Атака мутанта 1 страница

 

— Отдай сейчас же!

Я выхватил книгу комиксов из рук Уилсона Кларка и разгладил прозрачный пластик.

— Что, уже и посмотреть нельзя? — надулся он.

— Если на ней останутся отпечатки твоих пальцев, книга потеряет половину своей цен­ности. — Я оглядел обложку сквозь пластик. — Это же «Серебряный лебедь», нулевой вы­пуск, — добавил я. — Да еще совсем новенький!

Уилсон втянул в плечи светлую кудрявую голову, его круглые голубые глаза смотрели на меня с недоумением. Впрочем, у него всегда немного растерянный вид.

— Разве бывают нулевые выпуски? — спро­сил он. — Чепуха какая-то, Скиппер.

Уилсон — самый близкий мой друг, но иног­да мне кажется, что он свалился с Марса. Он не понимает самых простых вещей. Я показал ему большой нуль на обложке «Серебряного лебедя».

— Это коллекционный экземпляр, — объяс­нил я. — Нулевой выпуск появляется перед первым. Он стоит в десять раз дороже, чем пер­вый!

— Вот как? — Уилсон задумчиво почесал голову, присел на корточки и начал рыться в моей коробке с комиксами. — А почему у тебя все комиксы в пластиковых пакетах? Как же ты их читаешь?

Ну, что я вам говорил? Уилсон — настоящий недотепа!

— А я их и не читаю, — отозвался я. — Если их прочесть, они потеряют всю ценность.

Он уставился на них, крайне удивленный.

— Не читаешь?

— Потому что не могу вынуть их из паке­тов, — объяснил я. — Если вскрыть пакет, ко­микс будет уже не новым.

— Клево! — воскликнул Уилсон, вытаскивая из коробки экземпляр «Звездного волка». — Он в пакете из фольги!

— Бесполезный хлам, — проворчал я. — Это второе издание.

Уилсон повертел в руках серебристый пакет, глядя, как он блестит на свету.

— Клево, — повторил он. Это его любимое слово.

Мы сидели у меня в комнате. После ужина прошел уже целый час. Небо за окнами потем­нело — зимой темнеет рано. Не то что на пла­нете Серебряный Лебедь, Оркосе-3, где никог­да не заходит солнце, а всем супергероям при­ходится носить скафандры.

Уилсон зашел ко мне за заданием по мате­матике. Он живет по соседству, а учебник ма­тематики вечно забывает в школе. Вот и бегает ко мне.

— Напрасно ты не собираешь комиксы, — сказал я. — Через двадцать лет они будут сто­ить несколько миллионов.

— Я собираю резиновые печати. — Уилсон достал из коробки «Отряд Зет» и стал разгля­дывать наклейку на последней странице об­ложки.

— Резиновые печати?

— Да, у меня их уже целая сотня.

— На что они тебе сдались? — удивился я. Он положил комикс обратно в коробку и вы­прямился.

— Чтобы ставить штампы на свои вещи, — ответил он, отряхивая джинсы. — У меня есть штемпельные подушечки разных цветов. А иногда их можно просто разглядывать.

Странный малый этот Уилсон.

— Они имеют ценность? — допытывался я.

— Вряд ли. — Он покачал головой, взял с кровати листок с заданием по математике. — Мне пора домой, Скиппер. До завтра.

Уилсон направился к двери, я последовал за ним. Мы оба отразились в большом зеркале. Уилсон рослый, тощий, голубоглазый блон­дин. Рядом с ним я выгляжу черномазым ко­ротышкой. Будь мы персонажами комикса, Уилсону досталась бы роль супергероя, а мне — его закадычного друга, забавного растяпы, ко­торый вечно попадает впросак и все путает.

Хорошо, что в жизни все не так, как в ко­миксах!

Когда Уилсон ушел, я вернулся к зеркалу.

Мое внимание привлек висящий над ним рас­печатанный на компьютере большой плакат: «Скиппер Мэтьюз, космический мститель». Этот плакат папа распечатал у себя в офисе несколько недель назад, к моему двенадцато­му дню рождения. По обе стороны от зеркала я прикрепил к стене два постера. Один изо­бражал капитана Джека Керби, героя телесе­риала «Звездный путь». Этот постер был очень старым и стоил не меньше тысячи долларов. Другой, с портретом Тодда Макфарлана из «От­родья», появился у меня недавно. Классная вещь! В зеркале я увидел собственное лицо, раскрасневшееся от возбуждения. Дело в том, что на трюмо меня ждал плоский коричневый конверт.

Мама с папой сказали, что открыть его мож­но только после ужина и после того, как я сде­лаю уроки. Но мне не терпелось, сердце мое учащенно билось. Я знал, что находится внут­ри, — от этого мне хотелось подпрыгнуть до потолка. Я осторожно взял конверт: я должен был открыть его немедленно. Прямо сейчас.

 

Очень бережно я оторвал клапан конверта, заглянул внутрь и вытащил свое сокровище. Новый выпуск «Мутанта в маске». Положив комикс на ладони, я принялся разглядывать обложку: «Мутант в маске, 24-й выпуск», ниже — красным витиеватым шрифтом: «Зна­менитая губка в смертельных объятиях!» Об­ложка оформлена великолепно: на ней был на­рисован прославленный на всю галактику ге­рой по прозвищу Стальная Губка, попавший в очередную переделку. Его сжимал щупальца­ми гигантский осьминог, словно хотел выжать досуха! Класс! Потрясающий рисунок!

Вы, конечно же, уже поняли, что все свои комиксы я берегу как зеницу ока, храню их в пластиковых пакетах, и только один читаю каждый месяц — вот этот «Мутант в маске». Мне едва хватает терпения дождаться нового выпуска. Я прочитываю его от корки до кор­ки, даже те страницы, где публикуют письма читателей. А все потому, что «Мутант в мас­ке» — комикс с самыми лучшими иллюстра­циями в мире. Кроме того, я больше нигде не встречал такого могущественного злодея, как в этом своем любимом комиксе!

Он умеет перемещать молекулы, из которых состоит, а значит, может превратиться в кого и во что угодно. В любое животное или суще­ство, в любой предмет!

Гигантский осьминог на обложке — не кто иной, как Мутант в маске. Я понял это, пото­му что на нем была маска, с которой Мутант не расстается. Именно поэтому он каждый раз ускользает от «Лиги героев», в которую входят шесть разных положительных героев — все они мутанты и каждый обладает поразительными способностями. Они следят за тем, чтобы по­всюду царили закон и порядок. Но поймать Мутанта в маске им никак не удается.

Даже глава «Лиги» — Бегущий Олень, самый быстрый человек в Солнечной системе, не мо­жет угнаться за Мутантом в маске.

Я разглядывал обложку несколько минут: как безвольно обмяк Стальная Губка в кольце щупалец осьминога, по его лицу видно, что он терпит страшные муки. Класс!

С комиксом в руках я плюхнулся на кровать и стал читать. История начиналась с того, на чем оборвалась в двадцать третьем выпуске.

Непревзойденный водолаз и пловец, Сталь­ная Губка погрузился в глубины океана, отча­янно стараясь оторваться от преследователя — Мутанта в маске. Но плащ Стальной губки за­цепился за край кораллового рифа. Я перевер­нул страницу. Подплыв поближе к добыче, Мутант начал перемещать свои молекулы и в итоге постепенно превратился в огромного от­вратительного осьминога. Все стадии его превращения были показаны на восьми рисунках. А потом на большом, во всю страницу, рисун­ке изображалось, как гигантский осьминог протягивает скользкие толстые щупальца к беспомощной жертве.

Стальная Губка пытался ускользнуть. Но щупальца тянулись к нему, быстро приближа­ясь. Я снова перевернул страницу и вдруг по­чувствовал, как что-то холодное и скользкое обвилось вокруг моей шеи.

Вскрикнув, я начал отбиваться. Но щупаль­ца неумолимо сжимались на моей шее. Я не мог ни пошевелиться, ни закричать. Раздался смех — рванувшись, я обернулся и увидел свою девятилетнюю сестру Митци. Разжав руки, она отпрыгнула в сторону.

— Почему у тебя такие холодные руки? Митци расплылась в невинной улыбке, по­казав ямочки на щеках.

— Я держала их в холодильнике.

— Что? В холодильнике? Зачем?

— Чтобы они стали холодными, — объясни­ла Митци, усмехаясь.

Шуточки у моей сестры дурацкие. Кроме того, у нее, как и у меня, прямые каштановые волосы, как и я, Митци невысокая и коренас­тая.

— Ты до смерти меня напугала. — Я сел на кровати.

— Знаю, — ответила Митци и провела хо­лодной ладошкой по моей щеке.

— Митци, перестань! Зачем ты сюда при­шла? Чтобы пугать меня?

Она покачала головой:

— Меня прислал папа. Он велел тебе сказать, что, если ты не занимаешься математикой, а читаешь комиксы, тебе влетит.

Она перевела взгляд на раскрытую книгу.

— Похоже, тебе и вправду влетит, Скип-пер.

— Постой! — Я схватил ее за руку. — Это же новый «Мутант в маске». Я должен прочесть его! Скажи папе, что я решаю математику, а потом...

Я не договорил: в комнату вошел папа. В стеклах его очков отразилась включенная лампа. Он моментально заметил открытую книгу у меня на кровати.

— Скиппер! — сердито начал он низким, рокочущим голосом.

Митци прошмыгнула мимо него и выбе­жала из комнаты. Вечно она так: заварит кашу, а потом убежит. А каша заварилась не­шуточная: на этой неделе родители уже трижды говорили мне, что я слишком мно­го времени трачу на свою коллекцию комик­сов.

— Скиппер, тебе известно, почему у тебя так много плохих отметок? — осведомился папа.

— Наверное, потому, что у меня мало спо­собностей? — попытался пошутить я.

И напрасно: папа настроился на серьезный разговор. Папа напоминает мне большого медведя, и не только потому, что часто вор­чит, — он рослый и широкоплечий. Его ко­роткие черные волосы закрывают почти весь лоб, они растут прямо над бровями. Голос у папы густой и басовитый, настоящий мед­вежий рык. Услышав мой ответ, папа нахму­рился, прошелся по комнате и поднял короб­ку с коллекцией комиксов.

— Сожалею, но я вынужден их выбросить! — заявил он и направился к двери.

 

Вы думаете, я запаниковал? Начал уговари­вать и умолять его не выбрасывать мою драго­ценную коллекцию? Как бы не так! Я молча стоял возле кровати и ждал...

Ведь папа уже не раз пытался припугнуть меня таким способом, но никогда не доводил дело до конца. Он вспыльчивый, но вовсе не злой. По-моему, он вполне мог бы стать членом «Лиги героев». Досадно только, что он терпеть не может комиксы, считает их бесполезным хла­мом. Он не верит, что через двадцать лет моя коллекция будет стоить целый миллион.

Итак, я терпеливо ждал. Папа остановился на пороге и обернулся, держа коробку обеими руками.

— Ты сделаешь домашние задания? — стро­го спросил он, глядя на меня сквозь очки в чер­ной оправе.

— Конечно, — кивнул я, глядя в пол.

Он слегка опустил коробку — она довольно тяжелая даже для взрослого мужчины.

— И сегодня не будешь больше тратить вре­мя на комиксы? — допытывался папа.

— Только дочитаю новый. — Я показал на «Мутанта в маске».

Еще одна ошибка! Заворчав, папа понес коробку прочь. Ладно, ладно! — крикнул я вслед. — Из­вини. Я сейчас же возьмусь за домашние зада­ния. Честное слово, папа!

Недоверчиво хмыкнув, он вернулся в ком­нату и поставил коробку к стене.

— У тебя одни комиксы на уме, Скиппер. Так и свихнуться недолго.

Я промолчал, зная, что скоро он уйдет в гос­тиную.

— Я больше не желаю слышать о комик­сах, — сердито добавил он. — Ясно?

— Да, — пробормотал я. — Извини, папа. Дождавшись, когда шум от его тяжелых ша­гов затих, я бросился к «Мутанту». Мне не тер­пелось узнать, как Стальная Губка спасется от гигантского осьминога. Но вскоре я услышал, что Митци возится где-то поблизости. Значит, она еще не спустилась вниз. Если она застанет меня за чтением комикса, то немедленно по­бежит жаловаться папе. Митци — страшная ябеда. Поэтому я открыл рюкзак и выложил тетрадь по математике, учебник естествозна­ния и все, что мне могло понадобиться. Зада­чи по математике я решал со сверхзвуковой скоростью и, должно быть, наделал кучу оши­бок. Подумаешь! Математика мне все равно не дается, это не моя стихия. Затем я прочел гла­ву об атомах и молекулах в учебнике естество­знания. Молекулы напомнили мне о Мутанте в маске. Господи! Когда же я снова возьмусь за комикс?

К половине десятого я покончил с домаш­ними заданиями — правда, писать упражнение по литературе не стал. Ведь я не зубрила и не отличник — это они делают все домашние за­дания.

Спустившись на кухню, я перекусил порци­ей моих любимых хлопьев с сахарной глазурью, затем, пожелав спокойной ночи родителям, бегом вернулся к себе, закрыл дверь, забрался в постель и начал читать.

Я снова вернулся в океанские глубины. Стальная Губка сжался, стал совсем крошеч­ным и выскользнул из щупальцев осьминога. Вот здорово! Зловеще растопырив щупальца, Мутант поклялся в следующий раз разделать­ся с противником. Затем, переместив молеку­лы и став вновь похожим сам на себя, отпра­вился в свое логово. Логово мутанта!

Я восторженно уставился на страницу. Я впервые видел тайное убежище Мутанта сна­ружи. До этого в комиксах изображалась толь­ко обстановка нескольких комнат. Поднеся книгу поближе, я внимательно изучил рисунок. Убежище Мутанта не походило ни на одно жилище, которое я когда-либо видел. С виду оно ничем не напоминало логово самого отъяв­ленного злодея в мире и было похоже на ги­гантскую водоразборную колонку, т. е. на пожарный гидрант. Высоченный, до самого неба, гидрант с розовыми стенами и куполообразной крышей.

«Кошмар», — подумал я.

Тем не менее место для тайного убежища было выбрано идеально. Кому придет в голо­ву, что самый опасный злодей всех времен пря­чется в доме, похожем на гигантский розовый гидрант?

Я перевернул страницу. Мутант в маске про­скользнул в дом и устремился к лифту. Подняв­шись на самый верхний этаж, он вошел в свой секретный кабинет. Но здесь его поджидал... большой сюрприз. Какой-то неизвестный. И хотя я увидел лишь его черный силуэт, сразу понял, кто он: Бегущий Олень, предводитель «Лиги героев». Как Олень проник в тайное убе­жище? Что он задумал? «Продолжение в сле­дующем выпуске».

Ну вот!.. Я закрыл комикс. Мои веки отя­желели, а глаза слишком устали, чтобы раз­бирать мелкий шрифт на последней страни­це, где публиковались письма читателей. Я решил прочесть их завтра. Зевая, я бережно положил комикс на тумбочку у кровати. Не успел я коснуться головой подушки, как сон сразил меня.

Два дня спустя, в очень холодный и ясный день, Уилсон догнал меня после уроков на пути из школы. Его синяя куртка была рас­стегнута — он никогда не застегивает молнию. Так ему больше нравится. На мне были рубашка, свитер и толстая стеганая куртка, застегнутая до подбородка, но я все равно мерз.

— Что тебе? — спросил я Уилсона.

Он открыл рот, оттуда вылетело облако пара.

— Хочешь, пойдем ко мне? Я покажу тебе свою коллекцию печатей.

Он что, шутит?

— Мне надо к дантисту, — ответил я. — Пла­стинка на зубах разболталась. Пора подтянуть ее, пока не испортился прикус.

Уилсон кивнул. Синяя куртка оттеняла его глаза — они казались ярче обычного.

— Ты пойдешь к дантисту пешком?

— Я поеду на автобусе.

— Я часто вижу тебя на этой остановке. — Взгляд Уилсона выражал немой вопрос.

— На Гудейл-стрит есть магазин комик­сов, — объяснил я, перевешивая рюкзак на дру­гое плечо. — Я езжу туда на автобусе дважды в неделю — проверяю, не появились ли новые комиксы. А мой дантист живет неподалеку от магазина.

— А в этом магазине продают резиновые пе­чати? — заинтересовался Уилсон.

— Вряд ли. — Из-за угла выехал бело-синий автобус. — Мне пора. До завтра! — И я побе­жал к автобусной остановке.

Водитель, заметив, что я бегу к автобусу, дождался меня. Тяжело дыша, я поблагодарил его и юркнул в салон. Наверное, я не стал бы его благодарить, если бы знал, куда привезет меня этот автобус... Мог ли я тогда подумать, что меня ждет самое страшное приключение в жизни...

 

Как ни странно, автобус был переполнен. Какое-то время я стоял в проходе, а потом, когда два человека вышли, сел на свободное место. Автобус катился по Главной улице, я разглядывал дома и дворы, над которыми на­висли тяжелые свинцовые тучи. Похоже, се­годня пойдет первый в эту зиму снег. До мага­зина комиксов ехать было недалеко. Я взгля­нул на часы — хватит ли времени, чтобы забе­жать в магазин до визита к дантисту? Нет, се­годня с комиксами придется подождать.

— Ты учишься в школе Франклина? — пре­рвал мои мысли девчоночий голос.

Обернувшись, я увидел, что рядом села де­вочка. Ее морковно-рыжие волосы были за­плетены в косу. Зеленые глаза светились весе­льем, нос был густо усыпан веснушками. Тол­стый лыжный свитер в красно-синюю клетку и потертые джинсы облегали ее стройную фи­гуру. На колени она положила красный рюк­зак.

— Да, — ответил я.

— Как дела? — продолжала она, сверля меня взглядом зеленых глаз.

— Нормально, — пожал я плечами.

— А как тебя зовут?

— Скиппер.

— Это прозвище? — Девочка засмеялась.

— Да, так меня зовут все.

— Тебе следовало бы стать шкипером на па­руснике, — снова засмеялась она, прищурив­шись.

Наверное, прозвище Скиппер и вправду зву­чит нелепо, но я к нему давно привык. Оно го­раздо лучше моего настоящего имени — Брэдли.

— В раннем детстве я вечно куда-нибудь спе­шил и очень любил прыгать. Вот меня и про­звали Скиппером — Попрыгунчиком.

— Смешно! — фыркнула незнакомка.

Я нахмурился: с каждой минутой эта девчон­ка все меньше мне нравилась.

— А как зовут тебя? — спросил я.

— Я тоже люблю прыгать, — с усмешкой сказала она, — значит, я тоже Скиппер!

— А на самом деле? — допытывался я.

— Либби, — наконец призналась она, — Либби Закс, — и уставилась в окно.

Автобус остановился перед светофором. В глубине салона заплакал малыш.

— Ты едешь домой? — спросила Либби пос­ле долгого молчания.

Мне не хотелось признаваться, что я еду к дантисту.

— В магазин комиксов, — объяснил я. — Тот, что на Гудейл-стрит.

— Ты собираешь комиксы? — удивилась она. — Я тоже!

Теперь пришла моя очередь удивляться. Насколько мне известно, комиксы, как правило, собирают мальчишки.

— Какие? — заинтересовался я.

— «Гарри и Бинхэд», — ответила она. — У меня есть все большие сборники и несколь­ко тонких выпусков.

Я скривился.

— Это про старшеклассницу Гарри и ее под­ругу Бинхэд? Чушь собачья!

— Неправда! — возразила Либби.

— Это сказки для детей, — настаивал я, — а не настоящие комиксы.

— Они отлично написаны. Их забавно чи­тать. — Она показала мне язык. — Ты до них просто не дорос.

— Куда уж мне! — съязвил я.

Я посмотрел в окно. Небо потемнело, дома вокруг казались незнакомыми: ресторан «Перл», парикмахерская. Похоже, мы уже про­ехали мимо магазина комиксов. Странно, что я этого не заметил.

Либби положила руки поверх своего крас­ного рюкзака.

— А что собираешь ты? Белиберду про су­пергероев?

— Вот именно, — подтвердил я. — Моя кол­лекция стоит тысячу, а то и две тысячи долларов!

— Мечтать не вредно, — ехидно обронила Либби.

— А за «Гарри и Бинхэд» никто не даст ни гроша. Даже первые выпуски ни на что не го­дятся. Так что можешь их выбросить.

— С какой стати? — пожала плечами Либ-би. — Я не собираюсь продавать их. Мне все равно, сколько они стоят. Мне просто нравит­ся читать.

— Значит, ты не настоящий коллекционер.

— В школе Франклина все мальчишки та­кие, как ты?

— Нет, я самый крутой. — Мы рассмеялись. Я так и не понял, нравится мне Либби или

нет. Вроде симпатичная и нос не задирает, хотя и поддразнивает меня. Я снова посмотрел в окно и обомлел: я же проехал свою останов­ку! За окном проплывал маленький парк, где я никогда не бывал, мелькали вывески незна­комых магазинов. Меня вдруг охватила пани­ка. Нажав кнопку сигнала, я вскочил.

— Что с тобой? — удивилась Либби.

— Я проехал свою остановку.

Она повернула ноги в проход, чтобы я мог протиснуться. Автобус затормозил. Попрощав­шись с Либби, я выпрыгнул через заднюю дверь. Где я? Я растерянно оглядывался по сто­ронам. Как умудрился я, увлекшись спором с незнакомой девчонкой, проехать свою оста­новку? Почему был таким невнимательным?

— Ты заблудился? — послышался знакомый голос.

Обернувшись, я увидел, что рядом стоит Либби.

— А ты что здесь делаешь? — изумился я.

— Мне тоже надо было выходить. Я живу в двух кварталах отсюда.

— А мне придется вернуться. — Я оглядел­ся, намереваясь отправиться восвояси. Но тут моим глазам предстало такое зрелище, что я не­вольно ахнул. — Не может быть!

На противоположной стороне улицы стояло высокое здание с розовыми стенами и ярко-зеленой куполообразной крышей. Точь-в-точь тайное логово Мутанта в маске.

 

— Скиппер, в чем дело? — удивилась Либби.

Я не ответил. Я не мог оторвать глаз от ярко-зеленой крыши и ядовито-розовых стен этого странного сооружения. Ничего подобного в реальной жизни я никогда не видел. От удив­ления у меня отвисла челюсть: еще бы, дом походил на картинку из книжки комиксов. Уж не мерещится ли мне? Нет, дом стоит на углу улицы, прямо передо мной!

— Да что с тобой, Скиппер?

«Он настоящий! Тайное логово Мутанта в маске — настоящее! Не может быть!» Либби взяла меня за плечи и встряхнула.

— Скиппер, ты что, прирос к месту?

— Смотри, какой дом... — еле выговорил я.

— Самый уродливый в мире, — скривилась Либби и, перекинув вперед косу, надела рюк­зак на плечо.

— Но ведь это... — Я не знал, как объяснить.

— Мой папа говорит, что настоящий архи­тектор не станет использовать ярких цветов, — продолжала Либби. — А этот дом похож на гриб с маленькой шляпкой на тонкой ножке.

— И давно он здесь? — Я глядел на застек­ленные двери странного дома.

Либби пожала плечами.

— Не знаю. Когда мы переехали сюда про­шлой весной, он уже здесь стоял.

Тучи над нашими головами сгущались. Из-за угла налетел холодный ветер.

— Как думаешь, что это за здание? — спро­сила Либби. — Здесь нет никакой вывески.

«Само собой, зачем ей быть, — подумал я. — Это же тайное логово самого отъявленного злодея в мире! С какой стати он будет выве­шивать на двери табличку со своим именем? Может, чтобы помочь «Лиге героев» с ним рас­правиться?»

— С ума сойти... — пробормотал я. Либби смотрела на меня во все глаза.

— А ты уверен, что с тобой ничего не случи­лось? Скиппер, это просто дом. Чем он тебя так удивил?

Я почувствовал, что краснею. Наверное, сей­час Либби посмеется надо мной.

— Я... мне показалось, что этот дом я уже где-то видел.

— Мне пора домой. — Либби поглядела на хмурое небо. — Хочешь зайти? Я покажу тебе свою коллекцию комиксов.

— Нет, я опаздываю к дантисту.

— Вот как? — Либби подозрительно прищу­рилась. — Ты же сказал, что едешь в магазин комиксов.

Я покраснел еще гуще.

— В магазин комиксов я собирался зайти потом.

— И давно ты носишь пластинку на зубах?

— Целую вечность, — простонал я.

— Ладно, пока! — Либби попятилась к дому.

— Пока.

Она побежала по улице. «Наверное, решила, что не стоит дружить с обманщиком», — с горечью подумал я.

Но я ничего не мог поделать. Я и вправду испытал шок, увидев это здание. Его купол уже скрыли густые тучи. Теперь оно походило на устремленную в небо розовую ракету.

Мимо прогрохотал грузовик. Пропустив его, я перебежал через улицу. На тротуаре никого не было. Я не заметил, чтобы кто-нибудь вхо­дил или покидал это странное здание.

Наверное, здесь находятся какие-нибудь конторы. Ничего интересного. Однако мое сердце заколотилось, когда я остановился в не­скольких шагах от застекленных дверей. Сде­лав глубокий вдох, я прильнул к двери и загля­нул внутрь. Я всерьез надеялся увидеть там людей, похожих на супергероев из книжки.

Но внутри было темно и, кажется, пусто. Я прижал лицо к стеклу и напряг зрение: про­сторный вестибюль с розово-желтыми стена­ми, двери лифтов в глубине. Ни души.

Я взялся за дверную ручку и судорожно глот­нул.

Может, войти? Я колебался. Стоит ли?

Я стиснул пальцы на ручке двери и осторож­но потянул ее на себя. В это время из-за угла выехал бело-синий автобус. Я взглянул на часы: к дантисту я опоздал всего на пять ми­нут. Если я успею в него вскочить, то через не­сколько минут буду у врача. Отпустив дверную ручку, я бросился к остановке. Рюкзак бил меня по спине. Я испытывал двоякое чувство — до­сады и облегчения. Страшновато все-таки по­пасть в логово самого злобного Мутанта все­ленной!

Автобус остановился. Я дождался, пока из него выйдет старик, забрался в салон, опустил в кассу монетку и поспешил по проходу в по­исках места у окна. Мне хотелось в последний раз взглянуть на таинственное зелено-розовое здание. На заднем сиденье устроились две жен­щины. Не обращая на них внимания, я при­жался лицом к окну.

Пока автобус увозил меня прочь, я смотрел на здание не отрываясь. Даже в сумерках оно по-прежнему было очень ярким. Никто из него так и не вышел и не вошел. Несколько минут спустя необычный дом скрылся из виду. Я от­вернулся от окна и перешел на другое место.

«Непонятно, — думал я. — И странно».

Значит, этот дом точь-в-точь такой же, как в книге комиксов? — спросил Уилсон. Мы сидели в столовой школы. Я кивнул.

— Вчера, едва вернувшись домой, я нашел в книге рисунок и убедился, что видел точно такое же здание.

Уилсон вынул из пакета сандвич и начал раз­ворачивать фольгу.

— Какой у тебя сегодня сандвич? — спро­сил он.

Я развернул свой завтрак.

— С салатом из тунца. А у тебя? Он приподнял ломтик хлеба.

— Тоже с салатом из тунца. Хочешь, поме­няемся?

— Зачем? Они одинаковые, что толку, если мы поменяемся?

— Не знаю. — Уилсон пожал плечами.

И все-таки мы поменялись сандвичами. Мама Уилсона готовит салат с тунцом лучше, чем моя.

Я достал пакетик сока, а яблоко выбросил. Сколько раз я просил маму не давать мне на завтрак яблоки! А она каждый раз забывает об этом.

— Ты не поделишься со мной пудингом? — спросил я у Уилсона.

— Нет, — отрезал он.

Я прикончил первую половину сандвича, не переставая размышлять о таинственном зда­нии. Я думал о нем постоянно с тех пор, как увидел.

— Я понял! — вдруг выпалил Уилсон, поче­сав затылок. Его лицо осветилось улыбкой. — Я все понял!

— Ты о чем? — оживился я.

— Все очень просто, — объяснил Уил­сон. — Кто оформляет комиксы про Мутан­та в маске?

— Ты про художника? — уточнил я. — Ко­нечно, Джимми Старенко. Он сам придумал Мутанта в маске и «Лигу героев».

Откуда Уилсону было знать об этом?

— Ручаюсь, этот Старенко когда-то побывал здесь, — продолжал Уилсон, втыкая соломин­ку в пакет с соком.

— Старенко? Здесь, в Ривервью-Фоллс? — изумился я.

Уилсон кивнул.

— Представь, что он очутился у нас в горо­де. Вот он едет по улице и видит это нелепое здание. Он останавливается, выходит из маши­ны, разглядывает его со всех сторон и думает: это настоящая находка! В самый раз для тай­ного логова Мутанта в маске!

— Ясно. — Я наконец сообразил, о чем го­ворит Уилсон. — Ты хочешь сказать, он увидел это здание и нарисовал его, когда оформлял комикс?

Уилсон кивнул. К его передним зубам при­лип кусочек сельдерея.

— Вот именно. А может, он сразу нарисовал здание. И потом долго хранил этот рисунок в столе, пока не нашел ему применение.

Объяснение показалось мне разумным. По­жалуй, даже слишком разумным. Я испытал легкое разочарование. Конечно, это глупо, но втайне я надеялся, что в странном доме и вправду прячется Мутант в маске. А Уилсон все испортил. И зачем только я рассказал ему про логово?

— У меня есть несколько новых печатей. — Уилсон доедал последнюю ложку своего пу­динга. — Хочешь посмотреть? Завтра я прине­су их к тебе после уроков.

— Нет уж, спасибо, — поморщился я. — Пе­чати меня не интересуют.

Этим днем я собирался снова отправиться к таинственному зданию. Но миссис Партридж задала нам столько уроков, что пришлось идти домой.

На следующий день пошел снег. Мыс Уил-соном и другими ребятами долго катались на санках с холма Гровер.

Лишь неделю спустя у меня наконец появи­лась возможность еще раз взглянуть на загадоч-ный дом. На этот раз я непременно войду внутрь, твердил я себе. Должен же там быть секретарь или охранник. У них я и спрошу, чье это здание и кто в нем работает.

Ощущая прилив храбрости, после уроков я сел в автобус. В конце концов, я ехал в обыч­ный офис, каких в городе полным-полно.

Пристроившись возле самой кабины водителя, я огляделся, в надежде отыскать среди заполнивших автобус школьников Л ибби. Сто­явшая в глубине салона рыжеволосая девочка спорила с подругой, но это была не Л ибби, ее в автобусе не оказалось.

За окном проплыл магазин комиксов, мы проехали мимо дома, где живет мой дантист. При виде его у меня сразу заболели зубы.