Статьи по отдельным вопросам

В. Г. А д м они. Развитие структуры простого предложения в индоев­ропейских языках. — «Вопросы языкознания», 1960, М» 1.

Ю.Д.Апресян. О сильном и слабом управлении —«Вопросы языкознания», 1964, № 3.

Н. Д. Арутюнова. О понятии системы словообразования. — «Фило­логические науки», 1960, Wi 2.

В. В. Виноградов. Словообразование а его отношении к грамма­тике и лексике. — В сб.: Вопросы теории и истории языка. М., 1952.

Б. Н. Г о л о в и и. К вопросу о сущности грамматической категории. — «Вопросы языкознания», 1955, № 1.

Б. Н. Головин. Заметки о грамматическом значении. — «Вопросы языкознания», 1962, № 2.

Е. В. Г у л ы г а. Проблема грамматической категории. — Уч. зап. МГПИИЯ, т. 5, 1953. -

Е. А. Земская. Об одной особенности соединения словообразова­тельных морфем в русском языке. — «Вопросы языкознания», 1964, № 2.

Н. Н, К о р о т к о в, В. 3. П а н ф н л о в. О типологии грамматических категорий. — «Вопросы языкознания», 1965, № 1.

М. Г. К р а в ч ей к о и Т. В. С т р о е в а. К вопросу о слове и слово­сочетании. — «Вопросы языкознания», 1962, № 2.

Т. П. Л омтеш. О спорных вопросах теории синтаксиса.—НДВШ, Фи­лологические науки, 1958, № 4.

И. А. Мельчук. О внутренней флексии в индоевропейских н семит­ских языках. — «Вопросы языкознания», 1963, № 4.

В. Н. Мнгнрин. Отношения между частями речи и членами пред­ложения. — НДВШ, Филологические науки, 1959, № 1.

Н. С. Поспелов. О грамматической природе сложного предложе­ния. — В сб.: Вопросы синтаксиса современного русского языка. М., Уч­педгиз, 1950.

Н. С. П о сие л о в. Учение о частях речи в русской грамматической традиции. Изд-во МГУ, 1954.

Н. С. Поспелов. Сложноподчиненное предложение и его струк­турные типы. — «Вопросы языкознания», 1959, № 2.

И, П. Р а с п о п о в. К вопросу о предикативности. — «Вопросы языко­знания», 195В, № 5.

А. А. Холодович. О второстепенных членах предложения. Из исто­рии н теория вопроса. — НДВШ, филологические науки, 1959, М 4.

Е. И. Шендельс. О грамматической полисемии. — «Вопросы языко­знания», 1962, № 3.

Е. И. Шендельс. Понятие о грамматической омонимии. — НДВШ,

филологические науки, 1959, № 1.

Л. В. Щ е р б а. О частях речи в русском языке. — В сб.: Избранные работы по русскому языку. М., 1957.

 

 

ГЛАВА V

ЯЗЫКИ МИРА И ИХ КЛАССИФИКАЦИЯ

 

§ 64. Многообразие языков мира. Языки и диалекты. Живые и мертвые языки.

 

В настоящее время в мире насчитывается около двух с по­ловиной тысяч языков. Число языков точно не установлено и установить его трудно. До аих нор есть территории, слабо изученные в языковом отношении. К ним отно­сятся некоторые районы Австралии, Океании, Южной Амери­ки. Население таких районов обычно немногочисленно, живет небольшими изолированными друг от друга группами, язы­ки их изучены слабо и не всегда можно решить, говорят такие группы на разных языках или на разных диалектах одного и того же языка. В странах с разноязычным населением также не (всегда легко разграничить языки и диалекты. В Индии, например, по данным 1951 г., насчитывается 720 языков и диалектов, в Непале при населении в 9,5 млн. человек — око­ло 60 языков и крупных диалектов.

Диалект-вариант языковой системы, кото­рым пользуется какая-то труппа племени, (народа, нации, жи­вущая на одной территории. Такие щналекты называются тер-роттори ал иными диалектами. От языков они отличаются огра­ниченностью своих (функций: ими пользуются как средством по­вседневно-бытового общения, они не вьшолвдяют функций госу­дарственного языка (см. § 79), языка науки и т. д. Письмен­ность на диалекте обычно отсутствует или развита очень слабо. Различия между диалектными системами носят более частный характер, чем различия между языковыми система­ми. Системы разных диалектов имеют много общих звеньев. Тенденции развития диалектных систем оо многом за­висят от тенденций развития системы того языка, в состав ко­торого они входят.

Однако не всегда легко отличить диалект от языка, так как, во-первых, структуры некоторых родственных языков очень близки друг к другу, различия между языками иногда меньше, чем различия между диалектами (некоторые диалек­ты немецкого языка больше отличаются друг от друга, чем украинский и русский языки; население Северного Китая поч­ти не понимает говорящих на южнокитайских диалектах, тогда как говорящие на различных тюркских языках — татарском, башкирском, казахском и т. д. — обычно понимают друг дру­га). Во-вторых, в отдельные исторические периоды (см. § 79) диалекты могут выполнять функции, близкие к функции языка: использоваться при деловой переписке в государственных де­лах, на диалектах может возникать письменность. Такое по­ложение наблюдается, например, в Индии и Пакистане и в настоящее время, что объясняется раздробленностью страны в прошлом и препятствиями развитию общеиндийского языка со стороны английских колонизаторов. В-третьих, некоторые языки, особенно на ранних этапах своего развития, по выпол­няемым функциям не отличаются от диалектов. Так, племен, ные языки обычно используются только для повседневно-бы­тового общения, не имеют письменности, т. е. мало отлича­ются от диалектов. Поэтому в отношении многих малоизучен­ных языков трудно установить границы между языками и диалектами. Например, в Новой Гвинее почти в каждом селе­нии свой язык и уверенно сказать — действительно ли это язык или только диалект — очень трудно.

Следует учесть и то, что число языков не постоянно, так как в процессе исторического развития происходит исчезнове­ние языков и появление новых. Языки исчезают, если исчезают коллективы — носители этих языков. Так, в результате насиль­ственной немецкой ассимиляции исчез полабский язык, один из славянских языков, на котором почти до XVIII в. говорило население, жившее на реке Эльбе (старое название ее — Ла­ба). Иногда языки перестают употребляться в живом обще­нии (так как исчезают коллективы людей, которые ими поль­зовались), но сохраняются в письменных памятниках. Такие языки принято называть мертвыми. На территориях, где раз­вертывались в прошлом бурные исторические события, где од­ни народы сменяли другие, часто сохранялось как бы несколь­ко пластов таких мертвых языков. Например, на территории Передней Азии известен шумерский язык, памятники которо­го относятся к концу IV тысячелетия до н. э., а «мертвым» шумерский язык стал, очевидно, к середине II тысячелетия до н. э. Рубежом IV и III тысячелетия до н. э. датируются древ­нейшие эламские памятники, но эламский язык просущество­вал долго, возможно, следы его отмечались до X в. н. э. К се­редине III тысячелетия до н. э. стал мертвым и хуррийский язык, хотя отдельные группы хурритов сохранились в долине верхнего Ефрата и в горах Армянского Тавра до VII в. до н. э-Близкий к хуррийскому хаттский язык исчезает к середине II тысячелетия до н. э. Эти языки сменились ко II тысячелетию до н. э. аккадийским, господствовавшим в стране приблизи­тельно полторы тысячи лет, но примерно с середины I в. до н. э. и аккадийский язык становится мертвым, ему на смену приходят диалекты арамейского языка. Арамейский язык до­жил до средневековья, когда его сменил арабский язык, но его следы сохранились до наших дней. На близком к арамей­скому языке говорит население нескольких поселков в Сирии и более 20 тысяч айсоров, живущих на территории Армянской ССР. История сохранила сведения и о других мертвых язы­ках, когда-то распространенных в Передней Азии: хеттском (II тысячелетие до н. э.), фригийском, ликийском.

Некоторые мертвые языки используются другими народа­ми как языки культуры, науки. В таком качестве, например, долгое время выступал латинский язык, который был государ­ственным языком многих стран Западной Европы (см. § 79). Подобную же роль на Востоке играли мертвые древнетибетский, древнемонгольский языки.

Современные живые языки далеко не одинаковы по рас­пространению: на одних говорят десятки и даже сотни мил­лионов людей, на других — несколько тысяч или даже не­сколько сотен человек. По данным последнего времени, на 10 крупнейших языках современности говорит около 60% все­го человечества. Наиболее распространенными языками явля­ются: китайский, на котором говорит свыше 690 млн. че­ловек (китайцы и некоторые группы национальных меньшинств Китая), английский — 270 млн. человек (Анг­лия, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и другие бывшие колонии Англии), русский — около 150 млн. чело­век (-примерно для 430 млн. человек он оказывается родным, остальные широко пользуются им, как языком межнациональ­ного общения в СССР), испанский — 150 млн. (Испания, страны Центральной и Южной Америки, Северная Африка), языки хинди и урду, представляющие собой разные ли­тературные разновидности общего языка — хиндустани, обслуживают, по одним данным, около 150 млн. человек, по другим — даже 180 млн. человек.

Характер распространения этих языков далеко не одина­ков. Если русский, китайский, хиндустани распространены на территориях коренного заселения, являются родными языка­ми для большинства говорящих на них, то английский и не панский языки распространялись главным образом за счет ко­лониальных захватов. В Европе, на старой территории рас­пространения английского и испанского языков, живет лишь около 20% от общего числа говорящих на данных языках. В основном эти языки распространены в бывших колониях Анг­лии и Испании, где они вытеснили местные языки, порой весьма жестокими мерами.

Такой же характер имеет и распространение порту­гальского языка, на котором говорит около 85 млн. чело­век в Португалии, Бразилии и некоторых других странах, и французского, обслуживающего свыше 60 млн. во Фран­ции, Бельгии, Швейцарии, Канаде, Северной Африке. К широ­кораспространенным языкам относятся также японский — 95 млн., немецкий (распространен в ГДР, ФРГ, Австрии, Швейцарии, говорит около 90 млн. человек), арабский (в Северной Африке и Передней Азии, около 85 млн.).

Наряду с крупными языками встречаются языки неболь­шие, на которых говорит лишь несколько тысяч человек. Та­кие языки особенно характерны для стран, где еще сохрани­лись племенные языки. Например, на некоторых из бантоидных языков (см. § 68) в Африке говорит всего по нескольку тысяч человек. Жестокая колониальная политика империали­стических государств привела многие африканские народы к вымиранию, вместе с племенами вымирали и языки. Так, в 1870 г. численность племени бонго, живущего в долине Нила, составляла 100 тыс., а по данным 1931 г. на языке бонго го­ворило лишь 5 тыс. человек. Такое же положение наблюдается и в Америке. Одна из крупных языковых групп — ирокез­ская — включала 5—6 племенных языков, на которых говори­ло около 110 тыс. человек. В настоящее время ирокезов оста­лось менее 20 тыс. человек. Племена, жившие в пределах Правобережья Миссисипи, входили в группу кэддо; на языках этой группы говорило около 25 тыс. человек, сейчас ос­талось не более 2 тысяч.

Малочисленные языки встречаются и в Советском Союзе, особенно на Кавказе и в Сибири. Так абазины, живущие в 16 селениях Карачаево-Черкесской автономной области (в пределах Ставропольского края), насчитывают всего лишь 20 тыс. человек (поданным переписи 1959 г.). На распростра­ненном преимущественно в Дагестане агульском языке гово­рит 8 тыс. человек, рутульском — 7, цахурском — 6 тыс. че­ловек. Много малочисленных языков встречается на севере Европейской части СССР и в Сибири: саамский обслуживает 1,8 тыс. жителей Кольского полуострова, селькупский — 3,8 (население по берегам реки Таз —между Обью и Енисеем), ительменский — 1,1 (на Камчатке), юкагирский (север Якут­ской АССР) — 0,4 тысячи и т. д.

Ленинская национальная политика обеспечила возмож­ность развития языкам всех народов Советского Союза. В Со­ветском Союзе не происходит существенного сокращения чис­ла говорящих на том или ином языке, так как идет не умень­шение, а даже увеличение малочисленных народов. Так, агулов в 1895 г. было зарегистрировано 7185 человек, в 1926 г. — 7653, а в 1959 г. — 8000 человек.

Языки народов мира очень различны и по структуре и по материальному составу (звуковому составу, корням слов). Од­ни из них имеют большое сходство между собой, образуют группы близких языков, другие — существенно различаются. Все это выдвигает вопрос о классификации языков мира.

§ 65. Классификация языков. Типы классификаций

 

К XVI—XVII вв. в результате важных географических от­крытий европейцы познакомились со многими новыми языка­ми. Среди этих языков были и такие, в которых обнаружива­лось сходство с европейскими языками (санскрит и другие языки Индии), и такие, которые не имели сходства с прежде известными языками (языки центральной и южной частей Африки, языки Америки, Океании). Это вызвало интерес не только к изучению языков, но и к систематизации их. Попыт­ки классификации языков начинаются с XVI в. В 1538 г. выш­ла работа Гвилельма Постеллуса «О родстве языков». В 1610 г. выходит работа И. Ю. Скалигера «Рассуждение о ев­ропейских языках», в которой автор пытается наметить основ­ные группы европейских языков. Вопросами классификации языков занимаются Э. Гишар, Г. В. Лейбниц и другие линг­висты

Больших успехов в попытках группировки европейских языков достиг М. В. Ломоносов. В XIX в. уже выявились ос­новные принципы классификации языков, в соответствии с которыми и были намечены основные группы и типы языков.

К классификации языков можно подходить с различных то­чек зрения. Можно, например, подойти с географической точки зрения, т. е. группировать языки по их территориальному рас­пространению: языки Америки, языки Океании, языки Австра­лии и т. п. Так поступают в тех случаях, когда языки слабо изучены, сведения о них недостаточны для другого, более глубокого подхода. Например, Д. Бринтон в 1891 г. предло­жил разделить все языки Америки на 5 основных групп: се­вероатлантическую, северотихоокеанскую, центральную, юж­нотихоокеанскую и южно атлантическую. Бринтон учитывал различия в грамматическом строе языков, но в основе его классификации все же оказался внешний, чисто географиче­ский принцип. Географический подход используется и при других типах классификации для выделения более мелких групп (опять-таки когда сведения о языках еще недостаточ­ны). Например, внутри семьи (см. ниже) языков банту (Цент­ральная и Южная Африка) обычно выделяют семь групп, час­то по территориальному признаку: северо-западная группа, северная группа, юго-восточная группа и т. д. В каждую из групп включается значительное число языков, имеющих общие признаки; например, для северо-западных языков характерна односложная форма префиксов, отсутствие у глаголов инкор­порированных (см. § 74) местоименных указателей, наличие исходных носовых звуков в конце слога и т. д. Но степень внутренней близости языков этих групп, отношения между группами таким подходом до конца не раскрываются.

В настоящее время распространено 2 основных типа клас­сификации:

1) по материальной близости, материальному сходству, т. е. по сходству самих материальных элементов языка — кор­ней, окончаний;

2) по структурно-типологическому сходству, т. е. по сход­ству самой языковой структуры.

Первый тип классификации называется генеалогиче­ской (от греческого genealogia — родословная) классифи­кацией, т. к. он опирается на родство языков, происхождение их из одного общего источника (см. § 66), второй тип называ­ется типологической классификацией, а в последнее время в связи с значительными изменениями, внесенными в эту классификацию, стали говорить о структурно-типо­логической классификации языков.

 

 

§ 66. Генеалогическая классификация языков

 

Генеалогическая классификация языков сложилась в XIX столетий в результате работ многих ученых: Франца Боппа, Расмуса Раска, Якова Гримма, Востокова и других. Особенно полное изложение генеалогическая классификация получила в вышедшей в 1861—68 гг. работе Августа Шлейхера, которая называлась «Компендиум (т. е. сокращенное изложение — Л. Б.) сравнительной грамматики индогерманских языков». Уточнения и поправки в систему классификации языков вно­сились и позже и продолжают вноситься до сих пор.

Генеалогическая классификация все языки делит на семьи, а внутри семей — на группы. В семьи и группы языки объеди­няются по их материальному сходству.

Прежде всего это сходство корней слов, притом не случай­ное сходство корней отдельных слов, а наличие целых групп слов с одинаковыми корнями. Например, во всех славянских языках обнаруживается большое сходство корней в терминах родства:

Русский мать брат сестра дети внук

Украинский мати брат сестра дiти внук

Белорусский маци брат сястра дзецi унук

Болгарский майка брат сестра деца внук

Сербский мати, мajкa брат сестра дете унук

Чешский mater, matka bratr sestra dite,deti vnuk

Польский mас, matka brat siostra dzieci wnuk

Такое же сходство в названиях частей тела человека:

Русский

голова

сердце

нога ухо

Украинский

голова

серце

нога вухо

 

Белорусский

галава

сэрца

нага вуха

 

Болгарский

глава

сърце

крак, нога ухо

 

Сербский

глава

срце

нога ухо

 

Польский

glowa

scree

noga ucho

 

Чешский

hlava

srdce

nоhа ucho

 

 

Подобное же сходство и в названиях времен года: русские лето, зима; украинские лiто, зима; белорусские лета, зiма; бол­гарские лято, зима; сербские льето, зима; польские tato, zima; чешские leto, zima. Аналогичные отношения в названиях час­тей суток: русские ночь, день; украинские нiч, день; белорус­ские ноч, дзень; болгарские нощ, ден; сербские ноh, дан: поль­ские пос, dzien; чешские пос, den.

Общие корни есть и в названиях многих явлений приро­ды, например: русские ветер, снег; украинские вiтep, снiг бе­лорусские вецер, снег; болгарские вятър, сняг; сербские ветер, снег; польские wiatr, snieg; чешские vitr, snih.

Общность корней наблюдается и у прилагательных, напри­мер, в прилагательных, обозначающих величину: русские великий (большой), малый; украинские великий, малий; бело­русские вялiкi, малы; болгарские голям, малък; сербские велик, мален; польские wielki, maly; чешские velky, maly. Пока­зательны также прилагательные, обозначающие цвет: русские желтый, зеленый; украинские жовтий, велений; белорусские

V V

жоуты, зялены; болгарские жълт, зелен; сербские жут, зелен

V

польские zdlty, zielony; чешские zluty, zeleny.

Родство языков всегда очень отчетливо проявляется в числительных:

Русский Украинский Белорусский Болгарский Сербский Польский Чешский

один один адзiн един jедан jeden jeden

два два два два два dwa dva

три три тры три три trzy tri

четыре чотири чатыры четири четири cztery ctyri

пять п'ять пяць пет пет piec pet

шесть шесть шэсць шест шест szesc sest

семь сiм сем седей седам sied(e)m sedm

восемь вiсiм восем осем осем osiem osm

девять дев'ять длевяць девет девет dziewiec devet

десять десять дзесяць десет десет dzleslec deset

 

Такое же сходство обнаруживается и в других группах род­ственных языков при сравнении слов тех же семантических групп: термины родства, явления природы, названия домашних животных; прилагательные, обозначающие цвет, величину, ка­чество; основные числительные; названия важнейших дей­ствий и т. п.

Показательны соответствия, которые находим в языках германской группы (см. § 67):

Отец Дочь Вода Лето Хороший

Немецкий Vater Tochter Wasser Sommer gut

Английский father daughter water summer good

Голландский vader dochter water zomer good

Шведский fader dotter vatten sommar got

Аналогичные соответствия наблюдаются в романских язы­ках (см. § 67);

Лошадь Корова Кот Земля Большой Носить

Латинский caballus vacca cattus terra grandis portare

Французский cheval vache chat terre grand porter

Итальянский cavallo vacca gatto terra grande portare

Испанский caballo vaca gato tierra grande portar

 

 

Даже среди немногих приведенных примеров есть такие, которые подсказывают наличие сходства между тремя рас­смотренными группами языков. Действительно, славянские, германские и романские языки вместе с некоторыми другими (см. § 67) объединяются в одну большую семью языков, ко­торая называется индоевропейской, так как включает многие языки, расположенные на территории Европы и Ин­дии. В индоевропейских языках встречается много общих кор­ней в тех же группах слов.

Совсем другие корни обнаруживаются в аналогичных словах в другой, например, тюркской семье языков:

Мать Отец Дочь Лошадь Земля Нет

Татарский ана ата кыз ат жир юк

Азербай дж а нский ана ата гыз ат (ер) jок

Казахский ана ата кыз ат жер жок

Туркменский ана ата кыз ат ер- йок

Узбекский она ота киз от ер йук

Б а ш ки рс к и й ана ата кыз ат ер юк

 

 

В родственных языках обнаруживается сходство не толь­ко в корнях слов, но и в аффиксах. Особенно важно сходство в аффиксах с реляционным значением (см. § 48), так как та­кие аффиксы не могут заимствоваться из одного языка в дру­гой (см. § 82), следовательно их сходство, а иногда и полное совпадение может быть убедительным показателем исконной связи языков. Приведем для примера падежные формы слова

кость в славянских языках:
	Русский	Белорусский Сербский	Чешский	Польский
и.	кость	косць	кост	kost	kosc
р.	коег-и	косц-i	хост-и	kost-i	fcos'c-I
д.	кост-и	косц-1	кост-и	kost-i	kosc-i
в.	кость	косць	кост	kost	kosc
т.	кост-ью	косц-ю	кост-и (jy)	kost-i	kosc-iA
Пр.	кост-и	косц-1	кост-и	kost-i	kos'c-i

Даже предварительное сопоставление, без специального сравнительно-исторического анализа, показывает большое сходство падежных окончаний.

Не менее отчетливо общность окончаний проявляется и в глагольных формах. Покажем это на сопряжении глагола нести в настоящем времени в ряде славянских языков:

Русский	Белорусский	Болгарский	Чешский
нес-у	няс-у	нес-а	nes-u V
нес-ешь	няс-еш	нес-еш	nes-es
нес-ет	няс-е	нес-е	nes-e
нес-ем	пяс-ем	нес-ем	nes-eme
нес-ете	няс-еце	нес-ете	nes-ete
нес-ут	няс-уць	нес-ат	nes-ou

Сходство личных глагольных окончаний обнаруживается и при сопоставлении фактов романских языков- Например:

Латинский Французский Испанский Итальянский Румынский

пою cant-o chant--e cant-o cant-o cаnt-

 

поешь cаnt-as chant-es cant-as cant-i cant-i

 

п о ет cant-at chant-e cant-a cant-a cant-a

 

Есть определенное сходство личных глагольных окончаний и во всех индоевропейских языках. Сравним окончания глаго­лов несу в русском, пеsи (несу) — в чешском, arbeite (рабо­таю) — в немецком, parte (говорю) — во французском.

Русский	Чешский	Немецкий	Французский
нес-у	nes-u	arbeit-e	parl-e
нес-ешь	nes-es	arbeit-est	parl-es
нес-ет	nes-e	arbeit-et	parl-e
нес-ем	nes-eme	arbeit-en	parl-ions
нес-ете	nes-ete	arbeit-et	parlez
нес-ут	nes-ou	arbeit-en	parl-ent

Наличие общих аффиксов в падежных формах или формах спряжения глаголов характерно для всех групп и семей родст­венных языков. Так, большое сходство падежных окончаний обнаруживается во всех тюркских языках. Приведем для при­мера склонение слова человек.

Падежи Татарский Узбекский Казахский Башкирский

Основной кеше киши kici кеше

Притяжательный кеше-нен киши-нинг kici-нин кеше-нен

Направительный кеше-гә киши-га kici-ue кеше-гә

Винительный кеше-не киши-ни kici-ни кеше-не

Исходный кеше-дән киши-дан kici-ден кеше-нән

Местный-временной кеше-дә киши-да kici-де кеше-да

 

 

Столь большое сходство в корнях и грамматических показа­телях, конечно, не может быть случайным. Очевидно, должны Оыть причины, объясняющие его наличие. Чтобы разобраться в этих причинах, следует вспомнить, что между словом и предметом нет прямой связи (см. § 27), поэтому, если в разных языках один и тот же или очень близкий предмет называется одинаковым или сходным однокоренным словом, причины на­до искать не в предмете, а в самих языках. Один и тот же пред­мет в разных языках может называться одинаково либо вследствие случайного совпадения, либо по каким-то законо­мерным причинам. О случайном совпадении нельзя говорить в случаях, подобных приведенным выше, когда целые группы слов характеризуются большой общностью. Точно так же нельзя предполагать и заимствование из одного языка в дру­гие, т. к. речь идет, во-первых, о целых группах слов и, во-вторых, о предметах и понятиях жизненно важных, сущест­венных, названия для которых обычно не заимствуются, а су­ществуют в языке издавна, так как язык просто не мог бы об­ходиться без этих слов. Во всех языках существует устойчивый круг слов — «основной лексический фонд», охватывающий круг необходимых в любом человеческом обществе понятий. Без таких слов трудно себе представить человеческую речь. Это как бы своеобразный обязательный лексический ми­нимум языка. К нему относятся основные местоимения, первые числительные, основные термины родства, социаль­ные термины, названия частей тела человека и важнейших яв­лений окружающего мира, глаголы, называющие основные действия, названия некоторых животных и растений и т. п. Сов­падения в лексическом минимуме языков возможны лишь при наличии общего источника, т. е. при условии, что языки, в ко­торых есть такое совпадение, развились из какого-то общего языка, существовавшего раньше. Такой общий язык называют праязыком или языком-основой. Так все современные славянские языки яогда-то были лишь диалектами одного об­щеславянского языка (праславянского языка), который су­ществовал в 1 тысячелетии н. э. и был распространен на тер­ритории Восточной Европы, в районах западнее Днепра и восточнее Вислы. Современные германские языки восходят к общегерманскому (прагерманскому) языку, романские — к общероманскому (праромаискому) и т. д.

В то же время славянские, германские, романские, бал­тийские, кельтские, индийские, иранские и некоторые другие языки (см. § 67) восходят к когда-то существовавшему общему индоевропейскому языку. Индоевропейские языки распростра­нены в основном в Европе, Иране и Индии, т. е. на сравни­тельно большой территории. В прошлом они, очевидно, были распространены на меньшей территории, что обеспечивало большую связь между коллективами, говорившими на разных диалектах индоевропейского праязыка. Вопрос о территории первоначального распространения индоевропейского праязыка до сих пор вызывает споры. Более принятым считается мнение, что древнейшую территорию праиндоевропейского языка сле­дует искать в Европе (средней, восточной и юго-восточной). Существовал индоевропейский праязык в очень далекий пе­риод. Несомненно, что в III тысячелетии до нашей эры индо­европейского языка уже не существовало: он распался на от­дельные языки. Разделение праязыка, образование отдель­ных языков — сложный процесс, отражающий сложность раз­вития человеческого общества, сложную историю отдельных коллективов и групп (см. § 78).

Процесс распада праязыка имеет сложный, многоступенча­тый характер. В связи с этим возникают различные степени близости языков.

Наиболее крупное объединение родственных языков, вклю­чающее все родственные языки, называется семьей язы­ков. Так выделяется индоевропейская, семито-хамитская, ки­тайско-тибетская, дравидская, малайско-полинезийская и другие семьи языков. Внутри семей языков выделяются г р у п-п ы языков, более тесно связанных между собой. Например, в индоевропейской семье языков выделяются славянская, гер­манская, романская, балтийская, кельтская, иранская и дру­гие группы языков. В некоторых случаях группы языков де­лятся на подгруппы. Так, в группе славянских языков выде­ляются три подгруппы: восточная (русский, украинский, бело­русский), южная и западная подгруппы.

Не все языки удалось объединить в группы и семьи. Неко­торые из них нельзя отнести ни к одной из выделенных семей языков. Так, японский язык, на котором говорит около 95 млн. человек, не входит ни в одну из известных языковых семей. Изолированное положение занимает корейский язык (говорит около 38,5 млн. человек), айнский (20 тыс. человек на острове Хоккайдо в Японии и на Курильских островах в СССР), бас­кский (на границе Франции и Испании) и ряд других языков.

Очевидно, в прошлом эти языки входили в семьи и группы языков, но затем остались одиночками, так как родственные языки по каким-либо причинам исчезли (превратились в диа­лекты сохранившегося языка, ассимилировались другими язы­ками и т. п. (см. § 82).

Некоторые языки относят к той или иной семье предполо­жительно, например кетский язык (кетов около 1 тыс. чело­век, живут они в бассейне нижнего течения Енисея) некоторые ученые считают родственным китайско-тибетским языкам.

Более глубокое изучение языков позволило установить родство между некоторыми ранее разделяемыми семьями. Так, исследования последних лет показали, что не существует особой хамитской семьи языков, а следует говорить об одной об­щей семито-хамитской семье языковТюркские, монголь­ские и тунгуссо-манчьжурские языки большинством исследова­телей объединяются в общую алтайскую семью языков. В по­следнее время было высказано предположение о родстве ин­доевропейских, семито-хамитских, уральских, алтайских и не­которых других языков.

Если затруднено определение генеалогической принадлености некоторых живых современных языков, то тем больше трудностей возникает в отношении ряда мертвых, еще слабо изученных языков (например, древних языков Передней Азии, см. §64).

Таким образом, генеалогическая классификация языков, хо­тя она сложилась сравнительно давно, продолжает развивать­ся и совершенствоваться и в наше время.

 

 

§ 67. Индоевропейская семья языков

 

Одной из крупнейших семей языков является индоевропей­ская, или арийская, семья, которая включает более ста язы­ков. На индоевропейских языках, по новейшим данным, гово­рит 1 470 568 тыс. человек. Распространенные на большой тер­ритории, индоевропейские языки делятся на несколько групп. Одной из крупных групп является индийская (говорит более 420 млн. человек), распространенная в Индии (кроме юга Ин­дии) и Пакистане. Население, говорящее на индоевропейских языках, не является древнейшим в Индии, оно переселилось сюда с европейской территории. Древнейший известный нам мертвый язык Индии — ведический санскрит — сложился в первой половине второго тысячелетия до н. э. Из него позднее развился так называемый классический санскрит (слово санскрит означает обработанный), кото­рый был литературным языком древней Индии в период с III в. до н. э. по VII в. н. э. В первые века нашей эры получили ши­рокое развитие п р а к р ит ы («естественные», «природные», т. е. необработанные, разговорные языки), из которых разви­лись современные языки Индии.

Одним из самых распространенных языков является хиндустани (Северная Индия), известный в двух литера­турных формах — хинди и урду. Хинди в настоящее время— государственный язык Индии, на котором говорит около 40% населения Индии. Урду — государственный язык Пакиста­на, но лишь для 3,5—4% населения Пакистана он является родным.

Грамматический строй, фонетическая система и основной лексический фонд у хинди и урду общие, но хинди сильнее со­хранил связь со старым литературным языком — санскритом, в хинди много санскритских слов. В основе письменности — старое индийское письмо (деванагари, см. § 85). В урду много заимствованных иранских и арабских слов, что связано с по­стоянным общением населения с разноплеменными мусульман­скими завоевателями, появившимися на территории Северной Индии еще в XII—XIV веках. Арабско-ирайское влияние про­явилось и в использовании для письменности урду арабско-персидского алфавита (с некоторыми дополнительными зна­ками)

Широкое распространение имеет язык м а р а т х и (в за­падной Индии), на котором говорит, по новейшим данным, бо­лее 36 млн. человек. На маратхи имеется старая письменность, издается большое число газет, научных и литературных журна­лов. Широкое распространение в государстве Бангладеш, где это официальный государственный язык, и западной части Индии имеет бенгали, обслуживающий около 87 млн. человек. Это язык с большой литературной традицией. На нем писал Рабиндранат Тагор и многие другие известные писатели Индии. Крупными языками на территории Индии и Пакистане являются п а н д ж а б и, бри я, р а дж а стх ан и, ассам. с к и й и другие.

К индийской группе относится н е п а л и — государствен­ный язык Непала, и цыганский язык, выделившийся в V—X вв- н. э.

Ближе всего по языковым особенностям к индийской груп­пе стоит иранская группа, насчитывающая большое количество мертвых и живых языков, на которых говорит в настоящее вре­мя около 42,5 млн. человек. Иранские языки распространены главным образом в Иране, Афганистане, Пакистане и СССР, Более крупными языками являются персидский (фарси, фарсидский), обслуживающий около 10 млн. человек, и афганский (пушту, пашто), насчитывающий, по но­вейшим данным, около 14,5 млн. говорящих (Афганистан и Па­кистан). Современный персидский язык в своем развитии про­шел несколько этапов: древнеперсидский (VI—IV вв. до н. э.), сохранившийся в старинных клинописных надписях (см, §85),среднеперсидский (пехлеви), употреблявший, ся в III—IX вв. н. э., и новый, включающий литературный письменный язык и многочисленные диалекты. Литературный язык очень далек от разговорного, только с конца XIX в. в ли­тературный язык начинают проникать элементы разговорной речи. Современная письменность — на основе арабского алфа­вита. В Афганистане, Пакистане и Иране распространен бе­луджский язык (иначе б а л у ч и), на котором говорят около 1700 тыс. человек.

В Советском Союзе иранские языки распространены в Средней Азии и на Кавказе, К ним относится таджикский, которым пользуется 4 245 тыс. человек, живущих в СССР (Таджикская и Узбекская ССР) и в Афганистане (около 2,9 млн.). Сложился таджикский язык к концу I тысячелетия н. э., вытеснив распространенные ранее с о гди й с к и й (его по­томок—современный ягнобский язык, на котором говорит около 2 тыс. человек в Таджикской ССР) и другие древние, ныне мертвые иранские языки.

К этой же группе относится ряд языков Кавказа: курд­ский, осетинский, талышски й, татский и другие прикаспийские языки (на территории Азербайджана). Самым крупным из иранских языков Кавказа является осетинский, на котором говорит, по переписи 1959 г., более 410 тысяч в Се-веро-Осетинской АССР и Юго-Осетинской автономной обла­сти. Осетинский язык является остатком северо-восточной, скифской, ветви иранских языков, на которой говорили древ­ние племена, населявшие часть Средней Азии и Южной Рос­сии. Скифы жили значительно восточнее остальных иранцев (северное побережье Черного моря), в непосредственном сосед­стве с восточноевропейскими, особенно славянскими, языками, что привело к развитию скифско-славянских языковых связей.

Своеобразно положение курдского языка. Всего курдов по одним данным, около 7, по другим — 10 млн. человек. Живут курды в Турции (около 4 млн.), Иране (около 3,5 млн.), Ира­ке, Сирии и СССР (в Армянской, Грузинской и Туркменской ССР, всего около 59 тыс. человек). Древнейшие памятники курдского языка относятся к XI—XII вв. В настоящее время литература на курдском языке издается в СССР и в очень ог­раниченном количестве — в Ираке.

Одной из самых крупных груш в индоевропейской се