Глава 11. Со стороны виднее 49 страница

Это странно. И неприятно, если честно. Хотя, надо признать, до разговора с Северусом я бы и не задумался о том, что она вообще должна все это делать. Но сейчас сравнение явно не в ее пользу. И даже в этом учебном году… Она разговаривала с нами в самом начале сентября, но с тех пор мы с Джинни были в ее кабинете только пару раз. Она просила нас поберечь себя и стараться открыто не конфликтовать с Кэрроу. И все, в общем-то. Ну, конечно, она помалкивает, если встречает нас в коридоре после отбоя, не допытывается о наших планах, прикрывает, когда может… Нет, все-таки я зря плохо про нее думаю! Просто у нее нет таких возможностей, как у Северуса. И потом, она столько лет была заместителем Дамблдора – тоже ничего хорошего.

Да и вообще, можно ли кого-то осуждать? Все мы делаем то, что можем себе позволить. Если МакГонагалл начнет вызывать на дуэль этих мерзавцев по каждому поводу, ее быстренько отправят в Азкабан, и она тем более ничем не сможет нам помочь. Северус вон вообще с ними как будто во всем соглашается, но при этом делает больше, чем все остальные преподаватели вместе взятые.

Мои размышления прерывает появление Лауди, который с ненавистью сообщает, что Хелли и Рэмси готовы принять меня прямо сейчас. Вообще-то я настроился провести этот вечер с Северусом, но он, кажется, такой вариант даже не рассматривает – сразу указывает на дверь. Думаю, ему и самому интересно, что происходит с эльфами в целом и с Лауди в частности. Хелли и Рэмси он тоже давно не видел. Во-первых, и других дел хватает, а во-вторых, они категорически против его посещений. Странно даже, что они решили поговорить со мной, а не с ним. Тем более, надо идти.

Допив кофе одним глотком, я быстро поднимаюсь. Лауди несется вперед, словно взбесившийся грифон, и я с трудом за ним поспеваю. До кухни мы добираемся за считанные минуты. Проходим мимо снующих туда-сюда эльфов – ужин был совсем недавно – и оказываемся перед входом в королевские покои.

– Будьте осторожны, мистер Лонгботтом, – с явной агрессией говорит Лауди и взмахом руки приглашает меня войти.

Я только качаю головой, удивляясь его поведению, и захожу внутрь. В гостиной царит розоватый полумрак. Заметив на великолепном диване две маленькие фигурки, я подхожу к ним и застываю в изумлении. Да, Хелли и Рэмси уже здесь, но в каком виде! Рэмси лежит в самом углу, завернувшись в плед, словно в кокон, и стучит зубами, как от холода, то и дело вздрагивая всем телом. Хелли, судя по всему, чувствует себя лучше, но выглядит тоже неважно – лицо бледное, лоб покрыт испариной, ярко-голубые глаза стали какими-то мутными. Она тоже кутается в шерстяной плед.

– Что с вами такое? – ошарашено спрашиваю я.

– Сядьте, мистер Лонгботтом, – тихим голосом просит Хелли. – Сил нет смотреть на вас снизу вверх.

Я подчиняюсь и повторяю свой вопрос.

– Это не ваша забота, – отвечает она.

– Но я хочу знать! Возможно, я смогу помочь.

– Помочь вы не сможете, мистер Лонгботтом, – Хелли качает головой. – Это плата за власть, за могущество. За все приходится платить.

– Я не понимаю…

– Скажите, что, по-вашему, такое школа Хогвартс?

– Ну… – я слегка теряюсь от такого вопроса. – Здание… замок…

– Безусловно, – она шелестяще смеется. – Но в мире много зданий. И некоторые из них даже являются замками. А школа – это, прежде всего, ученики. И защита школы, которую мы с братом обеспечиваем, – это, прежде всего, защита учеников. А разве сейчас они защищены?

– Вы хотите сказать, что страдаете из-за нас? Но как?..

– Это невозможно объяснить, мистер Лонгботтом, – Хелли ежится и плотнее закутывается в плед. – Любой вред, который причиняют ученикам, сказывается и на нас тоже. Я, конечно, не говорю о глупых потасовках между студентами, хотя и здесь порой доходит до крайностей. Мы не умрем от этого, но чувствуем себя препаршиво.

– Так вот почему Лауди на нас злится… – догадываюсь, наконец, я.

– Вы правы, – подтверждает она. – Лауди очень предан нам, а вас ошибочно винит в нашем состоянии. Умом он понимает, что вы не при чем, но, думаю, вы и сами знаете, как это бывает. Не держите на него зла. Это пройдет. Могу я обратиться к вам с просьбой?

– Конечно, Хелли.

– Постарайтесь как можно меньше обременять его заданиями.

– Я и так стараюсь не дергать его лишний раз, – замечаю я. – Только в крайних случаях.

– Мне хорошо известны ваши «крайние случаи», мистер Лонгботтом, – сухо говорит Хелли, и я чувствую, что краснею. – Я прекрасно понимаю вас, однако мне хотелось бы, чтобы вы привыкали обходиться без помощи эльфов.

– Простите…

– Не извиняйтесь. В любое другое время я не имела бы ничего против. Но Кэрроу уже начали использовать наших эльфов в качестве охраны. Мысль о том, что они могут помогать и вам, крутится у них в подсознании. Нельзя допустить, чтобы она была произнесена, вы понимаете?

– Да, – киваю я. – Страшно представить, что тогда начнется. Я не стану беспокоить Лауди.

– Очень хорошо, – одобрительно произносит Хелли и заходится в страшном кашле. Через несколько секунд она приходит в себя и хрипло продолжает: – В таком случае, сделайте мне еще одно одолжение. Как ни парадоксально это прозвучит, но Лауди относится к вам с уважением – к вам обоим. Будет лучше, если вы сами предложите ему освободиться от обязанностей. Только не сейчас, иначе он догадается.

– Хорошо, Хелли, я так и сделаю, – обещаю я.

– Я слышала, вы, наконец, разобрались, что такое Альбус Дамблдор, – говорит она после небольшой паузы. – Кажется, у вас состоялся преинтереснейший разговор.

– Все-то вы знаете… – я смущенно опускаю глаза.

– Иногда мне хотелось бы знать меньше, но ничего не поделаешь, – сухо отвечает она. – Стыдиться вам нечего, мистер Лонгботтом. Да, вы поддались душевному порыву, но это было продиктовано чувством справедливости. Хотя я рекомендовала бы вам побеседовать с другими директорами.

Об этом я и сам не раз думал. Правда, остаться с ними наедине пока не получалось. Северусу они, кажется, ничего не сказали. В противном случае он не преминул бы об этом сообщить. Дамблдора я с тех пор так и не видел – в последнее время, он постоянно куда-то уходит с портрета. Оно и к лучшему. У меня нет ни малейшего желания его лицезреть. Но Хелли права, другие директора не должны были все это слышать, поэтому следует перед ними извиниться. О чем я ей и сообщаю. Она благосклонно улыбается.

– Как я понимаю, вы от Дамблдора тоже не в восторге, – замечаю я.

– Он не давал мне поводов для восторга, – холодно отвечает она. – Я ведь рассказывала вам о нашей первой встрече. Не могу сказать, чтобы со всеми директорами у нас складывались дружеские отношения, разве что с Дайлис Дервент – милейшая была женщина. У Финеаса Блэка тоже хватало ума сотрудничать, хоть в глубине души он нас не выносил. Армандо Диппет никак не мог поверить в наше могущество и не принимал всерьез. Дамблдор поначалу тоже считал нас просто умными эльфами, а когда осознал свою ошибку, было уже поздно. Мы не даем второго шанса.

– Ему и первого давать не следовало, – бормочу я себе под нос.

– В сущности, мы бы вытерпели его присутствие, не привыкать, – продолжает Хелли. – Но то, что началось после поступления Гарри Поттера, не вписывается ни в какие рамки. Сначала он спрятал здесь философский камень, словно это не школа, а филиал «Гринготтса». По замку разгуливал учитель с Волдемортом на затылке, но Дамблдор всего лишь попросил профессора Снейпа «понаблюдать за ним».

– То есть он знал?

– А как вы считаете, мистер Лонгботтом? Когда рассеянный и трусливый преподаватель маггловедения проводит отпуск в лесах Албании, а по возвращении надевает тюрбан, обвешивается чесноком и просится на должность преподавателя ЗОТИ, это вызовет подозрения даже у полного идиота.

Я потрясенно молчу. Кажется, Дамблдор еще хуже, чем я думал.

– На следующий год по всему замку ползал василиск, – безжалостно продолжает Хелли. – Конечно, не он его выпустил! Но он знал, что происходит! И не думайте, мистер Лонгботтом, что это было просто – проследить, чтобы это древнее могущественное создание никого не убило!

– Но ведь некоторые окаменели, – напоминаю я.

– Окаменели, но не умерли. Вам никогда не казалось подозрительным такое количество счастливых совпадений? Зеркало, призрак, вода, фотоаппарат…

– Но как вам это удалось?

– Чтобы понять это, нужно быть на нашем месте. Это не та магия, которая вам знакома и доступна.

– Ладно, а как насчет Миртл? – спрашиваю я, понимая, что допытываться бесполезно. – Она ведь умерла, когда Вол… черт!.. когда Темный Лорд открыл Тайную комнату.

– Тогда все произошло слишком быстро, – объясняет Хелли, болезненно поморщившись, – мы просто не успели ничего сделать. Кроме того, не следует забывать, что Волдеморт – наследник Салазара Слизерина, и школа идет ему навстречу. Следить за ним всегда было очень сложно. А уж если речь идет о Тайной комнате, то сами понимаете, нас с Рэмси даже на свете не было, когда она создавалась.

– Понимаю…

– Потом Дамблдор принял на работу оборотня! – она возмущенно фыркает. – Я, в общем, ничего не имею против Ремуса Люпина, не считая его ошеломляющей способности одновременно придерживаться диаметрально противоположных точек зрения. Но, Мерлин, мы едва отогнали его от школы! Я уже не говорю об этом несчастном болване Сириусе Блэке и крысе…

– Постойте! – перебиваю я. – О Петтигрю вы тоже все это время знали?

– Конечно.

– Но…

– Хотите спросить, почему мы никому не сказали? – уточняет Хелли и, дождавшись кивка, поясняет: – Вы ведь понимаете, что говорить мы могли только с Дамблдором. Но мы не были уверены, что сообщим ему что-то новое, улавливаете? Не знаю, поймете ли вы нашу позицию, но нам не хотелось выглядеть идиотами. Так уже было однажды.

– То есть вы хотите сказать, что он знал и об этом? – дрогнувшим голосом спрашиваю я.

– Сейчас мне сложно судить, мистер Лонгботтом. Возможно, я приписываю ему больше дурных поступков, чем было в действительности.

– Ладно. А Крауч?

– А как вам кажется? – она брезгливо кривит губы. – Дамблдор много лет был дружен с Аластором Моуди. Мне сложно поверить, что он не раскусил этого мальчишку. Впрочем, думаю, это произошло не сразу.

– Какое-то безумие, – бормочу я, потирая начавшие ныть виски. – Зачем ему все это понадобилось?

– Полагаю, чтобы подготовить Гарри Поттера к решающему сражению с Волдемортом.

– Как-то расплывчато звучит и притянуто за уши, вы так не считаете? – я невесело усмехаюсь. – А об этой истории со смертью Дамблдора вам что-нибудь известно?

– Помимо того, что она омерзительна? – уточняет Хелли с ненавистью. – Да, кое-что известно.

– Вы мне расскажете?

– Пожалуй. Вы когда-нибудь слышали о Дарах Смерти?

– Вы имеете в виду милые подарочки из «Сказки о трех братьях»? – со смехом спрашиваю я. – Дед говорил, что она основана на реальных событиях.

– Он был прав. Братья Певереллы действительно были хозяевами Даров Смерти.

– Певереллы…

Где-то я слышал это имя… Мерлин, ну конечно! От нее же и слышал! Кольцо Певереллов, один из хоркруксов!

– А камень в колечке, случаем, не воскрешающий? – ехидно осведомляюсь я.

Хелли коротко кивает, и я прикусываю язык. С ума сойти можно! Интересно, Дамблдор знал об этом? Может, поэтому он и заработал это проклятие – хотел кого-то воскресить? Отвратительно. Даже в этой сказке ясно говорилось, что это не приведет ни к чему хорошему!

– Дамблдор победил Гриндевальда и отобрал у него бузинную палочку, – продолжает Хелли. – Сейчас за ней охотится Волдеморт.

– Вот как… Поэтому он и велел Северусу убить его – чтобы сохранить палочку?

– И поэтому тоже.

– Почему же Северус мне об этом не рассказывал? – задумчиво говорю я.

– Наверное, решил, не обременять вас информацией, которая не принесет пользы.

– Ну как не принесет? – возражаю я. – Теперь мне, по крайней мере, понятно, на чем так зациклился Гарри. В любом случае, спасибо, что рассказали. Надеюсь, Северус не прибьет вас за это, если узнает.

– Хотела бы я посмотреть, как это у него получится! – высокомерно произносит Хелли. – При всем уважении силенок не хватит.

Мне не удается сдержать смех. Мерлин, хорошо, что он этого не слышит! На бледных губах Хелли появляется слабая улыбка.

– Коль скоро мы заговорили о директоре Снейпе, мне бы хотелось попросить вас еще об одном одолжении. Не рассказывайте ему о нашем состоянии, мистер Лонгботтом.

Ее лицо искажает болезненная гримаса. Я перевожу взгляд на Рэмси, которого трясет так сильно, что, кажется, диван тоже вот-вот начнет ходить ходуном. Хотел бы я хоть как-то помочь им!

– Конечно, Хелли. Я ничего ему не скажу.

– Спасибо, мистер Лонгботтом. Директор чувствует ответственность за все, что происходит в школе. Не нужно ему брать на себя еще и это.

Хелли устало прикрывает глаза и с хриплым вздохом откидывается на подушки. Наш разговор явно утомил ее, поэтому я благодарю за все их обоих, торопливо прощаюсь и ухожу. Позже все это надо хорошо обдумать. Если, конечно, есть, что обдумывать. В общем-то, все предельно ясно.

В последний день семестра меня будят самым неприличным образом – стаскивают одеяло и безжалостно тормошат. Кое-как продрав глаза и с трудом подавив желание проклясть всех четверых своих мучителей, я пытаюсь разобраться в причине столь гнусного поведения. Перебивая друг друга и размахивая пергаментами, ребята сообщают, что Хагрид, мол, окончательно спятил. Тоже мне, новость! Да он спятил еще до рождения, это я уже давно понял. Я отбираю пергамент у Лаванды и читаю там буквально следующее:

«Друзья!
Сегодня состоится вечеринка в честь нашего любимого Гарри Поттера и по случаю окончания учебного семестра!
Приглашаются все, кто поддерживает Гарри и желает ему победить!
Жду вас возле хижины в восемь вечера.
Ваш Хагрид».

– Ты понимаешь, что это значит? – возбужденно выкрикивает Симус.

– А то как же, – киваю я. – Это значит, что необходимо срочно убедить мадам Максим не выходить за него замуж. Размножаться ему категорически нельзя.

– Ты вот шутишь, – укоризненно говорит Парвати, – а между тем надо что-то делать.

С этим не поспоришь. Надо. Хагрид, конечно, рассчитывает на наше появление, но Мерлин, это все равно, что заявиться прямиком к Кэрроу и сообщить им, что Темный Лорд – тупой горный тролль!

– Наверняка им об этом уже известно, – мрачно произносит Джинни. – Мы пергаменты прямо на полу в гостиной нашли.

– Мы туда не пойдем! – твердо говорю я.

– Правда? – с облегчением уточняет Лаванда.

– Правда. Хагрид наш друг, но этой вечеринкой он не только себя подставляет, но и нас. Готов спорить, Кэрроу еще днем устроят засаду, чтобы увидеть, кто из студентов придет, и взять тепленькими. Мы не имеем права так рисковать.

– Я тоже так думаю, – соглашается Джинни.

– Я рад, – я нахожу ее ладошку, легко сжимаю и обращаюсь ко всем: – Мне все-таки хочется умыться и одеться, а вы пока свяжитесь с остальными. Пусть Эрни и кто-нибудь один из Рейвенкло все бросают и прямо сейчас мчатся в Выручай-комнату. Нужно убедиться, что никто не наделает глупостей.

Я наскоро привожу себя в порядок и отправляюсь к месту встречи. Нарваться на Кэрроу сейчас практически нереально – слишком уж они любят пожрать. Ну, а мы задерживаться не станем.

Эрни уже в штабе, а через несколько секунд появляется Майкл. Мерлин, ну почему именно он! Лучше бы Энтони пришел или Терри. С ними значительно проще общаться.

– Получили? – спрашиваю я.

Парни кивают.

– Что будем делать? – сухо спрашивает Майкл.

– Ничего.

– Прошу прощения? – Эрни вопросительно поднимает брови.

– Ничего, – повторяю я. – Затея Хагрида безумна и обречена на провал. Мы будем сидеть в своих гостиных и учить уроки. Это лучшее, что можно сделать.

Эрни понимающе кивает, а Майкл, хмурит брови и заявляет:

– Так дело не пойдет! Мы должны быть там!

– Да неужели? – сердито говорю я. – Или ты всерьез веришь, что Кэрроу оставят без внимания это милое мероприятие? Если мы заявимся туда в качестве почетных гостей, нас всем скопом отправят в Азкабан или еще куда похуже!

– Об этом я и говорю! – зло цедит он. – Мелкота не рискнет туда сунуться, и если мы не придем, Хагрид останется один против них! Мы должны ему помочь!

– Да как помочь? Прикрыть грудью? – я начинаю терять терпение. – Ты же должен помнить, как его пытались арестовать в позапрошлом году!

– И что?

– А то! Хагрид – полувеликан. Он силен и практически неуязвим к заклинаниям, как громамонт или Эфферус. Чего, между прочим, не скажешь о нас. Тебе жить надоело?

– А тебе не кажется, что это просто трусость?

– Майкл, я считаю, что в словах Невилла есть логика, – вмешивается Эрни.

– Да плевал я на логику! – взвивается Майкл. – Хагрид столько для нас сделал, а вы!..

– Я думал, вы в Рейвенкло не слишком его уважаете, – замечаю я.

– Раньше мы его не знали. Преподаватель из него никудышный, это правда. Но он наш друг, разорви тебя горгулья!

Майкл тяжело дышит и сжимает кулаки. В его глазах светится упрямство и вызов, и я вдруг четко понимаю: он пойдет один. Возможно, уговорит Терри, Энтони и Падму, но пойдет обязательно. И только Мерлин знает, чем это закончится. Да и потом… в чем-то он прав. Логика на моей стороне, но совесть, как ни странно, на стороне Майкла. А еще я думаю, что Шляпе следовало отправить его в Гриффиндор.

– Хорошо, – я поднимаю руки, признавая поражение. – Мы пойдем туда. Но с некоторыми условиями.

– Какими? – подозрительно спрашивает он.

– Пойдут не все. Девушек брать с собой не будем. Справимся вшестером. А если Энтони и Терри не захотят идти, ты не станешь их уговаривать. Это во-первых. А во-вторых, мы спрячемся и будем наблюдать за развитием событий со стороны, чтобы вмешаться, если потребуется. Согласен?

Майкл кивает.

– И еще, – добавляю я. – Проследите, пожалуйста, чтобы никто из младших действительно туда не сунулся. Напугайте, запретите – что угодно, лишь бы они оставались в гостиных.

Майкл снова кивает, и к нему присоединяется Эрни.

– Отлично. Спасибо, что пришли, парни. Теперь идите на завтрак, я скоро к вам присоединюсь. Нужно кое-что здесь сделать.

Когда ребята уходят, я вызываю Лауди и, стараясь не принимать близко к сердцу выражение его лица, быстро сообщаю факты.

– Вы ведь не собираетесь туда идти, мистер Лонгботтом? – злость в его глазах сменяется испугом.

– Боюсь, что придется, – со вздохом говорю я. – Нельзя допустить, чтобы Майкл отправился один.

– Этот парень не очень-то вас слушается, – неодобрительно замечает Лауди. – Никакого уважения я не вижу.

– Ну, в последнее время и ты особого уважения не проявляешь.

Лауди вздрагивает и отводит глаза.

– Давай начистоту, – предлагаю я. – Я видел, что происходит с Хелли и Рэмси. Я не дурак и понимаю, что ты хочешь помогать им, а не работать при мне нянькой. Не так ли?

Он неохотно кивает, глядя на меня исподлобья.

– Директор ничего не знает, поэтому от его поручений тебе не отделаться. Но я могу предложить сделку.

– Какую? – на его лице появляется интерес, смешанный с надеждой.

– Ты поможешь нам сегодня и больше я тебя дергать не стану. Идет?

– Даете слово?

– Даю, – скрепя сердце, обещаю я, понимая, что без него будет тяжело. – Я благодарен тебе за все, что ты для нас сделал, но не имею права требовать большего.

– Вы уж извините меня, мистер Лонгботтом, – бормочет он виновато. – Я не хотел обидеть вас.

– Я знаю, Лауди.

– Как же вы справитесь?

– Благодаря тебе теперь я довольно неплохо знаю все безопасные коридоры и ориентируюсь в школе лучше, чем Кэрроу, – успокаивающе говорю я. – Справлюсь, никуда не денусь. Только не говори ничего директору, ладно? Иначе он к креслу меня привяжет. А я не скажу ему, что ты больше не будешь водить меня за ручку.

– Договорились, мистер Лонгботтом. Спасибо вам, – с чувством произносит Лауди. – Сегодня я сделаю все, что нужно.

Незадолго до восьми мы осторожно выбираемся из замка. Сгущаются сумерки. Никакой охраны нигде не видно. Наверняка Кэрроу специально убрали ее, чтобы никого не спугнуть. Ну-ну. По-моему, это только лишние подозрения вызывает. Лауди проводит нас мимо теплиц к Запретному лесу, и мы с относительным комфортом устраиваемся между деревьями.

Хижина видна как на ладони. И видно, что Хагрид действительно готовится к вечеринке. На кустах, словно на рождественских елках, развешаны всякого рода украшения, причем, некоторые из них явно изготовлены из чьих-то костей. Однако у него пожирательские замашки, кто бы мог подумать!

Неподалеку топает ногой гиппогриф и недовольно крутит головой, когда костер начинает дымить в его сторону. На костре Хагрид жарит нечто, отдаленно напоминающее шашлык. Не знаю, кто как, но я бы предпочел поужинать флоббер-червями.

– Чтой-то не идут ребятки, а, Клювик? – с досадой произносит Хагрид. – Неужто испугались? Да быть того не может!

Мне становится неловко, но я приказываю своей совести заткнуться. И речи быть не может! Я опасливо кошусь на Майкла, который сидит на корточках рядом со мной. Лицо его напряжено, но не похоже, чтобы он собирался заявить о своем присутствии.

Время идет, и становится все темнее. Кэрроу, очевидно, решили выждать, чтобы дать нам возможность подтянуться. Но никто из студентов так и не появляется. Хагрид все больше мрачнеет и, кажется, начинает понимать, что его приглашение проигнорировано самым наглым образом. Противно, конечно, но он сам виноват.

В девять вечера до нас доносится шум и звуки шагов. Шаги становятся все громче, и вскоре в поле зрения появляются люди в плащах Пожирателей смерти. Много людей. Я пытаюсь сосчитать их… Три… шесть… десять…

– Семнадцать человек! – тихо ахает Энтони. – Мерлин, они что, на нунду охотиться собрались?

– Для нунды маловато будет, – справедливо замечает Симус.

– Полагаю, Снейп предупредил их, что с ним сложно справиться, вот они и решили перестраховаться, – говорит Эрни.

Пожиратели смерти уверенно приближаются к хижине. Хагрид выхватывает свой зонтик и принимает воинственную позу. Гиппогриф становится на дыбы и взмахивает крыльями. Майкл дергается, словно собираясь выскочить. Я кладу руку ему на плечо и качаю головой, и он, скрипнув зубами, подчиняется. Их слишком много, и мы ничего не сможем сделать. Вмешаться можно только если Хагриду будет угрожать гибель. Не раньше.

Пожиратели, размахивая палочками, подходят к хижине почти вплотную и останавливаются.

– Не сопротивляйся, Хагрид! – выкрикивает один, в котором я узнаю Амикуса. – Видишь, всем плевать на Поттера!

– Неправда! – Хагрид крепче вцепляется в свой зонтик.

– Правда, и ты это знаешь, – продолжает глумиться Кэрроу. – Иначе почему никого нет? Они презирают тебя!

– Нет! Это ложь, негодяи вы эдакие!

– Взять его! – рявкает Кэрроу.

Оглушающее заклинание выкрикивает сразу несколько человек. Они ударяют прямо в Хагрида, но, судя по всему, не причиняют ему особого вреда. Он пытается пустить в ход свой зонтик, но обломки палочки не способны на серьезные чары. Один из Пожирателей подходит слишком близко, и Хагрид с такой силой толкает его в грудь, что тот перелетает через голову и с громким криком боли падает на землю, неестественно вывернув ногу. Перелом, определенно. Остальные при виде этого резко шарахаются назад и продолжают выпускать заклинания на безопасном расстоянии. Вдруг с места срывается гиппогриф и набрасывается на ближайшего к нему Пожирателя, царапая когтями грудь и лицо. Так его!

К сожалению, преимущество недолго остается на стороне Хагрида. Пожирателям удается образовать вокруг него кольцо, которое постепенно сжимается. Я замечаю, что Хагрид начинает пошатываться. Кем бы он ни был, но долго точно не продержится. Что-то нужно сделать!

– Прибывает подкрепление, – едва слышный шепот Лауди раздается так неожиданно, что я чуть не подпрыгиваю.

Не успев спросить, что он имеет в виду, я слышу треск сучьев и чувствую, что земля под ногами начинает как будто дрожать. Парни тоже что-то замечают и испуганно переглядываются. Вскоре между деревьями появляется колоссальная фигура. До чего же вовремя! К счастью, Грауп проходит не слишком близко, и нам даже не приходится в ужасе убегать – мы только вцепляемся друг в друга, чтобы удержаться на ногах, да уворачиваемся от летящих во все стороны сломанных веток.

– ХАГГЕР! – громовым голосом вопит Грауп, приближаясь к хижине и размахивая руками.

Круг Пожирателей распадается, Хагрид, спотыкаясь, отбегает в сторону и поднимает руки, пытаясь привлечь внимание брата.

– Грауп, нет! Уходи отсюда, ты, дурачок!

– Грауп поможет Хаггеру! – возражает великан и без малейших усилий с корнем выдирает из земли небольшое деревце.

Я замечаю, что Кэрроу отделяется от коллег и проскальзывает в хижину. Трус несчастный! Остальные Пожиратели смерти посылают в Граупа всевозможные заклятия, включая Непростительные, но их старания не особенно его впечатляют. Он размахивается и прицельно швыряет дерево в их сторону. Пронзительный вопль говорит о том, что кого-то явно придавило. Изловчившись, Грауп поднимает одного из Пожирателей и перебрасывает через хижину. Затем он хватает Хагрида за руку.

– Идем, Хаггер! – он направляется в лес и бесцеремонно тащит брата за собой с такой легкостью, словно это не полувеликан, а котенок.

Пожиратели поднимаются с земли и даже не пытаются их преследовать.

– Это было… нечто!.. – потрясенно шепчет Терри и трясет головой.

– Ага… Надо подождать, пока они разойдутся, – говорю я.

Мы наблюдаем, как Пожиратели смерти пытаются оправиться от неудачного ареста. Амикус выходит из хижины с таким видом, будто вообще никогда там не был. Трое поднимают дерево, Кэрроу пинает неподвижно лежащее тело и отходит в сторону. Видимо, труп. Жаль, не сам Кэрроу. Пожиратель со сломанной ногой постанывает и ругается сквозь зубы. Из-за хижины на четвереньках выползает метательный снаряд Граупа. Живой, ну надо же!

Я чувствую некоторое облегчение. Повезло, что Хагриду удалось удрать. Спрячется в пещере Граупа, там его не достанут. Правда, заклятий в него все-таки немало угодило. Но тут ему Ронан и Фиренце помогут – кентавры отличные целители.

Симус наклоняется вперед, чтобы лучше видеть и, поскользнувшись на сырой земле, теряет равновесие. Чтобы удержаться на ногах, он хватается за ветку, которая с оглушительным треском ломается у него в руках…

Один из Пожирателей взмахивает рукой, призывая остальных к молчанию, и кричит, указывая пальцем в нашу сторону:

– Там кто-то есть!

Выхватив палочки, они бросаются к нам. Мне кажется, я целую вечность наблюдаю, как они бегут, но на самом деле, не проходит и двух секунд.

– Быстро! За мной! – командует Лауди и первым выскакивает из-за деревьев и бежит к теплицам.

– Уходим! – выдыхаю я и бегу за ним.

Ребята не отстают. Лауди развивает такую скорость, что мы никак не можем нагнать его, хоть и мчимся так быстро, как только возможно, тяжело дыша и стараясь не споткнуться. До нас доносятся резкие окрики Пожирателей смерти:

– Они побежали за оранжереи, я видел!

– Перехватить! Немедленно!

– С другой стороны!

– Быстро, к замку! Они не должны уйти!

Лауди, не останавливаясь, делает странный жест рукой в нашу сторону. Я чувствую, как по телу пробегает приятная волна, и бежать становится намного легче. Мы без труда догоняем Лауди и мчимся к школе, практически дыша ему в спину. Кроме его спины я не вижу ничего – даже земли под ногами. Мне кажется, я могу пробежать так много миль и совсем не устану.

Но много миль бежать не нужно. Крики Пожирателей остаются позади, и вскоре мы врываемся в школу и останавливаемся, чтобы немного отдышаться. Лауди засовывает в рот два пальца и… свистит?.. Нет, с его губ не срывается ни звука, но в тот же миг перед ним появляются двое эльфов. Лауди быстро дает им указания, кого и куда нужно проводить, и они разбегаются в разные стороны, уводя за собой Эрни, Энтони, Терри и Майкла. Сам Лауди дергает меня за рукав и бежит к лестнице. Мы с Симусом бросаемся за ним.

Бег по-прежнему не вызывает никакого дискомфорта. Очень скоро мы добираемся до гриффиндорской башни и переводим дух.

– Вот и все, мистер Лонгботтом, – шепчет Лауди, пока Симус пытается докричаться до дремлющей Полной Дамы.

– Спасибо огромное! – с чувством говорю я. – Больше я тебя тревожить не стану. И прости, что пришлось так рисковать из-за нас…

– Все в порядке, – он благосклонно кивает. – Думаю, мы с вами еще увидимся.

Лауди возвращается к себе, а мы с Симусом ныряем в проход. Джинни, Лаванда и Парвати встречают нас встревоженными взглядами. Мы поспешно стаскиваем с себя уличные мантии, прячем их под подушки и с чинным видом усаживаемся на диван, схватив со стола первые попавшиеся книги.

– Ну что? – взволнованно спрашивает Джинни с соседнего дивана.

– Хагрид сбежал, – выдыхаю я и пытаюсь пригладить растрепанные волосы. – Но нас заметили. Остается надеяться, что…

Договорить я не успеваю. Проход открывается и в гостиную заходит Амикус Кэрроу. Симус нервно сглатывает. Парвати и Лаванда старательно изображают сеанс хиромантии. Джинни прячет лицо за учебником заклинаний. Я тоже делаю вид, что читаю, и внимательно вглядываюсь в строки. Мерлин, это же трансфигурация! Я ведь ее не изучаю! Ну да ладно.

Остальные студенты пытаются притвориться, что их здесь нет, но Кэрроу не обращает на них никакого внимания и сразу направляется к нам.

– Чем ты занимаешься, Лонгботтом? – зловеще спрашивает он.