Глава вторая. Адреналин больше не лихорадил мою кровь, оставив после себя только боль и подавленность

 

Адреналин больше не лихорадил мою кровь, оставив после себя только боль и подавленность. Шмыгнув носом, я вытерла ладонью слезу со своей щеки.

– Вы в пп-п-порядке?

Я подняла глаза, сфокусировавшись на водителе, который бросил беглый взгляд в зеркало заднего вида.

Откашлявшись, я произнесла заметно севшим голосом:

– Да-а, всё нормально.

– Я м-м-могу отвезти вас в больницу, – предложил водитель с очевидной тревогой в голосе.

Из-за его речевого дефекта я с трудом разбирала, что он говорил.

– Спасибо, не нужно, – после секундного промедления покачала головой я, – со мной, правда, всё в порядке.

Если учесть, что моё платье было порвано, всё тело ныло, а в висках пульсировала жуткая боль, мне сейчас хотелось только одного – скорее оказаться дома.

Таксист неуверенно взглянул в моём направлении, но настаивать не стал. Должна признаться, его озабоченность тронула меня – в последнее время редко встречались искренне неравнодушные люди.

– Как тебя зовут? – спросила я, пытаясь рассмотреть его в темноте машины.

– Ф-фрэнки, – ответил водитель.

Несмотря на то, что моё лицо саднило от усилия, я заставила себя улыбнуться.

– Приятно познакомиться, Фрэнки. Меня зовут Кэтлин.

– Мне т-тоже п-приятно, – запинаясь, ответил он.

Устало прислонившись затылком к спинке сидения, я проехала оставшиеся несколько миль в задумчивом молчании.

Через десять минут припарковавшись у моего дома, Фрэнки выпрыгнул из машины и проворно открыл передо мной дверь, помогая мне выйти. Холодный ветер хлёстко откинул мои растрепанные волосы назад, заставив меня плотнее запахнуть на себе пиджак Блейна. Вздохнув, я почувствовала себя Золушкой, возвращавшейся с бала. Только вот Золушка в отличие от меня не подвергалась нападению.

Поднявшись по лестнице на пару ступеней, я осознала, что Фрэнки следовал за мной.

– Тебе не обязательно сопровождать меня, Фрэнки, – возразила я, оглянувшись через плечо.

Он упрямо затряс головой.

– Мужчина сс-сказал, чтобы я п-ппровёл вас до к-квартиры.

Я была слишком уставшей, чтобы пытаться с ним спорить, стоя на пронизывающем сквозняке. Опираясь на перила, я поднялась на второй этаж, после чего на ощупь нашла в клатче ключи, открыла дверь и, пройдя холл, буквально опала на диван в гостиной. Мне казалось, что я ещё никогда в жизни не была настолько счастлива оказаться дома.

Мой рыжий кот Тигр, считавший себя больше человеком, чем животным, тут же запрыгнул мне на колени, и я автоматически принялась гладить его мягкую шерсть, чувствуя, как его тело вибрировало от тихого мурлыканья под моими пальцами.

Фрэнки, несколько секунд пошарив по тёмной стене, включил свет, и я, прищурившись от яркого света, впервые смогла его разглядеть. Увиденное сильно меня удивило, потому что он оказался совсем мальчишкой. Высокий и долговязый, с каштановыми волосами и карими глазами, он обладал достаточно обыденной, но вполне располагающей внешностью.

Под моим пристальным взглядом Фрэнки неловко переминался с ноги на ногу.

– Тебе н-нужен л-лёд, – заметил он, указав на моё лицо.

Я подняла руку к щеке, осознав, что она успела значительно опухнуть. Прежде чем я успела сказать хотя бы что-то, Фрэнки поспешил на кухню, и некоторое время спустя, когда я уже успела подумать, что ему нужна была помощь, вернулся с завёрнутым в полотенце льдом.

– Спасибо, – поблагодарила я, прижав компресс к щеке.

Неловко переминаясь, Фрэнки украдкой наблюдал за мной, засунув руки в потёртые джинсы. Его футболка и кеды были изрядно потрёпанными, и он сам всем своим видом напоминал заблудившегося щенка.

– Сколько тебе лет, Фрэнки? – спросила я, вглядываясь в его лицо.

– Двадцать, – послушно ответил он.

– Ты живешь… со своей семьёй?

Он покачал головой.

– Уже нет.

Его сдержанный ответ не слишком располагал к дальнейшим расспросам, поэтому я решила перейти на нейтральную тему, когда он неожиданно выпалил:

– Ты оч-чень п-п-похожа на мою младшую с-сестру.

Мои брови удивлённо взлетели вверх.

– Правда?

– К-крисси, – кивнул он. – Я забочусь о ней.

– Самостоятельно? – У меня в голове не укладывалось, как Фрэнки мог отвечать за кого-то, когда едва был в состоянии позаботиться о самом себе. Мне не хотелось его обижать, но он совсем не производил впечатления умного парня. Да, он был усердным, но, совершенно точно, не умным.

Фрэнки кивнул:

– Ей исполнилось п-пятнадцать.

О, Господи. Он сам был ещё ребёнком, а ему приходилось нести ответственность за другого ребёнка. Мою грудь сдавило от сочувствия, когда я представила, насколько тяжело было выживать на мизерную зарплату таксиста. С трудом поднявшись с дивана, я прошла на кухню и достала из баночки для крупы несколько купюр, после чего вернувшись в гостиную, протянула их Фрэнки.

– Спасибо тебе за помощь, – поблагодарила я.

Фрэнки взял деньги, подняв на меня неуверенный взгляд.

– Н-но тот м-мужчина уже з-заплатил, – запротестовал он.

– Вот и замечательно. Я тоже заплачу, – произнесла я твёрдо. – Позаботься о своей сестре, хорошо, Фрэнки?

Он кивнул, но уходить не стал. Его рот открылся, как будто он хотел что-то сказать, но из-за волнения не мог произнести ни слова. Это ввергло его в ещё больший стресс, и я, закусив губу от сочувствия, терпеливо ждала, когда он успокоится. Наконец, он смог выдавить что-то более ли менее внятное.

– Т-тот мужчина… это он с в-вами т-так п-поступил? – спросил он, указывая на моё лицо.

Тот мужчина? Мне понадобилось несколько секунд, прежде чем я поняла, что он имел в виду Блейна.

– Нет, – поспешно возразила я, покачав головой для большей убедительности. – Меня ограбили, а тот мужчина мне помог. Он никогда бы не причинил мне вреда. – Неравнодушие этого парня было действительно чем-то невероятно трогательным. Казалось он, как и Блейн, обладал сильным инстинктом оберегания.

Фрэнки кивнул и снова попытался что-то сказать, но у него ничего не получилось. Поддавшись импульсивному порыву, я на прощание его обняла.

– Спасибо ещё раз, – тепло поблагодарила я, и Фрэнки, неловко похлопав меня по плечу, тихо удалился.

Закрыв за парнем дверь, я устало прошла в ванную и, сняв с себя испорченное платье, бросила его прямо на пол. Обычно, я бережно относилась к вещам, но сегодня под весом стресса и усталости мне было совершенно всё равно.

Приняв душ и натянув старую футболку, я свернулась на диване вместе с Тигром, включив для общего фона телевизор на новостном канале.

Не слишком прислушиваясь к репортажам, я ждала, когда в дверь, наконец, постучится Блейн. Мне оставалось только надеяться, что копы и пресса его не слишком задержат. Честно говоря, я никогда раньше не видела, чтобы Блейн подвергался подобному ажиотажу со стороны журналистов, хотя мне было известно, что он часто мелькал в прессе. Произошедшее сегодня меня немного дезориентировало, хотя Блейн, казалось, справился с ситуацией так, словно был совершенно привычным к подобному. Наверное, так оно и было.

В какой-то момент моё внимание привлёк репортёр, который неожиданно произнёс имя Блейна.

– …Блейн Кирк, успешный юрист штата Индианы теперь стал местным героем, – серьёзным тоном оповестил репортёр. – Он спас от ограбления девушку, имя которой полиция не называет, но нам удалось выяснить, что она не пострадала только благодаря своевременному вмешательству мистера Кирка.

В репортаже показали, как Блейн вёл меня к такси. Моего лица не было видно, потому что он успел предусмотрительно повернуть меня к себе. Камеры успели зафиксировать только, как он посадил меня в машину, после чего началось интервью.

– Почему вы решили лично вмешаться, мистер Кирк? – спросил репортёр, ткнув в лицо Блейну микрофон.

– Люди должны чувствовать себя в безопасности на улицах нашего города, – ровным голосом ответил Блейн.

– Вам знакома девушка, которую вы спасли? – крикнул кто-то из толпы.

– Мы были вместе на благотворительном вечере, – ответил Блейн, что было правдой, хотя, я заметила, что в действительности он не ответил на вопрос.

– Блейн Кирк в данный момент является адвокатом Кайла Уотерса – офицера элитного подразделения вооруженных сил ВМС США, которому в Индианаполисе предъявлено обвинение в причинении смерти в результате неправомерных действий. Мистер Кирк сам является выходцем из «Морских котиков», и сегодня он подверг свою жизнь опасности, спасая девушку, которую даже не знал. Так что, вот вам на сегодня настоящий герой из повседневной жизни. А сейчас к погоде…

Когда я выключила телевизор, перед моими глазами всё ещё оставался спокойный профиль Блейна, который вопреки разорванной рубашке и кровоточившей губе, отвечал на вопросы репортёра. Теперь, получив из репортажа чуть больше информации о деле Уотерса, я вспомнила, что когда-то уже слышала об этом, но не придала особого значения. Такие понятия, как «порядок применения оружия» или «участник боевых действий на стороне противника» были для меня такими же далекими и непонятными, как страна Ирак, по отношению к которой они применялись. Только теперь я начала понимать, насколько всё это было важно. Жизненно важно. И Блейн ничего мне об этом не сказал. Возможно, конечно, он полагал, что я и сама должна была знать. Без сомнения все остальные сотрудники фирмы были в курсе этого дела. А может, он ничего не говорил только потому, что считал меня дурочкой-блондинкой, которая была не в состоянии осознать всей важности происходившего.

Я смотрела на часы с тяжёлым сердцем, гадая, что могло его так сильно задержать. Где-то в глубине души мне не давала покоя мысль о том, что сейчас он мог быть с Кенди. Только слепой мог не заметить, как настойчиво она добивалась возобновления с ним отношений.

Наконец, уже после часа ночи, так и не дождавшись Блейна, я взяла новый пакет со льдом, размышляя над тем, не следовало ли заменить его на что-то горячее. Сколько себя помнила, я никогда не могла запомнить последовательность применения охлаждающих и разогревающих средств при лечении ушибов. Решив всё-таки оставить холодный компресс, я забралась под одеяло и погрузилась в тревожные мысли о том, как много мне было неизвестно о Блейне, и как много он мне не договаривал…

Вскоре я провалилась в сон и проснулась посреди глухой ночи, прислушиваясь к тишине и ощущая, как ныли мышцы тела.

– Не просыпайся. Я не хотел тебя будить.

Я резко подорвалась на кровати, игнорируя сковывающую меня боль, прежде чем поняла, что рядом со мной сидел Блейн. Знакомое ощущение его близости позволило мне дышать спокойнее. Только сейчас я осознала, насколько была на взводе вдали от него. Мне пришлось проявить усилие, чтобы не броситься в его объятия.

– Сколько сейчас времени? – негромко спросила я в нежелании нарушать ночную тишину.

– Чуть больше трёх, – ответил Блейн также тихо. – Извини, мне пришлось задержаться. Не хотел тебя будить.

– У нас выдался адский вечер, – уклончиво заметила я, понимая, что он, вероятно, был очень уставшим. – Я бы поняла, если бы ты поехал домой.

Блейн не сразу ответил. Свет, струившийся из окна, падал бликами на его лицо, в то время как он меня изучал. Его пальцы осторожно коснулись моей скулы, и я не в силах отвести от него взгляд, почувствовала пробежавшие по телу мурашки.

– Я должен был тебя увидеть, – наконец хрипло произнёс он. – Удостовериться, что ты в порядке.

Я сглотнула.

– Всё хорошо. Благодаря тебе.

Его брови нахмурились, будто мои слова причинили ему боль, а потом он поцеловал меня. Это было едва ощутимое прикосновение – лёгкое и осторожное. Его руки придерживали мой затылок, и я подняла свои руки к его плечам, подавшись ближе к нему.

Когда он прервал поцелуй, я ожидала, что он отстранится, но Блейн притянул меня сильнее, и я, опустив голову ему на грудь, тихо вздохнула.

– Видела тебя в новостях, – сказала я, чувствуя под щекой равномерное биение его сердца.

– Да? – в голосе Блейна не слышалось удивления.

– Да-а. – Не слишком успев подумать, я добавила: – Ты не сказал им, что мы с тобой встречаемся.

– Разумеется, не сказал, – сухо отреагировал он. – Я не хочу, чтобы журналисты развернули палаточный лагерь у твоего порога.

– Оу. – Об этом я не подумала. – Как вообще они тебя нашли? И ещё копы?

– Кто-то услышал, как ты кричала, – объяснил Блейн, успокаивающе гладя меня по волосам. – Они вызвали полицию. А журналисты случайно кружили поблизости. Они любят совать свой нос, где ни попадя.

Я кивнула так, словно знала о журналистах всё.

– Больше никаких вопросов? – мягко спросил Блейн.

– Ты… так долго не приезжал, – наконец произнесла я, поморщившись от звучавшей в моём голосе досады. – Наверное, ты пересёкся… со своими… друзьями… или что-то в этом роде? – Вопрос снова сорвался с моих губ необдуманно, и я уже об этом жалела.

Блейн застыл на мгновение, прежде чем успел всё понять.

– Ты имеешь в виду Кенди, – ровным голосом произнёс он.

Я была рада, что он не мог видеть моего лица, потому что чувствовала, как щёки загорелись от неловкости. Мне самой не слишком верилось, что я вела себя как типичная ревнивая девушка, особенно после событий сегодняшнего вечера, но… я не могла заглушить предательский внутренний голос, поэтому мне ничего не оставалось, кроме как перейти в режим отрицания.

– Нет, конечно же, нет, – я отстранилась от него, не поднимая взгляда. – Я имела в виду… ты знаешь… сенатора… и его жену.

– Ты из-за этого ушла? – спросил Блейн, наблюдая за моими попытками выкрутиться. – Из-за того, что я танцевал с ней? – его голос подёрнулся той самой резкостью, которая заставляла меня чувствовать нервозность. Когда я не ответила, его пальцы приподняли мой подбородок, заставив меня посмотреть ему в глаза. Я невольно сжалась от сквозившей в них злости.

– Это было неизбежно, – сухо объяснил он, – и ничего не значило. Я бы сказал тебе об этом, если бы ты спросила, вместо того чтобы уйти и чуть не оказаться убитой.

– Иногда мои поступки немного… спонтанны, – слабо произнесла я в свою защиту, испытывая значительное облегчение от того, что танец для него ничего не значил. Задержав дыхание, я ждала его реакции, и смогла расслабиться только тогда, когда увидела, как угол его рта дрогнул от едва заметной улыбки.

– Ты, наверное, имела в виду, импульсивны, – сухо произнёс он.

– Возможно, – согласилась я, понурившись. – Ты меня прощаешь? – Я снова приникла к Блейну, и его руки, автоматически обхватив меня за талию, подтянули меня на его колени.

Прижавшись носом к его шее, я вдохнула остававшийся на его коже отголосок парфюма. Его ладонь, поднявшись, обхватила мою грудь, гладя большим пальцем сосок через хлопок футболки, и моё тело мгновенно напряглось, реагируя на его прикосновение.

– Будешь мне должна, – произнёс он теперь уже сиплым голосом. – Не думай, что я не взыщу с тебя долг, как только ты будешь чувствовать себя лучше.

От обещания и угрозы, пронизывавших его голос, меня пробрала дрожь.

– Знаешь, для доблестного рыцаря, ты ведёшь себя не слишком галантно, – поддразнила я.

– Рыцарей сильно переоценивают, – ответил Блейн, приподняв меня с колен и уложив назад на подушки. Когда он выпрямился, я ухватилась за его руку, и наши пальцы переплелись.

– Останься со мной на эту ночь, – попросила я. Обычно мы не задерживались друг у друга до утра. Возможно, это было несколько старомодно, но мне казалось, что у каждого из нас должен был оставаться свой собственный дом. Тем не менее, сейчас я хотела, чтобы Блейн остался.

– Конечно, – он коснулся поцелуем моей головы, прежде чем снова уложить меня на матрас.

Я наблюдала, как он, поднявшись, снял запятнанную рубашку и брюки, а потом лег в постель рядом со мной. Он притянул меня спиной к его груди и обхватил рукой за талию.

Спрятав свою ладонь в его, я удовлетворённо вздохнула.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, и его тёплое дыхание коснулось моего уха. – Он не сильно… тебе навредил?

Я покачала головой.

– Всё терпимо. Просто тело немного ноет.

Его рука сжала сильнее мою ладонь, но больше он ничего не сказал. Мои мысли начали уплывать в сонных размышлениях о том, будет ли точно также, когда мы поженимся… Правда, я тут же себя одёрнула за то, что вообще об этом думала. Это были странные мысли, если учесть, что мы встречались всего несколько недель. Тем не менее, я очень хотела, чтобы со мной рядом был человек, который обнимал бы меня по ночам, и которому я могла бы доверять. Я даже не осознавала, насколько сильно была одинока до встречи с Блейном.

По сути, в этом году у меня был один их самых счастливых дней Благодарения, потому что я не смотрела парад Мэйси по телевизору, разогрев в микроволновке пиццу, а обедала вместе с Блейном, Джералдом и Моной, которая запекла фантастическую индейку с гарниром. Праздник получился очень уютным, и я невольно улыбалась всякий раз, когда об этом вспоминала…

Проснувшись на следующее утро, я обнаружила, что Блейна со мной рядом не было. Потянувшись, я услышала, как со стороны ванной доносился шум воды.

Несмотря на ноющую боль в мышцах, мне казалось, что чувствовала я себя намного лучше. Стараясь не содрогаться от холода, я поскорее погрузила ступни в тёплые розовые тапочки и, взглянув в зеркало, поморщилась от вида опухшей щеки, вдоль которой тянулась воспалённая царапина. Просто очаровательно.

К счастью, Блейн уже сварил кофе, и я, налив себе кружку, прошла в гостиную. Остановившись у окна, я с приятным удивлением обнаружила, что на улице шёл снег. Мне никогда не нравился холод, но снег я любила. Разберись тут. Жаль, что снег не мог идти без мороза.

Несколько минут я потягивала кофе, созерцая, как красивые белые хлопья опадали на землю, покрыв её парой сантиметров снежного настила. Деревья постепенно превращались в настоящее произведение искусства – чёрные ветки красиво обрисовывались безупречно белым контуром, и, казалось, благодаря белоснежному сверкающему покрову скрадывалась унылость неблагополучного района.

Я слышала, как Блейн вышел из ванной, и уже через минуту почувствовала его позади себя. Его руки обхватили меня за талию, и я прислонилась к нему спиной. Несколько секунд мы, молча, наблюдали за падавшим снегом.

– Доброе утро, – наконец произнёс он, коснувшись губами моего виска.

– Доброе, – ответила я с удовлетворённым вздохом. – Спасибо за кофе. – Блейн хорошо знал, что по утрам моей первостепенной задачей была кружка кофе. Серьёзно. Со мной можно было даже не начинать говорить до тех пор, пока я не выпила своей утренний кофе.

В объятиях Блейна я чувствовала себя невероятно уютно, и мне не хотелось разрушать момент, но существовали вопросы, которые я должна была прояснить. Мне не хотелось проявлять малодушие, делая вид, что вчера ничего не случилось.

– Когда ты собирался рассказать мне о суде? О Джеймсе? О баллотировании на пост губернатора? О сенаторе? – спросила я, не отрывая взгляда от окна. – Ты вообще собирался мне об этом говорить?

Блейн застыл, и я с замершим сердцем ждала его реакции. Он вполне мог поставить на этом точку. В конце концов, это было его характерным стилем: женщины предназначались для отвлечения, и ни одной из них не позволялось пересекать черту. Я осознавала, что у него просила, но после вчерашней ночи отчётливо понимала, что хотела быть частью его жизни. Я стремилась знать, что его тревожило, и что не давало покоя ему по ночам. Только вот я не была уверена, что он хотел впускать меня в свою жизнь.

После нескольких напряжённых секунд Блейн, наконец, мне ответил:

– Я и не утаивал от тебя судебный процесс, Кэтлин.

Я поморщилась. Блейн использовал моё полное имя. Это было плохим знаком.

– Об этом говорят во всех новостях. Я просто не говорил тебе об этом лично.

Значит, он полагал, что я должна была сама об этом знать и, вероятно, считал меня пустоголовой дурочкой, раз мне ничего не было известно.

Моё лицо вспыхнуло, но я продолжила настаивать на своём.

– А Джеймс? Ты полагал, что для меня неважно, что ты сталкиваешься с ним в суде? Ты же знаешь, что он безумен и одержим идеей взять над тобой верх.

– Я не хотел тебя беспокоить, – спокойно возразил Блейн. – Я в состоянии справиться с Джеймсом.

– Ты мне не безразличен, – сдавлено произнесла я, выговаривая каждое слово. – Разумеется, я буду волноваться.

Блейн развернул меня к себе и, увидев мой кровоподтёк, поджал челюсть. Его костяшки осторожно прошлись по моей скуле, в то время как в его глазах заблестели неопознанные эмоции.

– Ты мне тоже небезразлична, – мягко произнёс он, встретившись со мной взглядом.

Его слова смягчили меня. Блейн нечасто проявлял свои эмоции на словах – он всегда был больше человеком действий, поэтому я дорожила такими моментами.

– Ты знаешь, чего не хватает твоей квартире? – неожиданно спросил Блейн, меняя тему, и я покачала головой. Он, казалось, обеспечил мою квартиру всем необходимым и даже больше, поэтому я не имела ни малейшего представления, что он имел в виду.

– Рождественской ёлки, – ответил Блейн так, словно это было очевидным.

На моих губах дрогнула улыбка.

– Серьёзно? Ты поможешь мне купить настоящую ёлку? – На протяжении нескольких лет я обходилась маленькой искусственной ёлочкой, доставшейся мне от родителей, потому что была не в состоянии позволить себе настоящую.

– Ну, конечно, – подтвердил Блейн. В его глазах, казавшихся невероятно зелёными на фоне болотного свитера, появились искорки. – Мы сами выберем ту, которая нам понравится.

– Звучит идеально. – Я очень любила праздники, и Рождество не являлось исключением. В последние несколько лет мне было не до пышных празднований, но в этом году всё должно было измениться. И так как Рождество наступало уже через две недели, сегодня был идеальный день для того, чтобы купить и нарядить ёлку.

– А где в Инди можно выбрать ёлку? – спросила я, сильно сомневаясь, что посреди города завалялась сельскохозяйственная ферма.

– К югу отсюда есть пара подходящих мест, – заверил меня Блейн. – Когда я был маленьким, мы обычно ездили в «Цитадель». Думаю, тебе там понравится.

Я в этом даже не сомневалась. Натянув джинсы, футболку и свитер, я заплела волосы во французскую косу, максимально загримировала кровоподтёк под глазом, добавила немного туши на ресницы и розового блеска на губы. Блейн уже позавтракал, поэтому мне оставалось только прихватить с собой булочку, накормить Тигра, и мы вышли из квартиры.

Проходя по лестничной площадке, я на всякий случай постучалась в дверь соседки Алиши, которая так же, как и я, жила одна. Она была старше меня на два года и работала в Дюкском Университете, являя собой образцовую ответственную соседку, на которую всегда можно было положиться.

Она открыла дверь, завёрнутая в длинное одеяло с маленькой таксой по кличке Бекон на руках.

– Привет, – улыбнулась я. – Мы едем за рождественской ёлкой. Тебе нужно что-нибудь купить в подобном магазине?

Прежде чем ответить, Алиша опустила очки на переносице:

– Мне ничего не нужно, но всё равно спасибо. – В этот момент она перевела взгляд на Блейна. – Вы не забыли измерить высоту гостиной? – спросила она, строго вскинув брови. – Вряд ли вам захочется быть Чеви Чейзом из «Рождественских каникул», купившим ёлку, не помещавшуюся в его доме. И да… не забудьте удостовериться, что в иголках нет живности, и обрежьте нижние ветки, перед тем как заносить ёлку в квартиру. – Алиша на секунду задумалась, после чего весомо добавила: – Думаю, не помешает также просверлить отверстие в стволе, чтобы ёлка могла впитывать больше влаги.

С усмешкой слушая её напутствия, я послушно кивала головой. Алиша всегда вела себя гораздо взрослее своих лет и очень любила поучать людей. У неё неизменно существовало своё эксцентричное мнение на всё вокруг, начиная с выбора кондиционера для белья и заканчивая правильным приготовлением кофе. Если бы она не была по-настоящему искренней и доброй, её характер сильно бы меня раздражал. В действительности же, я находила её стиль общения даже забавным, особенно когда выяснялось, что многие из её советов оказывались полезными.

Блейн, не ожидавший обрушившейся на него тирады рекомендаций, несколько секунд стоял в ошеломлённом молчании. Подавив широкую усмешку, я решила, что всё же стоило прийти ему на помощь.

– Мы так и сделаем, – с серьёзным видом заверила я Алишу. – Можешь не сомневаться. Если у тебя действительно нет для нас никаких заказов, значит, увидимся позже, – улыбнулась я, помахав ей напоследок и потянув Блейна за собой к лестнице.

– Будьте осторожными, – крикнула Алиша нам вслед. – Сейчас скользко! И закажите перевозку, чтобы не везти ёлку на своей машине.

– Окей! – почти автоматически кивнула я, пока мы спускались по заснеженным ступеням.

– Она всегда такая? – поинтересовался Блейн, вскинув бровь.

Я не сдержала смеха.

– Представь себе. Но, не думай… она хорошая, просто немного категорична в общении, вот и всё. Я совсем не против.

Когда мы спустились, я увидела, что Блейн успел поменять свой «Ягуар» на «Рендж Ровер».

– Откуда ты знал, что сегодня понадобится другая машина? – не без удивления покосилась я в его сторону.

Блейн помог мне забраться в холодный салон большого чёрного внедорожника, окна которого были основательно запорошены снегом.

– Я слежу за погодой, – сухо пояснил Блейн, и на его губах дрогнула усмешка.

Его замечание заставило меня закатить глаза.

Умник.

Он знал, что я редко смотрела прогноз погоды, предпочитая каждый день оставаться удивлённой.

Пройдя на водительское место, Блейн завёл машину и включил подогрев окон, прежде чем приступить к очистке окон. Стараясь не стучать зубами, я включила опцию подогрева кожаных кресел и, согреваясь, наблюдала за движениями Блейна. Это было то, что мне никогда не надоедало делать, к тому же благодаря тонированным окнам внедорожника, мне можно было не опасаться, что моё наблюдение станет для него очевидным.

Когда мы выехали на достаточно загруженную трассу И-65, ведущую на юг, дорогу уже успели расчистить. Наблюдая в окно за бесконечным движением, я через некоторое время задумчиво заметила:

– Знаешь, мне понравились сенатор Кестон и его жена.

Блейн едва заметно улыбнулся:

– Я рад.

– Я даже представить себе не могла, что вы можете быть родственниками, – вздохнув, добавила я.

– Роберт – брат моего деда, – пояснил Блейн. – Я вырос у него на глазах.

– И ему известно о тебе и Кейде… – осторожно заметила я. Несмотря на своё нежелание упоминать о его брате, мне всё же хотелось узнать, что он на это скажет.

– Роберт и мой отец были очень близки. Дядя всегда помогал отцу выбираться из тех трясин, в которые он сам себя загонял, и я уверен, что Роберт знал о Кейде задолго до того, как о нём стало известно мне.

На мгновение я задумалась, гадая, стоило ли озвучивать то, о чём я в действительности думала.

– Кейд… – наконец после минутного колебания произнесла я, – рассказал мне о том, как твой отец не хотел его признавать. И ещё о том, как ты пытался убедить отца это сделать, и как после его смерти нашёл Кейда.

Сузившиеся глаза Блейна встретились с моими:

– Он это рассказал. Сейчас.

Я нервно сглотнула. Кейд рассказал мне многое об их семье, и я не была уверена, что Блейну это могло понравиться.

– Он не должен был? – осторожно спросила я.

– Не в этом дело, – покачал головой Блейн, снова вернув взгляд к дороге. – Просто, я удивлён. Кейд, обычно, не рассказывает людям историю своей жизни.

– Он и не рассказывал, – быстро возразила я. – Просто мне было интересно, как вы нашли друг друга. Это всё.

– Когда я его нашёл, Кейд находился в исправительном учреждении, – произнёс Блейн. – Он сбегал из всех приёмных семей, куда его помещали, и перебивался на улице, воруя, чтобы выжить.

– Почему он сбегал?

Блейн повёл плечами.

– Кейд никогда об этом не говорил. Возможно, не все семьи, в которые его помещали, были плохими, но многие из них отличались... скажем так, не слишком положительными качествами. Когда я забрал его к себе, он страдал от ночных кошмаров. В конце концов, ему было только шесть, когда его мать умерла.

– Но его жизнь наладилась, когда он стал жить с тобой, верно?

Блейн покачал головой, с горечью усмехнувшись.

– Едва ли. Мне было только восемнадцать, поэтому опекунство на меня оформить не позволяли. Пришлось вмешаться Роберту. Он потянул за соответствующие ниточки, и Кейда нам, в конечном итоге, отдали. Но он был слишком испуганным и агрессивным. В течение последующих лет Кейд сбегал от меня несколько раз, но я всё равно его выслеживал и возвращал домой в надежде, что, в конце концов, до него дойдёт, что я его не оставлю. На установление между нами перемирия потребовалось много времени и терпения, потому что Кейд с ранних лет хорошо усвоил, что в жизни никому доверять нельзя.

Рассказ Блейна тронул меня до глубины души. Я сочувствовала Кейду, и меня поражала сила характера Блейна, позволявшая ему раз за разом находить брата и постепенно заслуживать его доверие и привязанность.

– А кто присматривал за ним, когда ты учился и служил в ВМС? – спросила я через некоторое время.

– Мона и Джералд, – ответил Блейн. – У них нет детей, и они воспитывали Кейда, как своего сына. Мона сильно расстроилась, когда узнала, что он не приедет на День Благодарения. Кейд, обычно, не игнорирует приглашения на семейные праздники.

В День Благодарения я даже не заметила, что Мона была расстроенной, настолько хорошо она умела скрывать свои эмоции.

– А почему он не приехал? – наконец задала я вопрос, который не давал мне покоя несколько недель.

– Сказал, что слишком много работы, – задумчиво произнёс Блейн. – Это, конечно, отговорка, но я не стал настаивать на деталях.

У меня промелькнула тревожная мысль, что, возможно, Кейд не приехал на семейный праздник из-за меня, но я тут же себя одёрнула. Это были абсолютно нелепые мысли. Сама идея о том, что Кейд мог что-то ко мне испытывать и избегал меня, потому что я была с Блейном, казалась нелепой и нарциссической. С другой стороны, я хорошо помнила, как он стоял в моей спальне, и его руки удерживали меня за талию.

«Ты ничего ему не сказала о нас».

«Нас не существует».

«Ты в этом уверена, Принцесса?»

Резкий вопрос, заданный Блейном, вывел меня из гнетущей задумчивости:

– Ты не хочешь рассказать мне, что случилось со Стивеном Эвери?

Мои глаза удивлённо расширились, и я резко повернула голову в его сторону.

– Что… что ты имеешь в виду? – запнулась я, чувствуя, как паника опалила мою кровь. Стивен Эвери чуть не изнасиловал и не убил меня. От страшной участи меня спасло только своевременное вмешательство Кейда.

Блейн взглянул на меня с очевидным раздражением.

– Кэтлин, я не страдаю слабоумием. Стивен Эвери был вице-президентом в «Тексол». В ту ночь вы с Кейдом прилетели вместе с ним в Чикаго. В итоге он сломал себе шею в собственном номере из-за того, что поскользнулся на мокром полу? Пожалуйста.

Я снова отвернулась, невидящим взглядом всматриваясь в окно. Мои ладони повлажнели при воспоминании о том, насколько сильно я была в ту ночь испугана.

– Кейд убил его?

Не глядя на Блейна, я коротко кивнула, продолжая смотреть в окно сквозь пелену застилавших глаза слёз.

Блейн выругался, заставив меня вздрогнуть от резкости его слов.

– Какого дьявола он сделал подобную глупость? И ещё втянул во всё это тебя! Клянусь, при встрече, я врежу ему только за то, что он решил валять дурака.

Злость Блейна по отношению к брату застала меня врасплох. Кейд этого не заслуживал. У него была весомая причина для убийства Эвери, с которой мне трудно было не согласиться. Оказываясь перед лицом жизни и смерти, ты всегда склонен выбирать себя, а не кого-то другого.

– Блейн, ты не знаешь, что там произошло! – отрывисто возразила я, не зная, как оправдать Кейда, не рассказав при этом лишнего. – У него действительно не было выбора.

Пронизывающий взгляд Блейна встретился с моим. Если его выводила из себя такая малость, оставалось только догадываться, как он будет реагировать, когда узнает обо всём.

– Расскажи мне, – приказал он безапелляционным тоном.

Я покачала головой, молча отведя взгляд в сторону. Моё сознание снова наводнили воспоминания о том, как Эвери душил меня, вдавив в матрас. Тогда я могла думать только о том, что меня ждала страшная участь быть задушенной во время изнасилования. Эта безграничная беспомощность до сих пор заставляла меня просыпаться от холодного ужаса по ночам.

Думая о случившемся, я до сих пор не видела другого развития сценария. В ту ночь Кейд спас меня и держал на руках, пока я рыдала, в то время как Эвери стеклянными глазами смотрел в мою сторону.

Резкая остановка машины, свернувшей на второстепенную дорогу, заставила меня очнуться от сковывавших сознание жутких воспоминаний.

– Почему ты остановился? – спросила я, вздрогнув от удивления, когда Блейн приподнял мой подбородок и повернул моё лицо к нему.

– Кэт, я говорил с тобой и остановился, когда ты перестала мне отвечать.

– Извини… – запнулась я, смущённая тем, что была настолько поглощена своими мыслями, что даже не поняла, когда Блейн продолжил со мной говорить. – Я тебя не слышала. – Моё оправдание казалось совсем жалким, и когда мои глаза встретились с его, я поняла, что мне не удастся ввести его в заблуждение.

Блейн молча изучал меня некоторое время.

– Просто скажи мне… – наконец произнёс он глухим голосом, – я бы тоже убил Эвери?

Хороший вопрос. Если учесть, что вчера он избил до бессознательного состояния напавшего на меня грабителя, я почти не сомневалась, что реакция Блейна была бы полным отражением действий Кейда, если бы в ту ночь в чикагском отеле оказался он.

– Да, – ответила я, избегая его взгляда.

Блейн смотрел на меня несколько секунд, а потом притянул к себе, опустив подбородок на мою макушку.

– Мне жаль, что я расстроил тебя, – наконец, произнёс он. – Мы больше не будем к этому возвращаться, хорошо?

Я кивнула, испытывая благодарность за то, что он смог проявить понимание. Отстранившись от него, я смущённо пригладила волосы, наблюдая, как Блейн смотрел на меня несколько секунд, а потом снова завёл машину и выехал на трассу.

– У тебя есть украшения для ёлки? – через пару минут спросил Блейн, гладко меняя тему разговора.

– Да-а, у меня осталось немного от родителей. – Вздохнув, я улыбнулась: – Помню, в детстве Рождество было для нашей семьи очень масштабным мероприятием. Мой отец украшал огнями весь дом, ругаясь, на чём свет стоит.

– У вас были белые гирлянды или цветные? – уточнил Блейн, сдерживая улыбку.

– Сначала белые, но потом я попросила купить цветных огней, чтобы стало красивее. В детстве я, видимо, была придирчивой.

– Кто бы мог подумать, – поддразнил Блейн, бросив на меня беглый взгляд. К этому моменту я уже не испытывала напряжения, и была благодарна его попытке вернуть атмосфере прежнюю лёгкость.

– А как встречали Рождество в вашей семье? – спросила я. – Твой отец украшал дом гирляндами?

Блейн покачал головой.

– Нет, сам он никогда этого не делал. Украшением дома занимались профессиональные декораторы. В каждой комнате стояла отдельная ёлка, оформленная в своём стиле

– Вау, – произнесла я восхищённо. – Представляю, как это было красиво. – Профессиональные декораторы. Хах. Наверное, они вряд ли оценили бы мои гирлянды, сделанные из цветной бумаги.

– Да, было красиво, – согласился Блейн. – Дом сверкал и казался идеальным. – Его голос подёрнулся едва заметной горечью.

– Мне казалось, ты говорил, что в детстве вы ездили за ёлкой туда, куда мы едим сейчас? – заметила я в замешательстве.

– Мона и Джералд брали меня с собой выбирать ёлку для их дома, – пояснил Блейн. – И я всегда помнил украшение именно этой ёлки, а не наших.

Я не была уверена, что сказать на это, потому что рождественские воспоминания Блейна казались невероятно печальными. Тем не менее, он говорил об этом совершенно спокойно, и горечи в его голосе больш