Идеал христианского пастыря

 

Память сет. Николая Чудотворца, 22.05.1977г.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

«Приспе день светлаго торжества, град Барский радуется, и с ним вселенная вся ликовствует», — так воспеваем мы, дорогие братья и сестры, совершая празднование в честь перенесения мощей святителя и чудотворца Николая из Мир Ликийских в Италию, в город Бар.

Когда мы совершаем празднование памяти святителя Николая, то мы совершаем с вами празднование памяти, может быть, наиболее любимого для нас с вами святого. Это удивительная вещь: в истории христианской церкви мы имели великих богословов. Святитель Николай не был таким. Мы имели выдающихся подвижников, которые являли собой высоту совершенства подвига христианского. Святитель Николай не был таким. Мало того, мы знаем про жизнь других святителей, других святых гораздо больше, чем знаем про жизнь святителя Николая. Когда я говорю, мы знаем, я имею в виду историческую науку, я имею в виду исторические письменные документы. Про жизнь его сохранилось очень немного сведений. Даже основные факты из его жизни, как, например, то, что он присутствовал на 1-м Вселенском соборе и обличил Ария, о чем мы всегда говорим в акафисте, — даже эти основные факты не засвидетельствованы в письменных источниках. В списке отцов 1-го Вселенского собора имени святителя Николая нет. Спрашивается, почему же так? Хотя про его жизнь в истории сравнительно мало знаем, хотя другие святители были более крупные богословы, чем он, большие деятели церкви, — но почему же церковь, народ наш так любит, так преданно, так нежно почитает святителя Николая? Почему он так близок нашей душе, нашему сердцу, нашему благочестию?

Мало того, дорогие братья и сестры, вот мы совершаем сейчас с вами праздник такой, который с точки зрения чисто человеческой не должен быть даже праздником. Ни одна православная церковь его не совершает, вот этот сегодняшний праздник — перенесение мощей из Мир Ликийских в город Бар. Мы говорим: «Настал день святого торжества, град Барский радуется, вся вселенная ликовствует». А, в сущности, дорогие братья и сестры, в истории это происходит чуточку иначе.

Святитель Николай, как мы с вами знаем, был епископом в Малой Азии, в центре области, которая называется Ликия, в городе Миры Ликийские, потому что были Миры и в других областях. Он был архиереем в начале IV века, прославился святой своей жизнью, получил почитание от народа Божия, почил там, и мощи его сохранялись там, в Малой Азии, в Мирах Ликийских, в его епархии.

Но со временем, начиная с X века, в Малую Азию стали проникать турки-сельджуки, исповедующие ислам, и постепенно стали ее завоевывать, город за городом, провинцию за провинцией, область за областью. И территория, занимаемая христианами, сокращалась и сокращалась. К этому времени, к Х-Х1 векам почитание святителя Николая было распространено по всему христианскому миру — и на Востоке, и на Западе. Весь христианский мир считал своим покровителем святого угодника Божия. И, естественно, в то время, в средние века психология религиозная была такая, что каждый город, каждая область, каждое государство, каждый край, собор хотел иметь какие-нибудь мощи, какую-нибудь чудотворную икону, какую-нибудь святыню, которая бы была местной, почитаемой, поклоняемой, которая была как бы символом и покровителем этого собора, города, области, государства. Ревность иметь вот такие святыни была такая большая в то время, что даже теперь страшно сказать об этом, даже войны велись за то, чтобы овладеть какими-нибудь мощами, чудотворной иконой, какой-нибудь святыней, силой захватить и перевести в свой город. Теперь, конечно, для нас, для нашей психологии, для наших обычаев, для нашего развития это немыслимое дело. Мы бы не считали это благочестием. Но такова была психология людей в то время.

И вот западные христиане, которых мы сейчас называем католиками, латиняне, в то время мало имели святынь у себя, так как христианство зародилось на Востоке: апостолы, великие святые, отцы Церкви и учители Церкви, в основном, были восточные, то, что мы называем сейчас православные. Все чудотворные иконы были, в основном, сосредоточены на Востоке, ибо там было средоточие христианской культуры, богословской мысли и центр церковной жизни. Запад в то время был, скорее, какой-то такой окраиной, провинцией глухой и малокультурной. И вот западные христиане старались всякими правдами и неправдами овладеть и перенести к себе святыни Востока. Они не колебались даже перед войной. В 1204 году они взяли Константинополь, полностью его разграбили и опустошили почти все церкви. Уничтожили не потому, что они не верили, а, наоборот, от такой веры своей, что хотели все взять себе. Странные, конечно, тогда были нравы, теперь нам непонятные.

В 1087 году турки-сельджуки приближались уже к области, где почивали мощи святителя Николая, к Ликии. Итальянские купцы, которые в то время очень деятельно занимались торговлей по всему миру, в частности, во всем Средиземном море, в Черном море, все побережье которого, начиная с Крыма, кончая Кавказом было усеяно итальянскими торговыми факториями-колониями. Итальянские купцы воспользовались этим и добились того, что они лестью, обманом взяли эти мощи с того места, где они лежали и где им угрожала опасность. Чтобы спасти эти мощи, нужно было перевести их в Константинополь, в столицу православия, но они перевезли их тайно в Бар и там положили в храме, и с тех пор до настоящего времени эти мощи там и находятся. И, конечно, дорогие братья и сестры, это не было причиной для торжества Православия. Это было, скорее, причиной скорби для православных греков, которые лишились такой святыни. Но у нас такое было уважение, такая любовь, такая преданность святителю Николаю, что Русская церковь учредила у себя праздник, и Русская церковь воспела: «Приспе день светлаго торжества, град Барский радуется, вся вселенная торжествует».

Дорогие братья и сестры, что такое личность святителя Николая, что народ наш с самого начала христианства у нас так его возлюбил? Ответ на это есть один, дорогие братья и сестры, это истинно народный святой, истинно народный пастырь. Он в своей действительно исторической жизни воплотил идеал настоящего, истинного, преданного пастыря: настоящего, истинного епископа христианского. Он жил со своим народом одной жизнью. Он не возвышался над народом, он не правил народом, он не предводительствовал народом, — он просто жил среди народа, жил жизнью этого народа, жизнью своей паствы с ее горестями, радостями, страданиями, болезнями, смертью, несчастьями, горем. Он сам своей жизнью разделял эту радость и несчастье, горе и беду, удачу и неудачу. Он был один из них. Но не просто был один из них, не просто жил среди них. Он всецело себя предал на служение своей пастве, денно и нощно он учил и наставлял паству, денно и нощно он помогал ей. Он знал жизнь и нужды, и беды, и горе каждого. И каждому спешил на помощь, каждому служил утешением, каждому служил поддержкой. Мало того, он жил таким образом, что жизни своей, собственно говоря, не имел, он ее не замечал. Он только знал жизнь своего народа, своей паствы. И вот это, дорогие братья и сестры, это как раз и стало причиной, что ликийский народ в IV веке воспринял его как символ свой, как символ святости, как покровителя Божия, как молитвенника и предстателя, как воплощение идеала Христова пастыря.

Сегодня, дорогие братья и сестры, мы читали во время Божественной литургии Деяния апостолов, в которых рассказывается, как апостол Павел прощался со своей паствой. Там говорится, что после третьего своего миссионерского путешествия апостол Павел возвращался в Иерусалим и предчувствие ему говорило, что он больше уже не вернется ни в Ефес, ни в Малую Азию, ни в Европу, ни в Афины, ни в Коринф, — никуда, где он основывал церкви; что он идет в Иерусалим. Там злоба против него и там он пострадает за Христа. Так и случилось.

И вот он решил попрощаться со своей паствой из города Ефеса. Это большой город в Малой Азии, он жил там больше трех лет, проповедовал и открывал сильные, большие общины, но по ходу своего путешествия он не мог заехать в Ефес, и он попросил, чтобы пресвитеры, духовенство, представители верующих пришли попрощаться с ним в соседний небольшой город Милит. И вот там, у Милита, на берегу моря произошло это знаменитое прощание. Апостол Павел им говорит: «Вы знаете, как с первого дня, в который пришел в Асию, — т.е. в Малую Азию, — все время был с вами, работая Господу со всяким смиренномудрием и многими слезами среди искушений, приключавшихся мне по злоумышлениям Иудеев; как я не пропустил ничего полезного, о чем вам не проповедовал бы и чему не учил бы вас всенародно и по домам» (Деян 20:18-20). И дальше апостол рассказывает, какое он имел о них попечение, как он старался вести их по пути спасения. И предсказывает им: «Итак, внимайте себе и всему стаду, в котором Дух Святой поставил вас блюстителями, пасти Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею. Ибо я знаю, что, по отшествии моем, войдут к вам лютые волки, не щадящие стада; и из вас самих восстанут люди, которые будут говорить превратно, дабы увлечь учеников за собою. Посему бодрствуйте, памятуя, что я три года день и ночь непрестанно со слезами учил каждого из вас. И ныне предаю вас, братия, Богу и слову благодати Его, могущему назидать вас более и дать вам всякое наследие со всеми освященными. Ни серебра, ни золота, ни одежды я ни от кого не пожелал: сами знаете, что нуждам моим и показал я вам пример, как вам надо трудиться, чтобы поддерживать слабых и памятовать слова Господа Иисуса, ибо Он Сам сказал: блаженнее давать, нежели принимать. Сказав это, он преклонил колени свои и со всеми ими помолился. Тогда немалый плач был у всех, и, падая на выю Павла, целовали его, скорбя особенно от сказанного им слова, что они уже не увидят лица его» (Деян 20:28-38).

Вот, дорогие братья и сестры, прощание пастыря со своим народом. Вот здесь показан идеал пастыря, пастыря, который денно и нощно учит верующих пути к спасению, который ничего не упускает, что только нужно и полезно и необходимо для своего народа, который живет с народом одной жизнью, который живет не за счет народа, а, как апостол

Павел — «ни серебра, ни злата, ни одежды, — ничего от вас я не брал. Нуждам моим и тех, кто были со мною, послужили руки мои эти». Он трудился, зарабатывал, сам себя питал и безвозмездно проповедовал.

Дорогие братья и сестры, в древней, апостольской, послеапостольской церкви, церкви первых веков так было всеобще. Те, кто назывались духовенством — епископы, как мы их называем и по сей день; пресвитеры, или как мы их сейчас называем, — священники; диаконы — это были люди избранные народом из своей среды, они трудились наравне с народом на свое пропитание, и они проповедовали Слово Божие и служили и совершали требы и таинства. И только позже, гораздо позже, когда стало христиан очень много, а духовенства стало мало, когда уже невозможно было духовенству трудиться для своего пропитания, потому что они с утра до вечера были заняты службами, паствой, попечениями, требами, богослужением, — только тогда духовенство перешло уже на содержание у верующих. А святитель Николай и время его — это было время, когда духовенство жило вместе со своим народом одной жизнью, трудилось, работало, разделяло радости и горе своего народа, учило, спасало, проповедовало. И, конечно, народ знал их жизнь, народ видел их труды, народ уважал их, народ шел за ними, потому что это были настоящие народные вожди.

Дорогие братья и сестры, святитель Николай не только был таким народным святым, народным вождем, истинным пастырем, он был также и великим защитником правды Божией, великим защитником церкви Божией. Он не был каким-нибудь знаменитым богословом, который написал очень много, который бы заслужил, как Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, звание вселенского учителя. Но когда надо было защищать церковь против ересей, против восставших лжеучений, которые могли исказить христианство, святитель Николай восстал на защиту христианской истины и защищал ее так ревностно, что у народа создалось потом предание, что он даже ударил на соборе еретика Ария, когда вступил с ним в спор. Конечно, дорогие братья и сестры, это предание, но это очень характерное предание. Оно чисто народное, вытекающее из психологии народа предание, потому что наш верующий народ все века, не только сейчас, не обладал какими-нибудь большими богословскими учеными познаниями, чтобы защищать святую веру, защищать истину Христову. А народ всегда защищал свою веру, всегда защищал истину Христову. Защищал своей твердостью, стоянием, преданностью, ревностью. А когда не хватало аргументов, то очень часто бывало так, что народ прибегал, так сказать, в отчаянии к последнему своему, чисто народному, аргументу, — восстанию против, к своего рода рукоприкладству.

Конечно, в церкви это невозможно. Конечно, церковь осуждает это. Но то, что народ создал такое предание про святителя Николая, это очень важно. Это свидетельствует, что народ видел в нем истинного, чисто народного защитника веры. И не только это. Святитель Николай был защитником обиженных, защитником преследуемых, защитником невиновных, терпящих притеснения от сильных мира сего, от властей, от могущественных людей того времени. Он не боялся никогда встать мужественно на защиту, ходатайство, хотя сам не обладал никакой государственной, никакой другой силой или значимостью. Но его мужественное стояние, его свидетельство о Христовой истине, всегда имело свое действие. И поэтому в благодарной народной памяти, во многих ее преданиях, во множестве всякого рода чудесных сказаний святитель Николай сохранился как представитель угнетенных, преследуемых, обиженных, неправедно заключенных, узников, которым грозит смерть, которым грозит гонение, которым грозит тюрьма, — все они, прибегая в молитвах к святителю Николаю, по сказанию народному получают от него помощь, ибо при жизни он как раз и прославился тем, что мужественно, безбоязненно становился на защиту слабого, обиженного, угнетенного, преследуемого.

И поэтому, дорогие братья и сестры, наш народ очень часто в иконографии своей изображает святителя Николая с мечом в руках, имея в виду не то, что он посекает людей, что жестоко и недопустимо с христианской точки зрения, а, имея в виду, что он мужественно защищает, мужественно ополчается на всякое зло, на преследование, на гонение, на обиды и защищает обижаемых. И очень часто, вы знаете, еще церковь у него в руках, так как он является покровителем церкви, защитником церкви, в свое время и во все времена.

Дорогие братья и сестры, в сегодняшнее воскресенье мы празднуем также и память отцов 1-го Вселенского собора, в котором участвовал святитель Николай, хотя мы и не имеем об этом письменных документов. Собор этот осудил ересь Ария. Я вам очень кратко скажу, чем эта ересь была гибельной, опасной для церкви.

Церковь только что начала распространяться в первые три века. Как вы знаете, она была преследуема, была запрещена государственной властью в Римской империи, была нелегальной, была гонимой. Но кроме этого, церковь еще изнутри пережила страшную опасность. В церкви в начале стало распространяться такое движение, которое смешивало христианство с существующими тогда в греко-римском мире, особенно на Востоке, разного рода тайными, гностическими учениями — мистериями, как тогда называли. Христианство, чистая Христова истина стала этими лжеучителями смешиваться с их учением, и получился такой конгломерат, получилось смешение, как бы компромисс Христовой богооткровенной истины с этими человеческими учениями. И, конечно, если бы церковь не боролась против этого, то церковь давным-давно исчезла бы. Христианство давным-давно исчезло бы, оно превратилось бы в человеческую религиозно-философскую систему, такую, каких было много, есть и будет, и которые начинаются, существуют определенное количество лет или веков, а потом исчезают. Но церковь мужественно боролась против смешения христианства с этим гностическим элементом, с мистериями.

Когда церковь победила это, то тогда возникла следующая опасность. Как раз это было арианство. Это была опасность смешения христианства с существующим языческим философско-религиозным учением греко-римского мира. У язычников было много богов, много героев, которых они почитали, и философски обосновывали это почитание. И вот среди христиан появилась такая тенденция, появилось такое движение, которое Христа низводило на степень вот такого как бы героя, как бы великого учителя, отрицало Его Божество, отрицало Его божественную суть. Не считало, что Он был Богом, а считало, что Он был как бы божественным существом человеческим, обладающим большой мудростью. Это была вторая большая опасность для христианства. Если бы христианство не боролось с этой опасностью, оно бы растворилось в этом греко-римском языческом мире, стало бы одной из философских систем уже не восточного гностицизма, а греко-римского. Но христианство, которое являлось и является религией богооткровенной, не созданной людьми, не приобретенной человеческим умом, а призванной хранить то, что Бог открыл людям, когда воплотился и стал человеком в лице Господа Иисуса Христа, христианство отвергло этот компромисс, это смешение с учениями мира тогдашнего и соблюло чистоту своего учения. Это была как раз борьба против ереси Ария. 1-й Вселенский собор, осудив ересь Ария, спас христианство от этого смешения, спас чистоту христианской веры, божественность происхождения христианства. И вот как раз святитель Николай был защитником чистоты христианства против Ария. И поэтому, дорогие братья и сестры, он на все времена в народной памяти является не только защитником угнетенных, обиженных, преследуемых, слабых и несчастных, которые обращаются к нему за помощью и которым он помогает, как помогал при жизни своей пастве. Но он в народной памяти живет и как великий защитник и покровитель церкви, чистоты ее учения, бескомпромиссного прохождения христианства через всемирную историю, с тем, чтобы христианство не смешивалось, не исчезало, будучи поглощено вот этими мирскими, человеческими, религиозными, философскими, социальными и всякими другими системами и мировоззрениями.

Дорогие братья и сестры, празднуя память святителя Николая, видя в нем истинный идеал, истинное воплощение настоящего народного пастыря, настоящего архиерея, настоящего епископа, будем же прибегать к его помощи, к его предстательству пред Господом, чтобы Он дал пастырям нашим ту же ревность, которую он имел, чтобы пастырям нашим, нам, Он дал то же смирение, какое он имел; чтобы пастырям нашим, нам, Он дал быть настоящими, народными истинными пастырями, живущими одной жизнью с вами, разделяющими беды и горе, несчастье, радость, удачи и все, что случается в жизни с вами, чтобы у нас была одна жизнь в одной Церкви. И чтобы Господь сохранил Свою Церковь пред лицом мира сего свято, чисто, непорочно, крепко, чтобы Церковь пастырями своими, народом своим безбоязненно, мужественно проповедовала Слово Божие, заступалась за всех угнетенных, за всех слабых и обиженных, и тем исполнила завет Христов. Аминь.