Глава 42. Как только переступила порог нашего нового особняка, сразу же побежала искать детскую

Как только переступила порог нашего нового особняка, сразу же побежала искать детскую. Фатиха не ждала, его насмешливый голос раздавался позади, пока совсем не умолк.

Чёрт! Как принцесса. Очутилась будто во дворце. Покружилась в огромной зале, созданной для приёма великосветских гостей. Поднялась по широкой витиеватой лестнице с перилами на второй этаж. Всё выложено мраморной плиткой нежных кофейных тонов, с милым декором в зелёных: шторы, мебель… На стенах портреты семьи Фатиха. Мужчины, женщины, дети… Много. Древо Капланов очень древнее, в них чувствовалось нечто общее. Некая строгость во взглядах, поджатых губах… Королевской холодности. Сдержанности в цветовых решениях одежды. Их размежёвывали красочные картины пейзажей. Море, пески, леса… Хрустальные светильники дивных работ. Взгляд приковывали потолки, украшенные плинтусами и узорами ручной лепки. Сложные завитки, цветы, переплетения. Большие люстры восхищали сложностью сборки. Явно эксклюзивные. Я, наконец, одолела длинный коридор. Распахивала двери, которые попадались, но в одной просторной комнате даже огляделась. Это мальчишечья и никак иначе. Стены разрисованы машинками, супергероями, роботами. Кровати в виде Бамблби из Трансформеров. Сразу видно - индивидуальный заказ. Постельное белье и покрывала той же тематики. Два одинаковых компьютера, встроенных в стену с неоновой клавиатурой. Уйма приставок, дисков. Полки с книгами на разных языках, тетради. Настольные игры. Доски для школьных занятий. Потолок – звёздная галактика, люстры – планеты солнечной системы. Я обомлела. Когда-то давно рассказывала Каплану, что мои сыновья очень любили слушать про космос и планеты. Попыталась объяснить замысел насчёт дизайна в этом стиле. Оказывается, Фатих запомнил… до мелочей…

Я уже плохо соображала – перед глазами расплывалось от слёз. Вышла и словно в прострации вновь пошла на поиски Магди. Толкала двери, пока не замерла на пороге детской в сапфировых тонах. Медведи на стенах, на шторах, даже на развивающем ковре возле большого сундука с игрушками. Я не могла отвести взгляда от кроватки из тёмного дерева. Лёгкая ткань цвета слоновой кости не скрывала чудного спящего человечка. Няня выскользнула из комнаты как тень. Я откинула полог прозрачного балдахина и склонилась над сыном. Ничего прекраснее не видела на свете. Смуглая кожа, чёрные брови и копна густых смоляных волос. Крохотный носик, пухлый рот... Малыш вздрогнул, нахмурился и расцвел – губ коснулась самая чистая улыбка из увиденных. Я проклинала себя за то, что пропустила столь важные дни с сыном. Первые года – объединяющее звено в жизни матери и ребёнка. Давясь слезами, взяла Магди, прижала к груди. Опустилась на кресло-качалку напротив кроватки и, уставилась на стену, намурлыкивая песенку. В коридоре скрипнул пол. Я обернулась. Давид ходил будто призрак – боялся попасться на глаза.

Притащила его в детскую и познакомила с Магди. Сын быстро ко мне привык. Тянул ручки и повторял: «Ма!» На следующий день прилетели Денис и Стас. В общем, компашка из мужчин радовала, ведь я – единственная роза. Мальчишки нашли общий язык. Хм… причём межнациональный! Сыновья, оказывается, за это время уже немного подтянули «иностранные». Слово по-русски, по-английски, по-турецки… Я смеялась, путалась, но у них проблем не возникало. Ведь есть ещё и жесты! Хотя Давид выделялся - радовался любой книге с картинками и смотрел на приставку Sony PlayStation, как баран на новые ворота. Денис ему «втирал» про компьютер и программы, Давид чесал затылок и глупо хлопал глазами. Зато, когда мальчишка распинался про жизнь в деревне, сказки, которые мы ставили, ребята засыпали. Они – сыны цивилизации: испорченные и продвинутые. Он же – дитя природы, открытый будто чистый лист бумаги. Их общение меня веселило. Разные, как белое и чёрное, но тем интереснее за ними наблюдать. Нет-нет, да и подтянутся к тождеству! А на чистовике появятся новые слова.

Пока варилась каша с разводом, навестила Ирку в Италии. Она не выезжала - Салмад пригвоздил к дому. После длительного курса лечения от бесплодия, она ждала первенца. Должна была родить на днях:

- Танька! – всегда спокойная подруга, взвизгнула от счастья. Налетела, чуть не сшибив с ног, ведь её объёмы весьма увеличились. Неправда! Смягчила. Она как слонопотамчик. Но многие в такой период расползаются кто куда, а она склонная к полноте, даже говорить ни о чём. Сам бог велел. Зато довольная и… всё ещё влюблённая.

- Ну, ты нас и напугала, зая! – Ирка утёрла слёзы и села на диван. – Я чуть с Салмадом не развелась, когда ты пропала. Его винила. Каплана обвинила в деспотизме при всех родственниках, – подруга скривилась. – Хотя потом поняла, что он убит горем не меньше. Ты бы видела, как он себя истязал?! За неделю от него осталась только тень. Объявил розыск по стране. Денег не жалел… Твои родные его тоже кляли во всех смертных грехах. Игорь плевал в его сторону, но когда приспичило, - ведь с мальчишками заниматься надо, - попросил за ними присмотреть. Фатих не отказался.

- А мои родители? – недоумевала я.

- Зая, твоему отцу было плохо. Мать за ним ухаживала. Она и так с ними жила, тащила на себе, а когда у него случился удар, у неё самой ноги отнялись…

Точно удавку на шею набросили и сдавили:

- Опять сосуды? – охнула я, ведь, когда звонила родственникам, о таком не говорили.

- Да! – кивнула Ира. - Фатих предлагал оплатить уход твоим, но они, ни в какую не соглашались. Хм… - голубые глаза подруги озорно засверкали, - вот тогда пригодилась упёртая жилка Каплана. Он оплатил прилёт врачей в Мурманск. Твои родители прошли курсы лечения, никуда не выезжая. Сначала даже не поняли, что случилось. Им якобы повезло - международная конференция врачей, и они попали в списки бесплатных операций. Слава богу, что миф рухнул только после вмешательства хирургов, курса реабилитации. И смешно, и грешно. Каплан их сослал, если так можно сказать, по путевкам в санаторий. Ужас! Я долго убеждала Фатиха, что, во-первых, твой отец никогда не поедет дальше средней полосы. Во-вторых, у нас в России есть нормальные лечебные профилактории. А в-третьих, заупрямься он, и купи путевки даже в ближнее зарубежье – махинация тотчас откроется! Нужно отдать должное, прислушался. Я помогла выбрать санаторий… Всё прошло гладко - твои узнали о благодетеле, когда курс лечения завершался. И то – случайно, - Иришка усмехнулась. - В общем, полгода Денис и Стас жили у Фатиха. Школы, репетиторы, праздники, путешествия, даже в Дисней-Ленд ездили. Ты меня прости, - она опустила глаза. – Я ведь тоже не всегда помогала. Но, по мере возможности, он их ко мне всех троих привозил. Мы тут шалили… Кстати, Денис и Стас прекрасно приняли Магди.

Я вновь затаилась – дар речи пропал. Не думала о таком. Фатих куда лучше, чем представляла. Он всё же – идеал…

- Твоя импульсивность – твой бич, подруга! – Ирка погладила живот и скривилась: - Я же тебе намекнула, даже поздравила, а ты…

- Я тогда ничего не поняла, Ир. Меня выедала злоба. Сделала то, за что поплатилась. Рассказывать ничего не буду – не для твоих ушей, но сейчас всё отлично. Мальчишки поехали в кинотеатр. Я решила тебя не пугать своим табуном. Сама иногда мечтаю забиться в угол, но останавливает, что скоро они вырастут, и больше такого не будет. Время слишком скоротечно!.. Ир?.. – следила за подругой – её лицо искажалось от боли. Уложила, коснулась живота: - Зая моя, у тебя… - опустила глаза, под Иркой мокрое пятно – в диван быстро впитывалась жидкость: - Воды отошли. - Улыбнулась и подмигнула: - Я тоже тебя поздравляю первой. Ты рожаешь!

Через «долгие» полдня Иришка родила сына Халима. Я поцеловала её, будущего крестника, какой бы религии он ни был, и мы с мальчишками вернулись домой.

Развод прошёл тихо. Всего-то пара статей и то, козлом отпущения стал Фатих. «Неверный супруг! После стольких лет замужества. Бросил ради русской… с грязным прошлым…» Но мне плевать. Я – сильная. Переживу! Что мне несколько строчек в прессе? Я получила то, о чём мечтала. Принц – держи! Вот только с хвостом приключений, искалечивших мою судьбу. Так сказать, искала на попу приключений – словила.

Театр, как и обещала Давиду, переехал к нам. Декорации, марионетки. Пришлось нанять работников и расшириться. Для Давида устроили дополнительные уроки актёрского мастерства, пения, управления куклой. И вскоре сын нас радовал успехами. Миниатюрами, сказками. Стас и Денис ему помогали, причём с огромным желанием. Даже Магди пытался попасть в сказку – рвался на сцену, хватал реквизит, ронял декорации…

Через три месяца я больше не могла скрывать – мой зад выдавал с потрохами, ведь его «несло» в разные стороны. Я беременная. Вопреки пониманию, наперекор всему разумному… природа вновь выдала сюрприз – вернула плодоносность. Нет, я не против, просто… так неожиданно, что даже разреветься пришлось. Фатих чуть не чокнулся от счастья, да я и сама находилась в некотором замешательстве. Чуть позже выплыла правда. Оказывается, Латифа проворачивала манипуляции с анализами мужа – подменяла другими, и Каплану ставили удручающий диагноз. Его опровергли после очередной проверки по моей беременности. Видимо, его бывшая, таким образом пыталась удержать возле себя…

Вскоре Фатих меня уже бесил. Его супервнимание хуже его полного отсутствия. Оберегал, из дома не выпускал:

- Жара! Тебе перегреет, и ты потеряешь ребёнка.

- Дождь! Намокнешь, заболеешь и потеряешь ребёнка.

- Пасмурно! Простынешь, заболеешь и потеряешь ребёнка!

- Ветер! Да, ты чего, Танья? Надует, ангина, грипп, застудишься и…

Я лезла на потолок от бешенства. Он меня ещё и кормил. Причём пичкал едой, будто откармливал на убой. При этом нагло врал: нисколько не поправилась, с такой честной улыбкой и открытым взглядом, что начинала сомневаться, видя собственное отражение в зеркале. Нет, эта жирная баба не я! Я - стройная и прекрасная точно кипарис, так Фатих говорил…

Носил на руках, пока мог. Шучу, конечно, не так разъехалась, но всё же… Через несколько месяцев родила. Подарок судьбы – девочку. Как и мечтала. Крохотную милую куколку с гематитовыми глазами и белыми волосами. Плевать, что потом потемнеют как у папаши, сейчас она – ангел. Каплан и тут выделился – постоянно крутился рядом, не давал ничего делать. Пелёнки, кормёжка, - не грудью, конечно, это моя работа, но остальным. Что ни говори, Фатих – папа от бога.

Латифа побывала в клинике – психика всё же не выдержала потери любовника и мужа. В закрытой, анонимной, но я злорадствовала и мечтала, чтобы она там сдохла, или, по крайней мере, оставалась в ней как можно дольше. Осуждайте, если хотите: да, я взывала к справедливости. Испорченная, богатенькая дрянь заслуживала наказания. Я до сих пор постоянно об этом думала.

Скандалы и сплетни никого не щадили - сделали своё грязное дело и с Зарудином аль-брахма Барейном. От него отвернулась удача: обвинение в превышении должностных обязанностей, полномочий; коррупции; вымогательстве; связи с криминальными группировками. Доказать не смогли, но потрепали изрядно – он ушёл с занимаемого поста и тихо доживал на своём острове. Но тварь!.. Ведь в богатстве и на свободе!..

Мужа не спрашивала, но закрадывалась, греющая душу мысль: это сделал он. Настоящий мужчина! Делай великое, не обещая его…

Семья Капланов… Я никогда не лезла со своими устоями к чужим и, уж тем более, не напрашивалась в родственники. Не искала встреч, не пыталась умаслить, показаться лучше, чем есть. Меня либо принимали, либо нет… И они приняли. Долго к этому шли. Видела борьбу на их лицах, но когда сердца по натуре мягки, несмотря на жёсткие нравы и воспитание, рано или поздно открываешься, и идёшь навстречу. К тому же с такими детками как у меня, этого сделать невозможно - простыми и открытыми, точно… сандалии. Денис и Стас привыкли к бабушкам и дедушкам с моей стороны. Материального достатка, может, и нет, но любовь у нас на первом месте. Разговоры по душам, нежности, трепетное отношение… Они привыкли к такой атмосфере, и требовали её с детской непосредственностью. В общем, когда мальчишки потянулись к родителям Фатиха, возмущение на их лицах быстро сменилось радостным восхищением. Слёзы текли, но мы с мужем сделали вид, что этого не заметили. Зачем травмировать Капланов? Им и так трудно пришлось... Невестка не мусульманка, тёмное прошлое, да ещё и с довеском – тремя детьми, причём одним даже неродным. Хотя, неправда, у меня нет неродных. Всех пропустила черед сердце, душу и разум.

Всех, кого люблю и богословлю – мои.

Свадьба была тихая. Зачем помпезность и показуха – я получила, что хотела.

Врать не буду, что сама собралась в нужные килограммы - как и прежде красивая, молодая, здоровая. Время не щадило никого. Да! Я сделала пластику! Не переусердствовала – чуть подтянулась. Но, что есть подлатанное, пусть и идеальное тело, когда душа изуродована? Она точно портрет Дориана Грея, с разницей, что останется со мной до конца, и уничтожить её при жизни не получится. Долгие курсы реабилитации, не прекращаемая профилактика после наркомании, посещения психологов и психиатров... Постоянный контроль за сердцем. Тяга к наркотикам и существование с мыслями о самоубийстве со мной всегда.

Каждый раз в темноте, закрывая глаза, обливаюсь слезами – кошмары неотъемлемая часть ночных видений. Реальных до ужаса, выступающего холодным потом и болезненных до тошноты, подкатывающей всё выше. Утверждаю на собственном опыте: есть сон, из которого вырваться невозможно! Когда твоя власть в нём заканчивается, а сил для сражения нет – стиснув зубы, борись. Умереть проще, но мы рождены жить. За каждый необходимый глоток воздуха, кусок хлеба, отрез ткани, угол для сна – дерись. Ведь это нас и отличает от животных, сделало из животного человеком – стремление жить лучше, иметь достаточно и не ломать голову над простыми мелочами: свет, тепло, вода, еда. Не верю, что полные люди, смирившиеся с лишним весом, изредка, втайне от всех не мечтают стать изящнее. Не верю, что некрасивые, в подкорках сознания не представляют себя милее и симпатичнее. Чужая душа – потёмки! Но потому мы – люди! Мы умеем мечтать и желать больше, чем имеем. И только в наших силах добиться желаемого. Вот только всегда нужно помнить о грани потому, что перебор нас вновь делает животными.

Солгу, если скажу: убийства дались просто, и даже не вспоминаю о подонках, которых лишила жизни – призраки, мною убиенных – бездушная, тёмная и пугающая часть новой семьи. Невидимая другими, ненужная мне, но, боюсь, что посмертная. Избавиться от видений не помогли даже психиатры – тени прошлого неотступно следуют, куда бы ни шла, что бы ни делала. Счастье, когда есть тот, кто может жаром своего тела и требовательностью губ помочь забыться. Фатих спасает до сих пор. Прижимает и нашёптывает самые ласковые и нежные слова из мною услышанных. Целует, унося в мир страсти. Я откидываю кошмары прошлого, живу будущим. Да. Я всё ещё люблю мужа, я всё ещё его хочу. Трепещу, ожидая: сгораю, отдаваясь. То же самое читаю в его глазах. А ещё: «Моя! Сильная женщина – моя!»

Теперь могу написать: «Всё!»

Я получила, о чём молила - свой глоток горячего шоколада, со всеми вытекающими: и сладко, и горько.

Познала любовь: всепоглощающую и разрушающую, настолько болезненную, что умереть казалось самым простым решением. Испытала боль – ни с чем несравнимую, убивающую и возрождающую. Вырвала из клыков судьбы счастье, о котором даже не мечтала. Прошла дорогу, которую заслужила. Обретала и теряла. Падала – ниже некуда. Воспаряла – выше не бывает. Моя жизнь – полная. Я есть!

 

[1] Стол. (турецк.)

[2] Хорошо. (турецк.)

[3] Выбросить? (турецк.)

[4]Хиджаб — один из важных аспектов жизни мусульманской женщины. Обычно упускается из виду тот факт, что хиджаб означает гораздо большее, чем просто одежду. Есть «внешний» хиджаб (одежда) и есть «внутренний» хиджаб (поведение, манера держаться...)

[5] Пилав (плов) — различные виды пловов, блюдо из варёного риса с мясом, морковью, чесноком, перцем, солью и пряностями.