Поскольку «Начала» были работой революционной, они вызвали
к жизни первые парадоксы в теориях о строении Вселенной. Если
весь мир — сцена, то насколько она велика? Конечен мир или бес-
конечен? Это извечный вопрос, которым задавался еще римский
философ Лукреций Кар. «Вселенная не ограничена ни в одном на-
правлении, — говорил он. — Ведь совершенно ясно, что вещь может
иметь предел лишь в том случае, если вне ее существует что-либо.
Поэтому во всех измерениях, будь то вперед или назад, вверх или
вниз, Вселенной нет конца».
Но теория Ньютона раскрыла и парадоксы, присущие любой те-
ории конечной или бесконечной Вселенной. Простейшие вопросы
ведут к целой бездне противоречий. Еще греясь в лучах славы, кото-
рую принесла ему публикация «Начал», Ньютон обнаружил, что его
теория гравитации изобилует парадоксами. В 1692 году священник,
преподобный отец Ричард Бентли, написал обезоруживающе про-
стое, но огорчительное для Ньютона письмо. Тот факт, что гравита-
ция всегда притягивала и никогда не отталкивала, написал Бентли,
означает, что звезды, входящие в какое-либо скопление, естествен-
ным образом столкнутся друг с другом. Если Вселенная конечна,
то ночное небо вместо того, чтобы быть неизменным и статичным,
должно было бы представлять собой сцену невероятного побоища,
поскольку звезды при столкновении друг с другом сливались бы в
огненные суперзвезды. Но Бентли также обратил внимание на то,
что если бы Вселенная была бесконечна, то сила, действующая на
любой предмет, также была бы бесконечной и тянула бы и вправо, и
влево, что стало бы причиной того, что звезды разорвало бы в клочья
в результате огненных катаклизмов.
Поначалу казалось, что Бентли разгромил теорию Ньютона в пух
и прах. Либо Вселенная конечна (и слилась в огненный шар), либо
она бесконечна (в таком случае все звезды должны разлететься в сто-
роны). Оба варианта разрушали новую теорию Ньютона. Эта про-
блема впервые в истории обнаружила едва различимые внутренние
парадоксы, свойственные любой теории гравитации при примене-
нии ее ко всей Вселенной.
Поразмыслив, Ньютон написал Бентли, что обнаружил слабое
место в его аргументации. Ученый писал, что считает Вселенную бес-
конечной, но совершенно однородной. Таким образом, если звезду
тянет в какую-то сторону бесконечное количество звезд, то эту силу
уравновешивает тяготение в противоположном направлении дру-
гого бесконечного количества звезд. Все силы во всех направлениях
сбалансированы, и это создает статичную Вселенную. Таким обра-
зом, если сила гравитации всегда только притягивает, то единствен-
ным решением парадокса Бентли будет существование однородной
бесконечной Вселенной.
Ньютон действительно нашел слабое место в аргументации
Бентли. Однако он был достаточно умен, чтобы сознавать неубеди-
тельность своего ответа. Он признал в письме, что предлагаемое им
решение, несмотря на техническую правильность, было нестабиль-
ным внутренне. Однородная, но бесконечная Вселенная Ньютона
была похожа на карточный домик: на вид устойчивая, она могла рас-
сыпаться, стоило ее чуть потревожить. Можно рассчитать, что, даже
если одна-единственная звезда чуть-чуть качнется, это станет нача-
лом цепной реакции и скопления звезд начнут разрушаться. Своим
ответом Ньютон отсылал к «божественной силе», которая якобы не
дает развалиться его карточному домику.
«Необходимо воздействие непрерывного чуда, чтобы Солнце и
звезды, находящиеся в покое, не устремились друг к другу под дей-
ствием силы тяготения», — писал он.
Ньютону Вселенная представлялась как гигантские часы, запу-
щенные Господом в начале времен и идущие с тех пор, повинуясь
трем законам механики и не требуя божественного вмешательства.
Но временами Господу все же приходилось вмешиваться и слег-
ка настраивать механизм Вселенной, чтобы она не разрушилась.
(Иными словами, иногда Господу приходилось вмешиваться, чтобы
декорации на сцене творения не развалились и не рухнули на головы
актеров.)
