Вероятности
http://ficbook.net/readfic/377664
Автор: Vardek (http://ficbook.net/authors/Vardek)
Бета: Dalgren
Фэндом: Сверхъестественное / Supernatural
Персонажи: Дин/Кастиэль, Сэм, Бобби, Габриэль
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Юмор, Фантастика, Hurt/comfort, AU
Предупреждения: Насилие
Размер: Макси, 155 страниц
Кол-во частей: 16
Статус: закончен
Описание:
Среди чужих миров и судеб Дин должен найти дорогу домой.
В трех мирах, в которых побывает Дин, он - гость. Как и любой проезжающий мимо путешественник, конечно же, он слышит и видит какие-то вещи, которые являются частью каждого из миров (это может быть программа новостей или обрывок разговора, или что-то еще). Но при этом перед Дином вовсе не ставится задача решать эти проблемы. Он просто должен вернуться домой.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора
Примечания автора:
Уходит от канона в АУ после 5х14.
Фик написан в рамках командной игры "Байки 2 - 2010" (команда "Люди") на тему дня: "Что есть и чему никогда не бывать".
Баннеры к главам фика можно посмотреть здесь:
http://alizeya.diary.ru/p153781823.htm
Часть 1. Границы вероятностей
“… и в завершение вечернего блока новостей вкратце события дня.
Землетрясение в Китае унесло жизни около полутора тысяч человек. Количество погибших растет с каждым часом.
Мощное цунами, обрушившееся на побережье Японии, снесло с лица земли множество рыбацких деревень по всему побережью островного государства. Поднявшийся уровень воды пока не позволяет командам спасателей пробиться в затопленные регионы, чтобы оказать помощь выжившим и оценить масштабы катастрофы.
Сенатор от республиканской партии Ричард Донахью вынес на обсуждение дополнение к закону об образовательных учреждениях Соединенных Штатов. По его мнению, участившиеся случаи насилия и высокая смертность в школах по всей стране требуют жестких мер по пресечению подобных инцидентов в будущем. Он предлагает ввести обязательные, оборудованные металлоискателями пропускные посты на входе в каждую школу страны для ежедневного досмотра школьников, а также учительского состава и посетителей. По этому вопросу в Сенате идут бурные дебаты с негативно настроенными демократами; Министерство Образования и Родительский комитет пока молчат, но уже сейчас понятно, что их мнение будет решающим для принятия или отклонения этого дополнения к закону.
Кризисная комиссия продолжает диалог с профсоюзом компании "Дженерал Моторс" по поводу массовой безработицы в Детройте. Насколько известно нашему корреспонденту, на сегодня переговоры зашли в тупик и стороны разошлись, так и не приняв никакого решения.
Подробности всех этих и других событий дня смотрите в нашем десятичасовом выпуске. И о погоде…";
Дин выключил телевизор и раздраженно отбросил пульт в сторону. Вечер обещал быть долгим. Ему не обязательно было сидеть в отеле. В конце концов было не так уж и поздно, где-то около восьми, но на улице целый день шел дождь, температура приближалась к нулю, и в тишине отеля были хорошо слышны резкие порывы ветра. Нет, в такую погоду его совершенно не тянуло тащиться в очередной задрипанный бар, даже ради выпивки и пустого, ничего не значащего флирта, после которых на утро у него останется лишь головная боль и неприятный осадок на душе.
Дин поднялся с кровати и бесцельно прошелся по комнате. Смотреть телевизор после программы новостей резко расхотелось, убить время за чисткой и без того безупречно ухоженного оружия он не мог - некоторые вещи можно сделать раз, ну, два, но не до бесконечности же. Даже почитать было нечего, кроме потрепанного стандартного томика Библии, на который он наткнулся в одном из ящиков комода. Оставался компьютер, но после целого дня, проведенного за чтением местного архива, глаза воспалились, и сама мысль о том, чтобы пялиться в очередной монитор, пусть даже и с приглушенной яркостью экрана, казалась ему близкой к мазохизму.
Можно было бы, конечно, просто завалиться в постель и попытаться поймать заслуженные шесть-восемь часов спокойного сна, но, как назло, именно сейчас его мучила бессонница. То самое состояние, когда тело уже готово отключиться и все движения становятся замедленными и плохо скоординированными, а мозг, наоборот, переполнен потоком лихорадочных мыслей, образов, обрывков незаконченных разговоров и туманных воспоминаний.
Жутко хотелось выпить, и Дин уже решил, что еще немного, и он таки решится на вылазку в замеченный им в квартале отсюда бар, но именно в этот момент зазвонил телефон, отвлекая его от этой интересной мысли.
Мобильный выудился из складок кармана небрежно переброшенной через спинку стула куртки только на четвертом звонке:
- Ну, наконец-то, чувак! - вместо приветствия выдохнул Дин в трубку. - Я тут уже скоро от скуки на стены полезу.
- Дин, - послышался в трубке усталый голос Сэма, - у тебя работы столько, что нужно очень постараться, чтобы найти время на скуку.
- Считай, что у меня талант, - ухмыльнулся охотник. - Как у тебя дела? Все в порядке?
- Да, мамочка, - съязвил в ответ брат. - Лучше скажи, ты что-нибудь раскопал?
Дин ухмыльнулся - брат в своем репертуаре. Дело - прежде всего, а на остальное, дай Бог, если останется время. Прижав телефон плечом к уху, он снова порылся во внутренних карманах куртки и достал небольшой блокнот.
- Нашел информацию о некоем Дэвиде Грауме. Умер двадцать два года назад от передозировки наркотиков, но, похоже, после смерти так и не успокоился, захоронен на городском кладбище, бла-бла-бла...
- И?
- Сегодня уже поздно, квартира все равно стоит пустой, так что торопиться некуда. Завтра вечером сожгу его останки, и понадеемся, что этого будет достаточно. Иначе этот дух доставит нам немало головной боли.
- Мне приехать? Помощь понадобится? - спросил Сэм, но в его голосе не было слышно особого энтузиазма.
- Да ну, чувак, расслабься, - усмехнулся Дин. - У тебя там, наверняка, чудесное сафари, не буду отвлекать.
В ответ Сэм засмеялся, а Дин между тем сел на кровать, продолжая крутить в пальцах уже ненужный блокнот.
- Если охота на семью вервульфов для тебя сафари, то да, мы с Арчи прекрасно проводим время.
Старший Винчестер хохотнул, в то же время прекрасно понимая, что Арчи и Сэм сейчас далеко не в увеселительном путешествии, и сменил тему:
- Как там Бобби поживает?
- Старый хрен все еще ворчит по поводу того, что ты снял с его тачки почти новенький карбюратор, - в голосе Сэма послышалась ехидная ухмылка.
- Ну, пусть ворчит, - тоже ухмыльнулся Дин. - Ему сейчас полезно немного пар выпустить: он и раньше далеко не подарок был, а теперь...
Он не договорил, но и без этого обоим было ясно, в чем причина дурного настроения старого охотника. Ведь вряд ли он хотел когда-либо оказаться замешанным в разборки между Адом и Небесами, близкое же знакомство с Винчестерами давало буквально стопроцентную гарантию на то, что остаться в стороне не получится при всем желании.
Братья не стали затягивать телефонный разговор, и вскоре Дин отбросил мобильник в сторону и снова растянулся на кровати, пялясь в потолок и думая, чем бы ему, такому бедному-неприкаянному, еще заняться, чтобы скрасить совершенно унылый вечер. Уже в который раз за последние дни он мысленно бил себя по голове за то, что не отправился вместе с Сэмом.
Арчибальд МакЛирри был старым приятелем Бобби, и когда ему понадобилась помощь в деле, с которым охотник не справился бы в одиночку, Сингер позвонил Винчестерам. Дину совершенно не пришлась по душе идея о том, чтобы снова разделиться, но МакЛирри вляпался в достаточно серьезное дерьмо, да и Бобби очень просил. В итоге Дин, как всегда, попался на чертовых ножницах, а довольный Сэм не удержался от подколки: "Ты всегда их выбираешь".
Впрочем, уже стоя возле Импалы, Сэм тихо позвал Дина и, запинаясь, сказал:
- Знаешь, я даже рад, что нам придется на какое-то время разделиться. Конечно, я не собираюсь уходить, как тогда, понимаю уже, что победить Люцифера мы сможем только вместе. Но именно сейчас мне нужно побыть немного одному, разобраться в себе, а рядом с тобой у меня это не получится.
Дин долго молча смотрел на брата, но в конце концов медленно кивнул:
- Как знаешь, Сэм. Мне, конечно, спокойнее было бы, если бы ты не уезжал или, по крайней мере, я отправился с тобой. Но раз тебе это зачем-то так нужно, держать не буду. Ты, главное, не наломай там дров.
Сэм возмущенно фыркнул и усмехнулся, качая головой:
- Кто бы говорил.
Он скользнул за руль, и Дин захлопнул за ним дверцу машины:
- Увидимся, Сэм.
Это было позавчера, и Дин до сих пор не мог привыкнуть к тому, что снова один в пустом номере отеля. Что бы он там ни говорил, но одиночество давалось старшему Винчестеру тяжело. Постоянное беспокойство давно уже незаметно стало частью его натуры, въелось под кожу и не отпускало.
И дело было не только в Сэме, хотя, конечно же, для Дина брат, его безопасность и благополучие всегда были на первом месте. Но за последние годы он встретил много людей, с кем его не связывали узы крови, но за кого он переживал не меньше, считая их частью своей семьи, пусть и не по рождению. А теперь их больше нет.
Слишком длинный список, и последние имена в нем: Эллен и Джо - до сих пор заставляли Дина закрывать глаза, сглатывая комок в горле. Слишком больно, рана от их потери все еще свежа.
Дин вспомнил, как совсем недавно Сэм снова сделал попытку заговорить о них, и горько усмехнулся про себя: парень все еще до конца не понял, что это такое - быть охотником. Нет у младшего брата того понимания, которое осознаешь сердцем, а не умом. Для него то, что охотник должен быть один, все еще только слова. Да и самому Дину понадобилось, ох, как долго, чтобы смириться с этим жестоким знанием.
Раньше он еще позволял себе мечтать, что где-то там, в далеком будущем, его еще ждет уютный домик с белым заборчиком, жена и две целых пять десятых детишек, но после смерти Джо и Эллен все эти наивные иллюзии развеялись, как дым. Он - охотник. И любой, выбравший такую судьбу, подвергает других людей риску, просто находясь рядом с ними, позволить же им стать чем-то большим, он не имеет права, если хочет, чтобы они жили. Потому что рано или поздно смерть их найдет, как бы Дин не старался их защитить.
Старший Винчестер понимал, что для него выбор уже сделан, он не умел ничего другого, кроме как убивать сверхъестественное, был мастером этого дела и, черт возьми, ему нравилась такая жизнь! Хотя порой и на него накатывало желание махнуть на все рукой, забыть, как страшный сон, и просто жить. Мечты, мечты...
Ему понадобилось продать душу, отправиться в Ад и снова воскреснуть, чтобы понять, что в его жизни никогда не будет ничего, кроме дороги, верной Импалы, бесконечной вереницы однообразных мотелей и легких на съем девиц, чьи лица и имена забудутся уже с рассветом.
Но вот Сэму вовсе не обязательно жить такой жизнью. Когда-нибудь все это безумие с Апокалипсисом закончится, и брат снова будет свободен. От всех клятв и обещаний. От мести. От него самого.
Дин давно себе пообещал, что приложит все силы, чтобы у Сэма появился этот пусть мизерный, но все же шанс, выбрать свою дорогу. И если ради этого ему нужно будет поменять Ад и Рай местами, что ж, он это сделает. Его брат заслуживает большего, чем проклятия быть охотником.
Лежащий на кровати человек закрыл глаза и тяжело вздохнул: столько всего еще нужно сделать, столько всего успеть, а времени, он чувствовал это всем своим существом, оставалось все меньше и меньше. И уверенности в том, что у него все получится, почти не осталось. Только жгучее, всепоглощающее желание не дать свершиться тому, что он однажды видел своими глазами, стереть страшное будущее, которое показал ему Захария, чтобы тем, кто был ему дорог, никогда не пришлось через все это пройти.
Лишь бы у него хватило сил, лишь бы удача снова не отвернулась от него. И тогда не будет холодной издевки на лице дьявола, напялившего на себя тело его брата, не будет прошитого пулями, заляпанного пятнами старой засохшей крови инвалидного кресла Бобби, не будет мутных отчаявшихся глаз Кастиэля.
Кстати, о Кастиэле. Блудный ангел не появлялся уже вторую неделю, и было не понятно, то ли он с усилившимся рвением принялся за поиски Бога, то ли его настолько проняла встреча с Голодом, что он не хотел показываться братьям на глаза.
Дин нащупал лежащий совсем рядом мобильный телефон, открыл его и пару секунд раздумывал, стоит ли звонить Кастиэлю сейчас или отложить разговор на потом. С одной стороны, ему было скучно, и разговор с ангелом вполне мог его развлечь. Охотника всегда забавляло, как привычно мрачный, нахмуренный и абсолютно серьезный Кастиэль неожиданно терялся и удивленно хлопал ресницами, услышав очередной незнакомый ему оборот речи или отсылку к современной поп-культуре.
С другой стороны, Дину уже давно хотелось поговорить с ангелом серьезно и без свидетелей в лице вечно крутящегося рядом Сэма. Раньше это было намного легче сделать, когда все внимание ангела было направлено только на него самого, а брата Кастиэль воспринимал как бомбу замедленного действия, рядом с которой особенно стоять не хотелось, но и совсем упускать из вида было нельзя. После освобождения Люцифера все изменилось. Не сразу и далеко не за один день, но Кастиэль постепенно стал оттаивать к младшему Винчестеру, противостояние сошло на нет, а Сэм больше не приглядывался подозрительно к ангелу-изгою с таким видом, словно каждую секунду ожидал ножа в спину.
Так и получилось, что теперь практически ни один разговор не обходился без присутствия Сэма.
Впрочем, сегодня Дин был абсолютно один.
Кастиэль ответил только после пятого гудка.
Охотник уже начал жалеть о том, что побеспокоил ангела. Идея, пришедшая ему в голову несколько дней назад, поначалу казалась прекрасной. Сейчас же, со всеми своими страхами и неуверенностью, он чувствовал себя глупо. Но к брату с такими мыслями не пойдешь: тот, конечно, выслушает и найдет для него пару подбадривающих слов. А что потом? После такого-то шикарного приглашения пооткровенничать? Сэм, конечно, здорово изменился за прошедшие годы и не станет устраивать ему концерт по заявкам телезрителей в виде нытья на плече друг у друга, но подтрунивать будет еще долго. Как же, Дин Винчестер, несгибаемый ненавистник женских соплей, решил устроить сеанс самокопания.
Ангелу же Дин мог рассказать все, что угодно. И ему действительно становилось легче от, казалось бы, смотрящего в самую душу, прямого, внимательного взгляда Кастиэля. В нем было столько понимания, что порой Дину казалось, что рядом с этим существом ему и слова-то не были нужны.
А вот прощения в этом взгляде не было никогда. И не будет. Просто потому, что ангел искренне считал, что ему не за что прощать старшего Винчестера. Он смотрел на него, как на равного. И от этого знания Дину тоже становилось легче.
Может быть, это создание небесное и было практически совершенно беспомощно в некоторых аспектах современного человеческого мира и его культуры, но в вопросах спокойствия души ангелу не было равных.
- Нам нужно встретиться, - бросил Дин в трубку и, продиктовав адрес, почувствовал, как состояние ленивой расслабленности покидает его, уступая место нервному напряжению.
- Это очень срочно? - после небольшой паузы спросил Кастиэль.
Охотник удивленно приподнял бровь. Это было не похоже на ангела.
Обычно тот сразу же прилетал, и телефонный разговор они уже заканчивали, стоя нос к носу, так как понятие "личное пространство" так и осталось для Кастиэля пустым звуком. Сейчас же Дин настолько опешил от этого простого, заданного ровным тоном вопроса, что не сразу ответил. Слишком привык к тому, что для ангела его желания были приоритетом номер один, затмевая даже поиски Бога, которые тот вел с маниакальным упорством. А следом пришло странное чувство едва ли не ревности: "Это очень срочно... А если меня тут убивают? Или вопрос жизни и смерти? Что происходит с моим анг... Упс..."
Конечно же, наглость - второе счастье, но такого ее количества, чтобы присвоить в свое личное пользование ангела Божьего, у Дина все же не было. А если и было, то охотник все же старательно затаптывал едва появившиеся ростки такого собственничества даже в мыслях.
Он почувствовал, что пауза затянулась:
- Ну, не срочно, но важно. Мне очень нужно с тобой поговорить.
Кастиэль вздохнул и, видимо, зажал микрофон ладонью, потому что дальше до Дина донесся лишь приглушенный разговор ангела с кем-то еще. Охотник так и не смог разобрать ни одного слова, но было понятно, что беседа шла на повышенных тонах, хотя и заняла от силы полминуты. Наконец в трубке раздалось: "Я сейчас буду", и ангел отключился, но все же недостаточно быстро, чтобы Дин не услышал чей-то едкий, издевательский и подозрительно знакомый смех.
Через несколько секунд Кастиэль уже стоял в комнате. На этот раз он появился бесшумно, без ставшего давно привычным шороха невидимых крыльев. Дин так до сих пор и не понял, почему так происходит, почему ангелы то возникают в полной тишине, то извещают о своем визите характерным "птичьим" звуком. Спрашивать же Кастиэля он постеснялся: у ангела достаточно головной боли и без его глупых вопросов.
- И вовсе не обязательно было бросать все свои дела из-за меня, - пробурчал охотник вместо приветствия, встречаясь с пристальным взглядом ангела. - Я же сказал, что не срочно.
- Ты важнее, - спокойно ответил Кастиэль и присел на краешек кровати. - Что-то случилось?
"А ведь он устал, - отрешенно отметил про себя Дин и сел на кровать напротив, разглядывая своего гостя и прикидывая, с чего начать разговор. - Выглядит совершенно измотанным. За телом не следит, вон как похудел и осунулся. Плащ этот чертов весь замызган".
- Могло и подождать, - вслух сказал охотник, с деланным безразличием пожав плечами. - Но раз уж ты здесь, то у меня к тебе есть пара вопросов и просьба.
Кастиэль только молча и как-то заторможенно кивнул, а Дин решил, что будь тот человеком, то давно уже начал бы открыто зевать. Дальше тянуть кота за хвост было бессмысленно, и с тяжелым вздохом, словно решаясь на что-то, охотник выпалил:
- Я хочу, чтобы ты меня прочитал!
Пару секунд ангел бездумно пялился на него остановившимся взглядом, затем несколько раз озадаченно моргнул и наконец удивленно переспросил:
- Ты хочешь, чтобы я тебя прочитал?
У охотника слегка сдали нервы и, не в силах больше поддерживать легкий тон, он встал и отошел к окну. На улице уже давно стемнело, и стекло теперь было похоже на темное зеркало. Глядя сквозь свое отражение, Дин снова заговорил:
- Купидон знал, что у тебя есть такая способность, он просил тебя о том же, чтобы доказать, что он не причастен к творящемуся безобразию. И я подозреваю, что ты уже заглядывал в меня во время нашей первой встречи, не так ли?
- Да, - кивнул Кастиэль. - Тогда мне нужно было понять, что ты из себя представляешь, как на тебя надавить, как управлять. Но я делал это от силы пару раз, пока у меня не сложилось впечатление, что тебе бы это не понравилось.
- Я догадывался и, ты прав, поначалу был в полном бешенстве, - подтвердил его слова Дин. - Мало кто из людей пришел бы в восторг от того, что их можно читать, как открытую книгу. Каждое воспоминание, каждую мысль, каждое желание и каждый нехороший поступок. Только вот закрыться от тебя было невозможно.
- Ты мог просто попросить, - обиженно поджал губы ангел.
Охотник саркастично хмыкнул:
- И ты бы вот так сразу прекратил копаться в моей душонке?
- Да! - уверенно отрезал Кастиэль, затем поморщился и уже более спокойным тоном продолжил. - Если тебе это настолько неприятно, зачем ты просишь меня снова это сделать? И на каком уровне я должен смотреть?
Тут уже растерялся Дин:
- Что значит, на каком уровне? Разве у вас это не просто: глянул и все уже знаешь и понимаешь?
Ангел вздохнул, словно сетуя про себя на неосведомленность человека, и начал объяснять:
- Существует несколько уровней погружения, самые основные из них: поверхностный, направленный, глубинный и слияние. Поверхностный просто позволит мне увидеть внешний контур твоей души, цвет ауры, определить, как ты себя чувствуешь, беспокоит ли тебя что-то. Направленный - это то, что люди называют телепатией, но у большинства людей в голове такая мешанина из самых противоречащих друг другу мыслей, что с пользой воспользоваться этим уровнем восприятия удается очень редко. На глубинном уровне я уже вижу не только эмоциональный фон, но и способен поверхностно считывать память, заставить твой мозг вспомнить в мельчайших деталях то или иное событие, разговор. Но это будет сродни тому, как ты смотришь сводку новостей, только сухие факты, словно смотришь со стороны. Ну и последний уровень - слияние. Я просто на какое-то время становлюсь тобой и переживаю твои воспоминания так, как если бы это случилось со мной. Но это трудно и даже немного опасно, если не делал этого раньше: слишком легко потеряться, забыть себя, раствориться в человеческой душе без остатка. Иногда это случается, и тогда одни называют таких людей блаженными, а другие - святыми, им плохо на земле, но на Небеса дорога уже закрыта.
Кастиэль надолго замолчал, и Дин не решился его беспокоить. Может быть, ангел думал о потерянных братьях и сестрах, может быть вспоминал Небеса, а может быть, его просто охватил страх перед тем, что когда-нибудь и он вот так же растворится среди копошащегося в грязи человечества, чужой на Земле и изгой для Неба.
- Так для чего и насколько глубоко ты хочешь пустить меня в свою душу, Дин?
После нескольких долгих минут абсолютной тишины вопрос прозвучал неожиданно, и старший Винчестер неуютно поежился. Он уже не был уверен, что хочет настолько открыться для чужого взгляда. Кто знает, что там может увидеть ангел? В конце концов, как часто мы не знаем сами себя, прикрываемся удобной ложью и изворачиваемся, лишь бы не встречаться с темной стороной своей души.
Впрочем, дороги назад не было. Или он вот так, прямо сейчас доверяет Кастиэлю, или его снова ждут бессонные ночи, беспокойные мысли и липкий страх перед неизвестностью, не отпускающий его уже много дней.
Решив, что терять ему особенно нечего, Дин начал рассказывать. Сбивчиво, короткими, рубленными фразами он делился с ангелом тем, что ему сказал Голод, и своими собственными незаконченными мыслями, неосознанными страхами перед будущим, тревогой и нарастающим ужасом, что не выдержит, не справится, что он слишком слаб, слишком сломан, слишком пуст внутри. Казалось, пересилив себя, подавив на время давнюю привычку держать в себе все чувства и начав говорить, охотник уже не мог остановиться. А ангел тихой, беззвучной и неподвижной тенью замер на самом краешке кровати, смотрел на сгорбленную спину человека у окна и слушал.
Дин смолк лишь, когда совершенно неожиданно Кастиэль оказался с ним совсем рядом, на мгновение отразившись в зеркале окна, крепко стиснул пальцами его левое плечо и резко развернул к себе, заставив встретиться взглядами. Контакт глаз длился несколько мгновений, а затем ангел отпустил его и мимолетно улыбнулся, отрицательно покачав головой:
- Голод ошибся, Дин. Ты не мертв внутри. Скорее наоборот, сейчас ты сияешь так ярко, как никогда.
- Нет, он прав, - сделал попытку возразить Дин. - Мне действительно хреново, Кас. Выпивка, бабы, пироги и чизбургеры - все, без чего я раньше не мог обойтись, теперь почти потеряло смысл. Кручусь, как белка в колесе, свесил язык на бок, и одна только мысль в голове бьется: чтобы мне дали наконец спокойно сдохнуть, не утащив с собой весь этот гребаный мир впридачу.
- Это доказывает лишь одно, - упрямо нахмурившись, не согласился с ним Кастиэль, - что Небеса сделали правильный выбор. Ты - воин, Дин. Способный полностью сконцентрироваться на одной цели и отбросить до лучших времен всю прочую шелуху, состоящую из чувственных удовольствий, не несущих пользы для души. Ты - самое идеальное оружие, когда-либо созданное на этой земле, и никогда не забывай об этом. Сейчас ты настроен на бой, а все остальное: выпивка и женщины - это вернется после победы.
- Как-то не очень приятно, когда меня называют оружием, - поежился Дин под взглядом ангела, наполненным искренней верой в него.
Кастиэль понял, что немного перегнул палку, его глаза потеплели, теряя свой фанатичный блеск, и он продолжил более мягким тоном:
- То, что действительно для тебя важно, все еще здесь, - ангел дотронулся кончиками пальцев до того места на груди охотника, где должно быть сердце. - Семья, те, за кого не жаль и умереть, лишь бы они жили. Сэм и Бобби, и еще около семи миллиардов человек во всем мире. Ты жив, Дин, просто Голод не умеет смотреть так глубоко. Тот, в чьем сердце уместилось все человечество, ему неподвластен.
Несколько долгих секунд Дин молчал, а потом закрыл глаза и облегченно выдохнул:
- Спасибо, Кас. Не знаю, как объяснить, что я уже успел за эти дни передумать.
Ангел не ответил, только слегка наклонил голову в знак того, что понимает, что охотник не мог передать словами, и отступил на пару шагов.
- Если ты собираешься остановить апокалипсис и победить Люцифера, ты должен перестать слушать тех, чьими устами говорит Зло, - снова заговорил Кастиэль. - И, главное, не верить во все то, что слышишь.
- Тебе легко говорить, - неожиданно вскинулся на него Дин. - Для тебя человечество, наверное, - одна сплошная серая масса людишек, которым еще нужно доказать свое право на существование перед ангелами. А то, что для меня это прежде всего жизни Сэма и Бобби, единственных, кто у меня остался от семьи; тех, за кого я мог бы отдать свою жизнь, не раздумывая... А, - он раздраженно махнул рукой, - что тебе объяснять. Ты все равно никогда не поймешь, что это такое: сходить с ума от страха за близких людей, за свою семью, ложиться спать вечером с одной мыслью, что следующий день может быть для них последним. Для меня нет ничего страшнее того, что я могу потерять Сэма. Снова! Навсегда! Но ангелам это, видимо, не дано понять, судя по тому, как охотно вы, братья и сестры, вцепляетесь друг другу в глотки при первом же удобном случае!
Дин и сам не знал, что заставило его выкрикнуть эти обидные слова прямо в лицо ангелу. Став на их с Сэмом сторону, Кастиэль столько потерял, что выплескивать на него накопившееся раздражение последних месяцев было попросту несправедливо. И все же охотник не смог остановиться. Может быть потому, что ему хотелось сказать эти слова хоть кому-то из небесной братии и не получить в ответ ехидный бессердечный смешок Захарии, открытое презрение Рафаэля или очередную издевку Трикстера. Может быть потому, что ему хотелось причинить такую же боль, какую испытывал он сам. Может быть...
Причин могло быть много и не факт, что он перечислил все. Однако срываться на единственного союзника, который мог хотя бы что-то противопоставить тем страшным и могущественным силам, с которыми Винчестеры вели войну? "Глупо, Дин, очень глупо", - уныло подумал охотник и неуверенно глянул на ангела.
Тот сделал несколько скользящих шагов к Дину и, оказавшись с ним нос к носу, дрожащим от ярости голосом прошипел:
- Я отрекся от всего, что имело для меня смысл; я убивал своих братьев и был изгнан с Небес; я уже отдал однажды жизнь за тебя, Дин Винчестер. Я сделал это для тебя! И сделаю это снова, если придется. Так что не смей говорить, что понятие семьи мне недоступно!
Дин открыл было рот, чтобы вставить пару слов, но Кастиэль не дал ему это сделать.
- Я вытащил тебя из Ада, воссоздал твое истлевшее тело и вдохнул в него жизнь. Ты - самое близкое мне существо. То, что ты называешь семьей, Дин. И я тоже боюсь тебя потерять, потому что, если это произойдет, то все наши жертвы будут напрасными, все смерти - неотомщенными, а я... я просто останусь совсем один. И мне страшно, Дин. Веришь ты или нет, но мне впервые за тысячи лет просто страшно, что однажды я не успею, не найду, не смогу защитить.
Охотник отшатнулся, глядя на ангела расширенными от необъяснимого ужаса глазами.
- Не смей... Ты не можешь, не должен... Они все умирают, неужели ты этого не понимаешь? Все!
Кастиэль горько усмехнулся и развел руками:
- И что? Если я и дальше буду молчать и держать в себе то, что действительно думаю, что-то изменится? Или этот разговор можно будет считать не случившимся? Как удобно!
В ответ Дин хрипло прошептал:
- Уходи.
- Ты сам позвал меня.
- А теперь я хочу, чтобы ты оставил меня одного! - отрезал Дин.
Всполохи гнева в глазах Кастиэля угасли, на мгновение его взгляд стал опустошенным, а затем холодным и отчужденным.
- Как пожелаешь, - лишенным эмоций голосом отчеканил ангел и беззвучно исчез.
Дин еще некоторое время бездумно пялился в пустоту, а потом подхватил стоящую на столе кружку с недопитым кофе и с силой метнул ее в стену.
Кинув короткий взгляд на уродливые темные потеки на светло-бежевых обоях номера, Дин рухнул ничком на кровать и зарылся лицом в подушку. Было стыдно, жутко стыдно, но в то же время он оправдывал себя тем, что так было нужно. Жестоко, несправедливо, мерзко, да. Но необходимо.
Может быть, для ангелов Винчестеры и были Избранными, для Дина же его семья была проклята. И чем большую дистанцию от него самого и Сэма держал Кастиэль, тем выше были шансы ангела остаться в живых. И если для того, чтобы защитить этого придурочного пернатого, Дину придется пройтись по его чувствам грязными ботинками с тяжелыми свинцовыми набойками, он это сделает. Как бы ему самому ни было больно.
Дин еще долго неподвижно лежал на кровати, недавний разговор никак не шел из головы, и его мучила бессонница. Но ближе к середине ночи незаметно для самого себя он все же уснул, и последней его мыслью была: "Кас вернется. Он всегда возвращается. И хрен с ним, что злится, лишь бы остался жив".
