Шавырин Д. По милицейским сводкам — в книгу Гиннеса // Московский Комсомолец. 1991. 1 окт.
Тллбл седьмая ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ И СМЫСИОВЫЯВЛЯЮЩИЙ ТЕКСТ В 1942 г. Виктор Франкл (1905—1993) заведующий отделением неврологии одного из госпиталей Вены, а в будущем психолог с мировым именем, был арестован нацистами и брошен в концлагерь. Во время ареста была конфискована рукопись уже практически законченной книги. В концлагере он тяжело заболел тифом. Пережив все несчастья, выпавшие ему на долю вместе с другими страдальцами-смертниками, он выстоял и выжил. И осмысление пережитого легло в основу созданной им новой концепции человека, исходным пунктом которой стал отказ от ортодоксального психоанализа 3. Фрейда. Франкл на собственном опыте убедился, что не витальные побуждения (стремление к самосохранению и т.п.), а нечто совсем другое давало людям и ему самому силу жить и сопротивляться обстоятельствам: «...Когда меня забрали в концентрационный лагерь Освенцим, моя рукопись, уже готовая к публикации, была конфискована. Конечно же, только глубокое стремление написать эту рукопись заново помогло мне выдержать зверства лагерной жизни. Например, когда я заболел тифом, то, лежа на нарах, я записал на маленьких листочках много разных заметок, важных при переделке рукописи, как будто я уже дожил до освобождения. Я уверен, что эта переработка потерянной рукописи в темных бараках концентрационного лагеря Баварии помогла мне преодолеть опасный коллапс... Есть очень много мудрости в словах Ницше: "Тот, кто имеет ЗАЧЕМ жить, может вынести любое КАК". Я вижу в этих словах девиз, который справедлив для любой психотерапии. В нацистском концлагере можно было наблюдать, что те, кто знал, что есть некая задача, которая ждет своего решения и осуществления, были более способны выжить... Существуют авторы, которые утверждают, будто смысл и ценности есть "нечто иное, как защитные механизмы, реактивные образования и сублимации". Что касается меня, то я не стал бы жить для того, чтобы спасти свои "защитные механизмы", равно как и умирать ради своих "реактивных образований". Человек же, однако, способен жить и даже умереть ради спасения своих идеалов и ценностей!*1 Франкл не хотел строить иллюзий и рассматривал проблему всесторонне, как врач и естествоиспытатель: «Конечно, могут быть такие случаи, когда отношение человека к ценностям на самом деле является только маскировкой скрытых внутренних конфликтов. Но такие люди являются скорее исключением из правил, чем самим правилом. В таких случаях мы на самом деле имеем дело с псевдоценностями (хорошим примером этого служит фанатизм), и как псевдоценности они должны быть демаскированы. Демаскировка, или развенчание, однако, должны быть сразу же прекращены при встрече с достоверным и подлинным в человеке, в частности, с сильным стремлением к такой жизни, которая была бы настолько значительна, насколько это возможно. Если же развенчание в таком случае не прекращается, то совершающий развенчание просто выдает свою собственную потребность в том, чтобы подавить духовные стремления другого». Это совсем другой подход. Согласно Франклу, существует достоверное и подлинное стремление человека к осмыслению мира, несводимое к «защитным механизмам Я». Более того, именно «стремление к смыслу» является основной движущей силой человека, а не Фрейдов «принцип удовольствия» и не адлеровское «стремление к власти». Поэтому центральная задача психотерапии состоит не в том, чтобы разблокировать старые душевные травмы, а в том, чтобы помочь человеку обрести смысл дальнейшего существования. И это совсем другая коммуникативная ситуация, потому что решимостью проникается сам клиент, а терапевт всего лишь разворачивает альтернативы. «Поиск каждым человеком смысла является главной силой его жизни, а не вторичной рационализацией инстинктивных влечений. Смысл уникален и специфичен потому, что он должен быть и может быть осуществлен только самим вот этим человеком и только тогда,
|
