Студопедия — Психология бессознательного 7 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Психология бессознательного 7 страница






К разъяснению этой истории с панталонами я тут же должен заметить следующее: Ганс, очевидно, лицемерит, когда притворяет­ся довольным, собираясь говорить на эти темы, К концу он отбрасы­вает свою маску и становится дерзким по отношению к отцу. Раз­говор идет о вещах, которые раньше доставляли ему много удовольствия и которые теперь, после наступившего вытесне­ния, вызывают в нем стыд и даже отвращение. Он даже в этом случае ¥лжет, придумывая для наблюдавшейся им перемены панталон у матери другие поводы. На самом деле снимание и одевание панта­лон находится в связи с комплексом дефекации. Отец в точиости знает, в чем здесь дело и что Гаис старается скрыть,

«Я спрашиваю свою жену, часто ли Ганс присутствовал, когда она отправлялась в клозет. Она говорит; «Да, часто он хнычет до тех пор, пока ему это не разрешат; это делали все дети».

Запомним себе хорошо это вытесненное уже теперь удовольст­вие видеть мать при акте дефекации.

«Мы идем за ворота. Ганс очень весел, и когда он бегает, изобра­жая лошадь, я спрашиваю: «Послушай, кто» собственно говоря, вьючная лошадь? Я, ты или мама?»

Ганс (сразу); «Я, я — молодая лошадь».

В период сильнейшего страха, когда страх находил на него при виде скачущих лошадей, я, чтобы успокоить его, сказал: «Зна­ешь, это молодые лошади — они скачут, как мальчишки.— Ведь ты тоже скачешь, а ты мальчик». С того времени он прн виде ска­чущих лошадей говорит: «Это верно — это молодые лошади!»

Когда мы возвращаемся домой, я на лестнице, почти ничего не думая, спрашиваю: «В Гмундене ты играл с детьми в лошадки?*

Он: «Да! (Задумывается.) Мне кажется, что я там приобрел мою глупость».

Я: «Кто был лошадкой?»

Он: «Я* а Берта была кучером»-

Я: «Не упал ли ты, когда был лошадкой?»

Ганс: «Нет! Когда Берта погоняла меня — но! — я быстро бе­гал, почти вскачь»*.

Я: сА в омнибус вы никогда не играли?»

Ганс: «Нет — в обыкновенные возы и в лошадки без воза. Ведь когда у лошадки есть воз, он может оставаться дома, а лошадь бегает без воза».

Я: «Вы часто играли в лошадки?»

Ганс: «Очень часто. Фриц (тоже сын домохозяина) был тоже однажды лошадью, а Франц кучером, и Фриц так скоро бежал, что вдруг наступил на камень, и у него пошла кровь».

Я- «Может быть, он упал?»

Ганс: «Нет, он опустил ногу в воду и потом обернул ее платком»**,

Я: «Ты часто был лошадью?»

Ганс: «О, да».

Я: «Й ты там приобрел глупость?»

Ганс: «Потому что они там всегда говорили *из-за лошади» и «из-за лошади» (он подчеркивает это «из-за» — wegen); поэтому я и заполучил свою глупость»***.

Некоторое время отец бесплодно производит исследования по другим путям,

Я: «Дети тогда рассказывали что-нибудь о лошади?»

Ганс: «Да!»

Я: «А что?»

Ганс: «Я это забыл».

Я: «Может быть, они что-нибудь рассказывали о ее Wiwima-cher'e?»

Ганс: «О, нет!»

Я: «Там ты уже боялся лошадей?»

Ганс: «О, нет, я совсем не боялся».

Я: «Может быть, Берта говорила о том, что лошадь...»

Ганс (прерывая): «Делает wiwi? Нет1»

10 апреля я стараюсь продолжить вчерашний разговор и хочу

* Он играл также в лошадки с колокольчиками,

•• См, дальше — отец вполне справедливо полагает, что Фриц тогда упал, *•• По моему мнению, Ганс не хочет утверждать, что он т о г д а заполучил глу­пость, а только в связи с теми событиями. Обыкновенно так и бывает, как в теории, что тот же предмет, который раньше вызывал высокое наслаждение, сегодня делается объектом фобии* И я моту дополнить за ребенка, который этого не умеет сказать, что словечко *н з • з а> (wegen) открыло путь распространению фобии с лошади на воз* (Ганс на своем детском языке называет воз Wagen вм, Wagen.) Не нужно забы­вать, насколько конкретнее, чем взрослые, относятся к словам дети и сколь значи­тельны должны быть для них ассоциации по сходству слов.

узнать, что означает «из-за лошади». Ганс не может этого вспом­нить; он знает только, что утром несколько детей стояли перед во­ротами и выкрикивали: «из-за лошади», «сиз-за лошади». Он сам тоже стоял там. Когда я становлюсь настойчивее, он заявляет, что дети вовсе не говорили «из-за лошади» и что ой неправильно вспомнил.

Я: «Ведь вы часто бывали также в конюшне и, наверное, гово­рили о лошади?» — «Мы ничего не говорили».— «А о чем же вы разговаривали?» — «Ни о чем».— «Вас было столько детей, и вы ни о чем не говорили?» — «Кое о чем мы уже говорили, но не о лоша­ди»,— «А о чем?» — «Я теперь уже этого не знаю»,

Я оставляю эту тему, так как очевидно, что сопротивление слиш­ком велико*, и спрашиваю: «С Бертой ты охотно играл?»

Он: «Да, очень охотно, а с Ольгой — нет; знаешь* что сделала Ольга? Грета наверху подарила мне раз бумажный мяч, а Ольга его разорвала на куски. Берта бы мне никогда его не разорвала* С Бертой я очень охотно играл».

Я: «Ты видел* как выглядит Wiwimacher Берты?»

Он; «Нет, я видел Wiwimacher лошади, потому что я всегда бывал в стойле».

Я; «И тут тебе стало интересно знать, как выглядит Wiwimacher у Берты и у мамы?»

Он: «Да»,

Я напоминаю ему его жалобы на то, что девочка всегда хотела смотреть, как он делает wiwi.

Он: «Берта тоже всегда смотрела (без обиды, с большим удо­вольствием), очень часто. В маленьком саду, там, где посажена редиска, я делал wiwi, а она стояла у ворот и смотрела».

Я: «А когда она делала wiwi, смотрел ты?»

Он: «Она ходила в клозет».

Я: «А тебе становилось интересно?»

Он: «Ведь я был внутри, в клозете, когда она там была».

(Это соответствует действительности: хозяева нам это раз рас­сказали, и я припоминаю, что мы запретили Гансу делать это.)

Я: «Ты ей говорил, что хочешь пойти?»

Он: «Я входил сам и потому, что Берта мне это разрешила. Это ведь не стыдно»*

Я: «И тебе было бы приятно увидеть Wiwimacher?»

Он: «Да, но я его не видел»,

Я напоминаю ему сон в Гмундене относительно фантов и спра­шиваю; «Тебе в Гмундене хотелось, чтобы Берта помогла тебе сде­лать wiwi?»

Он: «Я ей никогда этого не говорил»..

Я: «А почему ты этого ей не говорил?»

* Здесь* собственно, ничего другого нельзя было извлечь, кроме словесной ассо-цвацин, ускользнувшей от отца. Хороший образчик условий, при которых психоанали­тические попытки оканчиваются неудачей.

Он: «Потому что я об этом никогда не думал (прерывает себя). Когда я обо всем этом напишу профессору, глупость скоро пройдет, не правда ли?>

Я: «Почему тебе хотелось, чтобы Берта помогла тебе делать wiwi?»

Он: «Я не знаю. Потому что она смотрела».

Я: «Ты думал о том, что она положит руку на Wiwimacher?»

Он: «Да. (Отклоняется.) В Гмундене было очень весело. В ма­леньком саду, где растет редиска, есть маленькая куча песку, там я играл с лопаткой>* (Это сад, где оа делал wiwL)

Я: «А когда ты в Гмундене ложился в постель, ты трогал рукой Wiwimacher?»

Он: «Нет, еще нет, В Гмундене я так хорошо спал, что об этом еще не думал. Только на прежней квартире и теперь я это делал».

Я: «А Берта никогда не трогала руками твоего Wiwimacher'a?»

Он: «Она этого никогда не делала, потому что я ей об этом ни­когда не говорил».

Я; «А когда тебе этого хотелось?»

Он: «Кажется, однажды в Гмундене».

Я: «Только один раз?»

Он: «Да, чаще»,

Я: «Всегда, когда ты делал wiwl она подглядывала,— может, ей было любопытно видеть, как ты делаешь wiwi?»

Он: «Может быть, ей было любопытно видеть, как выглядит мой Wiwimacher?»

Я: «Но и тебе это было любопытно, только по отношению к Берте?>

Он: «К Берте и к Ольге»,

Я: «К кому еще?»

Он: «Больше ни к кому».

Я: «Ведь это неправда. Ведь и по отношению к маме?*

Он: «Ну, к маме, конечно».

Я: «Но теперь тебе больше уже не любопытно. Ведь ты знаешь, как выглядит Wiwimacher Анны?*

Он: «Но он ведь будет расти, не правда ли?»*

Я: «Да, конечно,,. Но когда он вырастет, он все-таки не будет походить на твой*.

Он: «Это я знаю* Он будет такой, как теперь, только больше».

Я: «В Гмундене тебе было любопытно видеть, как мама раз­девается?»

Он: «Да, я у Анны, когда ее купали, я видел маленький Wiwi­macher».

Я: «И у мамы?»

Он: «Нет!»

Я: «Тебе было противно видеть мамины панталоны?»

Он: «Только черные, когда она их купила, и я их увидел и плю­нул, А когда она их надевала и снимала, я тогда не плевал. Я п л е-

* Он хочет быть уверенным, что его собственный Wiwimacher будет расти,

вал тогда потому, что черные панталоны чер­ны, как Lumpf, а желтые — как wiwit и когда я смотрю на них, мне кажется, что нужно делать wiwi, Когда мама носит панталоны, я их не вижу, потому что сверху она носит платье».

Я: «А когда она раздевается?»

Он: «Тогда я не плюю. Но когда панталоны новые, они выгля­дят как Lumpf. А когда они старые, краска сходит с них, и они ста­новятся грязными. Когда их покупают, они новые, а когда их не по­купают, они старые»,

Я: «Значит, старые панталоны не вызывают в тебе отвращение?»

Он: «Когда они старые, они ведь немного чернее, чем Lumpf, не правда ли? Немножечко чернее»**

Я: «Ты часто бывал с мамой в клозете?»

Он: «Очень часто».

Я: «Тебе там было противно?*

Он: «Да... Нет!»

Я: «Ты охотно присутствуешь при том, когда мама делает wiwi или Lumpf?»

Он: «Очень охотно».

Я: «Почему так охотно?»

Он: «Я этого не знаю».

Я: «Потому что ты думаешь, что увидишь Wiwimacher?»

Он: «Да, я тоже так думают

Я: «Почему ты а Лайнце никогда не хочешь идти в клозет?»

(В Лайнце он всегда просит, чтобы я его не водил в клозет. Он один раз испугался шума воды, спущенной для промывания кло­зета.)

Он: «Потому что там, когда тянут ручку вниз, получается боль­шой шум»,

Я: «Этого ты боишься?»

Он: «Да!»

Я: «А здесь, в нашем клозете?»

Он: «Здесь — нет. В Лайнце я пугаюсь, когда ты спускаешь воду. И когда я нахожусь в клозете и вода стекает вниз, я тоже пугаюсь».

Чтобы показать мне, что в нашей квартире он не боится, он заставляет меня пойти в клозет и спустить воду. Затем он мне объ­ясняет: «Сначала делается большой шум, а потом поменьше. Когда большой шум, я лучше остаюсь внутри клозета, а когда слабый шум, я предпочитаю выйти из клозета».

Я: «Потому что ты боишься?>

Он: «Потому что мне всегда ужасно хочется видеть большой

+ Наш Ганс не может справиться с темой, которую он не знает как изложить, И нам трудно понять его. Быть может, он думает, что панталоны вызывают в ней отвра­щение только после их покупки; на теле матери они больше не вызывают у него ассо­циации с Lumpf 'ом или с wiwi; тогда уже он» интересуют его в другом направлении.

шум (он поправляет себя), слышать, и я предпочитаю оставаться внутри, чтобы хорошо слышать его».

Я: «Что же напоминает тебе большой шум?>

Он: «Что мне в клозете нужно делать Lumpf» (то же самое, что при виде черных панталон)*

Я: «Почему?*

Он: «Не знаю. Нет, я знаю, что большой шум напоминает мне шум, который слышен, когда делаешь Lumpf. Большой шум напоминает Lumpf, маленький — wiwi» (ср. черные и желтые панталоны).

Я: «Слушай, а не был ли омнибус такого же цвета, как Lumpf?» (По его словам — черного цвета,)

Он (пораженный); «Да!»

Я должен здесь вставить несколько слов. Отец расспрашивает слишком много и исследует по готовому плану вместо того, чтобы

дать мальчику высказаться. Вследствие этого анализ становится неясным и сомнительным. Ганс идет по своему пути, и когда его хотят свести с него, он умолкает. Очевидно, его интерес, неиз­вестно почему, направлен теперь на Lumpf и на wiwi* История с шумом выяснена так же мало, как и история с черными и желтыми панталонами, Я готов думать, что его тонкий слух отметил разни­цу в шуме, который производят при мочеиспускании мужчины и женщины* Анализ искусственно сжал материал и свел его к разнице между мочеиспусканием и дефекацией. Читателю, который сам еще не производил психоанализа, я могу посоветовать не стремиться понимать все сразу. Необходимо ко всему отнестись с бесприст­растным вниманием и ждать дальнейшего.

«11 апреля. Сегодня утром Ганс опять приходит в спальню и, как всегда в последние дни, его сейчас же выводят вон.

После он рассказывает: «Слушай, я кое о чем подумал. Я с и ж у в ванне*, тут приходит слесарь и отвинчивает е е**. Затем берет большой бурав и ударяет меня в живот»,

Отец переводит для себя эту фантазию: «Я — в кровати у мамы* Приходит папа и выгоняет меня. Своим большим пенисом он от­талкивает меня от мамы».

Оставим пока наше заключение невысказанным.

«Далее он рассказывает еще нечто другое, что он себе приду­мал: «Мы едем в поезде, идущем в Гмунден. На станции мы начи­наем надевать верхнее платье, но не успеваем этого сделать, и поезд уходит вместе с нами».

Позже я спрашиваю: «Видел ли ты, как лошадь делает Lumpf?»

Ганс: «Да, очень часто».

Я: «Что же, она при этом производит сильный шум?»

Ганс; «Да!»

Я: «Что же напоминает тебе этот шум?»

* Ганса купает мать.

♦* Чтобы взять ее в починку.

Ганс: «Такой же шум бывает, когда Lumpf падает в горшочек».

Вьючная лошадь, которая падает и производит шум ногами, ве­роятно, и есть Lumpf, который при падении производит шум. Страх перед дефекацией, страх перед перегруженным возом главным об­разом соответствует страху перед перегруженным животом».

По этим окольным путям начинает для отца выясняться истин­ное положение вещей,

ell апреля за обедом Ганс говорит: «Хорошо, если бы мы в Гмундене имели ванну, чтобы мне не нужно было ходить в баню*.

Дело в том, что в Гмундене его, чтобы вымыть, водили всегда в соседнюю баню, против чего он обыкновенно с плачем протестовал* И в Вене он всегда подымает крик» когда его» чтобы выкупать, сажают или кладут в большую ванну. Он должен купаться стоя или на коленях».

Эти слова Ганса, который теперь начинает своими самостоя­тельными показаниями давать пишу для психоанализа, устанавли­вают связь между обеими последними фантазиями (о слесаре, от­винчивающем ванну, и о неудавшейся поездке в Гмунден). Из последней фантазии отец совершенно справедливо сделал вывод об отвращении к Гмундену. Кроме того, мы имеем здесь опять хороший пример того, как выплывающее из области бессознательного стано­вится понятным не при помощи предыдущего, а при помощи последующего.

«Я спрашиваю его, чего и почему он боится в большой ванне.

Ганс: «Потому, что я упаду туда»*

Я: «Почему же ты раньше никогда не боялся» когда тебя купа­ли в маленькой ванне?»

Ганс: «Ведь я в ней сидел, ведь я в ней не мог лечь, потому что она была слишком мала».

Я; «А когда ты в Гмундене катался на лодке, ты не боялся, что упадешь в воду?»

Ганс: «Нет, потому что я удерживался руками, и тогда я не мог упасть. Я боюсь, что упаду, только тогда* когда купаюсь в боль­шой ванне».

Я: «Тебя ведь купает мама. Разве ты боишься, что мама тебя бросит в ванну?»

Ганс: «Что она отнимет свои руки и я упаду в воду с головой».

Я: «Ты же знаешь, что мама любит тебя, ведь она не отнимет рук».

Ганс: «Я так подумал».

Я: «Почему?»

Ганс: «Этого я точно не знаю».

Я: «Быть может, потому» что ты шалил и поэтому думал, что она тебя больше не любит?»

Ганс: «Да»*

Я: «А когда ты присутствовал при купании Анны, тебе не хоте­лось, чтобы мама отняла руки и уронила Анну в воду?»

Ганс: «Да».

Мы думаем, что отец угадал это совершенно верно,

«12 апреля. На обратном пути иэ Лайнца в вагоне 2-го класса Ганс при виде черной кожаной обивки говорит: «Пфуй, я плюю, а когда я вижу черные панталоны и черных лошадей, я тоже плюю» потому что я должен делать Lumpf».

Я: «Быть может, ты у мамы видел что-нибудь черное* что тебя испугало?»

Ганс: «Да»,

Я: «А что?»

Ганс: «Я не знаю, черную блузку или черные чулки».

Я- «Быть может, ты увидел черные волосы на Wiwimacher'e, когда ты был любопытным и подглядывал?»

Ганс (оправдываясь): «Но Wiwimacher'a я не видел»,

Когда он однажды снова обнаружил страх при виде воза, вы­езжавшего из противоположных ворот, я спросил его: «Не похожи ли эти ворота на роро?»

Он: «А лошади на Lumpf?» После этого каждый раз при ви­де выезжающего из ворот воза он говорит: «Смотри, идет Lumpfi». Выражение Lumpfi он употребляет в первый раз; оно звучит как ласкательное имя. Моя свояченица называет своего ребенка WumpfI

13 апреля при виде куска печенки в супе он говорит: «Пфуй, Lumpf». Он ест, по-видимому, неохотно и рубленое мясо, кото­рое ему по форме и цвету напоминает Lumpf.

Вечером моя жена рассказывает, что Ганс был на балконе и сказал ей: «Я думал, что Анна была на балконе и упала вниз». Я ему часто говорил, что когда Анна на балконе, он должен следить за ней, чтобы она не подошла к барьеру, который слесарь-сецес-снонист* сконструировал весьма нелепо, с большими отверстиями. Здесь вытесненное желание Ганса весьма прозрачно* Мать спроси­ла его, не было ли бы ему приятнее, если бы Анна совсем не сущест­вовала. На это он ответил утвердительно.

14 апреля. Тема, касающаяся Анны, все еще на первом плане. Мы можем вспомнить иэ прежних записей, что он почувствовал ан­типатию к новорожденной, отнявшей у него часть родительской любви; эта антипатия и теперь еще не исчезла и только отчасти компенсируется преувеличенной нежностью. Он уже часто погова­ривал, чтобы аист больше не приносил детей, чтобы мы далн аисту денег, чтобы тот больше не приносил детей из большого ящи­ка, в котором находятся дети. (Ср. страх перед мебельным фур­гоном. Не выглядит ли омнибус как большой ящик?) Анна так кричит, это ему тяжело.

Однажды он неожиданно заявляет: «Ты можешь вспомнить, как пришла Анна? Она лежала на кровати у мамы такая милая и славная» (эта похвала звучит подозрительно фальшиво).

Затем мы внизу перед домом. Можно опять отметить большое

* Сецессион — название ряда объединений немецких и австрийских художников конца XIX— начала XX в.— Примеч. ред.

улучшение. Даже ломовики вызывают в нем более слабый страх* Один раз он с радостью кричит: ^Вот едет лошадь с черным у рта»,— и я, наконец, могу констатировать, что это лошадь с кожаным на* мордником. Но Ганс не испытывает никакого страха перед этой лошадью.

Однажды он стучит своей палочкой о мостовую и спрашивает: «Слушай, тут лежит человек... который похоронен»* или это бы­вает только на кладбище?» Таким образом, его занимает теперь не только загадка жизни, но и смерти.

По возвращении я вижу в передней ящик, и Ганс говорит*; «Анна ехала с нами в Гмунден в таком ящике. Каждый раз, когда мы ехали в Гмунден, она ехала с нами в ящике, Ты мне уже опять не веришь? Это, папа, уже на самом деле. Поверь мне, мы достали боль­шой ящик, полный детей, и они сидели там, в ванне. (В этот ящик упаковывалась ванна.) Я их посадил туда, верно. Я хорошо припо­минаю это»**.

Я: «Что ты можешь припомнить?»

Ганс: «Что Анна ездила в ящике, потому что я этого не забыл. Честное слово!»

Я: «Но ведь в прошлом году Анна ехала с нами в купе»*

Ганс: «Но раньше она всегда ездила с нами в ящике».

Я: «Не маме ли принадлежал ящик?»

Ганс: «Да, он был у мамы»,

Я: «Где же?»

Ганс: «Дома на полу».

Я: «Может быть, она его носила с собой?****

Ганс: «Нет! Когда мы теперь поедем в Гмунден, Анна опять по­едет в ящике».

Я: «Как же она вылезла из ящика?»

Ганс: «Ее вытащили»,. Я: «Мама?»

Ганс: «Я и мама. Потом мы сели в экипаж* Анна ехала верхом на лошади, а кучер погонял. Кучер сидел на козлах. Ты был с на-мн. Даже мама это знает. Мама этого не знает, потому что она опять это забыла» но не нужно ей ничего говорить»,

Я заставляю его все повторить.

Ганс: «Потом Анна вылезла».

Я: «Она ведь еще и ходить не могла!»

Ганс: «Мы ее тогда снесли на руках».

* Для нас ясно, почему тема «Анна* идет непосредственно за темой "Lumpf": Анна — сама Lumpf, все новорожденные дети — ЬигпрГы,

** Тут он начинает фантазировать. Мы узнаем, что для него ящик и ванна обо­значают одно и то же — это пространство, в котором находятся дета. Обратим вни­мание на его повторные уверения.

*** Ящик — конечно, живот матери. Отец хочет указать Гансу, что ОН ЭТО понял.

Я: «Как же она могла сидеть на лошади, ведь в прошлом году она еще совсем не умела сидеть».

Ганс; «О, да, она уже сидела и кричала: но! но! И щелкала кну­том, который раньше был у меня. Стремян у лошади не было, а Анна ехала верхом; папа, а может быть, это не шутка*.

Что должна означать эта настойчиво повторяемая и удержива­емая бессмыслица? О, это ничуть не бессмыслица; это пародия — месть Ганса отцу* Она должна означать приблизительно следующее; если ты в состоянии думать, что я могу пове­рить в аиста, который в октябре будто бы при­нес Анну, тогда как я уже детом, когда мы еха­ли в Гмунден, заметил у матери большой живот, то я могу требовать, чтобы и ты верил моим вымыслам. Что другое может означать его утверждение, что Ан­на уже в прошлое лето ездила в ящике в Гмунден, как не его осведом­ленность о беременности матери? То, что он и для следующего года предполагает эту поездку в ящике, соответствует обычному появлению из прошлого бессознательных мыслей. Или у него есть особые основания для страха, что к ближайшей летней поездке мать опять будет беременна. Тут уже мы узнали, что именно испор­тило ему поездку в Гмунден,— это видно из его второй фантазии, «Позже я спрашиваю его, как, собственно говоря, Анна после рожде­ния пришла к маме, в постель».

Тут он уже нмеет возможность развернуться и подразнить отца.

Ганс: «Пришла Анна, Госпожа Краус (акушерка) уложила ее в кровать. Ведь она еще не умела ходить, А аист нес ее в своем клюве. Ведь ходить она еще не могла (не останавливаясь, про­должает). Аист подошел к дверям и постучал; здесь все спали, а у него был подходящий ключ; он отпер двери и уложил Анну в

твою* кровать, а мама спала; нет, аист уложил Анну в мами­ну крова т*ь. Уже была ночь, и аист совершенно спокойно уло­жил ее в кровать и совсем без шума, а потом взял себе шляпу и ушел обратно. Нет* шляпы у него не было».

Я: «Кто взял себе шляпу? Может быть, доктор?»

Ганс: «А потом аист ушел к себе домой и потом позвонил, и все в доме уже больше не спали, Но ты этого не рассказывай ни маме, ни Тине (кухарка). Это тайна!»

Я: «Ты любишь Анну?»

Ганс: «Да, очень».

Я: «Было бы тебе приятнее, если бы Анны не было, или ты рад, что она есть?»

% Ганс: «Мне было бы приятнее, если бы она не появилась на свет».

Я: «Почему?»

Ганс: *По крайней мере она не кричала бы так, а я не могу переносить крика».

Я: «Ведь ты и сам кричишь?»

• Конечно, ирония, как и последующая просьба не выдать этой тайны матери.

Ганс: «А ведь Анна тоже кричит*.

Я: «Почему ты этого не переносишь?»

Ганс: «Потому что она так сильно кричит».

Я: «Но ведь она совсем не кричит»,

Ганс: «Когда ее шлепают по голому роро, она кричит»,

Я: «Tto уже ее когда-нибудь шлепал?»

Ганс: «Когда мама шлепает ее, она кричит».

Я: «Ты этого не любишь?»

Ганс: «Нет... Почему? Потому что она своим криком производит такой шум».

Я: «Если тебе было бы приятнее, чтобы ее не было на свете, зна­чит, ты ее не любишь?»

Ганс: «Гм* гм.„» (утвердительно).

Я: «Поэтому ты думаешь, что мама отнимет руки во время купа­ния и Анна упадет в воду...»

Ганс (дополняет); «...и умрет».

Я- «И ты остался бы тогда одни с мамой. А хороший мальчик этого все-таки не желает».

Ганс: «Но думать ему можно».

Я: «А ведь это нехорошо».

Ганс: «Когда об этом он думает, это все-таки хорошо, потому что тогда можно написать об этом профессор у»*.

Позже я говорю ему; «Знаешь, когда Анна станет больше и на­учатся говорить, ты будешь ее уже больше любить».

Ганс: «О, нет. Ведь я ее люблю. Когда она осенью уже будет большая, я пойду с ней один в парк и буду все ей объяснять».

Когда я хочу заняться дальнейшими разъяснениями, он преры­вает меня, вероятно, чтобы объяснить мне, что это не так плохо, когда он желает Анне смерти.

Ганс: «Послушай, ведь она уже давно была на свете, даже ког­да ее еще не было. Ведь у аиста она уже тоже была на свете».

Я: «Нет, у аиста она, пожалуй, и не была».

Ганс: «Кто же ее принес? У аиста она была»,

Я: «Откуда же он ее принес?»

Ганс; «Ну, от себя».

Я: «Где она у него там находилась?»

Ганс: «В ящике, в аистином ящике»*

Я; «А как выглядит этот ящик?»

Ганс; «Он красный. Выкрашен в красный цвет (кровь?)».

Я: «А кто тебе это сказал?»

Ганс; «Мама; я себе так думал; так в книжке нарисовано».

Я; «В какой книжке?»

Ганс: «В книжке с картинками», (Я велю ему принести его пер­вую книжку с картинками. Там изображено гнездо аиста с аистами

* Славны А маленький Ганс! Я даже у взрослых не желал бы для себя лучшего понимания психоанализа*

на красной трубе. Это и есть тот ящик. Интересно» что на той же странице изображена лошадь, которую подковывают. Ганс помещает детей в ящик, так как он их не находит в гнезде.)

Я: «Что же аист с ней сделал?»

Ганс: «Тогда он принес Анну сюда. В клюве* Знаешь, это тот аист из Щёнбрунна, который укусил зонтик». (Воспоминание о малень­ком происшествии в Шёнбрунне.)

Я: «Ты видел, как аист принес Анну?>

Ганс: «Послушай, ведь я тогда еще спал. А утром уже никакой аист не может принести девочку или мальчика».

Я: «Почему?»

Ганс: «Он не может этого. Аист этого не может. Знаешь» поче­му? Чтобы люди этого сначала не видели и чтобы сразу, когда наступит утро, девочка уже была тут»*,

Я: «Но тогда тебе было очень интересно знать, как аист это сделал?»

Ганс: «О, да!»

Я: «А как выглядела Анна, когда она пришла?»

Ганс (неискренно): «Совсем белая и миленькая, как золотая».

Я: «Но когда ты увидел ее в первый раз, она тебе не понра­вилась?»

Ганс: «О, очень!»

Я: «Ведь ты был поражен, что она такая маленькая?»

Ганс: «Да».

Я: «Как велика была она?»

Ганс: «Как молодой аист».

Я: «А еще как что? Может быть, как Lumpf?»

Ганс: «О, нет, Lumpf много больше — капельку меньше, чем Анна теперь».

Я уже раньше говорил отцу» что фобия Ганса может быть сведена к мыслям н желаниям, связанным с рождением сестренки. Но я упустил обратить его внимание на то, что по инфантильной сексуальной теории ребенок — это Lumpf, так что Ганс должен прой­ти и через экскрементальный комплекс* Вследствие этого моего упу­щения н произошло временное затемнение лечения. Теперь после сделанного разъяснения отец пытается выслушать вторично Ганса по поводу этого важного пункта.

«На следующий день я велю ему рассказать еще раз вчерашнюю историю. Ганс рассказывает; «Анна поехала в Гмунден в большом ящике, мама в купе, а Анна в товарном поезде с ящиком, и тогда, ког­да мы приехали в Гмунден, я и мама вынули Анну и посадили на ло­шадь. Кучер сидел на козлах» а у Анны был прошлый (прошло-

* Непоследовательность Ганса не должка нас останавливать. В предыдущем разговоре на его сферы бессознательного выявилось его недоверие к басне об аисте, связанное с чувством горечи по отношению к делающему нз этого тайну отцу. Теперь он спокойнее и отвечает официальными соображениями» при помощи которых он кое-как мог себе разъяснить столь трудную гипотезу об аисте,

годний) кнут; она стегала лошадь и все кричала — но-но, и это было ужасно весело, а кучер тоже стегал лошадь, (Кучер вовсе не стегал, потому что кнут был у Анны.) Кучер держал вожжи, и Анна держала вожжи, мы каждый раз с вокзала ездили домой в экипаже. (Ганс старается здесь согласовать действительность с фантазией,) В Гмундене мы сняли Анну с лошади, и она сама пошла по лест­нице».

Когда Анна в прошлом году жила в Гмундене, ей было всего 8 месяцев. Годом раньше, в период, на который, по-видимому, направлена фантазия Ганса, ко времени приезда в Гмунден жена на­ходилась в конце 5-го месяца беременности.

Я: «Ведь в прошлом году Анна была уже на свете?»

Ганс: «В прошлом году она ездила в коляске, но годом раньше, когда уже она у нас была на свете++т>

Я: «Анна уже была у нас?»

Ганс: «Да, ведь ты же всегда ездил со мной в лодке, и Анна помогала тебе».

Я: «Но ведь это происходило не в прошлом году. Анны тогда еще не было вовсе на свете»,

Ганс: «Да, тогда уже она была на свете. Когда она ехала в ящике, она уже могла ходить и говорить; «Анна». (Она научилась этому только 4 месяца назад*)

Я: «Но она тогда ведь не была еще у нас».

Ганс: «О, да, тогда она все-таки была у аиста>#

Я: «А сколько лет Анне?»

Ганс: «Осенью ей будет два года; Анна была тогда* ведь ты это знаешь?»

Я: «А когда же она была у аиста в аистином ящике?>

Ганс: «Уже давно, еще до того, как она ехала в ящике. Уже очень давно».







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 323. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Интуитивное мышление Мышление — это пси­хический процесс, обеспечивающий познание сущности предме­тов и явлений и самого субъекта...

Объект, субъект, предмет, цели и задачи управления персоналом Социальная система организации делится на две основные подсистемы: управляющую и управляемую...

Законы Генри, Дальтона, Сеченова. Применение этих законов при лечении кессонной болезни, лечении в барокамере и исследовании электролитного состава крови Закон Генри: Количество газа, растворенного при данной температуре в определенном объеме жидкости, при равновесии прямо пропорциональны давлению газа...

Менадиона натрия бисульфит (Викасол) Групповая принадлежность •Синтетический аналог витамина K, жирорастворимый, коагулянт...

Разновидности сальников для насосов и правильный уход за ними   Сальники, используемые в насосном оборудовании, служат для герметизации пространства образованного кожухом и рабочим валом, выходящим через корпус наружу...

Дренирование желчных протоков Показаниями к дренированию желчных протоков являются декомпрессия на фоне внутрипротоковой гипертензии, интраоперационная холангиография, контроль за динамикой восстановления пассажа желчи в 12-перстную кишку...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия