С примером простоты невежества, отождествленной с божественной простотой, мы сталкиваемся в истории о Пресвятой Деве и убогом монашке, жонглирующем апельсинами.

Образ божественного невежества, как правило, вызывает у людей симпатию. С одной стороны, каждый может ощутить свое превосходство над убогим, а, с другой стороны, обычному человеку легче представить себя на месте убогого монашка, чем отождествить себя с тем, кто прошел по трудному пути совершенствования.

Именно поэтому людям нравится распространять истории, подобные притче о Святой Деве и монашке. Им кажется, что для того, чтобы обладать простотой невежества, автоматически удостаивающейся некой высшей награды, не нужно прикладывать никаких особых усилий, даже наоборот, следует воздерживаться от излишней активности.

Чтобы история об убогом монашке выглядела более правдоподобной, Пресвятая Дева должна была спуститься в монашескую обитель именно с младенцем на руках, хотя, если вдуматься, сын ее успел вырасти, умереть и воскреснуть отнюдь не в младенческом облике много веков тому назад.

Трудно представить взрослого Иисуса радостно хлопающим в ладоши при виде жонглера. Скорее, он что-нибудь сказал бы чествующим его монахам, но убогий монашек не понял бы его слов.

Но разве этот монашек не был особенным человеком? – спросил Саша.

В том, что я только что объяснил тебе, содержится лишь частица Истины. Другой осколочек Истины заключается в том, что монашек мог пребывать в особом состоянии внутренней гармонии и душевного равновесия. Именно к гармонии и равновесию стремятся Даосы, но стремятся они к нему со стороны простоты мудрости, а не невежества. Я расскажу тебе притчу, объясняющую разницу между этими видами простоты.