11 страница. Перси никогда не был хорош в шарадах, но Хедж кивнул, что намек понят

Перси никогда не был хорош в шарадах, но Хедж кивнул, что намек понят. Такой язык сатирам был хорошо знаком.

Перси поднял еще один гигантский кусок мрамора.

«Фрэнк, мы нуждаемся и в тебе. Ты можешь еще раз изменить форму?»

«Возможно, обратно в человека».

«В человека хорошо! Просто задержи дыхание. Если это сработает...»

Кето встала на колени. Время вышло.

Перси посчитал на пальцах. Один, два, три!

Фрэнк превратился в человека и толкнул стекло плечом. Тренер смастерил удар копытом с разворота. Перси использовал все свои силы, чтобы кинуть мрамор в стену, но получилось даже лучше, чем он ожидал. Он призвал воду повиноваться ему, и на этот раз она не смела ему отказать. Перси чувствовал все сдерживаемое давление внутри резервуара и приказал использовать его. Воде понравилось быть свободной.

Со временем, вода может преодолеть любое препятствие, и она не любила попадать впросак, как Перси. Он думал о возвращении к Аннабет. Он думал об уничтожении этой ужасной тюрьмы для морских обитателей. Он подумывал заставить Форкия проглотить его глупый микрофон. Пятьдесят тысяч галлонов воды ответили на его гнев.

Стеклянная стена треснула. Линии разрушения зигзагами расползлись от точки удара, и вдруг резервуар взорвался. Перси бросало в потоке воды. Он упал на пол амфитеатра с Фрэнком, какими-то крупными шариками и скоплением пластиковых водорослей. Кето уже вставала на ноги, когда статуя дайвера врезалась в нее, будто желая обнять.

Тренер Хедж отплевывался соленой водой.

— Святая свирель, Джексон! Что ты там делал?

— Форкий! — запинался Перси. — Ловушка! Беги!

Сигнализация загремела, когда они покинули комнату с экспонатами. Они пробежали мимо аквариума с нереидами и тельхинами. Перси хотел освободить их, но как? Они были сонными и вялыми, но они были морскими существами. Они не выживут, если он не найдет способ транспортировать их в океан. Кроме того, Перси был уверен, что если бы Форкий поймал их, его мощь превзошла бы его силу. И Кето также погналась бы за ними, готовая отправить их на корм своим морским монстрам.

«Я вернусь», — пообещал Перси, но если существа в галерее и слышали его, то они не подали виду.

За звуковой системой прогремел голос Форкия:

— Перси Джексон!

Вспышки в горшках и бенгальские огни взорвалась в случайном порядке. Дым с запахом пончиков заполнил зал. Драматическая музыка (пять или шесть различных треков одновременно) гремела из динамиков. Огоньки появлялись и загорались. Все спецэффекты в здании работали одновременно.

Перси, тренер Хедж, и Фрэнк выбрались из стеклянного тоннеля, снова оказавшись в комнате с китовой акулой.

Помещение аквариума, где находились смертные, было заполнено кричащими семьями и детьми из лагерей, пока отчаянные сотрудники бегали туда-сюда, пытаясь уверить людей, что это была просто неисправная сигнализация.

Лишь одному Перси и его друзьям была известна настоящая причина сигнализации. Они присоединились к смертным и побежали к выходу.

 

 

Глава 17. Аннабет

Аннабет пыталась подбодрить Хэйзел, развлекая её рассказами о самых интересных эпизодах из жизни Рыбьих Мозгов, когда Фрэнк споткнулся в коридоре и ворвался в ее каюту.

— Где Лео? — тяжело дыша, спросил он. — Взлетаем! Взлетаем!

Обе девушки вскочили на ноги.

— Где Перси? — требовательно спросила Аннабет. — И козел?

Фрэнк схватился за колени, пытаясь вздохнуть. Его одежда была твердой и влажной, будто его ополоснули в чистом крахмале.

— На палубе. Они в порядке. Нас преследуют!

Аннабет оттолкнула его и побежала, преодолевая по три ступеньки за раз, Хейзел бежала следом за ней, а затем и Фрэнк, все еще хватавший ртом воздух. Перси и Хедж лежали на палубе и выглядели они обессиленными. У Хеджа отсутствовала обувь.

Он усмехался в небо, бормоча:

— Чудесно. Чудесно.

Перси был покрыт порезами и царапинами, будто он прыгал через окно.

Он ничего не сказал, но слабо сжал руку Аннабет, как бы говоря: «Я снова буду с тобой, как только мир прекратит вращаться».

Лео, Пайпер и Джейсон, обедавшие до этого в столовой, выбежали с лестницы.

— Что? Что? — кричал Лео, держа в руке недоеденный бутерброд с сыром. — Неужели я не могу спокойно поесть? Что случилось?

— Нас преследуют! — вновь крикнул Фрэнк.

— Кто преследует? — спросил Джейсон.

— Я не знаю! — Фрэнк тяжело дышал. — Киты? Морские чудовища? Может быть, Кейт и Толстяк!

Аннабет была готова задушить парня, но она не была уверена, что ее руки обхватят его толстую шею.

— Это не имеет абсолютно никакого смысла. Лео, лучше вытаскивай нас отсюда.

Лео держа свой бутерброд зубами, в пиратской манере, побежал к рулю.

Вскоре Арго II поднимался в небо. Аннабет зарядила арбалеты в кормовой части корабля.

Она не заметила никаких признаков того, что их преследовали киты или кто-то еще, но Перси, Фрэнк и Хедж начали приходить в себя только тогда, когда Атланта превратилась в призрачное пятно на горизонте.

— Чарльстон, — сказал Перси, хромая по палубе, как старик. Он все еще казался довольно уставшим. — Курс на Чарльстон.

— Чарльстон? - спросил Джейсон, как будто это название навеяло ему плохие воспоминания. — Что конкретно вы нашли в Атланте?

Фрэнк расстегнул рюкзак и начал вытаскивать сувениры.

— Несколько персиковых консервов. Пару футболок. Белый глобус. И, гм, не-совсем-китайская ловушка для пальцев.

Аннабет заставила себя оставаться спокойной.

— Как насчет того, что ты начнешь с самого начала истории, а не с рюкзака.

Они собрались на квартердеке, таким образом, чтобы Лео мог слышать разговор, одновременно управляя кораблем. Перси и Фрэнк по очереди рассказывали о том, что произошло в Джорджианском Аквариуме, а Тренер Хедж время от времени вставлял свои комментарии: «Это было потрясающе!» или «Тогда я заехал копытом ей в голову!»

По крайней мере, тренер, казалось, забыл о Перси и Аннабет, которые заснули в конюшне накануне вечером. Но, судя по рассказу Перси, у Аннабет были проблемы и посерьезней, чем домашний арест.

Когда Перси рассказал о пленных морских существах в аквариуме, она поняла, почему он казался таким расстроенным.

— Это ужасно, — сказала она. — Мы должны помочь им.

— Мы поможем, — пообещал Перси. — В свое время. Но я должен выяснить, каким образом. Хотел бы я... — он покачал головой. — Не бери в голову. Сначала мы должны решить проблему с наградой за наши головы.

Тренер Хедж потерял интерес к разговору, вероятно потому, что говорили уже не о нем. Он побрел в сторону носовой части судна, практикуя свои фирменные приемчики, вроде удара копытом с разворота, и хваля себя за свою совершенную технику.

Аннабет сжала рукоять кинжала.

— Награда за наши головы... как будто нам мало монстров, преследующих нас.

— А мы будем на плакатах «В РОЗЫСКЕ»? — спросил Лео. — И есть ли у них прайс-листы, в которых расписаны награды за нас?

Хейзел сморщила нос.

— О чем ты говоришь?

— Просто любопытно, сколько за меня сегодня дадут, — ответил Лео. — В смысле, я понимаю, что не такой ценный, как Перси или Джейсон, но может быть... я стою двух или трех Фрэнков?

— Эй! — возмутился Фрэнк.

— Перестань, — сказала Аннабет. — По крайней мере, мы знаем, что должны держать курс на Чарльстон, потому что там находится карта.

Пайпер прислонилась к панели управления. Сегодня она заплела в косу белые перья, которые отлично сочетались с ее темно-каштановыми волосами. Аннабет задавалась вопросом, как она нашла на это время. Она лишь изредка вспоминала расчесаться.

— Карта, — сказала Пайпер. — Но карта куда?

— Метка Афины, — Перси осторожно взглянул на Аннабет, опасаясь, что перешел черту. Она, должно быть, производила сильное «не-хочу-об-этом-говорить» впечатление.

— Чтобы это ни было, — продолжил он. — Мы знаем, что это приведет к чему-то важному в Риме, что-то, что могло бы уладить раскол между римлянами и греками.

— Отрава гигантов, — добавила Хейзел.

Перси кивнул.

— И в моем сне близнецы-гиганты что-то говорили о статуе.

— Гм... — Фрэнк вертел в руках свою не-совсем-китайскую ловушку для пальцев. — По словам Форкиса, мы должны быть сумасшедшими, чтобы попытаться найти это. Но что «это»?

Все посмотрели на Аннабет. Кожу ее головы покалывало, словно мысли в ее мозгу требовали выйти наружу: статуя... Афина... греки и римляне, ее кошмары и спор с мамой.

Она видела, как части складывались вместе, но не могла поверить в то, что это было правдой. Ответ был слишком большим, слишком важным, и чересчур пугающим.

Она заметила, как Джейсон изучает её, как если бы он знал в точности, о чем она думала, и ему это нравилось не больше, чем ей. Снова она не могла не удивиться: почему этот парень заставляет ее так нервничать? Действительно ли он на ее стороне? Или же это и было то, о чем говорила ее мама...

— Я... я близка к ответу, — сказала она. — Я узнаю больше, если мы найдем эту карту. Джейсон, то, как ты отреагировал на название Чарльстон.... ты бывал там раньше?

Джейсон тревожно посмотрел на Пайпер, хотя Аннабет не была уверена почему.

— Да, — признался он. — У нас с Рейной был поиск там около года назад. Мы доставали оружие из имперского золота с корабля C.S.S. Ханли.

— Откуда? — спросила Пайпер.

— Вау! — сказал Лео. — Это первая успешная военная подводная лодка, оставшаяся со времен гражданской войны. Я всегда хотел её увидеть.

— Она была создана римскими полубогами, — сказал Джейсон. — На ней был секретный тайник с торпедами из имперского золота, пока мы не достали их и не принесли обратно в лагерь Юпитера.

Хейзел скрестила руки на груди:

— Так значит... римляне воевали на стороне Конфедерации? Как девушка, чья бабушка была в рабстве, я могу сказать только... это не круто...

Джейсон положил руки перед собой, ладонями вверх.

— Лично меня тогда еще и в помине не было. И было совсем не так, что все греки с одной стороны, а римляне с другой. Но, да. Не особо круто. Иногда полубоги принимают плохие решения.

Он робко взглянул на Хейзел.

- Например, если ведем себя слишком настороженно. Или говорим, не подумав.

Хейзел уставилась на него. Казалось, до нее медленно стало доходить, что он извиняется.

Джейсон толкнул локтем Лео.

— Ой! — вскрикнул Лео. — То есть, да... плохой выбор. Как и недоверие к чьим-то братьям, которых, ну, возможно требуется спасти. Гипотетически.

Хейзел скривила губы.

— Прекрасно. Вернемся к Чарльстону. Вы говорите, что мы снова должны проверить ту субмарину?

Джейсон пожал плечами:

— Ну... Мне в голову приходят два места в Чарльстоне, где мы могли бы поискать. В музее, где хранится Ханли — это одно из них. Там есть много реликвий со времен Гражданской войны.

Карта может быть спрятана в одной из них. Я знаю планировку музея и мог бы провести команду внутрь.

— Я пойду, — сказал Лео. — Это звучит здорово.

Джейсон кивнул. Он повернулся к Фрэнку, который пытался вытащить свои пальцы из китайских наручников.

— Тебе тоже стоит пойти с нами, Фрэнк. Нам может понадобиться твоя помощь.

Фрэнк выглядел удивленным.

— Почему? Я принес не очень много пользы в том аквариуме.

— Ты прекрасно справился, — уверил его Перси. — Потребовались все трое из нас, чтобы сломать то стекло.

— Кроме того, ты — дитя Марса, — сказал Джейсон. — Призраки побежденных обязаны служить тебе. И в музее Чарльстона много призраков-Конфедератов. Мы будем нуждаться в тебе, чтобы сдерживать их.

Фрэнк сглотнул. Аннабет вспомнила комментарий Перси про превращение Фрэнка в золотую рыбку, и она еле подавила желание улыбнуться. Она никогда больше не сможет смотреть на этого здорового парня, не представляя его в виде карпа.

— Хорошо, — смягчился Фрэнк. — Конечно, — он, нахмурившись, глядел на пальцы, пробуя вытащить их из ловушки. — Ммм, как это...?

Лео хмыкнул.

— Чувак, ты никогда не видел этого раньше? Нужно сделать простой трюк, чтобы освободиться.

Фрэнк попытался снова, но все без удачи. Даже Хейзел пыталась не рассмеяться. Фрэнк, гримасничая, сконцентрировался. Внезапно, он исчез. На палубе, где он стоял, рядом с пустым набором китайских наручников появилась зеленная игуана.

— Хорошо, Фрэнк Чжан, — сухо сказал Лео, совсем как кентавр Хирон. — Это именно то, как люди устраняли пальцы из китайской ловушки. Они превращались в игуан.

Все рассмеялись. Фрэнк обратился в человека, поднял ловушку и запихнул ее в свой рюкзак. Он смущенно улыбнулся.

— Так или иначе, — сказал Фрэнк, явно стремясь сменить тему. — Музей — первое место для поиска. Но, мм, Джейсон, ты сказал, что их два?

Улыбка Джейсона исчезла. Независимо от того, что он думал, Аннабет могла точно сказать, что это было не приятно.

— Да, — сказал он. — Другое место называют Бэттери — это парк прямо рядом с гаванью. В прошлый раз я был там … с Рейной … — он краем глаза посмотрел на Пайпер. — Мы видели что-то в парке. Это был призрак, или своего рода дух, как южная красавица, времен гражданской войны. Мы попытались приблизиться к нему, но оно исчезало всякий раз, когда мы подходили ближе. Тогда у Рейны появилось такое чувство... она сказала, что должна подойти одна, так как возможно призрак поговорил бы с девочкой. Она подошла к духу одна, и конечно же, он заговорил с нею.

Все ждали.

— Что она сказала? — спросила Анабет.

— Рейна не рассказала мне, — признался Джейсон. — Но это, должно быть, было очень важно. Она казалась опустошенной. Возможно, она получила пророчество или некоторые дурные вести. После этого происшествия Рейна изменилась.

Аннабет думала над этим. После опыта с фантомами ей не хотелось приближаться к призракам, особенно к тем, которые изменяют людей плохими новостями или пророчествами. С другой стороны, ее мать была богиней знаний, а знания были мощнейшим оружием. Аннабет не может отказать возможному источнику информации.

— Тогда приключение для девочек, — сказала Аннабет. — Пайпер и Хейзел могут пойти со мной.

Обе кивнули, хотя Хейзел занервничала. Без сомнения, время, проведенное в Царстве Мертвых, дало ей много опыта общения с призраками. Глаза Пайпер вспыхнули, будто все, что было под силу Рейне, было под силу и ей.

Аннабет поняла, что, если шестеро из них пойдут на эти два поиска, на корабле останутся только Перси и тренер Хедж, и это было не самое лучшее положение, в которое заботливая подружка могла его поставить. К тому же, она не желала вновь выпускать Перси из своего поля зрения. Особенно после того, как они были разлучены в течении многих месяцев.

С другой стороны, Перси выглядел настолько обеспокоенным теми заключенными в тюрьме морскими существами, что она думала, что ему, возможно, нужно отдохнуть. Она встретила его глаза, задавая ему безмолвный вопрос. Он кивнул в знак согласия.

— Так, все решено, — Аннабет повернулась к Лео, который изучал свои консоли, слушал скрип Фестуса и нажимал на домофон. — Лео, когда мы прибудем в Чарльстон?

— Хороший вопрос, — пробормотал он. — Фестус обнаружил большую группу орлов позади нас, но радиолокаторов большого радиуса действия не видно.

Пайпер наклонилась над пультом.

— Ты думаешь, что это римляне?

Лео закатил глаза.

— Нет, Пайпс. Это просто случайная группа гигантских орлов летает в идеальном построении. Конечно, это римляне! Думаю, мы могли бы развернуть корабль и сразиться...

— Что было бы ужасной идеей, — сказал Джейсон. — Этим мы только докажем, что мы точно враги Рима.

— У меня есть еще идея, — сказал Лео. — Если мы вернемся в Чарльстон, то можно там спрятаться на несколько часов. Но орлы смогут обогнать нас, и все только усложнится. Вместо того, мы могли бы послать приманку, чтобы обмануть их. Мы изменим маршрут, пойдем длинным путем в Чарльстон и достигнем его завтра утром...

Хейзел начала протестовать, но Лео поднял руку:

— Знаю, знаю. Нико в беде, и мы должны торопиться.

— Двадцать седьмое июня, — сказала Хейзел. — Еще четыре дня, не считая сегодня. Потом он умрет.

— Я знаю! Но так мы сможем оторваться от римлян. У нас все равно достаточно времени, чтобы вовремя добраться до Рима.

Хейзел нахмурилась.

— Когда ты сказал достаточно времени...

Лео пожал плечами.

— Думаешь, нам его едва хватает?

Хейзел закрыла лицо руками на счет три.

— Звучит, как будто это обычное дело для нас.

Аннабет приняла это как разрешение.

— Хорошо, Лео. О какой приманке ты говоришь?

— Я рад, что вы спросили! — он ударил кулаком по нескольким кнопкам на пульте, повернул стол, неоднократно и очень-очень быстро стал нажимать кнопку на его Wii контроллере. Он позвонил по интеркому. — Буфорд? Отчет о службе, пожалуйста.

Фрэнк шагнул назад.

— На корабле есть кто-то еще? Кто такой Буфорд?

С лестничной клетки вывалилось облачко пара, и на палубу поднялся автоматический стол Лео. Аннабет не видела Буфорда большую часть поездки. Он главным образом остался в машинном отделении (Лео настоял, потому что у Буфорда была секретная давка на двигателе). Это был стол на трех ножках с покрытием из красного дерева. В его бронзовом основании было несколько ящиков, вращающиеся шестерни и несколько вентиляционных отверстий. Буфорд носил сумку как почтовый мешок, привязанный к одной из его ног. Он прогремел к рулю и издал звук, похожий на гудок поезда.

— Это — Буфорд, — объявил Лео.

— Ты даешь имена мебели? — спросил Фрэнк.

Лео фыркнул.

— Чувак, тебе просто жаль, что у тебя никогда не было такой крутой мебели. Буфорд, ты готов к операции «Журнальный столик»?

Буфорд изверг пар. Он ступил на рельсы. Его вершина из красного дерева раскололась на четыре куска как у пирога, которые удлинились в деревянные лезвия. Лезвия закрутились, и Буфорд взлетел.

— Вертолетный столик, — пробормотал Перси. — Должен признать, это круто. Что находится в сумке?

— Грязное белье полубога, — сказал Лео. — Я надеюсь, ты не возражаешь, Фрэнк.

Фрэнк подавился.

— Что?

— С помощью этого запаха мы сможем отделаться от орлов.

— Это были мои единственные запасные штаны!

Лео пожал плечами.

— Я попросил Буфорда потом выстирать их и сложить. Надеюсь, он это сделает, — он потер свои руки и улыбнулся. — Ну! Я назову это хорошим началом рабочего дня. Я собираюсь рассчитать наш маршрут. Увидимся за ужином!

Перси поспешно удалился, так что Аннабет ничего не оставалось, кроме как впериться взглядом в монитор своего компьютера.

Конечно, она взяла с собой ноутбук Дедала. Два года назад она унаследовала эту машину от величайшего изобретателя всех времен и народов, которая была загружена схемами, диаграммами и идеями для изобретений, большинство которых Аннабет еще не успела просмотреть. Обычный ноутбук устарел бы уже после двух лет пользования, но Аннабет считала, что компьютер Дедала опередил своё время еще лет на пятьдесят. Он мог увеличиваться до полноразмерного ноутбука, уменьшаться до планшета, или сворачиваться в металлический диск, который по размеру был меньше, чем мобильный телефон. Он быстрее любого другого компьютера мог получить доступ к спутникам или к олимпийскому каналу Гефест-ТВ, и создавать любые программы на заказ, которые делали практически все, кроме как не завязывали шнурки. Там могло быть приложение и для этого, но Аннабет еще не нашла его.

Она сидела на своей постели, используя одну из визуляционных 3-D программ Дедала для изучения модели афинского Парфенона. Она всегда хотела посетить его, потому что любила архитектуру, а еще это был самый знаменитый храм, посвященный ее матери.

Теперь ее желание могло исполниться, если они проживут достаточно долго, чтобы добраться до Греции. Но, чем больше она думала о метке Афины и о римских легендах, которые упоминала Рейна, тем больше она нервничала...

Невольно она вспомнила свой спор с Афиной. Даже спустя столько времени, слова матери все еще ранили ее.

Аннабет ехала в метро из верхнего Ист-Сайда после посещения мамы Перси. За эти долгие месяцы, когда его так не хватало, она приходила к ней как минимум раз в неделю, отчасти, чтобы держать Салли и ее мужа Пола в курсе дела, а отчасти потому, что Аннабет и Салли нуждались в поднятии настроения, и убеждали друг друга, что с Перси все будет в порядке.

Весной было особенно тяжело. К тому времени у Аннабет были основания надеяться, что Перси жив, так как план Геры, казалось, заключался в том, чтобы поменять его и римского полубога лагерями, но она понятия не имела, где он тогда находился.

Джейсон более-менее помнил, где находится лагерь, но греческая магия... даже ребята из домика Гекаты не смогли определить, где именно был Перси — в римском лагере или где-то еще. Он, казалось, покинул планету. Оракул Рейчел пыталась прочитать будущее, хотя мало что видела, но она была уверена, что Лео нужно достроить Арго II прежде, чем связаться с римлянами.

Тем не менее, Аннабет потратила все свое свободное время, рыская по всем источникам сплетен о Перси.

Она говорила с духами природы, читала легенды о Риме, искала ответы в ноутбуке Делала и потратила сотни золотых драхм на сообщения через Ириду, обращаясь к каждому дружелюбному духу, полукровке, или даже монстру, с которыми ей приходилось встречаться. Но все это было безрезультатно.

В тот особый день, возвращаясь от Салли, Аннабет чувствовала себя более истощенной, чем обычно. Сначала они с Салли плакали, а после пытались подбодрить друг дружку, но нервы их были на исходе. В конце концов, Аннабет спустилась в метро на станции Лексингтон-авеню, чтобы доехать до Центрального вокзала. Были и другие способы вернуться к школьному общежитию из Верхнего Ист-Сайда, но Аннабет нравилось ездить через Центральный вокзал. Красивый дизайн и огромное открытое пространство напоминало ей об Олимпе. Большие здания улучшали ее самочувствие, возможно, потому что в этом месте она чувствовала себя более уютно.

Она только что миновала «Сладкую Америку», кондитерский магазин, где работала мама Перси. Аннабет, думая зайти и купить синих конфет как в старые добрые времена, увидела Афину, изучающую карту метро на стене.

— Мама! — Аннабет не могла в это поверить, так как месяцами не видела маму, потому что Зевс закрыл врата Олимпа и запретил богам контактировать с полукровками.

В любом случае, Аннабет множество раз пыталась связаться с мамой, умоляя ее о помощи, увеличивая количество жертвоприношений с каждым приемом пищи в лагере. Но она не отвечала на ее мольбу. Теперь Афина была здесь, одетая в джинсы, дорожные ботинки и красную фланелевую рубашку. Ее темные волосы спадали по плечам. В руках она держала рюкзак и трость, как будто была готова к долгому путешествию.

— Я должна вернуться домой, — пробормотала Афина, изучая карту. — Этот путь слишком запутанный. Жаль, что Одиссея нет сейчас рядом. Он понял бы меня.

— Мама! — позвала Аннабет. — Афина!

Богиня обернулась. Казалось, она смотрела прямо сквозь Аннабет, не узнавая ее.

— Это было моим именем, — мечтательно произнесла богиня. — Прежде чем они завоевали мой город, отобрали мою индивидуальность, превратили меня в это... — она посмотрела на свою одежду с отвращением. — Я должна вернуться домой.

Аннабет в шоке отшагнула назад.

— Ты... вы Минерва?

— Не называй меня так! — серые глаза Богини вспыхнули гневом. — Я привыкла носить с собой копье и щит. Победа была у меня в ладони. Я была гораздо значимее, чем сейчас.

— Мама, — голос Аннабет дрожал. — Это я. Твоя дочь.

— Моя дочь... — повторила Афина. — Да, мои дети отомстят за меня. Они должны уничтожить римлян. Ужасные, неуважительные, подражатели римляне. Гера утверждала, что мы должны держать оба лагеря раздельно друг от друга. Я же была против, лучше бы они воевали. Тогда мои дети уничтожили бы этих узурпаторов.

Сердцебиение Аннабет звоном отдавалось в ее ушах.

— Вы хотели этого? Но Вы ведь мудры. Вы обознаны в войне лучше, чем кто-либо...

— Когда-то была, — ответила богиня. — Но потом я была заменена. Уволена. Ограблена, словно трофей, и унесена... далеко от моей любимой родины. Я проиграла. Я поклялась, что никогда не прощу им этого. И ни один мой ребенок не простил бы, — она сосредоточила свой взгляд на Аннабет. — Ты - моя дочь?

— Да.

Богиня вытащила что-то из кармана своей рубашки — что-то вроде старомодного символа метро — и положила его на руку Аннабет.

— Следуй за Меткой Афины, — сказал богиня. — Отомсти за меня.

Аннабет взглянула на монету. Пока она смотрела, она изменилась от нью-йоркского символа метро до древней серебряной драхмы, используемой Афинянами. На монете оказалась сова, священное животное Афины, с оливковой ветвью на одной стороне и греческой надписью на другой. Метка Афины.

Тогда Аннабет понятия не имела, что это означает. Она не знала, почему ее мама вела себя подобным образом. Минерва или нет, но она не должна была быть такой запутанной.

— Мама … — она попыталась сделать свой тон максимально рассудительным. — Перси пропал. Я нуждаюсь в твоей помощи.... — она начала объяснять план Геры относительно примирения двух лагерей, ради объединения сил в борьбе против Геи и ее гигантов, но богиня яростно ударила своей тростью по мраморному полу.

— Никогда! — воскликнула она. — Любой, кто помогает Риму, должен погибнуть. Если ты присоединишься к ним — ты больше мне не дочь. Ты уже подвела меня однажды.

— Мама!

— Мне плевать на этого Перси. Если он перешел к римлянам, позволь ему погибнуть. Убей его. Убей всех римлян. Найди метку, следуй за ней к источнику. Будь свидетелем того, как римляне опозорили меня. Это залог твоей мести.

— Афина — не богиня мести, — Аннабет впилась ногтями в свои ладони. Серебряная монета, казалось, накалялась в ее руке. — Перси — это все для меня.

— А для меня — месть, — зарычала богиня. — Кто из нас мудрее?

— С тобой что-то не так. Что случилось?

— Рим случился! — с горечью сказала богиня. — Посмотри, что они сделали со мной. Сделали из меня римлянина! Они хотят, чтобы я была их богиней? Тогда пусть почувствуют вкус своего же зла. Убей их, дитя.

— Нет!

— Тогда ты — никто, — богиня повернулась к карте метро. Выражение ее лица смягчилось, становясь запутанным и не сосредоточенным. — Если бы я могла найти маршрут … дорогу домой, тогда возможно... Но, нет. Мсти за меня или оставь меня в покое. Ты больше мне не дочь.

У Аннабет защипало в глазах. Она думала о тысяче ужасных вещей, которые она хотела бы сказать, но не могла. Она повернулась и побежала прочь. Она пыталась выбросить серебряную монету, но она просто вновь появлялась в ее кармане, так же, как Анаклузмос в кармане Перси. К сожалению, у драхмы не было волшебных полномочий... по крайней мере, ничего полезного. Монета стала причиной ее кошмаров, и чтобы Аннабет не делала, она никак не могла избавиться от нее.

Сейчас, сидя в своей каюте на борту Арго II, она могла чувствовать, как монета накалялась в её кармане. Аннабет смотрела на модель Парфенона и думала о разговоре с Афиной.

Фразы, которые она услышала за последние несколько дней, циркулировали в ее голове: «Талантливый друг, готовый навестить ее. Никто не восстановит ту статую. Дочь мудрости вечно ходит одна». Аннабет боялась, что, наконец, поняла, значение всего этого. И она молились богам о том, чтобы ее подозрения оказались ложными.

Стук в дверь заставил ее вздрогнуть. Она надеялась, что это Перси, но вместо него в дверном проеме появилась голова Фрэнка Чжана.

— Э-э-э, прости, — сказал он. — Могу ли я...?

Она была так поражена, увидев его здесь, что ей потребовалось время, чтобы понять, что он хотел войти.

— Конечно, — сказала она. — Входи.

Он зашел внутрь, осматривая каюту. Хотя, особо, не было на что посмотреть. На ее столе лежали горы книг, журналов, фотографии папы, управляющего бипланом «Сопвич Кэмэль», усмехаясь и показывая большие пальцы.

Аннабет нравилась эта фотография. Она напоминала ей о времени, когда у них были более теплые отношения, и когда он обстреливал армию монстров с пулеметов из небесной бронзы только для того, чтобы защитить ее... в значительной степени, это был лучший подарок, на который только могла надеяться девочка. На стене каюты Аннабет висела нью-йоркская кепка Янки, подарок от ее мамы. У кепки была способность делать ее владельца невидимым. После ссоры Аннабет и Афины кепка потеряла свое волшебство. Aннабет понятия не имела почему, но все равно взяла её с собой в поиск. Каждое утро она примеряла её, надеясь, что та заработает снова. До сих пор кепка служила лишь напоминанием о гневе ее матери. Другими словами, ее каюта была пуста. Аннабет содержала её в чистоте и порядке, потому что это помогало ей яснее думать. Перси не верил этому, потому что она всегда получала отличные оценки, но, как и большинство других полубогов, она была гиперактивна. Когда в ее личном пространстве было слишком много деталей, это мешало ей сосредоточиться.

— Что ж... Фрэнк, — отважилась она. — Чем я могу тебе помочь?

Из всех детей на судне, Фрэнк был тем, кого она меньше всего ожидала здесь увидеть. Она не почувствовала себя менее смущенной, когда он покраснел и вытащил из кармана свою китайскую ловушку для пальцев.