Студопедия — Глава 18. – Я убью ее, – говорит мама, прикладывая лед к моей щеке
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 18. – Я убью ее, – говорит мама, прикладывая лед к моей щеке






– Я убью ее, – говорит мама, прикладывая лед к моей щеке. – Нам никак не удастся скрыть эту отметину.

Я пялюсь на родительницу, открыв рот:

– Тебя только это волнует?

Она хмурится, лоб ее прорезает глубокая складка, и я пораженно осознаю, что моя мать стареет. Она по-прежнему прекрасна, но время уже оставило свой отпечаток веером тонких морщинок, расходящихся от уголков ее глаз.

– Конечно, нет. Но мы не можем позволить этой сумасшедшей нас запугивать. – Мама мрачно улыбается. – Она не знает, с кем связалась.

Нет. Не знает.

Я размышляю об этом по дороге в театр. У мамы долгая память, и она никогда не забывает тех, кто ей досадил. Однажды она заложила судебному приставу одного импресарио-вымогателя, после чего мы спешно покинули город. Сегодня мадам молчалива и мрачна, и я гадаю, о чем же она думает.

Или что планирует.

Я прижимаюсь все еще горящей после удара миссис Линдсей щекой к холодному окну. Мы сворачиваем за угол, и я застываю, заметив через дорогу от парка необычную пару. Они стоят под полосатым тентом мясницкой лавки, куда я часто наведываюсь, и их лица скрыты в тени. Но это неважно. Я знаю, кто они.

Коул и миссис Линдсей.

Когда мы проезжаем мимо, я невольно пригибаюсь, но успеваю заметить, как Коул что-то сует в руку собеседницы.

– Что ты делаешь? – спрашивает сидящая рядом мама.

– Ох. Ничего. Просто уронила косметичку.

Я задерживаюсь внизу еще ненадолго и выпрямляюсь, только уверившись, что мы безопасно миновали парочку. Мысли мои несутся почти с той же скоростью, что и пульс.

Зачем Коул говорил с миссис Линдсей? Он был на сеансе. И знает, что она хочет навредить маме. Боль рикошетом бьется в груди, и я стискиваю руки на коленях. Эта безумная имела в виду Коула, когда говорила, что «знает людей»?

Я помню ту связь, которую почувствовала во время нашей с ним прогулки, и потом снова – в кафе. И тепло пальцев Коула на моих губах. И как он стоял передо мной с букетом цветов. Я смаргиваю слезы. Хоть что-то из этого было настоящим?

К моменту выхода на сцену мне удается избавиться от большинства суматошных мыслей и по памяти провести шоу, улыбаясь в нужных местах и непринужденно выдавая все свои реплики. Ничто не должно мешать представлению. Зал теперь всегда переполнен, и наша известность растет. Когда мы с мамой возвращаемся в гримерку, я решаю выбросить из головы переживания о Коуле и миссис Линдсей и провести замечательный вечер с Оуэном. Милым, простым, красивым Оуэном.

Мои волосы уже завиты, и прическа смотрится весьма симпатично под бледно-бежевой шляпкой-клош. Я переодеваюсь в платье, и тут в маме вновь просыпаются несвойственные ей материнские инстинкты:

– Итак, я не желаю, чтобы ты гуляла всю ночь. И хочу поговорить с Оуэном, прежде чем вы куда-то пойдете.

– Да, мама.

Я наношу на губы немного красящего бальзама и смотрюсь в зеркало. Под слоем макияжа синяк едва заметен. А я недурна собой. Не такая красивая, как мама, но все же довольно симпатичная. У меня такие же, как у нее, темные волосы и нос такой же – короткий и тонкий. Но глядя на свое отражение, я с удивлением замечаю и другие свои черты. Не мамины, а те, что я унаследовала от отца. Розоватый цвет лица, волевой подбородок, голубые глаза… Я действительно дочь Гарри Гудини?

Стучат в дверь, и мама идет открывать. В гримерку заходят Жак и Оуэн – оба смотрятся настоящими франтами в своих превосходных костюмах. Я бросаю на Жака подозрительный взгляд из-под ресниц. После стычки с миссис Линдсей я почти забыла о его бегстве из нашего дома. Зачем он приходил, если не с мамой увидеться? Сердце замирает. Возможно ли, что Жак встречался с Коулом? Но зачем?

Оуэн театрально оглядывает меня с ног до головы и говорит, прерывая мои размышления:

– Кое-кто сегодня великолепно выглядит.

Несмотря ни на что, я с нетерпением жду сегодняшнего свидания. С Оуэном я не думаю о своих способностях и не переживаю о том, что он пытается уличить нас с мамой в мошенничестве. На самом деле рядом с Оуэном я вообще ни о чем не думаю и просто наслаждаюсь жизнью.

Я закатываю глаза, и он ухмыляется.

– Сегодня великолепны сразу две особы, – говорит Жак, и голос его полон восхищения. Я впиваюсь в него взглядом, но импресарио слишком занят, пожирая глазами мою маму, чтобы заметить.

Привыкшая к мужскому обожанию, мама принимает комплимент гораздо лучше, чем я. Она склоняет голову и смотрит на Жака сквозь длинные накрашенные ресницы:

– Ох, Жак, бьюсь об заклад, ты говоришь это всем своим клиентам.

– Не всем, дорогая. Уверен, что Клайд и его говорящая лошадь такого бы не оценили.

– Разве что лошадь, – вставляет Оуэн, и все смеются. – Я не против стоять тут и шутить хоть весь вечер, но нам с Анной пора. Нас ждут друзья.

– Куда вы идете? – спрашивает мама, пока я ищу палантин из искусственного меха, который она мне одолжила.

– В местечко под названием «Коттон», – отзывается Оуэн.

Мама протягивает мне накидку:

– Дорогая, могу я минутку поговорить с Оуэном наедине?

Я прищуриваюсь, но она смотрит в ответ широко распахнутыми невинными глазами. Вздохнув, я сдаюсь.

– Я буду ждать тебя в фойе, – говорю Оуэну.

На своих кубинских каблуках я спешу по коридору, обходя двух привратников, уже приступивших к уборке. Надеюсь, Оуэн не пожалеет, что пригласил меня.

– Анна.

От одного взгляда на него мое сердце болезненно сжимается.

– Привет, Коул.

– Ты сказала, что мы можем встретиться позже. Позже наступило. – Усмешка освещает его лицо.

Почему внезапно так хочется плакать? Но тут я вспоминаю, как Коул говорил с миссис Линдсей, и беру себя в руки:

– Сегодня пятница. Ты знал, что в пятницу у меня свидание.

– Вот ты где, – раздается за спиной голос Оуэна. – Я уж решил, ты заблудилась.

Коул быстро переводит взгляд, лицо его неподвижно.

– Привет, старина, – кивает Оуэн. – Что ты здесь делаешь? Готова как следует поплясать?

Коул не обращает на него внимания и, отвесив мне легкий поклон, отходит с дороги:

– Прошу, не позволяйте мне вас задерживать.

– О, мы не позволим, – весело отзывается Оуэн и, подхватив меня под локоть, уверенно ведет дальше по коридору.

– Может, завтра? – Я оглядываюсь, разрываясь между гневом и сожалением, но сосед на меня не смотрит.

Его взгляд направлен на Оэна, и в глазах клубится темная враждебность.

Непослушными пальцами я закрепляю палантин на плечах. Оставлять Коула в коридоре не хочется, но чего он ожидал, появившись без предупреждения? Не говоря уже о его дружеских встречах с кем-то, кто желает мне навредить.

Оуэн нахлобучивает черную фетровую шляпу и накидывает шерстяное пальто. Он выглядит очень элегантно в узком двубортном пиджаке и мешковатых брюках. Интересно, что бы на танцы надел Коул? Если он вообще ходит на танцы.

– Твоя мать – это нечто, – смеется Оуэн, открывая передо мной дверь.

– Что она тебе сказала? – спрашиваю, когда мы выходим из театра.

Оуэн качает головой:

– Сказала, чтобы ты повеселилась от души, но завтра у вас представление, так что лучше бы мне вернуть тебя в целости и сохранности.

Он придерживает для меня дверцу, и я сажусь в машину. Здесь так холодно, что я вижу свое дыхание в свете уличного фонаря. Оуэн оббегает автомобиль и запрыгивает в салон.

– Готова хорошо провести время, куколка?

Я улыбаюсь:

– Только если перестанешь называться меня куколкой. Я не кукла и никогда ею не была.

– «Красотка» сработала бы лучше? – Он усмехается, показывая, что поддразнивает меня.

– Как насчет просто Анны?

– Конечно. Итак, ты готова повеселиться от души, Просто Анна?

Я смеюсь, чувствуя легкость в груди. Возможно, подход Оуэна верен. Почему все вечно должно быть серьезным?

 

* * *

Едва мы заходим в «Коттон», я понимаю, что и в другом Оуэн прав: клуб, безусловно, именно то место, где можно повеселиться от души. Воздух здесь густой и дымный, а музыка – громкая и напористая. Оуэн ведет меня по краю зала в форме подковы мимо множества столиков и искусственных пальм. Я верчу головой, разглядывая женщин в ярких цветных платьях, пелеринах и шляпках. Некоторые шляпы поистине поразительные: украшенные перьями и столь блестящим бисером, что глазам больно.

Оуэн подводит меня к длинному столу, за которым уже собралось человек шесть или семь. Парни бурно приветствуют моего спутника, а девушки бросают на меня любопытные, но не совсем дружелюбные взгляды.

– Это Анна, я вам о ней рассказывал! – кричит Оуэн, когда мы втискиваемся на пару свободных стульев, возникших словно из ниоткуда. – Анна, это все.

Я мельком улыбаюсь. Как по волшебству передо мной появляется напиток, а одна из дам предлагает мне сигарету. И я беру, хотя вообще-то не курю. Но все остальные за столом курят, мне неловко отказываться.

Сидящая рядом девушка подносит мне зажигалку, я затягиваюсь и задыхаюсь от едкого дыма, проникшего в легкие. Отпиваю из стоящего передо мной бокала и снова закашливаюсь – теперь уже жидкость прожигает себе путь до моего желудка.

Моя соседка по столу смеется:

– К местному пойлу нужно привыкнуть. – Затем протягивает руку: – Я Адди. А это Присси, Элла и Мэриэн.

Пожимаю ее ладонь и машу остальным – ослепительным в своих блестящих платья и облегающих шляпках. У всех дам, как и у меня, стрижки «боб» и прядки уложенные завитками перед ушами.

– Здесь с трудом верится, что «сухой закон» существует! – пытаюсь я перекричать музыку.

– В том и суть! – отвечает Присси. – Здесь его не существует.

Остальные хохочут, будто в жизни не слышали ничего забавнее.

– Как они это проворачивают? Почему копы не закроют это место?

Смех становится еще громче.

– Видишь того толстяка? – указывает Адди.

Проследив за ее пальцем, я нахожу взглядом круглолицего мужчину рядом со столь же полной женщиной. На ее голове повязка с кучкой торчащих из нее черных перьев. Сидит парочка возле темноволосого незнакомца и ослепительной миниатюрной блондинки в сетчатом вечернем платье, отделанном стеклярусом.

Я киваю.

– Это начальник полиции и его жена. А рядом с ними – Нико «Нож» Джулианни, большая шишка из группировки Морелло. «Коттон» никто не тронет.

Я таращу глаза от изумления, и Адди снова смеется:

– Какая ты наивная! Не волнуйся, малютка, сегодня облав не будет.

Я смущенно ерзаю. Теперь все в курсе, что для меня это внове. Я опять осторожно отпиваю из своего бокала. На сей раз напиток проскальзывает внутрь гораздо легче, что, наверное, хорошо. Или не очень.

Внезапно Оуэн рядом застывает.

– Что она здесь делает? – слышу я его бормотание. Он поворачивается ко мне: – Я ненадолго.

Затем вскакивает со стула и исчезает, оставив меня в компании чужаков.

Я вижу, как переглядываются Присси и Адди.

– Что? – вертит головой Мэриэн. – Что я пропустила?

– Лоррен, – одними губами говорит ей Адди.

Глаза Мэриэн расширяются.

– О!

– И она ужасно рассержена!

Девушки тянут шеи, пытаясь рассмотреть, что происходит, но мой обзор перекрыт. Наконец высокий мужчина отходит, и я вижу, как Оуэн спорит с белокурой незнакомкой. Она стоит ко мне спиной, так что лица не разглядеть, но Оуэн взбешен. Он яростно жестикулирует и хватает собеседницу за руку. Внезапно блондинка вырывается и выбегает из зала. Поправив галстук, Оуэн возвращается к столу, а я отвожу глаза, чтобы он не понял, что я подсматривала.

Лицо заливает румянец, я чувствую себя как никогда неуютно. Оуэн усаживается рядом и делает большой глоток из бокала.

– Все в порядке? – спрашиваю, притворяясь, будто наблюдаю за танцующими.

– Конечно. Моя бывшая подружка явилась устроить сцену. Я с ней расстался несколько недель назад. – Он кладет руку мне на плечо. – Вообще-то, сразу же, как только встретил тебя.

Оуэн улыбается, ямочки на его щеках становятся глубже, и я чувствую облегчение. Пока не замечаю очередное переглядывание Адди, Мэриэн и Присси. Этим и занимаются нормальные девушки? Приходят в бар и портят другим настроение? С меня хватит. Я встаю и беру Оуэна за руку:

– Мы разве не танцевать сюда пришли?

Мгновение он выглядит удивленным, но тут же смеется:

– Вот это моя девочка!

Мы выходим на переполненный танцпол и начинаем двигаться. Поначалу я очень скована, но мелодия такая заводная, стучать ногами в ритме по полу так здорово, и вскоре я уже танцую шимми вместе со всеми. В помещении почти невыносимо жарко, однако слепая решимость повеселиться оказывается крайне заразительна. Оуэн – отличный танцор. Он улыбается мне, будто счастлив, что я все еще с ним в паре.

Музыка замедляется, я собираюсь уйти с площадки, но Оуэн хватает маня за руку и притягивает в свои объятия, подмигнув:

– Не так быстро, Просто Анна. Я ждал этой песни весь вечер.

Он прижимает меня еще ближе и поднимает мою правую руку в основной позиции вальса.

– Это медленный фокстрот, но на танцполе нет места для длинных проходок, так что мы называем его просто «медляк», – говорит Оуэн, и его дыхание щекочет мне ухо.

Я чуть отстраняюсь, чтобы лучше разглядеть его лицо. Яркие голубые глаза, обычно насмешливые, теперь лучатся восхищением.

– Ты ведь понятия не имеешь, как сейчас прекрасна?

Я опускаю взгляд, смущенная и довольная одновременно. Тепло от его ладони, прижатой к моей спине, разливается по всему телу. Эмоции Оуэна, как всегда, несколько спутанные, но на сей раз сильнейшая из них – радость. Счастье исходит от него, будто жар от дровяной печи, и я придвигаюсь поближе, чтобы погреться в ореоле этого волшебства. Украдкой смотрю на Оуэна, и у меня аж дыхание перехватывает – какой же он красивый! Я закрываю глаза, и мы раскачиваемся в такт музыке, которая вьется вокруг нас, словно шелковые ленты.

Оуэн обнимает меня сильнее, прижимается своей щекой к моей.

– Я бы вечно вот так с тобой танцевал, и пусть весь мир подождет.

Сердце мое трепещет. Я, кажется, тоже мечтаю, чтобы этот момент не кончался, чтобы я вечно кружилась в крепких мужских объятиях, а вокруг, будто бриллианты, сверкали огни. Внезапно перед глазами вспыхивает образ Коула, стоящего с цветами у меня на пороге, и я заливаюсь румянцем. Кем надо быть, чтобы испытывать подобные чувства к двум разным мужчинам? К тому же на Коула я до сих пор злюсь.

Мелодия заканчивается, я замираю, но, прежде чем уйти с танцпола, Оуэн подносит мою руку к губам.

– Спасибо за танец, – шепчет он. И целует костяшки моих пальцев, глядя на меня своими голубыми глазами.

Я сглатываю. Во рту так сухо, что ответить я не могу, лишь слабо улыбаюсь, и Оуэн ведет меня обратно к нашим местам.

Я залпом выпиваю свой коктейль, забыв, как он обжигает горло, и в итоге выпрыскиваю половину напитка на стол. Владельцам стоило бы нанять маминого поставщика. По-прежнему откашливаясь, я склоняюсь к Оуэну:

– Я бы сейчас не отказалась от стакана воды со льдом.

– Все, что угодно, для Просто Анны! – Он театрально вскидывает руку и уходит за чем-нибудь холодным для меня.

За столом никого – все, должно быть, на танцполе, – и я веселюсь, наблюдая, как народ пьяно пошатывается и слишком громко смеется. Похоже, половине Нью-Йорка завтра обеспечено похмелье. Музыканты объявляют перерыв, и остальная часть нашей компании возвращается обратно. Молодые люди, обливаясь потом, сбрасывают пиджаки. Девушки обмахиваются ладошками. Оуэн приводит с собой чернокожего парня и важно провозглашает:

– Напитки за мой счет.

– Это последний лед, так что наслаждайтесь, – говорит официант, выставляя перед нами бокалы.

Затем уходит, а я с наслаждением делаю большой глоток воды. Мэриэн вылавливает из своего коктейля осколок льда и прикладывает ко лбу:

– Здесь жарче, чем в аду! Может, пойдем в «Кони Инн»[16]? По крайней мере, остынем по дороге.

Адди недовольно качает головой:

– Нет, лучше в «Райскую Аллею».

– Мы могли бы остаться здесь и посмотреть представление, – предлагает один из парней. – Следующее начнется в час.

– Вы делайте, что хотите, – вмешивается Оуэн, – а нам пора. Я обещал маме Анны, что приведу ее не слишком поздно.

Все смотрят на меня, и я чувствую себя младенцем со слюнявчиком на груди. Оуэн ловит эти взгляды и добавляет:

– Да нет же. Просто у нее завтра выступление.

Насмешка на их лицах сменяется чем-то сродни уважению.

– О, точно. Оуэн говорил, что ты иллюзионист. Как так вышло? – интересуется Присси.

– Моя мать – медиум. Это вроде как семейное.

Оуэн фыркает:

– Ясное дело, как! Ее отец – Гарри Гудини.

Сердце уходит в пятки.

– Но Гудини давно женат, и детей у него нет, – смущенно замечает кто-то.

– Они с мамой познакомились в Европе, много лет назад, – объясняю я, чувствуя, как зудит и пылает лицо, и взмахнув рукой, будто тем самым могу прекратить этот разговор.

Смысл моих слов доходит до всех одновременно.

– О! Так ты его внебрачная дочь? И тоже иллюзионист? Как поразительно! – восклицает Мэриэн.

– Как романтично, – вздыхает Адди, хватая меня за руку. – Ты точно не можешь пойти с нами?

Все смотрят на меня с бо֜льшими теплотой и интересом, чем проявляли весь вечер.

Я убью Оуэна.

– Простите, но правда не могу, – качаю я головой.

Мужчины достают бумажники и бросают на стол купюры. Оуэн хмуро смотрит в свой.

– В чем дело? – спрашиваю я.

– Я думал, у меня есть еще десятка. Потому и сказал, что оплачу последнюю порцию напитков.

Он проверяет карманы, все больше впадая в отчаяние.

Остальные спокойно собираются, не обращая внимания на уныние друга.

Я тянусь к своей сумочке:

– Кажется, у меня есть немного денег.

Оуэн берет протянутые купюры и шепчет:

– Боже, мне так стыдно…

С красными от смущения щеками он машет официанту.

– Хлюст[17], – закатывает глаза Адди.

Я хочу спросить, что она имеет в виду, но Оуэн, кажется, торопится уйти.

Оказавшись на улице, вся толпа направляется к одному автомобилю, а мы с Оуэном идем к нашему, который оставили чуть поодаль.

– Тебе понравилось? – с тревогой спрашивает Оуэн.

Вздрогнув от холода, я сильнее кутаюсь в палантин.

– Да.

Прошедший вечер кажется нереальным, будто это происходило с кем-то другим. Но есть и черное пятно – разговор о Гудини. Ну зачем Оуэн все испортил, рассказав о нем своим друзьям?

Оуэн обнимает меня за плечи, и я улыбаюсь в темноте, вспомнив тот волшебный миг, когда он прижимал меня к себе. Ладно, вечер не совсем провальный. Были и чудесные мгновенья.

– Я рад. Ради таких вот ночек я и сбежал из душного старого Бостона.

– Ты там вырос, да?

– К сожалению, – фыркает Оуэн.

– Почему к сожалению?

Я вдруг осознаю, как же мало о нем знаю.

Наступает тишина, и на какой-то миг мне кажется, что Оуэн не собирается отвечать, но тут он начинает говорить, и в голосе его не слышно обычной беспечности:

– Мой отец происходит из старинного бостонского рода. Ну, знаешь, из тех, у кого денег куры не клюют, но они никогда об этом не говорят.

Он смотрит на меня, и я киваю. Я действительно знаю. Это одна из причин, по которым мы никогда не совались в Бостон: жители слишком прижимистые и подозрительные.

– Они лишили отца наследства, – продолжает Оуэн, – когда он женился на моей матери. Мол, она какая-то коварная танцовщица-француженка, которая обманом заманила его в брачные сети. Кажется, отец тоже так считает. По крайней мере, если судить по его отношению ко мне.

Он бросает на меня косой взгляд, и до меня доходит:

– Ах…

– О, они оплатили мое обучение в хороших школах. Это же немыслимо, чтоб Винчестер учился в государственном учреждении! Но отец и мои многочисленные кузены не упускали случая напомнить мне, насколько я второсортная личность.

Я вздрагиваю от горечи его слов.

– Прости, – сокрушается Оуэн, – не стоило портить наш прекрасный вечер разговорами о моих проблемах. К тому же, все это неважно. Когда-нибудь я разбогатею и вернусь с триумфом. – Он крепче стискивает мои плечи. – Я правда хотел бы, чтобы эта ночь длилась вечно.

Мое сердце сжимается, созвучное тоске в его голосе. Я знаю, каково это – сомневаться в родительской любви. Я поворачиваюсь к Оуэну, и он обнимает меня за талию обеими руками. Нас окутывает свет фонаря. Миссис Линдсей, Гудини, моя мать и мои видения исчезают под воздействием теплоты мужского взгляда.

На мгновение я понимаю, что значит быть обыкновенной девушкой, наслаждающейся обществом обыкновенного парня.

– Я действительно замечательно провела время. Огромное спасибо за все.

Оуэн пальцами приподнимает мое лицо. «Сейчас он меня поцелует», – думаю я. Но он лишь говорит:

– Это было мне в радость. Анна, ты чудесная девушка.

Мы идем дальше, и мне не нужны никакие способности, чтобы знать: Оуэн так же счастлив, как я.

Но тут по спине пробегает холодок дурного предчувствия, и я спотыкаюсь.

Оуэн смеется и подхватывает меня под руку:

– Переборщила с алкоголем? Мне показалось, ты почти не пила.

Я не отвечаю. Вместо этого останавливаюсь и замираю, сосредоточившись. Над верхней губой выступают капельки пота, и я дрожу.

Происходит что-то ужасное.

 







Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 374. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Картограммы и картодиаграммы Картограммы и картодиаграммы применяются для изображения географической характеристики изучаемых явлений...

Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Метод архитекторов Этот метод является наиболее часто используемым и может применяться в трех модификациях: способ с двумя точками схода, способ с одной точкой схода, способ вертикальной плоскости и опущенного плана...

Примеры задач для самостоятельного решения. 1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P   1.Спрос и предложение на обеды в студенческой столовой описываются уравнениями: QD = 2400 – 100P; QS = 1000 + 250P...

Дизартрии у детей Выделение клинических форм дизартрии у детей является в большой степени условным, так как у них крайне редко бывают локальные поражения мозга, с которыми связаны четко определенные синдромы двигательных нарушений...

Особенности массовой коммуникации Развитие средств связи и информации привело к возникновению явления массовой коммуникации...

Тема: Изучение приспособленности организмов к среде обитания Цель:выяснить механизм образования приспособлений к среде обитания и их относительный характер, сделать вывод о том, что приспособленность – результат действия естественного отбора...

Тема: Изучение фенотипов местных сортов растений Цель: расширить знания о задачах современной селекции. Оборудование:пакетики семян различных сортов томатов...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия