле двери, переминаясь с ноги на ногу. Они прошли пустые комнаты и оказались у дверей Миланы и Димы.

— Ребята, мы на «Парк Победы», вам у метро захватить сигарет или попить чего­ни­будь? — громко постучавшись в дверь к Милане, озорным голосом сказал Саша. Дверь открылась, и на пороге появился Дима.

— Да не, мы сами прогуляемся, — хохотнул он, подыграв Сашиной шутке.

— Идете на собрание? — спросил Саша, точно зная ответ.

— Конечно же идем, — раздался из глубины комнаты веселый голос Миланы. — Уже выходим, подождите нас.

Саша, Дима и Ваня остались стоять у две­ри. Через несколько секунд вышла Милана с Андрюшкой и отдала его на руки Диме. Малыш сжимал в ручках сплетенную Сашей из маленьких разноцветных проводов погремушку и сосредоточенно тряс ею, улыбаясь и внимательно слушая получающийся звук. Саша подмигнул малышу и легонько потеребил его за ножку. Андрюшка заулыбался.

— Ну, пойдемте же скорей! — Саша начал как бы в шутку подталкивать всю компанию дальше по коридору. Они прошли еще несколько дверей и вышли на территорию второй базы. Из своей комнаты выходили металлисты, была открыта дверь в комнату панков, оттуда доносился какой­то возбужденный гвалт — ребята тоже явно собирались идти в холл.

— Надо же, неужели никто не опоздает и начнем вовремя? — спросил сам у себя Саша.

Через пару минут они были в холле. Тут уже сидели остальные жители базы, было шумно — все весело переговаривались и шутили.

У всех обитателей было явно приподнятое настроение, новости, которую принес Макарон, практически все были рады, и отношение к предстоящей встрече у людей было очень оптимистичное, все явно хотели верить, что вторая попытка пробраться к «Парку Победы» будет успешнее предыдущей.

Ваня с Сашей прошли в комнату и сели на свои привычные места. Паша уже был тут, он пришел раньше всех и о чем­то оживленно беседовал с Кириллом.

Подождав, пока все, кто вошел, рассядутся, Леня внимательно оглядел собравшихся и сказал:

— Ну что, все вроде в сборе, давайте начинать. Наверное, вы все уже слышали, что ребята докопали завал в коридоре на «Парк Победы», — он сделал паузу и посмотрел на Сашу. — Проход расчищен и по нему можно пройти. Куда он ведет — пока никто не знает. Надо сейчас решить, кто туда пойдет и что мы будем говорить людям, если действительно выйдем в метро. Какие у кого будут мысли?

Силовик, до этого с каким­то необычайно важным и торжественным лицом сидевший на стуле, встал и голосом, не терпящим возражений, процедил:

— Чего тут решать? Я пойду, как представитель власти. Там, наверное, у них порядок, а не какой­то шалман, как тут у нас развели. Что вы там, про игрульки свои рассказывать собрались? А я доложу сотрудникам с «Парка Победы» обстановку, как положено, по форме — что тут, в секретном бомбоубежище по факту происходит. Только помощник мне нужен, чтобы дойти туда.

«Не думаю, что будет много желающих пойти в такую экспедицию с Силовиком, — подумал Саша. — Да и не пойдет Силовик никуда, это тоже понятно. Там же наверняка нормальные люди, они не будут слушать весь этот ментовский бред, на котором у Силовика, кажется, слегка поехала крыша». Саша почему­то вдруг вспомнил какие­то разглагольствования Силовика на тему статей, прилагавшихся к его потрепанной Конституции РФ. Что­то про укрепление вертикали власти на базе. Ему стало смешно. Еще, того и гляди, на «Парке Победы» предложит ка­кую­нибудь подобную чушь. Самое время укреплять власть, смех и слезы, ей­богу.