Соединенные Штаты

Наиболее наглядным примером быстрого экономического роста в XIX в. являются Соединенные Штаты. В соответствии с данны­ми первой федеральной переписи населения в 1790 г., его числен­ность составила немногим более 4 млн человек. К 1870 г., когда закончилась территориальная экспансия, население страны воз­росло почти до 40 млн человек, превысив численность населения любой из европейских стран, кроме России. В 1915 г. численность населения перешагнула рубеж в 100 млн человек. Хотя Соединен­ные Штаты приняли массу эмигрантов из Европы, быстрое увели­чение числа жителей было связано в первую очередь с крайне вы­сокими темпами естественного прироста населения. Число жите­лей, рожденных за рубежом, никогда не превышало!/6 совокуп­ного населения. Тем не менее, политика практически свободной иммиграции, проводившаяся вплоть до окончания Первой миро­вой войны, наложила определенную печать на жизнь нации: Аме­рика стала известна как «плавильный котел» Европы.

Количество иммигрантов, ежегодно прибывавших в страну, росло быстро, хотя и неравномерно во времени, с менее 10 тыс. человек в 1820—1825 гг. до более 1 млн в самом начале XX в. До 1890-х гг. подавляющее большинство переселенцев прибывало из Северо-Западной Европы, и они продолжали составлять наиболь­шее число рожденных за рубежом жителей страны. Однако к 1900 г. на лидирующие позиции выдвинулись иммигранты из Ита­лии и Восточной Европы. В 1910 г. численность рожденных за рубежом жителей страны насчитывала 13,5 млн человек, или около 15% совокупного населения. Из них около 17% приехали из Германии, 10% — из Ирландии, почти столько же из Италии и Австро-Венгерии; примерно по 9% из Великобритании, скандинав­ских стран, Канады (причем многие иммигранты были британско­го происхождения) и России, почти 7% из русской, австрийской и немецкой частей Польши и некоторое количество из других стран.

Уровень доходов и богатства рос даже быстрее, чем население. С колониальных времен нехватка рабочей силы (относительно земли и других природных ресурсов) обеспечила более высокую заработную плату и более высокий уровень жизни, чем в Европе. Именно этот факт, вместе с соответствующими возможностями для реализации индивидуальной инициативы, а также религиоз­ные и политические свободы, которыми пользовались американ­ские граждане, привлекали иммигрантов из Европы. Хотя статис­тика и недостоверна, вполне вероятно, что средний уровень дохо­да на душу населения в США вырос, по крайней, мере в 2 раза за период между принятием конституции и началом Гражданской войны. Почти уверенно можно говорить о том, что он более чем удвоился за время между окончанием Гражданской войны и нача­лом Первой мировой войны. Каковы же были источники столь ог­ромного роста?

Изобилие земли и природных ресурсов помогает объяснить, почему США имели более высокий доход на душу населения, чем | европейские страны, но само по себе оно не объясняет более вы-| сокие темпы роста. Причины его следует искать преимущественно в тех же самых факторах, которые действовали в Западной Евро­пе, а именно в быстром развитии технологии и в возрастающей региональной специализации, хотя существовали также и специ­фические факторы, действовавшие только в Соединенных Шта­тах. К примеру, сохранявшаяся редкость и высокая цена труда поощряли применение трудосберегающего оборудования как в сельском хозяйстве, так и в промышленности. В Европе использо­вание лучших сельскохозяйственных методов обеспечивало значи­тельно более высокую урожайность, чем в США, но американские фермеры, используя относительно недорогие механизмы (даже до появления тракторов), получали значительно более высокие уро­жаи в расчете на одного рабочего. Сходная ситуация наблюдалась и в промышленности.

Огромные географические пространства Соединенных Штатов с различными климатическими условиями и природными ресурса­ми позволяли достичь даже большей степени региональной специ­ализации, чем это было возможно в европейских странах. Хотя к моменту обретения независимости 90% рабочей силы страны было занято в сельском хозяйстве, а большая часть остальной рабочей силы — в торговле, экономика США вскоре стала диверсифици­роваться. В 1789 г., когда вступила в действие американская кон­ституция, из Англии приехал Сэмюэль Слейтер, который в следу­ющем году в сотрудничестве с купцами с Род-Айленда открыл первое в Америке фабричное производство. Вскоре после этого, в 1793 г. изобретение Эли Уитни хлопкоочистительной машины сде­лало Американский Юг главным поставщиком сырья для самой крупной в мире отрасли промышленности (см. главу 7).

Это появление двух перспектив развития вызвало к жизни одно из первых в истории нового государства столкновений про­тивоположных взглядов на проводимую экономическую политику. Александр Гамильтон, первый секретарь казначейства, предлагал поддерживать промышленность посредством протекционистской таможенной политики и других мер (см. его «Доклад о мануфак­турах», 1791 г.). Со своей стороны, Томас Джефферсон, первый государственный секретарь и третий президент страны, считал, что «необходимо поощрять сельское хозяйство и торговлю — его помощницу» (выдержка из его первой инаугурационной речи 1801 г.). Последователи Джефферсона выиграли политическое сражение, но соратники Гамильтона (после его трагической и без­временной кончины) были свидетелями триумфа своих идей. Хлопчатобумажная промышленность Новой Англии, после ряда стремительных взлетов и падений до 1815 г., стала в 1820-х гг. и оставалась до 1860-х гг. ведущей фабричной отраслью американ­ской промышленности, являясь одним из мировых лидеров по

уровню производительности. В ее тени развивался ряд других производств, особенно изготовление оружия с использованием стандартных деталей (еще одно изобретение Эли Уитни), которые заложили основу появившегося позже массового производства.

Еще одним преимуществом территориальных масштабов США был потенциал их огромного внутреннего рынка, фактически сво­бодного от искусственных торговых барьеров. Однако реализация этого потенциала требовала создания обширной транспортной сети. В начале XIX в. немногочисленное население проживало вдоль Атлантического побережья, связь между поселениями обес­печивалась каботажными перевозками, в дополнение к которым функционировало несколько почтовых дорог. Доступ во внутрен­ние районы континента был возможен только по рекам, но их ис­пользование затруднялось водопадами и порогами. Для преодоле­ния этих затруднений штаты и муниципалитеты в кооперации с частным капиталом занялись реализацией широкомасштабной программы «внутренних улучшений», прежде всего сооружения дорог и каналов (федеральное правительство практически не при­нимало в этом участия). К 1830 г. было построено более 11000 миль дорог, преимущественно на юге Новой Англии и в Среднеатлантических штатах. Сооружение каналов получило ши­рокий размах после 1815 г. и достигло пика в 1820 — 1830 гг. К 1844 г. было построено более 3000 миль каналов, к 1860 г. — более 4000 миль. На государственные средства пришлось почти три четверти всей суммы инвестиций, составившей 188 млн долл. Некоторые из этих предприятий — особенно канал Эри штата Нью-Йорк — имели значительный коммерческий успех, но боль­шинство не приносило дохода, а некоторые даже не окупили вло­женные капиталы.

Главной причиной обескураживающей экономической неэф­фективности каналов являлось появление нового конкурента, же­лезных дорог. Эра железнодорожного транспорта началась в США почти одновременно с Великобританией, хотя на протяже­нии многих лет США находились в зависимости от британских технологий, оборудования и капитала. Тем не менее, американ­ские предприниматели быстро осознали возможности этого нового вида транспорта. К 1840 г. длина построенных железнодорожных линий превысила совокупную длину железных дорог не только в Великобритании, но и во всей Европе, и продолжала расти до конца столетия.

Как и в Великобритании, железные дороги в США оказывали влияние на экономику не только как новый вид транспорта, но и как потребитель продукции других отраслей, прежде всего железа и стали. Хотя это значение иногда преувеличивалось, его не сле­дует недооценивать. Правда, до Гражданской войны металлурги­ческие предприятия были разбросаны по значительной террито­рии, имели небольшой размер и зависели от использования дре­весного угля, а большая часть материалов для строительства же-

лезных дорог, особенно рельсы, импортировалась из Великобри­тании. Но уже в I860 г. производство железа занимало четвертое место по объему добавленной стоимости после хлопчатобумажной промышленности, производства пиломатериалов и обуви. После войны, вместе с широким применением коксовой плавки, введени­ем бессемеровского метода и открытой домны в сталелитейном производстве и ввиду огромного спроса со стороны трансконти­нентальных железных дорог, черная металлургия быстро стала самой крупной отраслью в Америке по объему добавленной стои­мости.

Несмотря на быстрый рост обрабатывающей промышленности, Соединенные Штаты оставались преимущественно сельскохозяй­ственной страной на протяжении всего XIX в. Городское населе­ние превзошло по численности сельское лишь после Первой миро­вой войны. Отчасти причиной такого положения было то, что многие отрасли промышленности развивались в преимущественно сельскохозяйственных регионах. Как уже отмечалось, металлурги­ческие предприятия до конца Гражданской войны располагались главным образом в сельской местности. Другие отрасли, исполь­зовавшие дешевую и эффективную силу воды, функционировали там еще дольше. Хотя паровые двигатели постепенно заменяли во­дяные, лишь появление электростанций послужило причиной упадка промышленности в сельскохозяйственных регионах. После Гражданской войны продолжалось движение на запад, чему спо­собствовали Закон о свободном поселении (Homestead Act) и об­легчение — благодаря железным дорогам — освоения земель за Миссисипи. Продукция сельского хозяйства продолжала домини­ровать в структуре американского экспорта, хотя в 1880-х гг. чис­ленность промышленных рабочих превзошла численность занятых в сельском хозяйстве, а доход от промышленности начал превос­ходить доход от сельского хозяйства. К 1890-м гг. Соединенные Штаты стали крупнейшей промышленной державой мира.