А ты? В каком мире живешь ты? – спросил Саша. – К чему ты стремишься?

К постижению Искусства Жизни, – улыбнулся Ли. – К постоянному совершенствованию. Я принадлежу к сообществу людей, понимающих, что истинное Искусство Жизни заключается не в красивых фантазиях и не в рутине беззаботного существования, а в том, чтобы быть на равных с окружающим тебя миром.

Я тоже этого хочу, – сказал Саша.

Кто знает, – пожал плечами Даос. – Может быть и тебе когда-нибудь доведется оседлать ветер.

* * *

Ты все-таки пришел? – задохнувшись от волнения, дочка суконщика прижала к груди тонкие смуглые пальцы. Ее мавританские глаза, напоминающие цветом спелые каштаны, широко распахнулись. – Ты обещал вернуться через год, а прошло уже три.

Прости, – растерянно сказал Саша. – Так получилось.

Не важно, – улыбнулась девушка. – Теперь это уже не имеет значения. Главное – ты здесь. Я знала, что ты вернешься.

Откуда ты знала?

Я чувствовала это. Так говорило мое сердце. И еще я знала, что, увидев меня в первый раз, ты мечтал остаться со мной навсегда. Или я ошиблась?

Ты не ошиблась, – растеряно произнес юноша. – Именно так все и было.

Так записано, – произнесла дочка лавочника. – Мактуб. Наши судьбы были связаны между собой с тех самых пор, как ты впервые посмотрел мне в глаза. Твои губы тогда улыбнулись. Это был знак, которого я ждала. Это был чистый и внятный язык. Он не нуждался в переводе и объяснениях, как не нуждается в них Вселенная, совершающая свой путь в бесконечности.

У Саши вновь закружилась голова. На мгновение ему показалось, что он видит дочку лавочника в другой одежде – короткой кожаной куртке с молниями и заклепками. Его рука лежит у нее на талии, а в ушах свистит ветер.