Глава 11. Со стороны виднее 51 страница

Голос Северуса звучит так самодовольно, что мне становится еще смешнее. Мерлин, ну что за тип, в самом деле?

Его рука лениво скользит по моей спине, пряди волос приятно щекочут шею. Я теснее прижимаюсь к нему, чувствуя себя абсолютно счастливым. Не буду сейчас ни о чем думать. Ни о Кэрроу, ни о том, что они начнут вытворять, чтобы ублажить своего господина, ни о Джинни, которую увижу еще очень нескоро, ни о Гарри и хоркруксах. Вообще ни о чем. Ближайшие несколько часов должны принадлежать только нам двоим.

Глава 56. Ты ведь обещал...

Я вяло ковыряюсь вилкой в тарелке. В последнее время у меня совсем нет аппетита, да и не только у меня. Атмосфера накаляется, и с каждым днем я все больше радуюсь, что Джинни сейчас далеко от Хогвартса. По правде говоря, я бы предпочел, чтобы Лаванда, Парвати и Падма тоже оказались как можно дальше. Кэрроу очень близко к сердцу приняли наказ Волдеморта быть с нами пожестче. Тоже мне, мать его, строгий папочка!

Нет, конечно, нам и до этого было несладко. Алекто не раз во время уроков не сдерживалась и запускала в меня каким-нибудь проклятием. Но в том-то и дело, что это касалось только меня – личные счеты и все такое – и, в чуть меньшей степени, моей команды. Для остальных же обычно требовались более серьезные провинности, чем провокационная фраза. Теперь же достаточно «неправильного» взгляда для того, чтобы как минимум получить по лицу, а как максимум – скорчиться на полу, вопя от боли. Крики разносятся по школе все чаще, а возраст студентов, подвергаемых пыткам, неумолимо снижается.

Несколько дней назад мне и Энтони пришлось двое суток провести прикованным цепями к стене в крохотном, пропахшем плесенью помещении в подземельях, отбиваясь от крыс и ядовитых пауков, и даже Северус ничего не смог с этим поделать. Если бы Хагрид был здесь, нас можно было бы хоть иногда отправлять в Запретный лес – почему-то считается, что все ученики боятся его до скрежета зубовного. Но Хагрид по-прежнему в бегах. О том, что Северус на отработках никого не пытает, все прекрасно знают, поэтому он не может забирать нас слишком часто. Как же – господин ведь сказал, что надо пожестче!

Крэбб и Гойл по-прежнему первые помощники Кэрроу во всех начинаниях. Малфой как будто даже пытается их сдерживать. Впрочем, возможно, я просто стараюсь увидеть в нем что-то хорошее, потому что это видит Тори. Что же касается нее, то нормально поговорить нам с тех пор так ни разу и не удалось. Только зелья она мне передает, и сейчас это действительно актуально, потому что у Северуса я бываю все реже и реже.

И даже несмотря на зелья, мы все стремительно покрываемся шрамами. Северус утверждает, что от большей части можно будет избавиться позже, когда появится такая возможность. Это радует. Мне-то, в общем, плевать, как я выгляжу, а вот за девчонок обидно. Мужчин, может, шрамы и украшают, а вот женщин – едва ли. Да и насчет мужчин тоже сомнительно – в таком-то количестве!

А как хорошо было в начале года! Тогда мы чуть ли не каждый день встречались в Выручай-комнате, строя планы и придумывая, как бы еще позлить наших так называемых преподавателей. Устраивали импровизированные вечеринки и в штабе, и в пещере Фиренце. И при этом считали, что все плохо, и Кэрроу окончательно озверели. Ха! Да мы просто тогда не знали, что такое плохо!

Я рад, что Джинни и Луны здесь нет, но, с другой стороны, они мне отчаянно нужны. Луна могла успокоить одним своим присутствием кого угодно, вселить уверенность. А Джинни, как никто другой, умела растормошить и пристыдить, когда нужно. И меня прикрывала.

С каждым днем у ребят все больше опускаются руки, а я начинаю чувствовать неуверенность. Им кажется, что Гарри просто скрывается от преследования, и убедить их в обратном никак не удается. Нет, они не винят его в этом, конечно, но ничего хорошего не ждут. Я знаю правду, но сказать им ничего не могу. Поэтому мне приходится высказывать в виде предположений то, что известно точно.

Я поглядываю на своих соседей. Симус рассеянно водит пальцем по едва зажившей ране на шее от кинжала Алекто. Парвати, подперев щеку рукой, безучастно смотрит в стакан с тыквенным соком – сотрясение мозга малоприятная штука. Лаванда ожесточенно трет предплечье, пытаясь унять зуд, появившийся после проклятия Амикуса, – ничего опасного, но мерзко. Я тоже машинально потираю шрам на щеке, доставшийся мне от Алекто за невинный вопрос о количестве маггловской крови у нее и брата. Вообще, следовало поинтересоваться еще и количеством свиной крови – сильно подозреваю, что без нее там не обошлось. Или это инбридинг дает о себе знать? Северус как-то говорил, что в их семейке он имел место быть.

Кэрроу на ужине почему-то нет. Это настораживает – прием пищи для них святое. Симус толкает меня в бок.

– Как думаешь, где эти свиные рыла?

– Не представляю, – шепотом отвечаю я. – Но мне это не нравится.

– А вот и они, – говорит Лаванда, одергивая рукав мантии. Я успеваю заметить кровавые царапины.

Кэрроу действительно появились, вот только занять свои места они не спешат, а бодро маршируют к возвышению в центре зала и становятся так, чтобы их отовсюду было видно.

– Студенты, чьи фамилии я назову, должны встать и подойти к нам, – заявляет Алекто с нескрываемым удовольствием. – Гриффиндор: Картер, Дайсон, Райдер…

Мы переглядываемся.

– Это разве не первокурсники? – неуверенно спрашивает Парвати.

Я киваю. Кэрроу между тем продолжает называть имена. Гриффиндорцев в ее списке оказывается пятеро, то есть, первый курс полным составом, а еще – трое рейвенкловцев и четверо хаффлпаффцев – тоже сплошь малыши.

– Я неясно выразилась? – сурово осведомляется Алекто, поскольку никто не двигается с места. – Быстро сюда! Или хотите, чтобы мы применили силу?

– Прошу прощения, а что именно вы собираетесь сделать с этими детьми? – вежливо спрашивает Флитвик, делая акцент на последнем слове.

– Это не ваше дело!

– Мое, поскольку среди них есть и мои ученики.

– Эти студенты пытались подстроить нам ловушку, – поджав губы, объясняет Кэрроу.

– Насколько я понимаю, у них ничего не вышло, – резко замечает МакГонагалл. – Не кажется ли вам…

– Они нарушили правила и должны быть наказаны! – рявкает Амикус. – Хотите поспорить с нами? Хотите, чтобы ваши студенты остались без декана? Это я могу устроить.

– ЖИВО СЮДА!!!

Алекто, окончательно потеряв терпение, подскакивает к рейвенкловцам, грубо хватает за плечо одного из первокурсников и вытаскивает из-за стола. Перепуганный паренек едва не падает на пол.

– Да что вы делаете?! – не выдерживает Майкл. – Он же совсем малыш!

– Заткнись, Корнер, не то пожалеешь, что родился на свет! – шипит Алекто и хватает следующего студента.

Амикус уверенно направляется к нашему столу. Я вскакиваю. Лаванда и Парвати наваливаются на меня и вынуждают сесть на место.

– Не сейчас, – шепчет Лаванда мне в ухо. – Надо разобраться.

Я киваю и перевожу взгляд на преподавательский стол. Северус с безразличным выражением лица наблюдает, как Кэрроу, не церемонясь, тащат упирающихся и перепуганных малышей за шиворот к выходу из Большого зала. Выглядит это так, будто ему глубоко наплевать на происходящее.

– Встать, Флойд! – вопит Кэрроу, когда одна из девочек с Хаффлпаффа спотыкается и падает. Бедняжка от этого вопля совсем перестает соображать. Светленький мальчик помогает ей подняться на ноги.

– Нет! Не трогайте ее! – неожиданно раздается звонкий крик от стола Слизерина. – Не трогайте мою сестру!

Все, не исключая меня, поворачивают головы в его сторону. Мальчик такой маленький, что совсем не тянет на первокурсника, глаза огромные, как у олененка, но выражение на перепуганной мордашке весьма решительное.

– Она здесь не при чем! Вы не должны ее наказывать!

– Сайрус, сядь на место! – отчаянно выкрикивает девочка, пытаясь удержаться на ногах.

– Вот как, в Слизерине завелся предатель, – приходит в себя Алекто. – Тем хуже, мальчишка! И для тебя место найдется!

Она хватает его за руку и тащит к дверям. Паренек даже не пытается вырваться, только морщится от боли и сверкает глазами.

– Алекто, это уже слишком… – потрясенно бормочет Слагхорн и поднимает из-за стола свою тушу, в ужасе глядя на маленького слизеринца.

– А вы не лезьте, Слагхорн! – выплевывает она. – Ваше положение и без того оставляет желать лучшего.

Слагхорн бессильно опускается на место.

– Любое непослушание заслуживает сурового наказания, – продолжает Алекто и добавляет многозначительно: – Вы ведь со мной согласны, господин директор?

Северус кивает, глядя на нее безо всякого выражения.

– Шевелитесь вы, маленькие твари! – командует Амикус, и они вдвоем выводят первокурсников в коридор.

В Большом зале воцаряется тишина. До конца ужина никто так и не решается сказать ни слова.

– Что будем делать? – тихо спрашивает Лаванда, когда мы возвращаемся в гостиную и усаживаемся на наш любимый диван, который уже давно никто даже не пытается занять.

– Сегодня – ничего, – твердо говорю я. – Слишком опасно. Завтра у меня свободный урок после обеда. Узнайте, кто из ребят не занят в это время. Пусть из Большого зала сразу топают к туалету Миртл – она проследит, чтобы нас никто не подслушал. Это, разумеется, на случай, если малыши до тех пор не вернутся.

– Ладно, – кивает Парвати. – А ты что собираешься делать?

– Я пройдусь по школе – возможно, удастся что-нибудь выяснить.

– Может, с тобой пойти? – предлагает Симус.

– Нет, я один. Мне так спокойней. А вы никуда сегодня не выходите. До отбоя вернусь.

Ребята провожают меня встревоженными взглядами.

Около часа я действительно брожу по школе, стараясь ни с кем не столкнуться, а потом отправляюсь прямиком в кабинет Северуса. У кого еще я могу что-то выяснить? Тем более, очень уж мне не понравилось, как он себя вел. Ни слова не сказал, словно так и надо. Другие преподаватели, конечно, тоже в драку не лезли, но даже Слагхорн не выдержал! А уж Северус как директор вполне мог поставить их на место и не позволять так обращаться с детьми. Это, в конце концов, слишком!

Северуса мое появление не удивляет. Зато меня удивляет его состояние. После ужина прошло не так много времени, до ночи еще далеко, а от него пахнет огневиски похлеще, чем от Хагрида. Не рановато ли для возлияний, спрашивается? Впрочем, мне сейчас, мягко говоря, не до этого.

– Что это за история с ловушкой? – спрашиваю я нетерпеливо.

– О, ловушка! – Северус усмехается. – Уизли бы стало за них стыдно. Предполагалось, что Алекто наступит на рычаг, и на нее выльется клеящееся зелье, после чего высыплется гора мусора, который к ней, понятное дело, приклеится. В жизни не видел такой топорной работы. Пора прикрывать эту школу – сплошные бездарности.

– Мне не смешно, – говорю я. – Где первокурсники?

– Где? Полагаю, где-нибудь на Мальте – загорают и наслаждаются жизнью.

– Северус!

– Не нервничай. В подземельях, где им еще быть? – он пожимает плечами и отворачивается, чтобы наполнить стакан огневиски.

– Почему ты позволил Кэрроу так наказать детей? – я повышаю голос, подозревая, что он меня не слушает. – Ведь там, черт побери, крысы, которые руку могут оттяпать, если зазеваться!

– А что я должен был сделать? Вызвать их на дуэль? – осведомляется он с убийственным равнодушием. – Никто не заставлял малышню затевать эту бессмысленную авантюру.

– Между прочим, там был и твой студент, – замечаю я, начиная раздражаться.

– Да? Ну, во-первых, он мог бы и промолчать, а во-вторых, я уже давно не декан Слизерина.

– Тем более! Как директор ты за всех студентов отвечаешь, и должен был помешать им, а не сидеть с таким видом, словно так и надо!

– Зато ты так много всего сделал, чтобы помочь несчастным детишкам, что я буквально на колени готов рухнуть в восхищении, – язвительно произносит он, одним глотком опорожняя стакан.

Я стискиваю зубы. Спокойней, Невилл! Это же Северус, он и не такого наговорить может, не стóит все принимать всерьез.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Как вытащить их оттуда?

– Никак. Придется им потерпеть.

– Я серьезно!

– Я тоже не шутки шучу, – он брезгливо кривится. – У меня нет ни малейшего желания рисковать своим положением из-за этих малолетних глупцов!

– Как ты можешь так говорить? – потрясенно восклицаю я. Кулаки непроизвольно сжимаются. – Это же дети!

– Да хоть кто, – фыркает Северус. – Если ты считаешь, что я брошусь на выручку этим соплякам, наплевав на все, чего мне таким трудом удалось добиться, то глубоко заблуждаешься. У меня есть дела и поважнее.

Я хватаю ртом воздух, чувствуя нарастающую ярость и боль от впивающихся в ладони ногтей. В его голосе по-прежнему звучит насмешливое равнодушие, а презрительное выражение лица выводит из себя так, что впору закричать.

– Ну, и что ты на меня уставился, Лонгботтом? Или для тебя новость, что в любой войне неизбежны жертвы? Должен бы уже привыкнуть к пыткам и наказаниям. Вот уж не думал, что у тебя такие слабые нервишки.

Все вокруг словно исчезает, и я ничего не вижу, кроме горящих черных глаз и издевательской ухмылки, которую чертовски хочется стереть с его лица.

– Соплякам следует либо вести себя тихо, либо действовать с умом. Несколько дней на цепи им не повредят. А если кто не выдержит, то слабым в этом мире не место.

Дыхание срывается. Я резко делаю шаг вперед, вскидывая кулак. Северус не двигается с места, пристально глядя на меня. Сквозь туман ярости я вижу в его глазах ожидание… и боль… Что-то не так… Нет злости. Нет насмешки. Только отчаянье.

И тогда я понимаю все. Понимаю, чего он добивается… Рука безвольно опускается. Кулаки разжимаются сами собой. Ярость сменяет страх и досада. Не отводя взгляда, я качаю головой и тихо говорю с упреком:

– Что же ты делаешь, Северус? Ты ведь обещал…

Он опускает глаза и резко отворачивается от меня. Подходит к окну и становится напротив, обхватив себя руками.

Глядя на его напряженную спину, я не чувствую больше никакой злости. Я чувствую боль, потому что понимаю – только крайнее отчаянье могло толкнуть его на это. А еще некоторую обиду из-за того, что он чуть было не заставил меня сделать то, о чем я – и он не может этого не понимать – жалел бы всю оставшуюся жизнь. Но злиться я не могу. Сам хорош. Следовало подумать получше, прежде чем требовать от него решительных действий. С учетом того, что говорил Волдеморт, любую попытку защитить студентов можно приравнять к нарушению его приказа.

Северус стоит, не шевелясь, словно изваяние. Мне хочется как-то утешить его, сказать что-нибудь успокаивающее. Но я молчу. Болтовня – это не для него.

Медленно, очень медленно я приближаюсь к нему. Словно к дикому животному, словно к ядовитой змее, стоящей на хвосте. Одно резкое движение – и змея бросится вперед, вопьется в кожу острыми зубами, выпуская яд. И Северус тоже так умеет. У меня, конечно, к его яду иммунитет, но, боюсь, именно сейчас доза может стать летальной. Для него, а не для меня.

Подойдя почти вплотную, я останавливаюсь. Он явно чувствует мою близость – плечи напрягаются, а дыхание едва заметно учащается – но не двигается с места. Ободренный этим маленьким успехом, я кладу руки ему на талию и делаю крошечный шажок вперед, окончательно уничтожая минимальную дистанцию между нами.

Он все еще напряжен, я понимаю, что малейшее движение может все испортить, поэтому не шевелюсь. Ему достаточно сделать всего лишь шаг, чтобы избавиться от моей близости, – я не стану его удерживать. Не сомневаюсь, что он понимает это. Понимает, но остается на месте.

Через некоторое время я, осмелев, слегка притягиваю его к себе и устраиваю подбородок на выпирающей ключице. Вскоре Северус немного расслабляется и откидывает голову мне на плечо. Я делаю вид, что не замечаю влажные дорожки на его щеках, и поднимаю глаза к дождливому небу за окном.

– Я тебе говорил, что мой дядя сейчас в Южной Америке? – спрашиваю я негромко.

– И что он там делает? Выбрасывает из окон местных детишек? – интересуется Северус с хриплым смешком.

– Не думаю, – я невольно улыбаюсь. – Он говорит, там здорово. Лесов столько, что нам и не снилось. Настоящий рай для герболога, и для зельевара тоже. Давай поедем туда!

– Прикажешь прямо сейчас собирать вещи? – в его голосе появляются хорошо знакомые ироничные нотки.

– Нет, не сейчас, конечно. Потом, когда все закончится… Знаешь, мне кажется, там действительно здорово. И леса, и климат потрясающий, и людей очень мало. Волшебники живут ближе к городам, а магглы о половине лесов даже не знают. Так что, поедем?

Он молчит так долго, что я начинаю нервничать. Уже даже не так важно, что именно он скажет – пусть хоть на смех меня поднимет. Это будет немного обидно, но, по крайней мере, я пойму, что он пришел в себя.

– Хорошо, – наконец, говорит Северус. – Поедем. Обязательно.

Я опускаю глаза и вижу, что он улыбается. Обнимаю его еще крепче и касаюсь виска легким поцелуем. Я понимаю, что он сказал это только для меня, но даже эти слова можно считать пусть маленьким, но достижением.

Мы еще долго стоим так, прижавшись друг к другу. Мне не хочется отпускать его, не хочется разжимать объятия, но через некоторое время он сам отстраняется, проводит руками по лицу, стирая следы слабости, и разворачивается ко мне. Выражение лица у него немного виноватое, но извиняться он, кажется, не собирается. Ну, и слава Мерлину. Мне это совсем не нужно. Я просто не хочу, чтобы ему было больно. Вдруг я замечаю, что…

– Северус, а я ведь тебя выше! – выпаливаю я, изумленный этим открытием. – Ненамного, но все же…

– Только что заметил? – фыркает он, надменно вскидывая голову. – Что ж, рад, что этот прискорбный факт делает тебя счастливым.

– Да мне, в общем, все равно, – смущенно говорю я, тут же пожалев, что вообще озвучил эту мысль. – Просто показалось забавно…

– Обхохочешься! – цедит он. – Я уже несколько месяцев веселюсь.

– Ладно тебе, это даже справедливо, – я пожимаю плечами и хитро усмехаюсь: – В конце концов, у тебя член больше, а это намного важнее.

– Допустим, но член-то общественности не предъявишь, – резонно возражает Северус. – Теоретически это, конечно, возможно, но за такие выходки почему-то штрафуют.

Я не могу сдержать смех и хихикаю, как дурак, уткнувшись ему в плечо. Наверное, только он умеет шутить, сохраняя при этом полную серьезность. И никто, кроме него, не умеет шутить в такие моменты, когда больше всего на свете хочется выть и рвать на себе волосы.

На следующий день первокурсники, разумеется, так и не вернулись, поэтому сразу же после обеда я отправляюсь на второй этаж. Разговор предстоит нелегкий. Еще и Миртл устраивает мне параноидальный допрос на тему того, будут ли издеваться над ней мои друзья, с которыми мне нужно поговорить. Вскоре приходят Эрни, Падма, Майкл – куда без него? – и Симус, которому, видите ли, тоже интересно. Будто в гостиной не поговорить.

Миртл какое-то время провоцирует их на оскорбления – свойствен ей некоторый мазохизм – но мне все-таки удается отправить ее караулить коридор. Подслушивать, конечно, будет, но лучше уж она, чем Кэрроу.

– Что-нибудь выяснил, Невилл? – спрашивает Падма взволнованно.

– Только то, что они где-то в подземельях, – поморщившись, отвечаю я.

– Как будем вытаскивать? – интересуется Майкл деловито.

– Никак, – говорю я через силу.

На лицах появляется недоумение и возмущение, которое они дружно выражают:

– Что значит – никак?

– Как это понимать?

– Они ведь еще маленькие!

– Знаю. Но это нереально. И бессмысленно.

– Как ты можешь так говорить? – возмущается Майкл. – Бессмысленно – спасать детей?

– Их же не убьют, – возражаю я. – Просто…

– Просто посидят немного на цепи в компании крыс, ага! Да ты, я вижу, окончательно спятил!

– Я не спятил, – со вздохом говорю я. – Но подумай, тебе не кажется, что Кэрроу именно этого и добиваются? Мы отправимся на выручку первокурсникам, а там нас будут ждать наши мучители с распростертыми объятиями. Ну что такого могли сделать дети, чтобы заслужить подобное наказание? Да это же самая настоящая ловушка – и ловушка для нас!

Ребята смотрят на меня недоверчиво, но задумываются. А я знаю, что говорю. Вчера, после того, как мы с Северусом оба окончательно успокоились, он рассказал мне об этом хитром плане. Кэрроу ведь прекрасно поняли, что мы были возле хижины, когда они пытались захватить Хагрида. И догадались, что раз мы ради полувеликана решились на такую вылазку, то малышей уж точно вниманием не обделим. Логично, чтоб их! Серьезные пытки эти убожества к детям не применяют, чтобы не убить ненароком, поэтому их жизням, в общем, ничего не угрожает. Северус сказал, что за ними присматривают домовики – тайком, разумеется, – поэтому дети в безопасности, только очень напуганы.

– Полная чушь! – фыркает Майкл, обдумав мои слова. – Откуда ты все это взял?

– Это мои подозрения, граничащие с уверенностью.

– Чушь! – повторяет он. – Кэрроу слишком тупы!

– Боюсь, ты неправ.

– Это ты неправ!

– Майкл, – устало говорю я, – ну почему ты постоянно со мной споришь?

– Потому что все твои решения – это полное дерьмо! – выпаливает он, свирепо сверкая глазами.

– Ты все же полегче, – успокаивающе произносит Эрни. – Предположение Невилла не лишено смысла.

– Да-да, полегче, Корнер, – вмешивается Симус, сжимая кулаки. – Не то в дерьмо сейчас твоя рожа превратится!

– Так, стоп! Прекратите! – я поднимаю руки. – Не хватало еще, чтобы мы друг на друга накидывались – в такое-то время!

– А ты веди себя по-человечески, и все будет нормально, – заявляет Майкл и поворачивается к Падме: – Ну, ты-то хоть на моей стороне?

– Э-э-э… видишь ли, Майкл… – виновато бормочет она. – Мне тоже кажется, что Невилл рассуждает верно…

Майкл бормочет себе под нос что-то похожее на «трусы».

– Мне тоже все это неприятно, но давайте будем разумны, – предлагаю я. – Вы же помните их правила, согласно которым ученик, получивший взыскание, должен отработать его от начала и до конца, что бы ни случилось. Если даже нам удастся им помочь, получится, что мы подставим не только себя, но и их тоже – ведь взыскание они не отработают. Логика тупая, согласен, но ведь не я все это придумал. А Кэрроу, сами знаете, только и ищут, к чему бы прицепиться.

– У них не все дома, но ты совершенно прав, – кивает Симус. – Все это отвратительно, но мы можем только хуже сделать.

Падма и Эрни вымученно кивают. Майкл некоторое время злобно сверлит меня глазами, но потом сдается и, махнув рукой, тоже кивает и отворачивается.

– Хорошо, – заключаю я. – Теперь расходимся. Я постараюсь сегодня еще что-нибудь выяснить. Спасибо за поддержку.

Майкл презрительно фыркает, но не возражает. На его месте я бы, наверное, тоже бесился и спорил. А на своем могу только стискивать зубы и делать то, что нужно. То, что правильно. Как верно заметила Тори, правильные поступки – самые сложные.

Глава 57. Самое страшное наказание

Первое, что мне бросается в глаза за ужином, – это отсутствие Майкла. Я переглядываюсь с Падмой, и она едва заметно пожимает плечами. Не нравится мне это. С другой стороны, Кэрроу на месте – уписывают себе за обе щеки все, до чего могут дотянуться, и выглядят довольными жизнью. Может, он просто уснул? Или в библиотеке? Или бродит по школе, пытаясь успокоить нервы и придумать, как сместить меня с поста руководителя Армии Дамблдора? Все, что угодно, лишь бы в подземелья не лез. Наверняка эти подонки выставили там караул. Северус в мою сторону даже не смотрит, но я уверен, – он тоже заметил, что Майкла нет.

После ужина мы возвращаемся в гостиную, и я сразу же связываюсь с Энтони. Где Майкл, никто из рейвенкловцев не знает. Отправляться на поиски? Но куда?

– Может, у твоего эльфа спросим? – предлагает Симус.

– Я ведь уже говорил – они больше не могут помогать нам. Слишком опасно.

Симус только вздыхает. Пользоваться галеоном мы не решаемся – мало ли что. Следующие несколько часов проходят в ожидании. Наконец, незадолго до отбоя, монетка нагревается. Я читаю:

«Вестибюль, дальняя лестница в подземелья. Майкл ранен. Пожалуйста, быстрее! Не знаем, что делать…
Э.Г.»

Я срываюсь с места. Собираюсь бежать один, но Симус, Лаванда и Парвати и слышать об этом не желают.

– Добегаетесь рано или поздно! – сулит нам вслед Полная Дама, но мы ее не слушаем и мчимся в вестибюль.

Майкл лежит лицом вниз на полу возле лестницы и не подает признаков жизни. Вокруг него топчутся перепуганные Энтони, Терри и Падма. Я подхожу ближе и чувствую, как к горлу подкатывает тошнота. Мне не нужно листать учебник по Темным искусствам, чтобы понять, что с ним сделали. Одежда разорвана, а спина больше похожа на окровавленный кусок мяса. Рядом с ним валяется грязная мантия.

– Галеон нагрелся, – шепотом объясняет Энтони, – но записи не появилось – только подпись. Вот мы и побежали его искать.

– Он жив вообще? – дрожащим голосом спрашивает Лаванда, старательно глядя в сторону.

– Дышит, – заверяет Терри. – Но ему нужно в больничное крыло.

– Не выйдет, – выдыхает Эрни, подбегая к нам. – Я по дороге туда заглянул – с десяток слизеринцев вход караулит.

– Но что нам делать? – выкрикивает Падма. – Ему надо помочь!

– Страшно его двигать… – бормочет Симус. – Как бы хуже не сделать.

Мерлин, ну зачем он полез туда, болван несчастный! Что-то надо сделать, как-то помочь, они правы…

– Лауди! – в отчаянье зову я. – Пожалуйста!

– Я думал, вы умеете держать слово, мистер Лонгботтом, – сухо произносит эльф, появляясь передо мной.

– Посмотри на него! Прошу тебя, помоги!

– Надеюсь, вы не думаете, что я смогу исцелить его щелчком пальца, – вид истерзанного Майкла его, похоже не впечатляет.

– Нет, не думаю. Но ты ведь можешь доставить его в Выручай-комнату?.. Лауди, пожалуйста! – я умоляюще смотрю на него.

– Я не смогу открыть ее без вас, – неохотно произносит он.

– Но ты…

– Да. Хорошо. Я доставлю его туда. Вы довольны?

Я киваю и поворачиваюсь к ребятам:

– Сон на сегодня отменяется. Разбейтесь на пары, и что есть духу, но осторожно, разными путями мчитесь в штаб. Нужно, чтобы хоть кто-то добрался. Если попадетесь – ничего не поделаешь. Симус, хватай Лаванду. Парвати, ты со мной.

Ребята быстро разбегаются.

– Вы тоже идите, мистер Лонгботтом, – говорит Лауди.

– Ладно.

Я поднимаю с пола мантию Майкла и хватаю Парвати за руку.

– Невилл, а как он его потащит? – шепотом спрашивает она.

– Понятия не имею. Главное – результат. Пойдем!

Держась за руки, мы бросаемся вверх по лестнице.

То ли нам сегодня везет, то ли прогулки в компании Лауди сделали свое дело, но до Выручай-комнаты мы добираемся не только, никого не встретив, но и быстрее всех. Я озираюсь.

– Мистер Лонгботтом, – раздается за спиной тихий голос.

Я оборачиваюсь. Лауди нетерпеливо притоптывает ногой. Рядом с ним парит неподвижный Майкл. Я быстро открываю Выручай-комнату. Посреди штаба обнаруживается широкая тахта, на которую мы укладываем его спиной вверх.

– Надеюсь, это все?

– Да, Лауди, – киваю я. – Спасибо за помощь. Прости, что пришлось…

– Ничего. Я понимаю.

Он выскальзывает за дверь. Через несколько секунд появляются Эрни и Терри, а сразу же следом за ними – Симус и Лаванда.

– Эльф ушел? – спрашивает Терри. – Надо было попросить его достать какие-нибудь зелья.

– Не вариант, – я качаю головой. – Он не может красть у преподавателей.

– Я слышал, что Добби на четвертом курсе спер для Гарри жаброводоросли, – замечает Симус.

– Добби здесь за деньги работал, и не принадлежал школе, в отличие от Лауди, – возражаю я и поспешно прикусываю язык, надеясь, что они не обратят внимания на прошедшее время. Узнать о его смерти мне было неоткуда – по «Поттеровскому дозору» об этом, скорее всего, рассказывали, но у нас давно не было возможности слушать радио.

Дверь открывается, и к нам присоединяются Энтони и Падма.

– Чуть не попались, – сообщает Энтони. – Едва успели в пустом классе спрятаться – Кэрроу буквально в двух шагах прошли. Довольные, заразы!

– Ханну бы сюда! – тоскливо бормочет Эрни, поглядывая на неподвижного Майкла.

– Ханна нам бы не помогла, – вздыхаю я. – Это Флагелло, простыми заклинаниями не обойтись.

– Так это то, что с тобой было? – восклицает Лаванда, распахивая глаза.

– Да. Нужны специальные зелья. Я пойду за ними к… к Слагхорну.

– Но это слишком опасно! – возражает Терри.

– А ему сейчас, по-твоему, не опасно? – я киваю на Майкла. – Придется рискнуть. Пока меня не будет, не трогайте его и не применяйте никаких заклинаний. Я скоро.

– Невилл, а если… если… – запинается Падма.

– Не волнуйтесь, – успокаивающе говорю я. – Слагхорн нам сочувствует. Уверен, что проблем не будет. Один раз мне уже удалось его ограбить. Ничего сложного. Ждите меня здесь.

Я выхожу из Выручай-комнаты и удивленно замираю. Это ведь не восьмой этаж? Ну, конечно, не восьмой! Никаких намеков на троллей и «гениальных» волшебников, обучающих их танцам. Странно…

Оглядевшись, я быстро понимаю, где нахожусь. Второй этаж. По коридору налево – туалет Миртл, а справа находится выход на лестницу. Туда я и бросаюсь, решив обдумать все позже, – благо отсюда до кабинета Северуса ближе, чем от того места, где я должен был оказаться.

Северус уже ждет меня с нужными зельями в руках практически на пороге кабинета – как всегда, собранный и сосредоточенный.