Внедрение в историческую науку марксистско-ленинского мировоззрения

 

Перестройка или ликвидация старых учебных и научных центров была лишь частью того процесса, который изменил всю систему подготовки историков и научно-исследовательской работы в области истории. Сразу после революции создаются принципиально новые учебные и научные центры, определившие развитие марксистской исторической науки.

В первую очередь ими стали Коммунистические университеты. Они были созданы с целью подготовки кадров партийных и советских работников. Первый Коммунистический университет был учрежден в 1918 г. по инициативе Я.М.Свердлова; университет и стал носить его имя. Организационно созданию университета предшествовали двухнедельные агитационно-пропагандистские курсы. С лекциями в университете выступали В.И.Ленин, Я.М.Свердлов, А.В.Луначарский, В.И.Невский, М.Н.Покровский, И.И.Скворцов-Степанов и другие практики социалистического строительства и теоретики марксизма. Членами кафедры истории стали А.М.Васютинский, П.О.Горин, В.П.Викторов, П.И.Кушнер, B.П.Полонский, С.А.Пионтковский, С.Г.Томсинский, Г.С.Фридлянд, А.В.Шестаков.

В 1923 г. в университете прошли дискуссии о методах преподавания истории, о путях формирования исторического мировоззрения. Вообще по этим вопросам в середине 1920-х годов был проведен целый ряд конференций и дискуссий.

В 1921 – 1923 гг. коммунистические университеты открылись в Петрограде, Омске, Казани, Харькове и ряде других городов. Эти учебные заведения стали важным инструментом подготовки кадров советских историков нового поколения. В Коммунистическом университете трудящихся Востока успешно трудились известные советские историки Л.П.Мамет, А.Д.Попов, О.Г.Меерсон. С Коммунистическим университетом национальных меньшинств Запада была связана деятельность В.В.Рудаша и Г.М.Крастыня. С Ленинградским коммунистическим университетом связана судьба таких историков, как Я.М.Захер, Г.С.Зайдель, А.И.Молок, С.С.Горловский.

В 1930 г. существовало уже не 9, как в начале 1920-х гг., а 40 коммунистических университетов. В них прошли подготовку около 30 тысяч человек. В 1932 г. все коммунистические университеты, за исключением университетов трудящихся Востока и национальных меньшинств Запада, были преобразованы в Высшие коммунистические сельскохозяйственные школы.

На базе Коммунистического университета имени Я.М.Свердлова в 1932 г. была создана Высшая партийная школа при ЦК ВКП(б). Она надолго сохранила функции подготовки и переподготовки кадров партийных и советских работников.

Но главным учебным заведением, призванным готовить новые кадры преподавателей и в том числе историков, стал Институт красной профессуры (ИКП). 2 февраля 1921 г. Комиссия по коренной реформе преподавания общественных наук («Комиссия Ротштейна») обратилась в СНК РСФСР с просьбой прислать 150 человек партийной молодежи для подготовки «красных профессоров». А уже 11 февраля 1921 г. В.И.Лениным был подписан декрет СНК РСФСР «Об учреждении институтов по подготовке красной профессуры», а вслед за этим, в марте, на X съезде РКП(б) принята резолюция об организации курсов по изучению марксизма. Так была создана новая, альтернативная классической российской университетской системе, форма подготовки историков высшей квалификации, историков-марксистов.

Для слушателей ИКП был обязателен сначала трехлетний, а с 1925 г. пятилетний партийный стаж, и опыт партийной, советской и общественной работы. Отбор слушателей, кроме того, предполагал конкурсную основу. Базовым при подготовке историков высшей квалификации в этой образовательной структуре стал принцип социального отбора. Нужна была рекомендация центрального или губернского комитета партии. Исключения делались для наиболее способных беспартийных; таковых, например, в 1921 г. оказалось 4 человека. Были созданы специальные курсы для выпускников рабфака. Процент рабочих, поступивших в ИКП, постоянно нарастал, однако и в 1921 г. он составлял лишь 6,7 %.

Первым ректором Института в Москве был назначен М.Н.Покровский, на преподавательскую работу направлены В.В.Адоратский, В.П.Волгин, Ф.А.Ротштейн. Привлекались и представители профессиональной академической и университетской элиты; так, в ИКП вели занятия Е.А.Косминский, П.И.Лященко, В.С.Сергеев.

Следует иметь в виду, что идейная борьба 1920-х гг. не обошла и это учебное заведение, она разделила профессуру этого учебного заведения как и большинства других в стране. 8 октября 1924 г. “Правда” (причем задним числом) сообщила некоторые сведения из отчета Е.М.Ярославского о результатах проверочной кампании к ХIII съезду РКП(б). Он докладывал, что около 60% преподавателей и слушателей Института Красной профессуры разделяли взгляды оппозиционеров.

Первоначально в составе ИКП было три отделения: экономическое, историческое и философское. Шло преподавание политэкономии, истмата, новой истории, истории социалистического строительства. К 1927 г. была поставлена задача расширения историко-партийной проблематики. Было создано историко-партийное отделение, а в 1929-1930 гг. организовано 10 специализированных институтов красной профессуры, среди них ИКП истории и ИКП истории партии. Кроме того, были близки по профилю к истории ИКП философии и ИКП экономики.

Программа подготовки историков была рассчитана на три года. Ведущей формой работы избрали семинар. Спустя три года после создания института, в 1924 г. началось систематическое преподавание единого курса марксизма-ленинизма. Темы семинаров - Октябрьская революция, гражданская война, история германской социал-демократии.

В 1924 г. состоялся первый выпуск историков. Их было 11 человек. К началу 1930-х гг. выпуск составлял уже 100 историков. ИКП закончили такие известные советские историки, как Э.Б.Генкина, С.М.Дубровский, Н.Е.Застенкер, И.И.Минц, М.В.Нечкина, А.М.Панкратова, Н.Л.Рубинштейн, А.Л.Сидоров, А.В.Шестаков.

Минц Исаак Израилевич (1896-1991). Исследователь истории Октябрьской революции и гражданской войны. Работал в Институте истории АН СССР (Институте истории СССР АН СССР), на Историческом факультете Московского университет. Преподавал в Высшей партийной школе, других историко-партийных высших учебных заведениях. Член редколлегий ряда обобщающих трудов, сборников документов. Действительный член АН СССР.

Слушатели ИКП были изначально ориентированы на активную научно-практическую деятельность, на задачу распространения марксистской методологии в сфере исторического знания. В 1930 г. ЦК ВКП(б) принимает даже специальное постановление об улучшении производственной практики будущих «красных профессоров». Руководство ИКП обязывало слушателей старших курсов принимать участие в научной работе, активно издавать свои работы. Достаточно сказать, что слушатели ИКП доминировали в авторском коллективе ведущего исторического журнала «Историк-марксист». Ликвидирован ИКП в 1938 г.

Инфраструктура исторической науки эволюционировала под решение определенных задач. Одной из таких задач было накопление материалов для выработки концепции, позволяющей в необходимом русле трактовать историю российских революций и историю победившей партии. На собирание соответствующих материалов нацеливало уже мартовское 1919 г. обращение ЦК «Ко всем партийным организациям». В августе 1920 г. создается комиссия при Госиздате.

В соответствии сдекретом СНК «Об учреждении комиссии для собирания и изучения материалов по истории Октябрьской революции и истории Коммунистической партии» в стране и была создана соответствующая Комиссия (сокращенно Истпарт). Хотя инициатива, очевидно, принадлежала партии, первоначально Комиссия была в ведении Наркомпроса, но в 1921 г. она передается в ведение ЦК РКП(б) и функционирует на правах отдела. Председателем комиссии стал М.С.Ольминский, заместителем председателя – М.Н.Покровский, секретарем В.В.Адоратский. В состав Истпарта входили также Н.Н.Батурин, А.С.Бубнов, А.И.Елизарова, П.Н.Лепешинский, В.И.Невский, М.Н.Покровский, М.Н.Лядов, С.И.Мицкевич и другие деятели партии большевиков. Задачи комиссии были разъяснены членам партии в специальном письме: «Ко всем членам партии». Речь шла о необходимости собирания материалов в первую очередь свидетелей и участников революционных событий. На Х съезде РКП(б) М.С.Ольминский в докладе о работе Комиссии по истории партии так определял эти задачи: «Нам нужно молодых коммунистов и вообще членов нашей партии сроднить со своей партией в прошлом, понять душу этой партии, душу старых работников, которые в течение 40 лет и более подготовляли ту диктатуру пролетариата, счастливыми свидетелями и деятелями которой мы являемся»[69].

12 января 1921 г. коллегией Истпарта было принято решение об издании ежемесячного марксистского журнала, который был призван решать задачи интерпретации истории в моделях и схемах марксистской социологии, создания документальной и исследовательской основы изучения истории пролетарской революции. Решение этих непростых задач было возложено на журнал Истпарта «Пролетарская революция». С небольшим перерывом (1932 г.) он выходил в Москве с 1921 по 1941 гг. и прекратил свою деятельность после начала Великой отечественной войны. Публикации журнала отличались жанровым разнообразием: статьи, воспоминания, материалы и документы, библиография, заметки и сообщения, хроника историко-партийной работы.

Журнал позиционировал себя как научное издание марксистского направления. Истпартовские журналы аналогичного содержания издавались и в некоторых регионах. «Красная летопись» в Петрограде, «Летопись Украины» в Харькове, «Пути революции» в Казани.

Деятельность Истпарта постепенно приобретает межрегиональный характер. В 1920 – 1923 гг. создается сеть комиссий по всей стране. К 1923 г. существовало 100 Истпартов, но в этом же году принимается решение о сокращении их числа до 39. Местные Истпарты должны были собирать и хранить материалы по истории РКП(б) и Октябрьской революции в регионах. Предполагались дальнейшее изучение, обработка и систематизация собранных материалов. Были предприняты издания документов В.И. Ленина, Ф.Э.Дзержинского, Я.М.Свердлова, Р.Люксембург, Н.И.Подвойского.

Истпарты активно включились не только в собирание материалов, но и во внутрипартийную борьбу, влиявшую на концепции истории революций истории партии. Первое всероссийское совещание работников Истпарта, собравшее представителей 27 местных бюро, было организовано по инициативе ЦК во время работы ХII съезда РКП(б). Истпартотдел получил разрешение ЦК при необходимости образовывать в своем составе секции, комиссии и подкомиссии. Совещание подготовило проект документа «Об органах Истпарта», который был принят ХII съездом в качестве одного из разделов резолюции «По организационному вопросу». В нем подтверждалось постановление ЦК о том, что органы Истпарта являются отделами местных парткомов.

Когда в 1924 г. в очередной раз обострилась внутрипартийнаяфракционная борьба, ЦK своим постановлением осуществил централизацию руководства историей партии - упразднил Коллегию и учредил Совет Истпарта под председательством М.С.Ольминского. Особое внимание Истпарты уделяли пропаганде ленинских работ, в которых давалась характеристика важных периодов и этапов октябрьской революции, давалась трактовка ее главных событий, определена методология разработки истории партии. Подробное цитирование ленинского наследия уже в это время становится важной формой научной полемики.

После выхода работы Л.Д.Троцкого "Уроки Октября" Истпарт, выполняя решения партии, прилагал все усилия к «разоблачению троцкизма». Оперативно были выпущены сборники “Ленин о Троцком и троцкизме”, “Троцкий о партии в 1904 г.” и ряд других. Особенно активная деятельность была развернута Истпартом в 1927 г., в связи с десятилетием революции. На XV съезде партии (1927 г.) о задачах Истпартов докладывали Е.М.Ярославский, А.С.Бубнов, М.С.Ольминский, М.Н.Покровский.

Истпарт не только осуществлял издательскую деятельность, но иосуществлял идейное руководство научной деятельностью советских историков.

Вокруг Истпартов как в центре, так и на местах консолидировались лица, принимавшие деятельное участие в борьбе с российским самодержавием. Так сложились Общество старых большевиков (1922 г.) и Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев (1921 г.). Это, разумеется, повлияло на проблематику материалов, оказавшихся в поле интересов Истпартов. Сформировался и достаточно устойчивый социальный фактор за счет тех, кто непосредственно участвовал в революционном движении, а теперь и разрабатывал научные подходы к проблематике. Формировались научные школы и династии.

Для вступления в ряды членов Общества старых большевиков необходим был партстаж не менее 18 лет. Членами общества были В.И.Ленин, Ф.Э.Дзержинский, Н.К.Крупская, М.В.Фрунзе, В.В.Куйбышев. Общество провело две конференции: первую в 1931 г., вторую - в 1933 г. Общество имело 24 отделения, 11 филиалов, но подавляющая часть членов общества, порядка 70 %, приходилось на Московское отделение. Общество издало 11 выпусков альманаха «Старый большевик».

В Обществе бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев в год основания состояло до 200 членов, в 1928 г. их было уже 2381. Среди них такие имена, как В.Н.Фигнер, Л.Г.Дейч, Ф.Я.Кон, Ф.Э.Дзержинский, Е.М.Ярославский. Общество имело статус всесоюзного и филиалы в 10 городах в 1922 г. и уже 50 к 1928 г. Общество вело научную работу в рамках таких секций, как история декабризма, революция 1905-1907 гг. С 1925 г. издавало историко-революционную библиотеку. Общество было ликвидировано в 1935 г. по решению ЦИК.

Деятельность общества хорошо известна благодаря издававшемуся им журналу «Каторга и ссылка» (1921-1935 гг.). Основная масса публикаций журнала - это статьи, очерки, документы и мемуары о деятелях и участниках революционного движения. Достойное место занимал здесь биографический жанр. Это тем более интересно, что членами общества были представители самых различных революционных партий и течений, считавших российскую революцию своим детищем. Помимо большевиков это бывшие народники, анархисты, эсеры, бундовцы и др. Журнал содержит, разумеется, и хронику истории самого общества.

В этой связи следует отметить, что возникшие в то времяпериодические издания исторического профиля, несомненно, являются богатейшим источником информации как по истории революционного движения, так и по истории политической борьбы, развернувшейся в 1920-1930-е годы. Вместе с тем большинство периодических изданий, возникавших в первый послереволюционный период для пропаганды революционного мировоззрения, оказывались заложниками стихийной потребности участников революционного процесса зафиксировать свою роль в нем, высказать свое видение хода истории.

Преобладание воспоминаний, писем, документов, публицистики на страницах исторической периодики в какой-то момент стало вызывать тревогу руководителей редакционно-издательского дела советского государства. Обилие мнений, партийная разноголосица по самым важным для новой власти вопросам, в том числе истории российских революции, истории большевизма в условиях, когда большевистские политические деятели, партийные публицисты и историки-марксисты все более склонялись к необходимости выработки единой исторической концепции, в том числе концепции революции, казалось новым властям нежелательным и даже опасным. Действия властей были объективно направлены на то, чтобы подчинить себе разнонаправленную политическую стихию, объединить вокруг единого политического и организационного стержня.

К концу 1920-х гг. практически завершается процесс централизации системы учреждений и научных центров, занятых изучением истории революционного движения и истории партии. Так, в 1928 г. Истпарт был влит в Институт В.И.Ленинапри ЦК ВКП (б). Институт изначально был жестко специализирован на решении задачи собирания и публикации документов В.И.Ленина. После объединения с Истпартом институт функционирует при ЦК ВКП(б), имея отделы: научно-исследовательский, редакционно-издательский, архив, музей, отдел местных Истпартов. С 1928 г. существует библиотека, включившая и библиотеку Истпарта (140 тыс. томов, 5 тыс. журналов). С этого времени ведет свою историю и архив.

Институт, созданный по решению Московской конференции РКП(б), уже в 1925 г. хранил 21 тыс. документов. С 1924 г. он был определен как единственный хранитель документов В.И.Ленина. 1 января 1925 г. создается музей Ленина. Начинают издаваться «Ленинские сборники». 2-й съезд Советов принимает решение об издании собрания сочинений В.И.Ленина, и уже в 1929 г. 60 сотрудников занимается подготовкой этого издания.

В 1931 г. в рамках процесса централизации создан единый Институт Маркса – Энгельса — Ленина (ИМЭЛ) при ЦК ВКП(б) на базе Института В.И.Ленина при ЦК ВКП(б) и института К.Маркса и Ф.Энгельса при ВЦИК СССР. Последний ведет свою историю с 1920 г., когда Пленум ЦК принимает решение о создании первого в мире музея марксизма на базе кабинета теории истории и практики марксизма при Социалистической академии. В 1921 г. это уже институт при Социалистической академии, с 1922 г. - самостоятельное учреждение: Институт К. Маркса и Ф. Энгельса при ЦИК СССР. С этого времени складывается система партийных архивов во главе с Центральным партийным архивом, находившаяся в ведении Института (впоследствии после ряда реорганизаций Института Марксизма-ленинизма при ЦК КПСС). Таким образом была решена задача установления монопольного хранения и распоряжения материалами Маркса и Энгельса, затем Ленина, Сталина, документов коммунистической партии и международного коммунистического и рабочего движения.

Уже сразу была поставлена и начала решаться задача копирования всех известных материалов Маркса. В первые годы 55 тыс. фотокопий поступает только из архива Бернштейна. Первый этап существования этого учреждения связан с именем Д.Б.Рязанова, бывшего директором музея, а затем института с 1920 по 1931 гг. Одновременно собираются и материалы по рабочему движению: 120 тыс. фотокопий, 15 тыс. оригиналов. Период сбора основных документовзавершился к 1927 г.

Институт ведет издательскую деятельность в рамках архива Маркса и Энгельса. В 1923 г. начато издание отдельных сочинений К.Маркса и Ф.Энгельса. (Несмотря на принимавшиеся на самом высоком уровне постановления, издание собрания сочинений классиков затянулось, было реально осуществлено в 1928-1946 гг. и составило 29 томов в 33 книгах.) В том же году начинается издание произведений Л.Фейербаха, К.Каутского, в 1925 г. – П. Лафарга, в 1929 г. – Г.В.Ф.Гегеля, в 1923-1927 гг. - собрание сочинений Г.В.Плеханова в 24 томах. Институт практиковал и издание тематических библиотек: «Научный социализм», «Материализм», «Классики социализма», «Классики политической мысли». Но, что самое главное, эти научные учреждения были правопреемниками в монопольном издании сочинений В.И.Ленина. Наиболее известны 5 изданий сочинений В.И. Ленина. Шестое издание было запланировано к подготовке, но так и не увидело свет. ИМЭЛ был монополистом не только в собирании и хранении соответствующих документов, но и в их публикации. Истолковании и комментировании.

Сформировавшееся таким образом головное историко-партийное учреждение контролировало наиболее важные идеологически направления исторической науки и влияло на историческую науку в целом. Кроме названных выше направлений работы следует учитывать и деятельность отдельных подразделений специального направления, таких, например, как группа по изучению истории Коминтерна, у истоков которой стояли С.С.Бантке, Д.А.Баевский, А.З.Манфред. Руководил группой Бела Кун. ИМЭЛ имел специализированные периодические издания, такие, как «Пролетарская революция», «Летописи марксизма».

ИМЭЛ оказался во главе очень значительного направления в развитии марксистской исторической науки, направления, оказывавшего огромное влияние и на общеобразовательный и учебный процессы. После завершения в 1922 г. судебных процессов над партией эсеров, высылки интеллигенции активизируется исследование истории партии. Этому способствовали решения XIII партконференции (1924 г.) об обязательном изучение истории партии. В 1925 г. созданы общеуниверситетские кафедры: истории ВКП(б), истмата, диамата, политической экономии.

Во второй половине 1920-х гг. стало особенно ясно, что ликвидация университетского гуманитарного образования, централизация системы новых научных центров, консолидация историков-марксистов не были результатом стихийного процесса. Эти сюжеты становятся уже не предметом узких внутрипартийных рассмотрений и решений, а выносятся на рассмотрение общесоюзных форумов. Так, представителиведущих научных учреждений осенью 1928 г. приняли участие в специальном совещании, организованном Отделом агитации и пропаганды ЦК ВКП(б) и посвященном вопросам истории и экономики. Выступавшие говорили о «живучести» старой идеологии, о «сознательной фальсификации» буржуазными учеными рассматриваемых проблем, а центральным пунктом принятой резолюции был вопрос о «дальнейшем решительном разоблачении буржуазной науки».

На рубеже 1928 и 1929 гг., на Всесоюзной конференции историков-марксистов было констатировано существование в СССР марксистской исторической науки не в форме популяризации и общих курсов (в таком виде она существовала, по мнению участников, и до 1917 г.), а в форме устоявшегося направления исследовательской работы.

Развернутой программой деятельности общественно политических, а вместе с ними и исторических журналов стало Постановление ЦК ВКП (б) от 25 января 1931 г. о журнале «Под знаменем марксизма». Значение этого Постановления - в формулировке задач журнала как «боевого органа», активного участника в строительстве социализма, пропагандиста марксизма-ленинизма.

В постановлении ЦК ВКП (б) от 15 марта 1931 г. «Все силы научных работников на теоретическую разработку проблем социалистического строительства и классовой борьбы пролетариата» подчеркивалась такая отличительная черта марксистской науки, как «партийность», «непримиримость к враждебным марксизму течениям». Перед советскими историками была поставлена задача преодоления «отставания теоретической работы» от практики социалистического строительства и разработки проблем мирового коммунистического движения. Были намечены и основные направления идеологической борьбы в рамках исторической проблематики. В частности, на передний план выдвигались задачи изучения социально-экономических формаций. Одновременно намечалась и актуальная революционная и партийная проблематика: идейные корни большевизма, революционные традиции, перерастание буржуазно-демократической революции в социалистическую. Идеологов науки все более занимал вопрос о положении на так называемом «западном участке» исторического фронта.

Все большую политическую остроту приобретала борьба вокруг историко-партийной проблематики. И.В.Сталин пишет известное письмо в журнал «Пролетарская революция» по поводу опубликованной в № 6 за 1930 г. статьи Слуцкого «Большевики о германской социал-демократии в период ее предвоенного кризиса». Слуцкий высказал мнение, что Ленин недооценивал опасность центризма в предвоенной социал-демократии, оценки Ленина базировались на интересах фракционной борьбы. При этом Слуцкий ссылается на отсутствие документов, подтверждающих борьбу Ленина с центризмом. Сталин был категоричен: «Нельзя превращать в предмет дискуссии вопрос о большевизме Ленина», и заявил, что нельзя превратить этот вопрос «из аксиомы в проблему, требующую «дальнейшей разработки»», что «разговорами о документах Слуцкий старается прикрыть убожество и фальшь своей так называемой установки». Сталин считает, что для установления истины необходимо обращение «к действительным делам, к действительной истории большевизма», что Слуцкий – «фальсификатор истории нашей партии». Сталин настаивает, что «попытки некоторых «литераторов» и «историков» протащить контрабандой в нашу литературу замаскированный троцкистский хлам должны встречать со стороны большевиков решительный отпор». «Задача редакции, - отмечал Сталин, - состоит, по-моему, в том, чтобы поднять вопросы истории большевизма на должную высоту, поставить дело изучения истории нашей партии на научные, большевистские рельсы и заострить внимание против троцкистских и всяких иных фальсификаторов истории нашей партии, систематически срывая с них маски. Это тем более необходимо, - резюмировал лидер партии, - что даже некоторые наши историки, - я говорю об историках без кавычек, о большевистских историках нашей партии, - не свободны от ошибок, льющих воду на мельницу Слуцких и Волосевичей. Исключения не составляет здесь, к сожалению, и т. Ярославский, книжки которого по истории ВКП(б), несмотря на их достоинства, содержат ряд ошибок принципиального и исторического характера»[70].

Естественно, что эта статья Генсека правящей партии далеко выходила за рамки рецензии на журнальную статью; она носила программный характер и была воспринята партийными организациями, историками-марксистами как руководство к действию. Историки-марксисты не могли оставаться в стороне. Секциям ОИМ были дано указание приступить к критической проверке исторической литературы, учебников, периодических изданий. Члены ОИМ мобилизовались для проведения докладов по поводу письма И.В.Сталина.

Но не только партийные лидеры дают ориентиры для работы историков. По-своему не менее категоричны и некоторые руководящие историки, ощущающие историю политикой опрокинутой в прошлое. Характер директивы все еще имеют суждения М.Н. Покровского, который уже в 1930 г. заявил с высокой трибуны: «Термин «русская история» есть контрреволюционный термин, одного издания с трехцветным флагом и единой и неделимой»[71].

Не удивительно, что в этих условиях продолжается политическое наступление на старую гуманитарную школу, которое в ряде случаев стало подкрепляться уже и организационными мерами.

Так, тяжелые последствия для изучения общеславянской традиции имело наступление на школу славистов, которое одновременно затронуло и музейное дело, и отечественную искусствоведческую традицию.

«Дело славистов» (второе название - «дело Российской национальной партии») с конца 1933 вел Секретно-политический отдел ОГПУ. Жертвами оказались известные ученые филологи, историки, специалисты по славянской культуре и истории: Н.Н.Дурново, М.Н.Сперанский, В.Н.Перетц, Г.А.Ильинский, А.М.Селищев, В.В.Виноградов, Н.П.Сычев, П.Д.Барановский, В.Н.Сидоров и др. Большинство филологов в первые годы после революции преподавали в МГУ. Затем, когда филологов там перестали готовить, все они стали «академическими пенсионерами».

А.М.Селищев был крупнейшим специалистом по южным славянским языкам. Самая известная его книга - «Язык революционной эпохи. Из наблюдений над русским языком последних лет». М.,1928. По воспоминаниям современников его в 1928 или 1929 г. вызвал к себе тогдашний ректор Первого МГУ А.Я.Вышинский и потребовал, чтобы на занятиях по старославянскому языку не использовались церковные тексты и чтобы активнее внедрялось учение Н.Я.Марра. Вскоре в университете перестали готовить славистов, за которыми, как и за Селищевым, закрепился термин «великодержавный шовинист».

Н.П.Сычев, по его устным воспоминаниям, был арестован за то, что пытался, как директор Русского музея, воспрепятствовать продаже шедевров искусства за рубеж. П.Д.Барановский считал, что он пострадал за то, что выступал против сноса храма Василия Блаженного. Многие из них занимались экскурсионной работой, пропагандировали историю России, поэтому в делах часто звучат формулировки «возбуждали любовь к прошлому». При обыске у одного из участников дела была найдена книга Н.С.Трубецкого «К проблеме русского самосознания», изданная за рубежом. Были найдены и материалы в виде конспектов евразийских идей Н.С.Трубецкого.

Среди «славистов» - Г.А.Ильинский, который, изучая великоросский язык и его диалекты, занимался сравнительным изучением славянских языков и изданием памятников и труд которого, «Праславянская грамматика», получил высокую оценку его постоянного и придирчивого научного оппонента, А.А.Шахматова. Пострадал и Н.Н.Дурново – один из крупнейших отечественных лингвистов, принадлежавший школе историко-филологического факультета московского университета и был одним из активных участников «Московской диалектологической комиссии», существовавшей с 1904 по 1931 гг. и закрытой по требованию «марристов».

Вообще негативное влияние на научную жизнь двадцатых годов деятельности директора «Яфетического института» Н.Я.Марра было чрезвычайно велико; арсенал применяемых им средств воздействия на оппонентов, возражавших против его левацких теорий, не ограничивался рамками научных дискуссий, а часто простирался до «оргвыводов», которые он осуществлял, пользуясь своими связями во властной «верхушке». Он в 1920-1930-х гг. сформулировал систему взглядов, известную как «новое учение о языке», или «яфетическая теория», в котором попытался связать учение о языке с положениями исторического материализма, интерпретируя язык как изначально классовое явление, подверженное стадиальным изменениям. В 1920-е гг. у него было достаточно много сторонников из числа молодых советских ученых. В феврале 1929 г. состоялась дискуссия в Коммунистической академии по концепции Мара, который считал идею родства всех славянских языков «буржуазной идеей». Г.А.Ильинский возражал докладчику, заявив, что его «яфетическая теория не только не представляет никакого научного завоевания, не только не заключает в себе никаких новых достижений, но она представляет собой pецидив, возвращение к …младенческой эпохе языкознания…». В 1933 г. противники Марра потерпели поражение. Научно-исследовательский институт языкознания и Историко-этнологического факультета МГУ были закрыты, что привело к ликвидации славянского языкознания как направления науки.

Здесь будет уместным сказать, что представители научной интеллигенции в это время иногда и сами использовали имевшийся в их распоряжении «ресурс», выходивший за пределы чисто академических методов, для того, чтобы руками властей устранить научных оппонентов.

В Ленинграде «Дело славистов» собрало уже не только филологов, но и этнологов и искусствоведов. Это В.Н.Кораблев, славист, редактор журнала «Славянские известия», сотрудник Русского музея и Эрмитажа П.И.Нерадовский. Последний с 1909 г. работал в Русском музее, был директором, заведующим художественным отделом. Ему было вменено в вину сохранение в экспозиции залов дореволюционного русского искусства; эта экспозиция якобы «тенденциозно подчеркивала мощь и красоту старого дореволюционного строя и величайшие достижения искусства этого строя». Пострадали и сотрудники загородных дворцов музеев, такие, как заведующий нумизматическим отделом Эрмитажа Р.Р.Фасмер, специалист по древнерусскому и византийскому искусству Ф.И.Шмит (З.В.Удальцова квалифицирует его как зачинателя марксистского подхода в советском византиноведении) и другие.

В результате политической борьбы, развернувшейся в 1920-х гг. вокруг исторической проблематики и изменения всей системы организации учебной и научной работы, история как самостоятельная дисциплина исчезла из учебных планов высшей и средней школы; она была заменена обществоведением. Перестали существовать и многие научные и учебные центры. Сложилась новая структура функционирования исторической науки, были выработаны и новые, альтернативные старой государственно-охранительной исторической концепции, подходы к трактовке всемирной истории. Вместе с тем уже сложившееся новое советское государство стало ощущать потребность в решении задач патриотического и государственно-охранительного воспитания населения. Эту функцию в обществе традиционно всегда и везде выполняет именно историческое знание.