Шавырин Д. По милицейским сводкам — в книгу Гиннеса // Московский Комсомолец. 1991. 1 окт.

Тллбл седьмая

ГУМАНИСТИЧЕСКОЕ

МЫШЛЕНИЕ

И СМЫСИОВЫЯВЛЯЮЩИЙ

ТЕКСТ

В 1942 г. Виктор Франкл (1905—1993) заведующий отделени­ем неврологии одного из госпиталей Вены, а в будущем психолог с мировым именем, был арестован нацистами и брошен в конц­лагерь. Во время ареста была конфискована рукопись уже прак­тически законченной книги. В концлагере он тяжело заболел ти­фом. Пережив все несчастья, выпавшие ему на долю вместе с другими страдальцами-смертниками, он выстоял и выжил. И ос­мысление пережитого легло в основу созданной им новой кон­цепции человека, исходным пунктом которой стал отказ от орто­доксального психоанализа 3. Фрейда.

Франкл на собственном опыте убедился, что не витальные побуждения (стремление к самосохранению и т.п.), а нечто со­всем другое давало людям и ему самому силу жить и сопротив­ляться обстоятельствам:

«...Когда меня забрали в концентрационный лагерь Освен­цим, моя рукопись, уже готовая к публикации, была конфискова­на. Конечно же, только глубокое стремление написать эту руко­пись заново помогло мне выдержать зверства лагерной жизни. Например, когда я заболел тифом, то, лежа на нарах, я записал на маленьких листочках много разных заметок, важных при пере­делке рукописи, как будто я уже дожил до освобождения. Я уве­рен, что эта переработка потерянной рукописи в темных бараках концентрационного лагеря Баварии помогла мне преодолеть опасный коллапс... Есть очень много мудрости в словах Ницше: "Тот, кто имеет ЗАЧЕМ жить, может вынести любое КАК".

Я вижу в этих словах девиз, который справедлив для любой психотерапии. В нацистском концлагере можно было наблюдать, что те, кто знал, что есть некая задача, которая ждет своего ре­шения и осуществления, были более способны выжить... Сущест­вуют авторы, которые утверждают, будто смысл и ценности есть "нечто иное, как защитные механизмы, реактивные образования и сублимации". Что касается меня, то я не стал бы жить для того, чтобы спасти свои "защитные механизмы", равно как и умирать ради своих "реактивных образований". Человек же, од­нако, способен жить и даже умереть ради спасения своих идеа­лов и ценностей!*¹

Франкл не хотел строить иллюзий и рассматривал проблему всесторонне, как врач и естествоиспытатель: «Конечно, могут быть такие случаи, когда отношение человека к ценностям на са­мом деле является только маскировкой скрытых внутренних кон­фликтов. Но такие люди являются скорее исключением из пра­вил, чем самим правилом. В таких случаях мы на самом деле имеем дело с псевдоценностями (хорошим примером этого слу­жит фанатизм), и как псевдоценности они должны быть демаски­рованы. Демаскировка, или развенчание, однако, должны быть сразу же прекращены при встрече с достоверным и подлинным в человеке, в частности, с сильным стремлением к такой жизни, которая была бы настолько значительна, насколько это возмож­но. Если же развенчание в таком случае не прекращается, то со­вершающий развенчание просто выдает свою собственную по­требность в том, чтобы подавить духовные стремления другого».

Это совсем другой подход. Согласно Франклу, существует до­стоверное и подлинное стремление человека к осмыслению мира, несводимое к «защитным механизмам Я». Более того, именно «стремление к смыслу» является основной движущей силой чело­века, а не Фрейдов «принцип удовольствия» и не адлеровское «стремление к власти». Поэтому центральная задача психотера­пии состоит не в том, чтобы разблокировать старые душевные травмы, а в том, чтобы помочь человеку обрести смысл дальней­шего существования. И это совсем другая коммуникативная ситу­ация, потому что решимостью проникается сам клиент, а тера­певт всего лишь разворачивает альтернативы. «Поиск каждым человеком смысла является главной силой его жизни, а не вто­ричной рационализацией инстинктивных влечений. Смысл уни­кален и специфичен потому, что он должен быть и может быть осуществлен только самим вот этим человеком и только тогда,