Страсть, но не харизма

Некоторые книги о лидерстве указывают на нечто, что часто называют «харизмой», как на необходимое качество великого лидера. Но когда Уэлч говорит о значении страсти, как компонен­те эффективного лидерства, он имеет в виду по­нятие, разительно отличное от харизмы. Дей­ствительно, харизма (которую мы в данном слу­чае определяем как персональный магнетизм) имеет мало общего с эффективным лидерством. Питер Друкер указывал на это во многих своих трудах.

Джон Ф. Кеннеди был одним из самых харизматичных президентов недавней истории, отме­чает Друкер, которому тем не менее не многое удалось довести до конца. Наоборот: у Дуайта Д. Эйзенхауэра и Гарри Трумэна была харизма «дох­лой макрели», но они были чрезвычайно эффек­тивными лидерами.

Страсть, говорит Уэлч, это «не громкость или яркость. Это нечто такое, что поднимает­ся из глубины». И хотя источники страсти зак­лючены внутри души, внешние условия труда, в которых оказывается работник, могут быть бла­гоприятными или разрушительными для прояв­ления такого рода страсти. Самые лучшие организации, утверждает Уэлч, разжигают и обере­гают истинную страсть.

В компании какого типа оберегают такую страсть? В компаниях, где приветствуются чест­ный, открытый диалог и искренние отношения и соответственно отрицаются автократическое по­ведение, подковерная борьба и другие поступки, препятствующие эффективной коммуникации.

Страсть — это горючее. В этом смысле она мо­жет быть использована и во вред. При отсутствии должного руководства люди могут все душевные силы направить не в том направлении. Например, они могут стремиться оказаться в центре внима­ния, поставить свои цели выше целей организа­ции, создавать свои «вотчины» и т. д. Такое пове­дение деструктивно, так как оно работает против открытой и искренней организационной культуры.