Эффективность реабилитации
Методы реабилитации в фонде «ГБН» не раз становились причиной заведения уголовных дел. Вынесено 2 судебных решения по доказанным фактам похищения, насильственного удержания, издевательствам и убийствам реабилитантов. Но может быть все эти методы приносят очень положительный эффект в избавлении от химической зависимости? Сотрудники фонда крайне противоречиво высказываются по поводу результатов своей реабилитационной программы: · «Через реабилитационные центры фонда прошли более 6500 (шести с половиной тысяч) человек, большинство из которых перестали употреблять наркотики» [108] · «Как просчитывать количество бросивших колоться - не понятно. Обзвон бесполезен. Да я и не буду этим заниматься. Времени нет. Чтобы что-то понять - надо тестировать» [109]. Настораживает одновременное существование двух противоречивых высказываний: «Большинство перестали употреблять» «Как подсчитывать – не понятно». Возникает вопрос – «считали или нет?». Это хорошо поясняет следующее высказывание Евгения Маленкина: · «Звонит Евген(Евгений Гопта- Президент Фонда «Трезвый Город»): Никто ничего не считал. Просто сотрудники хотят верить, что их метод помогает при химической зависимости. При этом у сотрудников фонда, даже не из числа реабилитантов, бывают существенные проблемы с химической зависимостью: «Запил переводчик Галиев» [111] «Санников занялкруговую оборону – он запил» [112]. Мало данных о наркоманах, находящихся после фонда «ГБН» в устойчивой ремиссии. Ройзман пытается рационально обосновать отсутствие этой информации[113]. Чаще пишут о срывах после реабилитации: · «Один попал к нам еще в 2000 году. Он был одним из самых талантливых камнерезов на Урале, и прозвище у него было Камень. Пробыл почти год. Три года не кололся. Когда пошла новая волна, его снова унесло» [114]. · «В 2001 году заплыл к нам на реабилитацию, после не кололся до 2006г. Потом снова начал и сам пришел, опять год не кололся. Но у него брат наркоман, сдернули друг друга и понеслось» [115]. Бывшие реабилитанты периодически задерживаются сотрудниками фонда «ГБН» уже за наркоторговлю: · «С Лупашкой мы не справились. Выгнали мы его. Он принялся торговать. В декабре мы его приделали» [116]. · «Раньше он торговал травой и гашишем, а в последнее время перешел на фен. Торговал мелким оптом от 5 грамм. <…> В 2004 году побывал у нас на реабилитации, был очень худой и бледный. За четыре года эта свинья разжился и наторговал на Volkswagen» [117]. Нам представляется очевидным, что после пребывания на реабилитации в «ГБН» наркоманы не испытывают желания общаться с фондовцами. Поэтому о продолжительности их ремиссии ничего не известно. Однако в «ГБН» работают оперативники фонда, из числа бывших в реабилитации наркоманов. Соответственно, о них информации много. Судя по записям в ЖЖ, их ремиссия также неустойчива: · «У нас был момент, когда мы все боролись только с Хакером. Но мы ведь его победили!<…> Хакер остался у нас работать…» [118]. Через 9 лет Ройзман напишет следующее: · «И вдруг он начинает рассказывать, как он был в Фонде в 2000-ом году и при нем до полусмерти избили каких-то людей, в том числе одного, по прозвищу "Хакер". И я даже растерялся, потому что Хакер точно был у нас, а потом его мать забрала, он убил свою собственную бабушку и получил тринадцать лет» [119]. · «В 2000-х попал к нам парень, реабилитировался и остался в работать Фонде. В какой-то момент почувствовал, что может жить самостоятельно. И, действительно, у него получилось. Но ненадолго, к сожалению. Стандартная схема - алкоголь, запои. В конце запоя, чтобы не было похмелья, укол героином» [120]. · «Парень с нами работал. С 2000 года не кололся. И вот в 2007 году что-тот произошло. Был нормальный человек. В глаза смотрел. А тут какой-то мутный стал, и глаза прячет. И мать еще его позвонила. Тоже подозрения появились. Ну и все подтвердилось. Действительно, несколько месяцев тщательно конспирируясь, кололся винтом» [121]. · «У нас бывали раньше такие случаи, что кто-то из наших начинал колоться (бывшие реабилитанты, оставшиеся на оперативной работе). Да, они срывались, снова попадали в центр, а потом снова выходили на работу» [122]. · «Вчера ночью звонят двое наших оперативников: Евгений Вадимович, у нас тут работа пошла. Деньги срочно нужны на закупку! - Ладно, подъезжайте. Приезжают ко мне и что-то вроде не то. Что-то суетятся как-то больше обычного. Проявляют рвение и нетерпеливо сучат ногами. У одного только сошел фингал, а у другого зуб выбит. - Это,- говорит,- он у меня сам выпал. - Ага, - говорю, - молочный. В общем, дал им денег. Ночью не отзвонились. Утром загасились. Телефоны не берут. Все понятно - пропили деньги, полученные на оперативные расходы» [123]. · «Один из оперативников не приехал - у жены вчера день рождения был, выпивал накануне, оказался не в состоянии. Ну ладно, выяснили. Еще одного нет. Что такое? Мнутся и ничего не говорят. Начал выяснять - оказывается, ему третий по тыкве настучал. Так, по дружбе. Но это еще полдела. Тот, который настучал, пришел в таком состоянии, что лучше бы не приходил. Как из винной бочки. А самый взрослый вообще всем гол забил. В праздники пьяный сел за руль - машину отняли и права отняли» [124]. · «В декабре были вынуждены провести чистку среди своих оперативников. Выгнали пятерых человек. Все бывшие реабилитанты» [125]. Самым верным представляется следующий вывод: у Ройзмана, Кабанова и других нет никаких данных об эффективности модели реабилитации, существующей в фонде «ГБН». Учитывая, что условия пребывания в фонде «ГБН» максимально приближены к тюремным[126], то можно утверждать, что после фонда бросают употреблять такое же количество наркоманов, как и после тюрьмы. То есть – очень небольшое. Теоретическое обоснование этому дал еще в 1997 году врач-нарколог Сергей Белогуров: «То же относится и к попыткам вылечить наркомана "через тюрьму" – они обречены на провал. Во-первых, в большинстве тюрем достать наркотики все-таки можно, хоть и трудно. Во-вторых, тюремная жизнь настолько жестока и подавляюща, что сама по себе для наркомана является мощнейшим стимулом для поиска и употребления наркотических средств. Да и окружение - уголовники и охранники - не способствует изменению наркоманского мировоззрения». Пример оценки эффективности реабилитационных мероприятий фонда «ГБН», основанный на опубликованной статистике, приведен в Приложении №3. Похищения, удержания, допросы, проверочные закупки, избиения…. Егор Бычков и его помощники были осуждены за такие методы. Почему не осудили Кабанова и Ройзмана? Почему заступничество Ройзмана и Кабанова привело и к замене реального срока Бычкову на условный? Возможно, это могут объяснить слова Андрея Кабанова. «Через нас прошли тысячи людей. У нас были дети прокуроров, милиционеров, были сами милиционеры, у нас были дети судей, бизнесменов, депутатов Госдумы — все они через нас прошли. Если мы их соберем, все обалдеют» [127].
|
