Объективная психология 48 страница

Эти изменения напоминали изменения эргограммы, наблюдаемые Моссо при умственной усталости- Заслуживает внимания факт, что третья эргограмма, полученная через тот же промежуток времени, 2 мин 30 с, отличается много меньше от второй эргограммы, нежели вторая от первой.

Вгоса и Ch* Richet производили исследования над самими собою с грузом в 12,5 г. Они убедились, что если вначале наблюдается наиболь­шая величина работы, то через некоторое время она постепенно падает, но затем должно иметь в виду два порядка явлений — усталость и упраж­нение, действующие повышающим образом на работу.

При повышении груза количество работы также растет, но лишь до известной величины груза, которая в опытах авторов равнялась 12,5 г.

Увеличение частоты подъемов увеличивает мышечную работу, но зато ускоряет и развитие усталости, вследствие чего и общее количество работы понижается.

Прерывистая работа дает повышение количества ее по сравнению с не­прерывной, причем максимум работы наблюдается при грузе в 1500 г

1& Fere Ch. Travail et plaiair: Nouvelles etudes experimental de peycho-mecaniqin

1904.

'* Ь'аплёе psychologicuс Paris, 1898. Anr 4 4l*, if> Broca A<, Richet Ch* De quelques conditions du travail muscuiaife chez I'homme (etudes

ergometriques) // Archives de physiologic rt о г male et palhoLogique Paris, 1898. Vol. 10.

P. 225—240.

i

при частоте сокращения не свыше 200 в 1 мин и при перерывах в 2 с после работы, продолжающейся также не более 2 с.

Maggiora, производя исследования над собой в течение от 22 до 35 лет» убедился, что с возрастом длина кривой по сравнению с более молодым возрастом увеличивается, высота же подъемов подвергается медленному понижению, причем она дольше держится на средних числах, не обнару­живая резкого падения» и более постепенно понижается к концу. Общее же количество работы с возрастом: повышается, причем становятся более за­метными и периодические колебания работы, предельный же груз с воз­растом остается почти без изменения,

Влияние различных условий на мышечную работу

Заслуживает внимания также влияние различных внешних условий на мышечную работу, как, например, влияние атмосферного давления, погоды, большего или меньшего количества света, различной температуры и проч. Сюда относятся исследования Lehmann'a и Pederson'a, Zoaew'a, Fere, Patrici и др.

Влияние чая на мышечную работу изучалось КгаереПпом и Носпе'ом, кофе и чая — Fere, курения табака — W. Lombard'oM, Feret Наг1еу*ом и введения сахара в организм — Найеу'ом, алкоголя — Н. Frey'eM, Fere, Dastre и Rossi. Далее, изучалось влияние некоторых лечебных мероприя­тий (электричества, массажа, ванн и проч.); но нас не могут занимать здесь результаты всех этих исследований.

Мы упомянем здесь лишь об исследованиях, относящихся к влиянию умственной работы на мышечную.

R. Keller, исследуя вопрос о влиянии умственной работы на мышечную, производил свои наблюдения над школьниками, которых он заставлял пер­воначально выполнять на эргографе мышечную работу до полного утом­ления. Затем они должны были читать возможно быстро ряд слов, после чего снова производилась мышечная работа до полного утомления, В ре­зультате оказалось, что умственная работа отражалась даже благоприятно, но это лишь вначале; со временем же мышечная работа падала, причем падение мышечной работы держалось довольно долго и даже мышечная работа не восстановлялась вполне я после часового отдыха. Непрерывная умственная работа в этом отношении производит еще большее влияние, нежели работа с перерывами 22.

Исследования Bolton'a, произведенные с эргографом Моссо—К рэпе л и на, состояли в том* что один день снимались кривые мышечной работы, в другой день производилось то же самое, но во время умственной работы, состоявшей в устном сложении, что продолжалось от i до 2 ч, В результа­те оказалось, что умственная работа повышала мышечную работу, откуда очевидно, что по мышечной кривой нельзя мерить умственное утомление п.

Это заключение стоит в согласии с опытами Озерецковского, из кото­рых также вытекает, что после продолжительных и утомительных зау­чиваний слов получается повышение мышечной работы.

" Maggiora.fi Arch, ital.de Biologic 1898, Vol. XXIX.

м Keller R.// Biolog. Centr. 1894*

31 Botton T. L. Ueber die Beziehuagen zwischen Ermudung, Hay main a der Haut und MufikeL-leistung // Psycho]oj?ische Arbeiten* Leipzig, 1904. Bd, IV. S* 175—234.

О развитии личных движений

На каком уровне животного царства имеются процессы, соответствую­щие поступку людей, еще не решено окончательно. Предполагают? что нечто подобное имеется уже у иглокожих. Личная реакция в более простых проявлениях, например в виде движений или их задержки, наблюдается, несомненно, еще у беспозвоночных животных; но чем выше мы подни­маемся по лестнице животного мира, тем большее значение получает лич­ная реакция в отправлениях организма.

При этом есть основание полагать» что в филогенетическом смысле лич­ная реакция развилась из инстинктивной.

Само развитие могло быть только постепенным вместе с большим накоплением в центрах следов от внутренних раздражений и возбужда­емых ими рефлексов ц вместе с развитием процессов задержки в деятель­ности нервных центров.

Лишь с постепенным возвышением животных по зоологической лест­нице личная сфера все более и более расширяется, причем у животныхt ведущих социальную жизнь, начинает в известной мере выдвигаться и лич­ная сфера социального характера, первоначально по отношению к своему ближайшему потомству, а затем и по отношению к другим представителям данного сообщества или всего вида.

Но, без сомнения, наибольшего развития социальная сфера личности достигает у человека, ведущего столь сложную социальную жизнь, как ни одно из животных.

Что касается онтогенетического развития личной сферы, то оно также происходит очень рано; при этом первые целесообразные движения ребен­ка, выполняемые под руководством его личной сферы, происходят лишь мало-помалу с образованием индивидуального опыта.

Первоначально все движения младенца носят частью рефлекторный, частью инстинктивный характер. Лишь мало-помалу под контролем мы-шечно-кожных раздражений и зрения происходит диффереыцировка движений, движения же, направленные к приему пищи, будучи инстинк­тивными, уже с самого начала выполняются не только под контролем; ося­зательно-мышечных и зрительных раздражений, но и под контролем обо­нятельных и вкусовых раздражений.

Так, например, ребенок, производя рефлекторные движения руками, натыкается на колющее орудие, вследствие чего происходит рефлекс от­дергивания ручки. После того как это повторится неоднократно благо­даря развитию сочетательного рефлекса, уже один вид колющего орудия будет приводить к отдергиванию руки. То же самое происходит и при хватательных движениях; первоначально они происходят рефлекторно, со временем же с дифференцировкой движений и с развитием сочетатель­ных рефлексов ребенок производит личное движение в направлении к тому или другому предмету, пока не достигнет цели. Но это достижение цели изменяет уже существенным образом кояшо-мышечные, а равно и зри­тельные впечатления, так как вместе с тем испытывается новое мышечно-осяэательное раздражение от удерживаемого предмета и к прежнему зри­тельному впечатлению от внешнего объекта присоединяется еще впечат­ление от удерживающей его руки. Этим путем постепенно и достигается опыт в захватывании предметов.

Точно таким же образом развиваются сочетательные реакции в форме личных движений и в других случаях. Допустим, что ребенок при массе рефлекторных движений захватывает поднесенную к нему игрушку. В per зультате вместе со зрительными впечатлениями получаются новые мы-шечно-суставные впечатления и новые же кожные впечатления от за-

■

хватываемого предмета. При повторении такого рода рефлекторных дви­жений, в конце концов, упрочивается связь между зрительными впечатле­ниями и следами от соответствующих мышечно-суставных и кожных впечатлений, благодаря чему впоследствии при виде той же игрушки ребе­нок уже сам, без участия рефлекса, благодаря оживлению соответствующих мышечно-суставных следов, протягивает к игрушке свою руку с целью ее захватить,

В другом случае младенец, производя рефлекторные движения своей рукой, вызванные органическими раздражениями, обжигает руку о го­рячий предмет. Это новое раздражение вызывает обыкновенный оборони­тельный рефлекс, выражающийся отдергивающим движением руки и по­воротом головы к предмету кожного теплового раздражения.

Благодаря этому возникает неизбежное сочетание этого теплового кож-- ного раздражения, вызвавшего оборонительный рефлекс, со зрительным впечатлением от данного раздражения, оставляющим известный след в нервных центрах. Теперь возобновление самого зрительного впечатле­ния от данного предмета вызывает оживление следа от мышечно-суставных раздражений и будет возбуждать неизбежным образом тот же оборонитель­ный рефлекс в виде отдергивания руки, если последняя случайно оказа­лась бы вблизи горячего предмета.

С другой стороны, так как движение руки в направлении к игрушке, вызывая мыщечно-суставные впечатления, в то же время неизбежно при указанных условиях сочетается с органическими впечатлениями от стени-ческой внутренней реакции, а отдергивание руки сопутствуется мышечно-суставными раздражениями, сочетающимися с органическими впечатле­ниями от астенической реакции, вызванной обжигающим кожным раздражением, то впоследствии уже достаточно одного оживления стен и-ческой реакции, чтобы вызвать оживление мышечно-суставных следов от захватывающего движения рукой, приводящего к осуществлению насту­пательного движения в виде захватывания предмета.

Последнее, таким образом, возникает под влиянием импульсов, выз­ванных следами от органических впечатлений стенического характера, иначе говоря, личными импульсами,

В другом случае одного появления астенической реакции уже доста­точно, чтобы вызвать оживление мышечно-суставных впечатлений, свя­занных с отдергиванием руки, благодаря чему это движение оборонитель­ного характера, естественно, возникает уже как сочетательный рефлекс, обусловленный импульсами личного характера.

Из вышеизложенного очевидно, что движения, которые мы называем личными и которые в субъективной психологии именуются волевыми* развиваются из обыкновенных рефлексов путем репродуктивно-сочета-тельной деятельности наподобие всех других сочетательных рефлексов.

Отсюда понятно, что личные движения развиваются мало-помалу на почве рефлекторных реакций, являясь как бы их подражанием.

Всякое вообще новое приобретение в движениях начинается с подра­жания обыкновенным рефлекторным или инстинктивным движениям.

Хватательное движение руки, направленное на любой предмет, явля­ется подражанием первичному захватывающему рефлексу; устранение рукой неблагоприятно действующего раздражения является подражанием оборонительному рефлексу.

Возьмем затем топаняе ногами при недовольстве. Это движение подра­жает рефлекторным движениям ног, которые у младенцев при возбужден­ном их состоянии могут быть обнаружены еще задолго до ходьбы, особенно если их поставить на ножки, поддерживая за туловище. Равным образом

и другие жесты, как мы видели, являются подражанием рефлекторным движениям.

Подобно тому как развиваются личные движения в младенческом воз­расте, дело обстоит и с развитием личных движений у взрослого челове­ка при заучивании какого-либо сложного движения. Так, например, при разыгрывании какой-либо музыкальной пьесы первоначально всякое движение выполняется под постоянным контролем кож но-мышечных и зрительных впечатлений, пока оно не достигнет значительной степени со­вершенства как результат последовательного оживления сочетательных двигательных рефлексов.

Таким образом, личные реакции не только в младенческом возрасте* но и у взрослых развиваются на почве рефлекторных и уже развившихся сочетательно-рефлекторных реакций, служа как бы их воспроизведе­нием.

Всякое вообще новое приобретение в движениях начинается с воспро­изведения или подражания, а это последнее, в конце концов, ведет свое начало в подражании обыкновенным или наследственным рефлекторным движениям.

Само собою разумеется, что с возрастом личные реакции, постепенно развиваясь и совершенствуясь, приобретают преобладающее значение в жизни человека и даже в значительной мере подчиняют себе рефлекторные движения.

Что касается личной реакции социального характера, имеющей в ос­нове социальные мотивы, то она наблюдается главным образом у животных, ведущих социальную жизнь.

Лишь с постепенным возвышением животных по зоологической лест­нице личная сфера все более и более развивается, причем у позвоночных, живущих социальной жизнью, начинает в известной мере выдвигаться и личная сфера социального характера, первоначально по отношению к сво­ему ближайшему потомству, а затем и по отношению к другим предста­вителям данного сообщества или даже ближе всего вида.

Но без сомнения, наибольшего развития социальная сфера личности достигает у человека, ведущего столь сложную социальную жизнь, как ни одно из животных.

Само собой разумеется, что развитие личных реакций с социальным характером у человека происходит в более позднем возрасте и стоит в пря­мой зависимости от условий воспитания в сообществе с другими лицами.

Поэтому у тех детей, которые воспитываются в одиночку, социальная сфера личности всегда более или менее значительно запаздывает в своем развитии.

О физиологической основе личных реакций

Что касается физиологической основы личной реакции, то нужно прежде всего иметь в виду, что с удалением мозговой коры у высших млекопитаю­щих осуществление личной реакции оказывается невозможным, откуда следует, что для выполнения этих реакций одних подкорковых центров недостаточно. С другой стороны, есть полное основание полагать, что личные движения выполняются при посредстве тех двигательных центров мозговой коры, которые заложены у человека на передней центральной и заднем отделе лобных извилин. Дело в том, что удаление этих извилин или разрушение их патологическим процессом приводит к развитию пара­лича, при котором осуществление личных реакций становится уже нео­существимым.

14 В. М. Бехтерев.,_

Однако не подлежит сомнению, что в вышеуказанных центрах мы имеем только последнее звено в развитии личной реакции.

Оживление двигательных импульсов в этом случае, как мы знаем, является результатом личного опыта, развивающегося на почве раздра­жений и рефлексов от внутренних и внешних органов.

Таким образом, осуществление личной реакции требует участия не одних центральных двигательных или отводных, но и воспринимающих или приводных областей полушарий.

Если мы обратимся теперь к выяснению вопроса о локализации органи­ческой сферы личности, то, вообще говоря, трудно быть вполне катего­ричным в этом вопросе, но так как речь идет здесь о развитии сочетатель­ных рефлексов в связи со следами и рефлексами, оставляемыми органи­ческими раздражениями, то должно иметь в виду прежде всего области мозга, которые расположены в участках мозговой коры, в которых закан­чиваются центростремительные проводники от внутренних органов. К та­ковым относятся прежде всего задние центральные извилины, которые, как надо думать, вместе с передними центральными извилинами и явля­ются местом локализации органических психорефлексов,

Но так как органическая сфера личности, как было выяснено выше, предполагает развитие движений, являющихся результатом сочетания разнообразных внешних впечатлений со следами органических раздраже­ний, то, в сущности, ее локализация должна обнимать собою более широкий район, в который должны войти не только воспринимающие центры орга­нических раздражений, но и все другие воспринимающие или приводные центры мозговой коры.

Общий ход индивидуального развития нервно-психической сферы

В заключение мы считаем необходимым сказать несколько слов относи­тельно общего хода развития нервно-психической сферы в индивидуаль­ной жизни человека и, в частности, относительно развития личных движе­ний, как оно может быть представлено по данным психорефлексологии.

Как уже выяснено выше, главным предметом исследования психореф­лексологии человека должна быть двигательная сфера в ее разнообразных проявлениях, начиная от простых сочетательных рефлексов до более слож­ных двигательных проявлений, называемых нами личными движениями, или — в случаях еще более сложных двигательных реакций — личными действиями и поступками.

Ясно, что для изучения развития нервно-психической сферы в мла­денческом возрасте представляется необходимым последовательно отме­чать все те проявления нервно-психической деятельности, и в особенности двигательные реакции, основанные на личном опыте, которые обнаружи­ваются у ребенка со дня его рождения, дабы таким образом выяснить, как постепенно с возрастом ребенка все более и более усложняются перво­начальные проявления невропсихики.

При этом, само собою разумеется, что в исследованиях такого рода должен быть устранен всякий вообще субъективизм, а наблюдаемые явле­ния должны быть оцениваемы исключительно с субъективной точки зре­ния» так как иначе мы, естественно, утратим необходимую точность в ис­следовании занимающего нас предмета 2\

и Бехтерев В. М. Объективное исследование нервно-пснхн ческой деятельности в младен­ческой возраст*. СПб., 1908.

Исследования такого рода потому и не могли иметь места до настоящего времени, что психология вообще и детская в частности были главным обра­зом субъективными знаниями, опиравшимися на самонаблюдение и поль­зовавшимися в известных случаях, как, например, при исследовании субъ­ективного мира других лиц, аналогией с собственным внутренним опытом, между тем как самонаблюдение, так и аналогия с самим собой в такой же мере не применимы к области исследования младенческого возраста, как не применимы они и к исследованию бессловесных животных.

Вот почему в условиях исследования «детской души» объективный метод является основным и единственным методом. Детский «духовный» мир есть исключительная область объективно-психологического исследо­вания, на чем я настаивал в своих работах уже давно и неоднократно.

И в настоящем исследовании мы должны держаться того же принципа, тех же основных взглядов, того же метода.

Материалом для исследования развития нервно-психической сферы нам служили собственные дети в числе 5, над которыми и велись то более, то менее полные наблюдения со дня рождения в течение периода раннего детства.

Кроме того, наблюдения над собственными детьми пополнялись время от времени еще наблюдениями над несколькими посторонними детьми.

Пока мы не будем входить в частности вопроса о развитии отдельных проявлений детской психики, что будет нами сделано в другом месте. Здесь мы хотели бы привести лишь общие результаты наших исследований в указанном отношении.

Все данные, которые в этом отношении мы могли собрать, говорят в пользу того, что первоначальные проявления нервно-психической сферы представляют собою в сущности усложнение обыкновенных рефлексов путем репродуктивно-сочетательной деятельности нервных центров в фор­ме так называемых сочетательных рефлексов* Обыкновенный рефлекс, выполняемый при посредстве готового от природы механизма и развиваю­щийся под влиянием органических или внешних раздражений, при много­кратном его повторении одновременно с определенными раздражениями, быстро с ними сочетается, и, таким образом, в результате личного опыта происходит развит не сочетательных рефлексов под влиянием тех или других раздражений, которым от природы не свойственно вызывать подоб­ные рефлексы.

Так, развивается прежде всего органическая мимика в виде плача, который от природы является простым рефлексом, вызываемым резкими кожными раздражениями.

Благодаря этому уже с момента рождения ребенка мы слышим его плач, развивающийся под влиянием температурных внешних раздражений, С другой стороны, известно, что тепло ребенка успокаивает и приводит ко сну, тогда как необычные кожные раздражения, например от неопрятного состояния, пробуждают ребенка, вызывая его плач. Далее, пробуждение ребенка с плачем: вызывается его естественной органической потребностью в еде. Отсюда развивается сочетание потребности еды с плачем, благодаря чему плач скоро становится неотъемлемым и постоянным выражением не­достаточного удовлетворения аппетита ребенка, являясь в форме сочета­тельной органической мимики,

С другой стороны, если резкие внешние раздражения, применяемые тем или другим лицом, вызывают рефлекторный плач у ребенка, то со вре­менем достаточно уже одного вида человека, причинившего ребенку резкое внешнее раздражение, чтобы он разразился плачем. Так было, например, с доктором, которого моя девочка свободно допустила к себе и дала осмат­ривать свой рот и полость зева, но манипуляции доктора во рту ребенка

14*

привели к плачу и затем в другой раз ребенок уже неистово плакал при одном приближении к нему доктора.

Далее, рефлекторные движения головы, глаз и конечностей, обуслов­ленные внутренними и внешними раздражениями, естественно приводят к изменению мыщечно-суставных раздражений от этих органов и одно-временно с тем к возникновению новых зрительных, осязательных, слухо­вых и иных внешних впечатлений или воспроизведению прежних впе­чатлений этого рода. Эти новые или воспроизведенные впечатления, осо­бенно при многократном повторении одних и тех же движений, вступая в сочетание с основными раздражениями, возбуждающими обыкновенный рефлекс, становятся способными и сами по себе вызывать те же самые рефлекторные движения, которые развиваются и при основном раздра­жении. Таким образом, на почве обыкновенного рефлекса неизбежно воз­никает сочетательный рефлекс в виде движений головы, глаз и конечно­стей, являющийся повторением обыкновенного рефлекса.

Для пояснения сказанного возьмем пример: младенец под влиянием органических раздражений делает движения руками и мотательные дви­жения головой из стороны в сторону. Будучи приведен в определенное положение и приближен к материнской груди, он, производя движения головой из стороны в сторону, быстро нащупывает губами сосок, после чего начинается всем известный сосательный рефлекс. Таким образом, первоначальные рефлекторные движения, обусловленные потребностью еды, приводят к получению новых для ребенка впечатлений от прикосно­вения губами к груди матери от зрительных впечатлений, за которыми вследствие возбуждения нового рефлекторного акта, т. е. акта сосания, следуют дальнейшие впечатления от поступления молока в рот ребенка и от наполнения им желудка, что приводит к насыщению ребенка и после­довательному его успокоению.

В результате мы имеем при естественном возбуждении обыкновенного органического рефлекса сочетание данного органического раздражения, возникающего от недостатка пищи, с впечатлением от определенного по­ложения тела и мышечн о-суставных раздражений, получающихся при движении головы, и с дальнейшими впечатлениями от прикосновения губ к груди матери и от поступления молока в рот ребенка и следующего затем глотательного акта, а это сочетание приводит к тому, что после некоторого времени уже одно приведение ребенка в соответствующее по­ложение его успокаивает; один вид материнской груди, вызывая оживле­ние соответствующих следов от бывших ранее мышечно-суставных впе­чатлений, приводит к прежним движениям головы, направленным к ис­канию груди матери, но теперь уже возбуждаемым не вследствие органи­ческих раздражений, обусловленных голоданием, а вследствие простых зрительных впечатлений.

Таким образом, обыкновенный рефлекс, возбуждаемый органическими раздражениями, неизбежным образом приводит к развитию сочетатель­ного двигательного рефлекса того же самого характера.

С течением времени уже слабые проявления голодания ребенка, выра­жающиеся потребностью еды, еще прежде, чем разовьется обыкновенный рефлекс, вызовут под влиянием оживления соответствующих мышечно-суставных впечатлений движения головы для захватывания материнской груди. В этом случае в результате простого или обыкновенного рефлекса возникает путем сочетания личное движение, предупреждающее самый рефлекс»

Выше мы видели, что все вообще рефлекторные движения дают в ре­зультате мышечно-суставные впечатления, следы которых при оживлении сами по себе возбуждают те же двигательные акты. Так как при этом ожив-

ленце мышечно-еуставных следов происходит под влиянием сочетания их с теми или иными впечатлениями, то речь идет в этом случае уже о простейшем сочетательном рефлексе. Сюда относится, между прочим, и так называемая «круговая реакция», столь часто наблюдаемая у детей и состоящая в многократном повторении одного и того же движения. Эта реакция обусловливается собственно, тем, что движение, вызванное теми или другими импульсами, вызывает мышечно-суставные впечатле­ния* следы которых оживляются под влиянием тех же импульсов, вновь повторяющихся при осуществлении движения, вследствие чего возобно­вляется то же самое движение, повторяющееся много раз одно вслед за другим.

Другой вид простого сочетательного рефлекса представляет подража­ние, которое также играет большую роль в развитии движений у детей. В этом случае речь идет об упрочении связи между мышечно-суставными впечатлениями, обусловленными данным рефлекторным движением, и зрительным впечатлениемт получаемым от этого рефлекторного дви­жения собственного тела.

Благодаря такому упрочению связи между собственными мышечно-суставными и зрительными впечатлениями от движения собственного телат зрительное впечатление подобного же движения, производимого другим лицом, легко оживляет соответствующие мышечнснсуставные следы, вы­зывая самое движение в форме подражательного акта. Значение сочета­ния рефлексов с органической реакцией стеннческого и астенического ха­рактера в развитии личных движений отмечалось уже выше.

Подобным же образом развивается и акт сосредоточения. Допустим, что ребенок, производя целый ряд рефлекторных движений головой и ко­нечностями, бросает случайно свой взор на красную лентуt привешенную к кроватке, или на какой-либо иной близлежащий предмет. Этим самым возбуждается аккомодативный рефлекс, который приводит к развитию более интенсивного зрительного впечатления. Последнее, возбуждая стени-ческую общую реакцию, обусловливает то, что при повторении рефлектор­ных двигательных актов зрительное впечатление от красной ленты, как и от иного внешнего предмета, на который упадет взор ребенка, путем сочетательной деятельности и оживления соответствующих мышечных следов от движения глаз направит взор ребенка в сторону данного внеш­него предмета, результатом чего явится тот вид сосредоточения, который возбуждается впечатлениями от внешних объектов и который может быть назван пассивным сосредоточением.

Кром'е того, как акт сосредоточения, так и другие движения сочетают­ся с органической реакцией стенического характера и с личными потреб­ностями, вследствие чего речь идет уже о личном или активном сосредо­точении,

В тех случаях, как в голосовом аппарате, когда рефлекторное движение дыхательных и голосовых органов вызывает звуки, происходит сочетание звукового впечатления с мышечными следами, вследствие чего те же зву­ки, слышимые от других, оживляют мышечные следы, вызывая соответст­вующие движения, приводящие к звукам. Отсюда очевидно, что в этом роде движений, как, впрочем, частью и в других, особую роль играет акт под­ражания.

Ясно, что и членораздельная речь является в значительной мере соче­тательно-рефлекторным движением, которое благодаря связи с опреде­ленными внешними впечатлениями или внутренними состояниями полу­чает значение известных символов.

Сама символизация, являющаяся необходимым элементом речи, раз­вивается по тем же законам реп роду ктивно-сочетательной деятельности.

При дтом, как показывают наблюдения* ранее развивается воспринимаю­щая часть речи, которая, как и производящая часть речи, обусловлива­ется исключительно процессами сочетания.

Иначе говоря, вид предмета, и данный речевой звук встречается во взаимных сочетаниях столь часто, что для ребенка они становятся сочета­ниями привычными, благодаря чему тот же речевой звук оживляет с по­стоянством след от сочетательного рефлекса, возбуждаемого соответст­вующим предметом.

Когда, таким образом, ребенок видит перед собой свою мать и слышит в то же время название ее «мама», у него происходит постепенно прочное сочетание звука «мама» с данным лицом, благодаря чему одно произноше­ние звука «мама» вызывает соответствующий след и возбуждает наступа­тельную реакцию, благодаря которой ребенок ищет глазами свою маму.

В вышеуказанном процессе развития личных движений заслуживает внимания неизбежность сочетаний. Так, рефлекторные движения неиз­бежно вызывают известные мышечные впечатления, за которыми опять-таки неизбежно следует изменение зрительных, осязательных и иных впечатлений. Далее, мышечные впечатления при движениях голосового аппарата также неизбежно влекут за собою звуковые впечатления.

Эта наблюдаемая везде и всюду непреложная последовательность и неизбежность развития двух порядков впечатлений, обусловливающая неизбежную сочетательную связь их следов в непосредственном следо­вании одного за другим, служит основой для непреложной зависимости сочетаний и последовательно приводит к развитию так называемых при­чинных сочетаний вообще и логических сочетаний в речевом аппарате в частности.

При этом, как доказывают экспериментальные исследования, развив­шиеся на почве обыкновенных рефлексов сочетательные рефлексы и сами по себе могут служить началом дальнейшего развития «вторичных*, а эти последние началом «третичных» и т. д. сочетательных рефлексов.