Различить, что значит философствовать для себя, а что — для Греции

(Helladi)» (Epicure. Sentence 76 // Lettres et Maximes, p. 267)

 

он имеет в виду подлинное практикование себя, у которого нет иной пели, кроме себя самого. И он противопоставляет его поведению тех, кто, делая вид, будто занимается практикой себя, на самом де­ле думает только об одном: как бы выставить себя знающим и вызвать восхищение Эллады. Все это вкладывается в понятие, которое, как вы, впрочем, знаете, употреблялось в Греции в по­ложительном смысле, — в понятие paideia. "* Paideia — это что-то вроде общей культуры, обязательной для свободного человека. И вот эту самую пайдейю Эпикур отвергает как куль­туру хвастунов, производимую мастерами словесного шума, которым только и нужно, что одобрение толпы.

 

Отличия Физиологии от пайдеи

1. Paraskeue — Функция физиологии,это снаряжение, та самая подготовка субъекта и души, которая вооружает их должным образом, снаряжает всем необходимым и достаточным на все случаи жизни,для достижения цели

1.1Ретивые — это sobaroi,упразднение страха перед богами,и т.п вера,цари,обстоятельства

1.2люди должны сделаться autarkeis. Здесь мы встречаем хорошо известное понятие autarkeia, автаркии-довольство собой,независимость

1.3 умении распознавать то, что зависит от тебя, и устанавливать по отношению к тому, что зависит от тебя, полное, абсолютное и неограниченное господство

Ватиканская сентенция 29.Парессия

 

Что же противопоставляет Эпикур таким образом раскри­тикованной пайдейе? Он противопоставляет ей как раз физио­логию. Phusiologia это совсем не то, что paideia. Чем же она отличается от пайдейи? Во-первых, если это уже не производ­ство помпезных бахвалов, то чем она занимается, эта физиоло­гия? Она paraskeuei, т. е. она готовит. Итак, вот оно слово, на которое я уже обращал ваше внимание и к которому надо будет вернуться, — paraskeue.19 Paraskeue — это снаряжение, та са­мая подготовка субъекта и души, которая вооружает их долж­ным образом, снаряжает всем необходимым и достаточным на все случаи жизни, Paraskeue — это именно то, что позволит отразить всевозможные атаки извне и соответствовать требо­ваниям, выставляемым внешними обстоятельствами. Paraske­ue — это то, что позволяет одновременно настичь цель и остаться на месте, не упускать ее из виду, не отвлекаться ни на что. Итак, функцией phusiologia будет paraskeuein, снаряжение души всем необходимым для ее битв, для достижения цели, для победы. По сути своей она есть нечто противоположное

пайдейе.

Снаряжая таким образом душу, phusiologia готовит — я пе­речитываю перевод — «мужей ретивых и независимых, кото­рые гордятся собственным достоянием, а не теми благами, что зависят от обстоятельств». Разберемся со словами. Ретивые — это sobaroi, слово не очень частое, больше годится для обозна­чения своенравных животных, лихих быстрых коней, которых, по причине их крутого нрава, трудно заставить слушаться уз­лы. Совершенно ясно, что этим словом обозначается, поначалу посредством отрицания, тот факт, что упомянутые мужи впредь, благодаря этой самой физиологии, не будут знать стра­ха. Ими более не овладеет страх перед богами, которому, как вам известно, Эпикур придавал такое значение. Но, несомнен­но, речь идет о чем-то большем, нежели упразднение боязни. Phusiologia придает человеку отваги, смелости, особой неу­страшимости, которая позволяет устоять не только перед мно­жеством навязываемых ему верований, но и перед лицом опасностей, угрожающих его жизни, и авторитетом тех, кто хо­чет им повелевать. Отсутствию страха, отваге, некой стропти­вости, ретивости, если угодно, — вот чему научает физиология кто ей выучивается.

 

 

Во-вторых, эти люди должны сделаться autarkeis. Здесь мы встречаем хорошо известное понятие autarkeia, автаркии. Это значит, что они более не будут зависеть ни от кого, кроме са­мих себя. Они станут content! (довольными, удовлетворенны­ми собой). Но это не то «довольство собой», как мы его понимаем. Эта удовлетворенность собой также складывается из отрицания и утверждения. Негация: подразумевается, что они не будут нуждаться ни в ком другом, кроме как в самих се­бе, но что в то же время они откроют в себе определенные воз­можности, в частности, способность испытывать удовольствии влечение в том совершенном себе соответствии, которого они достигнут.

И наконец, третье воздействие этой физиологии: она возможность гордиться собственными достоинствами, а не те ми благами, которые приходят извне. Это означает: произво­дить знаменитые отбор и раздел, которые, как это хорош известно, рассматривались эпикурейцами, а равно и стоиками как главное дело жизни. Каждый миг и перед каждой вещь спрашивать себя и мочь сказать себе, зависит ли это от тебя и нет,2 и полагать все свое достоинство, все свое удовлетворение, все самоутверждение по отношению к другим в умении распознавать то, что зависит от тебя, и устанавливать по отно­шению к тому, что зависит от тебя, полное, абсолютное и неограниченное господство. Phusiologia, каковой она предстает из текста Эпикура, это, как видите, не какая-то отдельная область знания. Это, пожалуй, знание природы, phusis, поскольку это знание может служить принципом человеческого поведения и критерием, вводящим в игру нашу свободу; и также, поскольку оно чревато преобразованием субъекта (исполненного страха­ми и ужасом перед природой, перед тем, что он выучил о богах и вещах мира) в свободного человека, в того, кто сам для себя стал источником неизменного и совершенного довольства.

То же самое определение phusiologia вы найдете в другой Ватиканской сентенции, в 29-й, где говорится: «Со своей сто­роны, я, пользуясь свободой слова, которая дается тому, кто изучает природу, предпочел бы всем пророчествовать о вещах полезных, даже если бы меня не суждено было понять никому, нежели, выражая согласие с принятыми мнениями, собирать обильные похвалы многих».21 У меня не много времени на объ-

 

Parrhesia — это некоторая способность, скорее, искусство об­щения врача с больным, учителя с учеником: это, если угодно, свобода игры, дающая право выбирать среди истинных позна­ний то, что нужно для преобразования, воспитания, выздоров­ления субъекта

Пророчествовать о вещах полезных,упоминание оракула,т.е. пользуясь свободой физиолога,этой парессией,походить на оракула высказывающего истину и предписывающего ее

 

яснсния. Хотел бы только остановиться на двух или трех мо­ментах, кажущихся мне важными. Как видите, Эпикур говорит: «Со своей стороны, пользуясь свободой слова»... По-гречески это parrhesia — я говорил вам, что надо будет вер­нуться к этому слову — в сущности, это не отсутствие запре­тов, не свобода мнений, но искусство: parrhesia — это технический термин, техника, позволяющая учителю исполь­зовать должным образом в вещах истинных, которые он по­знал, то, что полезно, то, что помогает ему в работе с учеником. Parrhesia — это некоторая способность, скорее, искусство об­щения врача с больным, учителя с учеником: это, если угодно, свобода игры, дающая право выбирать среди истинных позна­ний то, что нужно для преобразования, воспитания, выздоров­ления субъекта. И вы видите, что [в рамках] этой parrhesia, на которую он притязает в качестве физиолога, или того, кто по­знает природу, но использует это знание природы исключи­тельно во благо субъекта, он, осуществляя свое право на свобо­ду [слова], говорит: предпочитаю «пророчествовать всем лю­дям о вещах полезных», чем «соглашаться с принятыми мнени­ями». «Пророчествовать о вещах полезных» — по-гречески это khresmodein; важное слово. Как видите, Эпикур, упоминая ора­кула, указывает на тип речи, одновременно высказывающей истинное и должное, речи, раскрывающей истину и предписы­вающей. И он говорит: пользуясь моей свободой физиолога, этой физиологической parrhesia, я предпочитаю походить на оракула, может быть, темно высказывающего истину, но одно­временно предписывающего, чем разделять расхожее мнение, с которым, разумеется, согласны все, но которое на самом де­ле -— и как раз потому, что оно разделяется всеми, — ни в чем не меняет самого субъекта. Высказывать профетически тем не­многим, что могут понять истины природы, способные дейст­вительно изменить их способ существования, — вот в чем заключаются искусство и свобода физиолога. Это искусство сходно с пророчествованием. И оно также сближается с меди­циной по характеру своей цели и как преобразующее человека. Такова phusiologia, и вы понимаете, почему следует разли­чать полезное и бесполезное знание не по его содержанию, но исключительно по тому, обретает оно форму физиологии или нет. И начало текстов, представляющих собой смесь из эпику-