Снятие ярма проблем

Ты делаешь вдох и соединяешь руки в замок за шеей. На вы­дохе ты разрываешь этот замок и, ведя руки к центру груди, снимаешь со своих плеч половинки ярма. В центре груди эти половинки скреплены колышком. И очень часто чело-| век начинает чувствовать, что у него кол в груди. На вдохе ты достаешь этот колышек из груди, на задержке дыхания смотришь на него и на выдохе выбрасываешь и скидываешь с правого плеча проблемы всех мужчин, висящие на тебе, а с левого — проблемы всех женщин, висящие на тебе. Я повторила и почувствовала непривычную легкость. Мои плечи распрямились.

— Подними свой подбородок и освободи центр приня­тия решений, центр проявления твоей власти. Камилль подошел ко мне и провел указательным пальцем три раза против часовой стрелки и три раза по часовой стрелке по моей яремной ямке.

— Вот теперь ты почти готова к коронации. — Камилль вос­хищенно смотрел на меня.

— Почти? — уже по-королевски, недоуменным и в то же вре­мя требовательным тоном, спросила я.

— Спускаясь со своего пьедестала, спроси саму себя. Когда ты ощущаешь себя частью большего, чем ты, то кто ты ЕЩЕ?

— Ты смогла создать свою миссию? — спросил меня Ха-рольд, когда, уставшие и счастливые после пяти спусков, мы вернулись в гостиницу.

— Почему создать? Мне казалось, что предназначение мож­но найти, узнать. Ты же сам советовал мне обращать внима­ние на знаки.

— Да, я хотел, чтобы ты задумалась о том, что в тебе есть. Предназначение ты можешь только создать, основываясь на том, что в тебе уже есть, понимая, в чем ты талантлива.

— А ты считаешь, что у каждого человека есть таланты?

— Конечно, но человек не всегда понимает, что то, что ему удается легче всего и приносит наибольшее удовольствие, и есть его талант.

— Звучит непривычно. А как же мнение о том, что успех это результат тяжелого труда?

— Успех — это когда все идет легко. То, что идет легко, то точно. Что у тебя получалось проще всего, когда ты училась в школе?

— Писать стихи, — рассмеялась я. — Я могла сесть и легко написать поздравление или просто, когда мне бывало печаль-

но, написать грустное стихотворение. Слова приходили сами со­бой, и все, что мне надо было делать, — это просто записывать то, что приходило.

— Вот видишь, а кому-то приходилось этому учиться, раз­бирать, чем ямб отличается от хорея.

— Какие умные слова, — скорчила я гримасу.

— Так как для человека то, что он делает, кажется таким про­стым, то он и не предполагает, что для других это может представ­лять определенную трудность. Он не видит в этом свой талант.

— И какие же таланты существуют?

— Рон Лейдер выделяет восемь видов талантов.

Лингвистика. Человеку нравятся словесные игры, рифмы, скороговорки. Он правильно использует слова в речи. Если тебя привлекает эта область, тогда язык — чтение, письмо, ораторство — это твой природный дар. Такой че­ловек грамотно пишет и предпочитает устно общаться с окружающими.

Логика. Ты хорошо считаешь, любишь факты, цифры, подсчеты? Если да, то рациональное, критическое мыш­ление и математическое решение задач — твои таланты, и ты придерживаешься логического, рационального под­хода к жизни.

Воображение. Ты мыслишь образами? У тебя развиты во­ображение, восприятие цветов, форм, текстур? Если ты относишься к такому типу людей, то твои таланты — этомыслить образами, видеть мир через формы и цвета. У тебя хорошая фантазия, ты можешь рисовать, зарисо­вывать свои мысли и идеи.

Музыка. Ты любишь слушать и напевать мелодии? Ты це­нишь и понимаешь ритм? Если да, то пение, музыкаль­ный слух, чувство ритма — твой дар. Ты ценишь му­зыкальные композиции и разбираешься в них.

Кинестетика. Тебе нравятся различные упражнения, спорт, танцы, работа руками? Ты красиво двигаешься? Ес­ли да, то твои таланты — атлетика или работа руками. Ты можешь конструировать модели, заниматься лепкой, тан­цевать, любишь любую физическую активность.

Межличностные отношения. Тебя беспокоят чувства дру­гих людей? У тебя хорошие отношения с коллективом? Если да, то твое призвание — это понимание других лю­дей, их нужд, чувств, желаний и работа с людьми. Ты способна видеть мир глазами других и эффективно взаи­модействовать с людьми вокруг себя.

Рефлексия. Ты любишь заниматься самоанализом, обду­мыванием собственных поступков? Ты склонна к рефлек­сии? Тогда направленность в себя, понимание своих внут­ренних потребностей и чувств — это то, к чему у тебя склонность. Ты любишь проводить время наедине с со­бой, ты независимый, дисциплинированный человек.

Моделирование. Тебе нравится классифицировать и ана­лизировать события и явления? Если да, то систематиче­ская классификация, анализ и моделирование — твои склонности. У тебя интуитивное понимание того, как должен быть устроен мир и каково соотношение вещей и явлений³.

— Да, есть из чего выбрать. Мне кажется, у меня несколько талантов — и лингвистика, и моделирование, и общение... Но больше меня привлекает накопление и передача знаний другим. У этого таланта есть какое-нибудь название?

— Я бы назвал тебя хранительницей.

— Я — хранительница обруча как символа знаний о женской энергии, КАК СИМВОЛА ПРОЯВЛЕННОЙ ЖЕНСКОЙ ВЛА­СТИ, — ответила я на вопрос Камилля, чему я служу.

— И когда ты хранительница обруча, то что ЕЩЕ ценно для тебя?

— Ценно передать эти знания другим, обрести смысл своей жизни, получать удовольствие от самого процесса дарить лю­бовь другим и помогать им становиться счастливыми, ценно быть кому-то нужной. — Тут я остановилась, осознав, что, не­зависимо от того, как будут реагировать внешний мир и другие люди, я все равно буду это делать. Как цветок не может не цве­сти и не дарить свою красоту и запах миру, так и я не могу не нести любовь и знания другим. И даже если никто не придет сорвать этот цветок, он будет цвести. Он не умеет по-другому.— И когда ты хранительница обруча, какие ЕЩЕ способно­сти и качества тебе необходимы?

Я задумалась.

— Умение просчитать все шаги к желаемой цели, — осени­ло меня. — А это возможно — просчитать все шаги, ведь жизнь настолько непредсказуема?

— Королева обязана видеть путь и вести за собой. — Ка-милль замолчал, видно, обдумывая пришедшую мысль, затем продолжил: — Сейчас мы будем спускаться вниз. Я пойду за тобой.

— Но я не знаю дороги, и уже темно.

— Ты знаешь, что тебе нужно спуститься вниз. Представь то место, в которое ты хочешь попасть, и затем сделай вдох, вы­дох, закрой глаза и проложи мысленно путь к своей цели в ви­де белого тоннеля. Окажись в конце пути и спроси у самой се­бя: как ты сюда попала, какие шаги ты предприняла, чтобы ока­заться здесь? Ты четко увидишь, что тебе нужно сделать и что тебе необходимо, чтобы оказаться там, где ты хочешь. Ты зна­ешь, что впереди тебя никого нет, кто указал бы тебе путь, но все готовы идти за тобой.

— А если я заблужусь?

— Никогда не поздно вернуться и выбрать другой путь. Те, кто идет за тобой, хотят, чтобы их вели, иначе они шли бы сво­им путем. Но раз они отдали тебе право прокладывать путь, они тебе дали и право ошибаться.

— Что же, тебе удалось убедить меня идти впереди, — отве­тила я Камиллю и храбро ступила в темноту ночи.

Я храбро ступила в темноту ночи, убегая из теплой гости­ницы. Все сидели в теплом баре и обсуждали впечатления пер­вого дня, но мне захотелось побыть одной. Я злилась, что Фа-

биан даже не позвонил, чтобы хотя бы из вежливости поинте­ресоваться, как у меня дела. Или он был слишком увлечен Хельгой, или слишком раздосадован моим внезапным отъез­дом. Мне очень хотелось придумать повод и самой позвонить ему, но внутренний голос удерживал меня. С другой стороны, благодаря этому я познакомилась с Харольдом, а кроме того, навряд ли в прекрасном расположении духа я стала бы заду­мываться о смысле жизни и поиске своего предназначения. Но

' дух мщения все еще не отпускал меня, и я стала придумывать

план своего возвращения.

— Обдумываешь планы мести? — Харольд догнал меня.

— Почему ты так решил?

— У тебя воинственный вид, как у древней валькирии, и ты быстро идешь. Обычно так идет человек, который решает ка­кую-то задачу.

— Слушай, а что сделала бы валькирия, если бы ею пренебрегли? — резко остановившись, спросила я.

— Уничтожила бы и пошла дальше.

— А что уничтожает мужчин?

— Равнодушие и холодность.

— Трудно проявлять равнодушие и холодность, когда сердце рвется от боли...

— Ты сделала все, что могла. Ты любила и готова была многое простить и принять ради своей любви, уже одно это воз-выщает тебя. Но валькирия может помочь тебе показать свое превосходство и сделать тебя неуязвимой в момент вашей встречи.

— Как?

— Это несложно. Ты делаешь вдох и на выдохе входишь в энергетический поток. На вдохе из тонкого пространства ты до­стаешь золотистые доспехи валькирии и на выдохе надеваешь их. Доспехи помогают чувствовать себя защищенной и держать дистанцию. Садишься на крылатого коня — правая рука впере­ди, левая сзади, делаешь вдох, выдох и на вдохе соединяешь ру­ки между ног. Представляешь, как ты увеличиваешься в разме­рах и смотришь на мужчину сверху вниз. Рядом с такой жен­щиной мужчина чувствует всю свою ничтожность.

— Да, такую воительницу любой мужчина испугается, — представив себя валькирией, повеселела я. — Как просто, сила воображения, и ты уже в роскошном наряде!

— Я приготовила для тебя настоящий королевский наряд, — встретив нас на следующее утро после восхождения и возвра­щения во дворец, объявила Ингрид. — Но внутреннее состоя­ние важнее, чем шелка и парча. Даже самый роскошный наряд не спасет, если внутри нет королевского достоинства. Умение не­сти себя и ощущать себя королевой в любом наряде воспиты­валось с детства. Будущую королеву учили, как оставаться за­крытой, даже будучи обнаженной.

— Как же? — Я даже затаила дыхание от возможности при­коснуться к закрытым знаниям.

— Сначала ты надеваешь воображаемую одежду из тонкого пространства. С чего бы ты хотела начать?

— С белья, — включилась я.

— Ты права. Кружева, шелк, бархат — все, что касается тво­ей кожи, должно быть самым дорогим. Белье держит твою структуру. Ты на вдохе берешь из тонкого пространства белье и на выдохе надеваешь его. Потом так же на вдохе берешь чулки, пояс и на выдохе надеваешь их. Выбираешь самые рос­кошные туфли и так же надеваешь их. Не останавливай свое воображение, ты можешь выбрать все, что угодно. Любые твои прихоти тут же исполняются. Потом берешь на вдохе платье и на выдохе надеваешь его. Наконец дошла очередь и до драго­ценностей. Драгоценности усиливают и фокусируют энергию, помогая держать пространство и подданных. И когда наряд за­вершен, ты готова идти в тронный зал.

Только теперь, когда ты энергетически одета, можешь пере­одеться в настоящий наряд, и он лишь подчеркнет твое вели­чие, а не скроет его. Ингрид привела меня в королевскую гар­деробную. Я вошла и обомлела. Две девушки как будто охраня­ли разложенные вещи. Почти все, что я представляла в своих самых смелых мечтах, я увидела наяву. Я закрыла глаза и от­крыла их опять. Разве Ингрид могла предполагать, что я увижу в своих мечтах? Или все девушки грезят об одном?

Одна из девушек протянула мне изысканное белье из неж­нейшего белого шелка, расшитое серебряными снежинками и украшенное серебристыми мерцающими кружевами. Сверху на меня надели молочно белое платье с вытканными на нем сереб­ряными и белыми бутонами роз. Подняв мои рыжие волосы ввысокую прическу, ее также украсили белыми розами и перья­ми.

— Я почти похожа на Снежную Королеву, — заметила я, гля­дя на себя в зеркало. В этот момент вошел Камилль. Он услы­шал мои слова.

— Снежная Королева с любящим сердцем Девочки, с жар­кой страстью Любовницы и мудростью истинной Хозяйки — редкое сочетание. — Если ты готова, то я сопровожу тебя в ко­ронационный зал.

— Я готов сопроводить мою королеву в зал! — Я одновре­менно услышала стук в дверь и голос Харольда. Сегодня был мой последний вечер в Гренландии. Время пролетело незамет­но. Каждый день — новые спуски, а вечерами — долгие беседы с Харольдом о смысле жизни — превратили мой безумный по­ступок в захватывающее приключение в поисках себя. Навер­ное, любое путешествие — это попытка найти себя, узнать о себе что-то новое, открыть какие-то грани. Я улетала домой завтра рано утром. Открыв дверь, я увидела торжественно хитрые глаза Харольда.

— Ты думаешь, что тест на королеву я уже прошла и могу претендовать на корону? — поинтересовалась я, выходя из ком­наты.

— Претендовать можешь, но без испытаний корону не по­лучить, — тем же тоном ответил Харольд, ведя меня в ресторан.

— А у тебя есть корона?

— А ты сомневаешься?

— Пока да. Навряд ли среди белых льдов Гренландии и деревянныx строений завалялась корона. — Ну, мамонтов же находят во льдах, почему же не найти гиперборейскую корону? — Не думаю, чтобы в Гиперборее существовали цари. — Почему же не существовали, я думаю, существуют до сих пор...

Я не могла понять, Харольд дразнит меня или говорит серь­езно. Тем временем мы спустились в ресторан. Чувствовалось, --- Что тут все были чем-то воодушевлены. — Что происходит? — удивилась я. — Хозяин гостиницы иногда проводит среди гостей розы­грыш на звание «Самый умный». Вопросы, конечно, не такие сложные, как в телевизионной игре, но все получают массу поло­жительных эмоций и памятные сувениры. Участвовать может лю­бой; если ты знаешь ответ на вопрос, то просто поднимай руку.

Мы сели за столик и стали наблюдать за происходящим. Об­щий азарт захватил и меня, и я с энтузиазмом включилась в иг­ру. Я, уже ответив на несколько вопросов по истории, искусст­ву и географии, поблагодарила мысленно своих школьных учи­телей. «Все-таки учили меня хорошо». Тут настало время общих вопросов.

— Что на свете быстрее всего? — спросил ведущий.

— «Феррари», — раздался чей-то голос.

— Свет, — включился Харольд.

— «Стелс», — басом заявил какой-то американец.

— Мысль! — выкрикнула я, вспомнив детские сказки. Заинтересованный ведущий подошел к нашему столику.— Что слаще всего на свете? — уже не отходя от нас, про­должил ведущий.

— Сон, — ответы всплывали из подсознания сами.

— Что дороже всего на свете? — уже глядя на меня с уваже­нием, продолжил он.

— Жизнь, — уже уверенно ответила я.

— Что всего жирнее?

— Земля. — Меня было уже не остановить...

За соседними столиками все зааплодировали, и ведущий объявил меня победительницей.

Гордая и смущенная, я, прошествовала на середину зала.

Хозяин гостиницы, рослый светловолосый датчанин, надел на меня серебристую маленькую коронку с синим камнем и мо­нограммой его гостиницы.

— Я провожу этот конкурс уже в течение пяти лет, и никто не смог ответить на эти вопросы, — торжественно объявил он и продолжил: — Я рад, что мисс Лариса выиграла этот приз. Сапфир — символ ледовитой Гипербореи, камень знаний и в то же время камень власти, верности, целомудрия и достоинства, считается, что он олицетворяет высшие духовные ценности.

Мне, конечно, немного жаль, что вы увезете эту корону в свой северный город, но вы заслужили ее!

Все еще не веря в счастливое стечение обстоятельств и в свою победу, я стояла с короной на голове. Хозяин гостиницы, почтительно поддерживая под локоть, повел меня к импрови­зированному трону, высокому резному стулу, задрапирован­ному бархатной тканью.

Тронный зал уже полон подданных, ожидающих твоего прибытия. С левой стороны стоят женщины, с правой — мужчины, — слышала я голос Камилля, ведущего меня к трону. Хотя

музейный коронационный зал был пуст, мне казалось, что я слышу негромкие голоса перешептывающихся людей. Они бы­ли из разных эпох и разных национальностей, но в то же вре­мя я видела среди них своих знакомых, свою тетушку.

— Ты садишься на трон, — продолжал Камилль, помогая мне сесть. — Ты чувствуешь тяжесть короны на голове. — С этими словами Камилль надел на меня корону. Мне очень хотелось открыть глаза и посмотреть. — Ты чувствуешь свою власть, мо­гущество и величие. В твоих руках символы власти — скипетр и держава. Держава — золотой шар, символизирующий власть, которую ты обретаешь над своим миром. Отныне все в этом ми­ре будет происходить так, как хочешь ты. И только тебе решать, что произойдет в твоей жизни, а чего не случится никогда.

Ты смотришь на своих подданных: с левой стороны стоят женщины, с правой — мужчины. Мужчины подходят к тебе по одному и встают на одно колено. Скипетр в твоих руках пре­вращается в меч, который ты возлагаешь на голову каждому, по­свящая его в свои рыцари. Отныне они готовы служить тебе и повиноваться твоим приказам, защищать твою честь и досто­инство. Женщины подходят к тебе и делают реверанс, ты по­свящаешь их во фрейлины. Отныне они тоже готовы служить тебе. Теперь у тебя есть трон, на котором ты можешь восседать, который будет твоим «престолом озарения». Каждый раз, когдатебе необходима какая-то информация, ты можешь садиться на этот трон и запрашивать ее.

— Теперь можешь открыть глаза, — сказал Камилль.

Я тут же сняла с головы небольшую изящную корону и уви­дела на ней сверкающий сапфир. Долго не могла оторвать от камня глаз. В свете свечей казалось, что внутри него сверкает звезда. По размеру камень точно соответствовал отверстию в об­руче.

— Застывший кусочек льда, напоминающего о древней Ги­перборее, — поймав мой восхищенный взгляд, проговорил Ка­милль.

— Теперь у меня есть все четыре камня для священного об­руча... — то ли спрашивая, то ли утверждая, прошептала я.

— Теперь у меня есть все четыре камня для обруча женской силы! — задумчиво сказала я Харольду, возвращаясь к своему столику и глядя на переливающийся сапфир.

— Почему-то ты не выглядишь счастливой, — заметил Ха-рольд.

— Я собрала все камни, я действительно многое про себя узна­ла и многое в себе открыла... Но Фабиан так и не позвонил, навер­ное, у него все сложилось с Хельгой. А я так и не встретила того единственного, ради которого собирала все эти знания.

— Разве ты собирала их не для себя?

— Для себя, — согласилась я, — и мир подарил мне столько встреч, столько открытий, столько друзей!

— Например, меня.

— Да, тебя, — задумчиво повторила я.

— Но только как друга?

— Потрясающего, умного, тонкого друга, — глядя в глаза Ха­рольду рассыпалась я в комплиментах.

— Может, в последнюю ночь наша дружба имеет шанс перерасти в нечто большее?

Я сделала вид, что не расслышала последнего вопроса, и увлеченно занялась десертом. Наслаждаясь великолепным вку­сом лимонного шербета с шампанским, я размышляла о том, стоит ли терять дружбу ради одной-единственной ночи. До сек­са власть на стороне женщины, после — на стороне мужчины. И отдать эту власть я хотела бы самому достойному. Мне бы­ло интересно с Харольдом, но не более. Королева потому и остается королевой, что окружена жаждущими и влюбленны­ми поклонниками. И ее желание перерастает в желание успеха. Они готовы служить своей королеве, лишь мечтая о ней.

— Тебя проводить до номера? — голос Харольда вывел меня из задумчивости.

— Нет, спасибо. Пожалуй, мне нужно время, чтобы собраться и, самое важное, собрать себя, свои мысли, увидеть самое

главное. Неужели мое путешествие подошло к концу?..