Глава 9. Лео

 

Лео провел ночь, борясь с сорокафутовой статуей Афины. С тех пор как они перенесли статую на борт, Лео был одержим идеей выяснить принцип ее работы. Он был уверен, что в ней таилась великая сила. Где-то ведь должен был быть тайный выключатель, нажимной диск или еще что-нибудь в этом роде.

Ему следовало поспать, но он не мог. Лео часами ползал вокруг статуи, занимавшей большую часть трюма. Ступня Афины оккупировала почти весь лазарет, так что, в случае потребности обезболивающего, вам бы пришлось протискиваться между ее пальцами цвета слоновой кости. Ее тело вытянулось вдоль коридора. На протянутой руке, выступающей в машинное отделение, находилась фигура богини Ники в полный рост. Она словно говорила: «Вот вам немного победы!». Спокойное лицо Афины покоилось в стойле для пегасов, которое, к счастью, было не занято. Если бы Лео был волшебным конем, он не хотел бы жить в стойле с огромной богиней мудрости, уставившейся на него.

Статуя была плотно зажата в коридоре, так что Лео пришлось перелазить через нее и пробираться под ее конечностями, в поисках рычагов и кнопок. Разумеется, он ничего не нашел.

Он провел некоторые исследования. Лео узнал, что Афина Парфенос была сделана из полого деревянного каркаса, покрытого слоновой костью и золотом — это объясняло ее легкость. Статуя пребывала в довольно хорошей форме, учитывая то, что была захвачена римлянами в ходе разграбления Афин, а затем тайно хранилась в паучьей пещере на протяжении последних двух тысячелетий. Лео догадался, что, должно быть, это магия сохраняла ее неповрежденной, плюс действительно хорошая и мастерски выполненная тонкая работа.

Аннабет сказала... ну, Лео старался не думать об Аннабет. Он по-прежнему чувствовал себя виноватым за то, что не смог им помочь. Он знал, что это его вина. Он должен был собрать всех на корабле, убедиться в их безопасности, а уже потом начинать погрузку статуи. Он должен был понять, что поверхность пещеры была неустойчивой. Тем не менее, Лео собирался не хандрить, а вернуть Перси и Аннабет обратно. Он должен был сосредоточиться на решении тех проблем, которые мог исправить.

Во всяком случае, Аннабет сказала, что статуя была ключом к победе над Геей. Она могла помочь преодолеть раскол между греческим и римским лагерями. Лео понял, что статуя, должно быть, являлась чем-то большим, нежели обычным символом Парфенона. Возможно, глаза статуи стреляли лазерными лучами, ну или змея за ее щитом изрыгала яд. А быть может, маленькая фигура Ники ожила бы и продемонстрировала ему пару приемов из кунг-фу.

Лео подумал о различных забавных штуковинах, которые могла бы вытворять статуя, будь он ее создателем. Но чем больше он изучал ее, тем больше разочаровывался. Афина Парфенос бесспорно излучала магию. Даже он чувствовал это. Но все это, казалось, было бесполезным, кроме как придавало статуе впечатляющий вид.

Корабль накренился в сторону, совершив уклончивый маневр. Лео подавил желание побежать к штурвалу. Джейсон, Пайпер и Фрэнк сейчас дежурили вместе с Хейзел. Они были в силах справиться со всеми неприятностями сами. Кроме того, Хейзел настояла на своем управлении штурвалом, чтобы показать им секретный проход, о котором ей рассказала богиня.

Лео надеялся, что Хейзел не ошиблась насчет окольного пути на север. Он не доверял этой леди Гекате. И он не понимал, почему эта жуткая богиня внезапно решила стать полезной.

Конечно, он не доверял магии в целом. Вот почему у него было так много проблем с Афиной Парфенос. Она была неподвижна, никаких ходовых деталей. Независимо от того, на что была способна эта статуя, было ясно, что она работала чисто на магии... и Лео это не нравилось. Он хотел, чтобы она работала по принципу машины.

Он слишком устал, чтобы думать. Лео свернулся калачиком под одеялом, прислушиваясь к успокаивающему гулу генераторов. Из угла доносились звуки храпа, сопровождаемые небольшим количеством дыма. Там, в спящем режиме, находился Буфорд, механический стол.

Лео нравилась его каюта, но здесь, в сердце корабля, он чувствовал себя в безопасности — в помещении находились механизмы, которыми он умел управлять. Кроме того, возможно, что проводя больше времени с Афиной Парфенос, он, в конечном итоге, смог бы раскрыть все ее секреты.

— Либо ты, либо я, Большая Леди, — пробормотал он, натянув одеяло до самого подбородка. — В конце концов, ты согласишься сотрудничать.

Он закрыл глаза и заснул. К несчастью, это означало сны.

Лео бежал через старую мастерскую своей матери, где она погибла в огне, когда ему было всего восемь. Его что-то преследовало. Он не был уверен, что именно это было, но чувствовал, что оно находилось совсем рядом — нечто большое, темное и полное ненависти.

Лео наткнулся на верстаки, опрокинул наборы инструментов и споткнулся об электрические провода. Он увидел выход и побежал прямо к нему, но что-то опередило его — женщина в одежде, похожей на сухую землю, чье лицо было покрыто завесой пыли.

— Куда ты направляешься, маленький герой? — спросила Гея. — Оставайся на месте и познакомься с моим любимым сыном.

Лео метнулся влево, но смех богини последовал за ним.

— Я предупреждала тебя в ночь смерти твоей матери. Тогда богини судьбы не позволили мне тебя убить. Но, теперь, когда ты избрал свой путь, твоя смерть уже близко, Лео Вальдес.

Он подбежал к чертёжному столу — старое рабочее место его матери. Стена позади была украшена его меловыми рисунками. Лео заплакал в отчаянии и обернулся, чтобы бежать, но существо, преследовавшее его, теперь стояло на его пути — громадный монстр, обернутый в тени, чья фигура смутно напоминала человеческую; его голова была на двадцать футов выше потолка.

На руках Лео вспыхнуло пламя. Он послал его в гиганта, но тени монстра поглотили его огонь. Лео потянулся к своему поясу. Карманы были зашиты. Он попытался заговорить — сказать хоть что-нибудь, лишь бы спасти свою жизнь — но не смог издать ни звука, как будто из его легких выкачали весь воздух.

— Мой сын не допустит никаких пожаров сегодня вечером, — отозвалась Гея из глубины склада. — Он является пустотой, поглощающей всю магию, холодом, поглощающим весь огонь, тишиной, поглощающей все звуки.

Лео хотелось закричать: «Ну, а я чувак, который дает дёру!».

Голос ничем не мог ему помочь, поэтому он использовал ноги. Лео бросился вправо, нырнув под цепкими руками темного гиганта, и ворвался в ближайшую дверь.

Внезапно он обнаружил, что находится в Лагере Полукровок, полностью усыпанном руинами. Стены домиков были обуглены. Сгоревшие поля тлели в лунном свете. Обеденный павильон превратился в груду белых щепок, а Большой Дом охватило пламя; его окна светились, словно глаза демонов.

Лео продолжил бежать, будучи уверенным, что его все еще преследовал теневой гигант.

Он оказался у тел римских и греческих полубогов. Лео хотел проверить, живы ли они. Он хотел помочь им. Но, так или иначе, он знал, что его время было на исходе.

Затем Лео бросился к единственным живым людям, которых он там заметил — отряд римлян, стоящих на волейбольном корте. Два центуриона небрежно облокотились на свои копья, разговаривая с высоким худым блондином в пурпурной тоге. Лео резко затормозил. Это был тот урод, Октавиан, авгур лагеря Юпитера, вечно требующий войны.

Октавиан обернулся в сторону Лео, но он, казалось, был в трансе. Его лицо не выражало эмоций, глаза были закрыты. Он заговорил голосом, принадлежавшим Гее:

— Это невозможно предотвратить. Римляне идут из Нью-Йорка на восток. Они движутся к вашему лагерю, и ничто не сможет их остановить.

Лео захотелось ударить Октавиана по лицу. Вместо этого он развернулся и побежал.

Лео взобрался на холм. На вершине стояла гигантская сосна, которую расколол удар молнии.

Он остановился. Задняя часть холма была срезана. Вдобавок, весь остальной мир исчез. Лео не видел ничего, кроме облаков где-то далеко внизу — вращающийся серебряный ковер под темным небом.

Внезапно, возле него раздалось чье-то недовольное:

— Ну?

Лео вздрогнул.

Между расколотыми корнями разрушенной сосны показался вход в пещеру, возле которого на коленях сидела какая-то женщина.

Это была не Гея. Она больше походила на ожившую статую Афины Парфенос. Женщина была одета в ту же золотую одежду, а ее обнаженные руки, казалось, были сделаны из слоновой кости. Когда она поднялась на ноги, Лео едва не сорвался вниз с края пропасти.

Ее лицо было по-царски красивым: с высокими скулами, большими тёмными глазами и заплетёнными, цвета лакрицы, волосами, сложенными в красивую прическу в греческом стиле, закрепленными спиралью из изумрудов и бриллиантов. Она напомнила Лео новогоднюю ёлку. Выражение её лица излучало чистую ненависть. Она поджала губы. Ее нос сморщился.

— Отродье бога-кузнеца, — усмехнулась она. — Ты не представляешь для меня угрозы, но, полагаю, что пора начинать мстить. Сделай свой выбор.

Лео попытался вымолвить хоть слово, но от паники был готов лезть на стены. Он понятия не имел, что делать с этой королевой ненависти и гигантом, преследующим его.

— Скоро он найдет тебя, — предупредила женщина. — Мой темный друг не предоставит тебе такую роскошь, как право выбора. Либо пропасть, либо пещера, мальчик!

И вдруг до Лео дошло, что она имела в виду. Он был загнан в тупик. Он мог прыгнуть в пропасть, что было бы самоубийством. Даже если под этими облаками была земля, он все равно умер бы во время падения, ну или, возможно, его падение длилось бы целую вечность.

Но пещера... он посмотрел на темное отверстие между корнями деревьев. Оттуда пахло гнилью и смертью. Изнутри послышалось шарканье человеческих тел, в тени перешептывались голоса. Пещера была домом для мертвецов. Если он пойдет туда, то уже никогда не вернется.

— Да, — сказала женщина.

На шее у неё висел странный бронзово-изумрудный кулон, похожий на круглый лабиринт. В ее глазах отражалась неистовая злость, и Лео наконец-то понял, почему слово «поехавший» было синонимом слова «сумасшедший». Эта дамочка съехала с катушек из-за ненависти.

— Дом Аида ждет тебя. Ты станешь первым ничтожным грызуном, который подохнет в моем лабиринте. У тебя есть только один шанс на спасение, Лео Вальдес. Воспользуйся им.

Она указала на скалы.

— Чокнутая, — пробормотал он.

Тут он явно перегнул палку. Она схватила его за запястье.

— Возможно, мне стоит убить тебя прямо сейчас, перед прибытием моего темного друга?

Шаги сотрясли склон холма. Гигант приближался, укутанный в тени, огромный и тяжелый, жаждущий убийства.

— Слышал ли ты о смерти во сне, мальчик? — спросила женщина. — Это можно устроить руками волшебницы!

Руки Лео начали дымится. Прикосновения женщины были сродни кислоте. Он попытался вырваться, но у нее была стальная хватка.

Он открыл рот, чтобы закричать. Массивная фигура гиганта нависла над ним, укутанная слоем черного дыма. Гигант занес руку, чтобы нанести удар, когда чей-то голос ворвался в сон и вернул Лео в реальность.

— Лео! — тряс его за плечо Джейсон. — Эй, ты чего вцепился в Нику?

Лео открыл глаза. Его руки обнимали человеческих размеров статую в руке Афины. Похоже, он ворочался во сне. Он вцепился в богиню победы так, как цеплялся за свою подушку, когда его мучили кошмары в детстве (это было довольно неловко в приемных семьях). Он высвободил статую из своих объятий и сел, потирая лицо.

— Ничего, — пробормотал он. — Мы просто обнимались. Эм, что происходит?

Джейсон не стал его дразнить. Это одно из тех качеств, которые Лео ценил в своем друге. Ледяные, голубые глаза Джейсона, полные серьезности, поравнялись с ним. Маленький шрам у его рта дернулся, как и всегда, когда он собирался сообщить плохие новости.

— Мы миновали горы, — сказал он. — Мы почти в Болонье. Ты должен присоединиться к нам в столовой. У Нико есть новая информация.