Глава 38. Три тягостных часа прошли, после того как Беттина возвратилась к своей башне без признаков Дакиано.

Три тягостных часа прошли, после того как Беттина возвратилась к своей башне без признаков Дакиано.

Она провела время с Морганой и Салемом в своей комнате. Эти два были убеждены, что Беттина и принц Тени осуществят их отношения сегодня вечером, таким образом, они решили ждать, держа бессменную вахту с нею — и давая ей подсказки.

Беттина не была убеждена, что это произойдет. Я просто хочу поговорить с ним, спросить его мнение. Она знала точно, что скажет: “Хорошо, ты был прав, вампир. Кас - просто друг, но он - мой лучший и самый старый друг. Я не могу потерять его. Заниматься сексом впервые — с мужчиной, который собирается казнить моего лучшего друга — трудное понятие для моего ума. Предложения? Комментарии?”

Теперь Беттина скрестила руки на груди: “Я думала, что Вы сказали, что он приедет.”

“Так стремишься быть уложенной в кровать вампом? ” - спросила Моргана, откидываясь в ногах кровати Беттины с бокалом в руке. Она выглядела подвыпившей, смягченной и более счастливой, чем Беттина помнила, что видела ее, ну, в общем, когда-либо.

Салем болтался в ее головном уборе, напевая удобно.

“Ты не должна идти к нему — это кричало бы об отчаянии,” - сказала Моргана: “Он приедет.”

Глаза Беттины стали шире от внезапной мысли. О, боги, что, если раны Дакиано были хуже, чем она предположила? Она спрыгнула с кровати на ноги.

“Салем здесь запрет двери. Не так ли, Салем?”

“Вы правы, Моргана. ” - Он почти мурлыкал.

С бликами от них обоих Беттина неохотно села обратно. Когда они собирались быть настолько дружелюбными?

“Кроме того, мы не закончили нашу беседу,” - сказала Моргана. Лекция птички-и-пчелы: “Я только добралась до интересных частей.”

Беттина знала, что независимо от того, как тщательно она мысленно вычистила свой ум, слова чародейки "мудрости" никогда не будут забываться. Ни комментарий Салема.

Среди прочего она узнала о...

— Невосприимчивый период бессмертного мужчины: “Вамп в его начале? Мы - talkin’ секунды, записка.”

— Нечастые фертильные периоды чародейки: “Никаких кусающихся животных у лодыжки некоторое время, тогда? Фактически, Принцесса, вампира породит укус твоей лодыжки. Ты будешь на коленях, doin’ живое приспособление.”

— И какой-то смертный по имени Грефенберг: “Теперь, это - пятно!”

Хотя Беттина только переварила эту информацию, она продолжала слушать их, ожидающая одного только Дакиано одного с звуком тиканья часов. “Вы оба просто предполагаете, что я собираюсь спать с вампиром?”

“Да или нет, он приедет к тебе,” - сказал Салем: “Вероятно, просто полученные раны промывает. Разреши его ранам зажить немного.”

Моргана усмехнулась: “Ах, дух желает, но плоть слаба?”

Он захихикал.

Беттина сузила свой пристальный взгляд. “Вы оба счастливые, праздничные.”

Невозмутимым тоном Моргана сказал: “Да, крестница. Мы рады, что ты не должна выходить замуж за гигантское подобное жабе существо. ” Они оба хихикали.

“Я собираюсь потерять кого-то завтра,” - сказала Беттина серьезно: “Я оказываюсь перед необходимостью наблюдать, что он умирает.”

Резким тоном Салем сказал: “Кас - большой мальчик. Если он захочет жить, то он выяснит, как победить. Я столкнулся с худшими разногласиями.”

Время от времени как это, Беттина признавала, что Салем был более тверд — и более холоден— чем она первоначально предположила. Он мог быть игривым и поддразнивать, но под той оболочкой, скрывался мозолистый призрачный воин. Она открыла губы, чтобы спросить его о его проклятии —

Без предупреждения Дакиано проследовал в комнату. Беттина снова встала на ноги.

Вампир не потратил впустую времени, говоря Моргане: “У меня есть многое, чтобы обсудить с моей королевой конфиденциально, и ты находишься в наших комнатах.”

наших комнатах?

“Приказываешь мне? Уважение сослужило бы тебе хорошо сейчас,” - сказала Моргана, все ранние признаки расслабленности, заменились яростью, когда она поднялась: “Это - одно для меня дразнить Беттину, что ты так же хорош как король Abaddon, это - другое для тебя, чтобы действовать как он. Пока, ты - просто король предрешенных результатов.”

"Что ты хочешь?"

“Кажется, что я стою между тобой и чем-то, чего ты желаешь” — она махнула Беттине, наивной у кровати — “Я могу приостановить твое обсуждение на неопределенный срок.”

“Ты пытаешься удержать меня от того, что является моим, и я покончу с тобой, Моргана.”

Беттина вытаращила глаза от его тона. Моргана позволила Рауму сходить с рук его неистовство, потому что это было всем, чем это когда-либо будет. Но эта тихая угроза, исходящая от вампира, была чем-то еще полностью.

“Хотя я поместила тебя на колени прежде и моуг легко сделать это снова, я чувствую себя великодушно. Давайте заключим сделку, не так ли? Я закрою глаза на эту небольшую связь. Но я хочу косу.”

Соучастник Моргана “должен обладать.”

Какой цели собирается служить?

“Я сентиментальна в этом отношении. Передай это и” — снова она указала на Беттину — "наслаждайся".

Беттина была потрясена: “Вы не можете просто обменять меня! Я не преимущество.”

“Фактически, это то, кто ты есть, freakling.”

В то время как Беттина бормотала в ответ, Дакиано исчез. Момент спустя он возвратился, резко бросв палку Моргане.

“Мудрый выбор. ”- Она поймала его в одной руке, вращая его как полицейская дубинка: “Просто мой размер! ” Поворачиваясь к двери, она сказала чререз плечо, “Не делай ничего, что я не сделала бы. Что означает ничто в категорическом смысле.”

И затем она ушла.

Дакиано тронулся к Беттине, только чтобы сделать паузу и сузить свои глаза. "Фантом".

Салем остался?

“Я обнаружил способ убить неубиваемое сегодня вечером,” - вампир сказал. “Наблюдай, что моя королева искупается снова, и затем я обнаружу, как распотрошить сильфиду. Теперь, прочь.”

“Право ваше, Ваше Высочество,” - сказал Салем с хихиканьем, но тогда он действительно исчез.

Оставляя одну с Дакиано. “Нет ничего как, быть обмененной на оружие, чтобы почувствовать себя подобно движимому имуществу,” она резко оборвала: “Вы так же плох как она”

“Я хочу тебя как свою жену, мою королеву. Но я хочу тебя свободно отданной. ” Он начал продвигаться на ней с тем же самым темным видом голода, который он имел в безумии. Я вижу, где я убил бы, чтобы быть....

Сглотнув, она начала отступать.

“Я отдал что-то очень ценное за шанс убедить тебя, что ты моя.”

Я-я не могу быть с тобой. Не так.

Он преследовал ее вокруг кровати. “В первый раз, когда я был в этой постели с тобой, я верил, что собирался заняться любовью с тобой. В прошлый раз, когда мы были вместе здесь, ты мечтала о том, чтобы я взял тебя. Почему ты отказываешь нам?”

Глаза Треана сузились с пониманием: “Это из-за него, не так ли? ” Ранее, вместо того, чтобы приветствовать Треана после его боя, Беттина обратила свой пристальный взгляд к Каспиону, свои широкие глаза, полные печали.

Тогда она поспешила прочь от арены без слов, без любого признания.

Треан только показал свою победу, или даже свои раны — пока они не продолжили кровоточить. Он приказал, чтобы его сквайр перевязал его грудь, затем вынудил себя ждать достаточной регенерации, чтобы остановить потерю крови.

Треан чувствовал не боль, потребность сцепиться, подавляющую его. Теперь, когда он мог требовать ее без последствий, ничто не будет стоять на его пути.

Ничто. Меньше всего Каспион Шпион.

“Будь осторожна, женщина. Однажды я достигну своего предела. Однажды ты убедишь меня, что хочешь его больше других. ” После прошлой ночи Треан думал, что они достигли понимания.

Возможно он только вообразил, насколько отчаянной она была во время его сражения, желая что-то так ужасно, что он заклинал его в своем собственном уме. Он никогда не выигрывал бы ее?

Возможно, не ее привязанность — но после вечерней победы, она была его по справедливости. Я столь же хорош как победа этого турнира.

“Это не так,” - сказала Беттина: “Я сказала тебе, почему я чувствую это. Я не могу заняться любовью с мужчиной, который убьет моего лучшего друга.”

Лучший друг? Могло ли это возможно быть...?

“Я только произнесла сегодня вечером,” - сказала она, ее отчаянный голос: “Я не могу допустить другой раунд этого! ” Она потерла лоб, посылая свою маску наискось, и с ней, его изменническое сердце.

Проклятие! Выдыхая дыхание, он спросил: “Что, если я сказал бы тебе, что есть путь и для Каспиона и для меня выжить завтра?”

Она прекратила отступать. “Как? Действительно ли это возможно?”

“Ты уступила бы мне сегодня вечером?”

Она помчалась на него. “Скажи мне как!”

“Я нашел путь спасения в правилах. Но я должен объяснить его позже — моя потребность велика, и мой контроль уменьшается. Ты доверяешь мне?”

“Ты можешь поклясться мне, что будете оба жить?”

Я клянусь в этом.

Ты и Кас оба выживете?

Да. Сейчас ты уступишь -

Она прыгнула в его руки, оборачивая ее руки вокруг него, целуя его лицо. Ее сжатые руки стучали против его травмированной шеи, ее груди против его перевязанной груди; все же он чувствовал только удовольствие.

Впервые, как этот кошмарный турнир начался, Беттина чувствовала надежду.

Дакиано сказал ей, что и он и Каспион выживут. Он никогда не лгал. “Я верю тебе, вампир. Я доверяю тебе.”

Когда он отводил ее к кровати, она смеялась против его губ.

Его скрутило в свою очередь. “Моя веселая чародейка. Все будет хорошо. ” Он удалил ее маску, засовывая ее в его карман.

“Ты так хорош для меня, Дакиано.”

Зови меня Треан.

Она убрала темный локон волос от его лба, хорошо зная, что она пристально смотрела на него мечтательно. "Треан".

“Я защищу тебя, Бет. Никакая королева не будет более защищенной, чем моя. ” Как раз когда он сказал эти нежные обещания, напряженность, исходила от его тела. “Завтра, я женюсь на тебе. Сегодня вечером я требую тебя навсегда. Навечно. ” Он наклонился его ртом к ее, отчаянно беря ее губы.

Я действительно собираюсь заняться любовью? Ее введение в страсть только точило ее любопытство.

Когда она встретила его жестокий поцелуй, она вспомнила, как его член пульсировал против ее языка. Это сделал бы внутри ее? Она переиграла чувство его горячего семени на ее руке — и наблюдение, как он образует дугу по его туловищу. Теперь, с ее языком, сплетающимся с его, она вообразила его сперму, затопляющую глубоко ее тело, наполняя ее.

Ее киска увлажнилась от простой идеи.

Его поцелуи стали более требовательными, рассеивая ее мысли. Между его чувственными набегами в ее рту он начал раздевать ее. Она нетерпеливо помогала.

Выгибая ее спину, поскольку он снимал ее рубашку. подняла руки, когда он обнажил ее грудь. Бедра, когда он порвал свободные штанишки.

Когда он отдалился, чтобы снять свою собственную одежду, она открыла глаза, понимая, что он лишил ее всего, кроме ее драгоценностей.

Все же, как только он вернулся в кровать, она заметила раны, портящие его тело могущественного воина. У него был ряд бандажа, привязанного плотно вокруг его груди. “Как ужасно тебе причинили боль?”

“Я чувствую небольшую боль. ” Его голосу был грубым, его челюсть, теперь сжата. Эта напряженность катилась от него. Его глаза были полностью черными как его пристальный взгляд, обследующий ее голое тело.

Волнение Беттины тускнело; его контроль уменьшался. Он похоже собирался броситься на нее.

Ее человеческие друзья говорили о потере их девственности, описали боль, которую они чувствовали — и они не соединялись с тысячелетним вампиром, который был достаточно силен, чтобы победить primordial!

Тогда его глаза спустились к пульсу, она могла чувствовать трепетание в шее. На сей раз он не уставился на него с простой жаждой; он выглядел голодным.

Она признавала, что любовные ласки причинят боль сначала. Но она также должна была быть укушена? Чтобы испытать столько вех за раз — после ночи, что она имела — казалось... чрезмерным.

Однако, когда он поймал ее пристальный взгляд и положил его ладонь между ее грудей, она откинулась назад под устойчивым давлением его руки.

Откройся для меня, любимая.

Она нерешительно раскрыла ноги. Он встал на колени между ними, его член, выступал с жадностью между его узкими бедрами. Головка была выпуклой, с выступившим семенем. Когда он уперся кулаками по обе стороны от ее головы и склонился над нею на выпрямленных руках, его толстый член, слегка ударил выше ее живота.

Она не могла не отметить, что он казался еще более раздутым, чем был за ночь до этого.

Его ониксовые глаза снова оказались на ее пульсе. “Скажи мне, что я могу сделать кое-что для тебя.”

Если вампир, чрезвычайно хочет пить или неопытен... “Гм, подожди, Дакиано. ” Все желание, которое она чувствовала, начало испаряться, замененное предчувствием. “Я не могу сказать это.”