Часть 3. Шелли вновь вызвал их к себе и вручил пожелтевшую истрёпанную бумажку с планом городской библиотеки

Шелли вновь вызвал их к себе и вручил пожелтевшую истрёпанную бумажку с планом городской библиотеки, откопанную в архивах, которые давным-давно притащили из ратуши сталкеры. Судя по полустёртому рисунку у здания имелся здоровенный подвал. Дженсен напряг память: библиотека была построена в форме полусферы, так что когда тряхнуло, купол осыпался вниз, замуровав нижние ярусы и вместе с ними, скорее всего, вход в подземные хранилища. Он вспомнил, как осторожно передвигался по обломкам амфитеатра, а под ногами шуршал слой бумажной пыли. Останков сотен тысяч книг. Буквы, слова, фразы, картинки – всё стёрлось, исчезло, утратило всякий смысл.

Тогда Дженсен ощутил себя до безумия живым. Его сердце билось, кровь пульсировала в жилах, плоть была тёплой, здоровой, крепкой. А вокруг витали призраки мёртвых фраз, бессмысленных знаний, которые не сумели спасти человечество и погибли первыми, словно осознав свою никчёмность.

Дженсен моргнул и очнулся от воспоминаний. Опоссум волок его в казармы, приговаривая:

-Едрит твою ж мать, а… Старый хер чего удумал! Мы там сто лет будем говно разгребать, чтобы добраться до грёбаного подвала… - Он нервно потёр повязку на месте глаза и покосился на Дженсена. – Вот чего, Эклз. Пойдёшь ты и два твоих дружка-остолопа. Ручками поработаете заодно. Дело-то такое… оно, понимаешь, важное. За двадцать-то лет… Сигнал. С глузду съехать можно. Вы, значит, там поковыряйте, покопайте, а я завтра с остальными подтянусь. Эклз, ты за главного в вашей банде. Смотри, чтобы ни-ни.

-В смысле?

-В прямом.

Дженсен ничего не понял, но кивнул. Он впервые видел, чтобы Опоссум так волновался. Тёр несуществующий глаз, облизывал губы, скрёб подбородок, заросший седой щетиной. Нервозность командира передалась и Дженсену, и к тому моменту, когда трое сталкеров топтались у выхода, обвешанные рюкзаками с инструментами, Эклз чувствовал такую гордость, будто от него зависит будущее их маленького мирка.

Опоссум похлопал каждого по плечу. За его спиной маячил Шелли. Два старика-вояки, ещё крепкие и суровые, но исполненные робкой надежды. Зрелище не то, чтобы жалкое, но какое-то печальное.

Слух о сигнале разнёсся по всей коммуне, и люди пытались пройти в казармы, чтобы проводить сталкеров, но Опоссум запер бронированную дверь, отделяющую его апартаменты от остального убежища. Он волновался ещё и потому, что впервые отпускал от себя парней; Опоссум был уверен, что они справятся – Дженсен в первую очередь, прирождённый лидер, умелый, осторожный… За год, проведённый в учениках сталкера, он здорово повзрослел. Это отмечали все боевые товарищи Опоссума, которые, как и он сам, прекрасно понимали, что рано или поздно им придётся уступить дорогу молодым, уйти в тень, подарить себе ненужный отдых.

Дженсен виделся им достойной заменой Опоссуму. Достойной и… лучшей.

В нём медленно, как диковинный цветок, распускалась какая-то сила, суть которой ни один из «верхушки» не мог понять, но эта сила заставляла подчиняться. Выслушивать. Следовать за ним, не спрашивая, куда и зачем. Дженсен и сам толком не осознавал, какое влияние имеет на людей, а только очень удивлялся поначалу, когда Джек и Стив принялись таскаться за ним хвостом и преданно смотреть в рот. Он попробовал поссориться с ними, но у него не получилось: на оскорбления парни отшучивались, а на прямые угрозы реагировали искренним удивлением. В конце концов Дженсен привык, что у него появилась свита, что Шелли и старый Опоссум явно возлагают на него надежд больше, чем на остальных и что стоит ему начать разговор, как к нему начинают прислушиваться.

Шелли как-то раз признался Опоссуму, что знал мать Дженсена. Разбитная красотка, воспитывала сына без отца, крутилась среди местных шишек. И слыла неплохим медиумом. Во всяком случае, Шелли сам не проверял, но несколько старых друзей по секрету рассказывали ему – ещё в те, наземные, времена, - что Мэгги Эклз знает толк в колдовстве и всяких подобных штучках. Иначе откуда бы ей было знать, что, например, у жены Рональда Клейна был выкидыш, а дочка Перри Льюиса стащила из кошелька папаши десять баксов. Мэгги с лёгкостью рассказывала ошеломлённым клиентам все тайны их семейной жизни и скромно брала солидные суммы за молчание – перед прессой и общими знакомыми. Опоссум, выслушав догадки Шелли, согласно покивал: если принять на веру, что Мэгги действительно умела ворожить, то её дар мог вполне передаться сыну.

Дженсен, кстати, ни ухом, ни рылом не ведал о тайне, которую хранили старые приятели; он вообще плохо помнил мать – страшные воспоминания о конце света стёрли из его памяти всё, что было связано с жизнью до, оставив в утешение лишь флэшбеки: смутные видения, запахи, ощущения. Ничего конкретного.

И сейчас, глядя на спокойного собранного Дженсена, стоящего с противогазом наготове, Шелли внезапно увидел золотой огонёк в ясных зелёных глазах парня, колдовской, гипнотизирующий, яркий, словно отблеск резко включившейся лампочки. Огонёк вспыхнул и тут же погас, как не бывало. Шелли покосился на Опоссума, тот еле заметно дёрнул бровью, но ничего не сказал.

-Удачи, парни, - проговорил Шелли. – Завтра придёт смена… я сам приду с ней. – Он поймал удивлённый взгляд Опоссума и продолжил: - Вы же понимаете, как это важно. Сигнал не слабеет, значит, рация закопана неглубоко и явно питается от какого-то источника. Тот, кто установил её, предусмотрел, чтобы всё работало без перебоев.

-Я думаю, вход в подвал вот тут, - встрял Опоссум, ткнув корявым пальцем в план библиотеки. – Тут дверь всегда была. Слева от входа, сразу. Толстая такая. Я последний раз там был, когда в школе учился… В библиотеке был, в смысле. А за дверью – видать, подвал. Нас туда не пускали, малышню. А сами библиотекари ходили вниз. Там вроде бы хранилище было…

Дженсен нетерпеливо кивнул – ему страстно хотелось приступить к миссии, и Джек со Стивом рьяно разделили его энтузиазм. Торопливо попрощавшись, сталкеры поднялись по ступенькам в первый шлюз, дождались, пока Опоссум закроет за ними тяжёлую дверь, и налегли на рычаг внешнего створа.

Сердце Дженсена забилось как бешеное, и он удивился: всё штатно, всё как обычно, так с чего его вдруг заколотило как от страха? Он нахмурился, искоса глянув на товарищей, и поборол желание стащить противогаз и вытереть пот со лба.

Предчувствие? Можно и так сказать. Только вот хорошее или не очень, Дженсен не мог понять.

Он глубоко вдохнул спёртый воздух, воняющий резиной, поправил маску и вышел следом за Стивом и Джеком в беззвёздную ночь. Перед ними расстилался пустынный проспект, окружённый огрызками разрушенных домов; сквозь слепые проёмы окон на сталкеров смотрела равнодушная мгла. Они сотни раз ходили по этому маршруту, но только сегодня Дженсен вдруг задумался, каково это – бежать, осознавая, что дома остался непогашенный свет, кофе на столе, раскрытая книга на прикроватной тумбочке, фотографии, записная книжка с телефонами родных и друзей, вещи, из которых соткана хрупкая человеческая жизнь. Бежать следом за обезумевшей от страха толпой, слыша нарастающий вой сирены и понимать, что больше никогда не вернёшься домой.

Слава богу, Дженсен был слишком мал тогда, чтобы терзаться подобными мыслями, но сейчас он понял, что чувствовали все те люди, которые мчались в убежище, что чувствовала мама, которую он почти забыл… Он обвёл взглядом молчащие развалины – скорбные памятники домам – и протёр стёкла противогаза, не понимая, отчего вдруг всё вокруг подёрнулось расплывчатой дымкой.

В рации затрещал голос Стива – парни успели отойти на несколько метров и ждали его, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, похожие на огромных антропоморфных насекомых. Дженсен махнул им рукой, показывая, что идёт следом. Его пробирал холод – несмотря на тёплое белье, армейскую куртку и толстую химзу. Дозиметр в его руке вяло попискивал, показывая уровень радиации, при котором теоретически можно было снять маску, но Дженсен не хотел рисковать лишний раз. Сталкеры всегда выходили в полном обмундировании, несмотря на значительно упавший – почти за двадцать лет – уровень загрязнения, и Дженсену и в голову не приходило оспаривать приказ Опоссума. Он снова протёр стёкла очков и направился следом за друзьями, тёмные силуэты которых быстро двигались по шоссе в центр. Быстрая ходьба согрела его и немного отвлекла от назойливых мрачных мыслей.

Всё хорошо, думал он, настраиваясь на рабочий лад. Мы найдём эту рацию. А там разберёмся, что к чему. И Опоссум поможет…. Он всегда помогает. Мировой мужик. Только подумать, как я его раньше на дух не переносил…

Маска противогаза так стягивала лицо, что улыбнуться не было возможности. Дженсен догнал Стива и Джека и зашагал рядом с ними. Лучи трёх фонариков лениво шарили вокруг; дорога была настолько исхожена, что сталкеры могли идти по ней вслепую, заранее зная, где перешагнуть, а где пригнуться. Они дошли до безмолвной площади, откуда лучами разбегались улицы, стиснутые руинами вперемешку с чудом уцелевшими зданиями; взрывная волна каким-то образом пощадила огромный универмаг и парковку перед ним, но начисто снесла банк и офисный центр. Проходя мимо, Дженсен покосился на проёмы окон универмага – тёмные, слепые, они словно следили за ним, как глаза немого чудовища.

Сталкеры углубились в центральные кварталы с низкой застройкой, продолжая двигаться по главной улице. Асфальт здесь был выворочен, наружу торчали закаменевшие пучки толстых кабелей и скрученные останки водопроводных труб. Дженсен автоматически обогнул груду битого кирпича и изломанного железа, в которую превратился дом справа, и посветил вперёд – там, в конце улицы высились руины городской библиотеки.

Стив что-то невнятно бормотнул в рацию.

-В чём дело? – отозвался Дженсен.

-Н-нет, показалось…

-Что?

-Да ничего, - Стив шарил лучом фонарика по останкам ратуши слева от библиотеки. – Глюк.

Дженсен почувствовал, как сердце подпрыгнуло к горлу. Быстро подошёл к Стиву, похлопал по плечу, привлекая внимание, и парень неуклюже обернулся, тускло блеснув запылёнными стёклами очков.

-Что тебе привиделось?

-Хрен знает, Дженс. – Голос Стива сквозь маску звучал глухо и плоско. – Вроде как на кошку похоже.

-На кошку?!

-Ну да. Проскочило там. Чёрное что-то, маленькое.

Подошёл Джек, и все трое замерли перед ратушей, настороженно светя фонариками в полуразрушенный дверной проём.

-Да не, - решительно сказал Стив, помолчав. – Точно показалось.

Внезапно Джек охнул, луч его фонаря прыгнул вверх, на обломки портика, высветив клуб пыли, поднявшийся с огрызка кирпичной арки. Стив и Дженсен автоматически выхватили оружие. Сердце Дженсена колошматилось как проклятое, гулким эхом отдаваясь в ушах.

-Что там?! – почти истерически выкрикнул он и тут же укорил себя за тон: ещё не хватало насмерть перепугать парней. – Джек?

-Оно так быстро исчезло… я не успел… - Джек задыхался, со свистом втягивая воздух сквозь фильтры. Стив начал озираться по сторонам, целясь наугад. Дженсен собрался, приказал себе не паниковать и медленно повёл фонариком вдоль изгиба арки. Пустота, пыль и мёртвая тишина.

-Кошка, - истерически хихикнул Стив. – Мать её, откуда здесь…

Внезапно что-то гибкое, тёмное и маленькое метнулось из-под лучей вглубь ратуши – свет успел выхватить из мрака гладкую чёрную шерсть, длинный хвост и сильные задние лапы, действительно похожие на кошачьи. Стив попятился, от неожиданности едва не выронив фонарик, Джек подпрыгнул на месте и машинально пальнул в то место, куда удрало существо. Выстрел прозвучал чертовски громко. Так громко, что Дженсен подскочил и в ярости дёрнул Джека за руку.

-Тихо ты, блядь!

-К-к-кто это? – Стив начал заикаться. Оно и понятно: столько лет ни единой живой души в округе, а тут разом всё: и сигнал из библиотеки, и непонятная кошкообразная хрень в ратуше и…

(человек из библиотеки)

… чёрт знает что ещё.

-Ты слышишь что-нибудь? – пробормотал Джек, шаря лучом по взбаламученной пыли. За портиком начиналась огромная куча строительного мусора, в которой тускло поблёскивали осколки стёкол. Маленькое животное запросто могло прошмыгнуть в зазоры между нагромождениями бетона, металла и кирпича.

-Кис-кис, - промямлил Стив и снова хихикнул.

-Может, они всё это время от нас прятались? – проговорил Дженсен, вглядываясь в руины.

-Кто?

-Ну, кошки, кто…

-А чего они жрали тут, кошки, а? – Стив трясся мелкой дрожью. – Друг друга, что ли? Не, Дженс, что-то тут не так…

-Может, привидение? – предположил Джек. – Я, например, верю в привидений.

-Вот и верь, - огрызнулся Стив. – А мне твоего добра даром не надо.

-Тихо вы, ёпт, - шикнул Дженсен; он всё ещё напряжённо прислушивался, пытаясь уловить хоть малейший шорох, но тишина была, что называется, гробовой. В прореху облаков выглянула луна – громадная, бледно-жёлтая как фосфоресцирующая грибная шляпка. Тусклый свет залил руины ратуши, и тени отступили. Скрученные витки арматуры причудливо высились на куче обломков, словно венчая этот мрачный курган.

-Ладно, - сказал Дженсен. – Пошли. Ждать смысла нет. А лезть туда – тем более.

Он развернулся, отчего-то сердясь на себя, и решительно зашагал к библиотеке. Сталкеры устремились за ним с видимым облегчением. Стив шёл замыкающим; он обернулся, в последний раз посветив на ратушу, но, как и следовало ожидать, никого не увидел.

Кошка, думал Дженсен. У них с матерью была кошка. Чёрная. Лиззи. Или Бетти. Она была дикой, на руки не шла, царапалась и кусалась, но Дженсену она нравилась. Он кормил её тайком кусочками куриного сэндвича, а мама ругалась и говорила, что скоро кошка перерастёт его, если он будет делиться с ней едой…

Воспоминание оборвалось, как выключили. Дженсен остановился, сталкеры замерли по обе стороны от него. Перед ними, залитая мутным лунным светом, высилась библиотека: уцелевший фасад с выбитыми окнами и дверями и поднимающийся за ним амфитеатр с тремя ярусами. В центре громоздились обломки бетонных плит и арматуры, перекрывая доступ на первый этаж.

Дженсен развернул смятый план и посветил фонариком.

-Опоссум сказал, что вход в подвал где-то здесь, - он махнул рукой вправо. – Надо раскопать вон ту кучу дерьма, и, если нам повезёт, то мы найдём дверь. Глядите, тут вроде бы не очень сильно завалило… пошли посмотрим.

Они пробрались через оконный проём и оказались в безмолвных владениях бога разрушения. Под ногами хрустело битое стекло. Бетонная плита косо упиралась в остатки стены, промежуток между был заполнен обломками кирпича. Дженсен ещё раз сверился с планом и решительно кивнул.

-Здесь.

Сталкеры поснимали рюкзаки, достали сапёрные лопатки и вгрызлись в кирпичное крошево. Крупные куски относили и складывали у стены. Несмотря на холод вокруг, Дженсен быстро взмок; под противогазом немилосердно чесалось. Он слышал тяжёлое сиплое дыхание товарищей сквозь забитые фильтры, и в его голове медленно созревало идиотское решение. И пусть Опоссум его за это по головке не погладил бы, но где сейчас одноглазый, а где они… Рискуя здоровьем, копаются в дерьме. Если работать такими темпами, они, конечно, до завтра раскопают проход, но в нём же и сдохнут от перегрева.

Дженсен сверился с дозиметром. Тот тихо попискивал, показывая предельно допустимую дозу.

Сталкер помедлил, потом решительно потянул за клапан и рывком стащил с головы противогаз.

Мокрое от пота лицо моментально обожгло холодом, но вместе с этим в лёгкие Дженсена хлынул чистый, почти сладкий воздух. Не выхолощенный фильтрами как в убежище. Не отдающий резиновой вонью как в противогазе. Дженсен зажмурился, чувствуя, как на него смотрят две пары ошеломлённых глаз, и нерешительно улыбнулся. В душе поднималось восхитительное чувство – он не мог подобрать ему названия, но оно пьянило, завораживало, придавало сил. Он открыл глаза и посмотрел на парней, всё ещё улыбаясь как идиот.

Джек решился первым. Без единого слова снял свой противогаз и прикрепил к поясу. Его влажное покрасневшее лицо выглядело совсем юным. Он даже не взглянул на дозиметр, слепо доверяя Дженсену.

Стив пожал плечами и последовал их примеру.

Все трое стояли в лунном свете, дыша полной грудью, и растерянно улыбались друг другу. Дыхание облачками пара срывалось с их губ.

-Ну ты герой, - протянул Стив с восхищением. – Я бы сам ни за что…

-Я просто подумал… - Дженсен почесал затылок, силясь вспомнить, что его сподвигло снять противогаз. – Ну… короче… что больше не нужно носить эту штуку. Мы всё время слушались Опоссума и старших, а на самом деле уже давно на улице можно дышать так… Как раньше.

Он втянул в лёгкие ледяной воздух, кинул взгляд на дозиметр и широко улыбнулся. Образ разозлённого Опоссума померк перед глазами, уступив место ещё одному яркому флэшбеку: он, Дженсен, с разбегу ныряет в маленький холодный бассейн и с визгом выскакивает из воды, покрытый мурашками. А мать смеётся и ловит его в объятия, оборачивая пушистым полотенцем…. И солнце. И ветер. И веселый гомон со всех сторон.

А потом, как обычно, всё исчезло, обернувшись тишиной, холодом, смертью.

-Наденьте обычные маски, - приказал Дженсен, шаря в нагрудном кармане в поисках плотной повязки, которую все сталкеры обязаны были носить с собой даже в убежище. – Чтобы пыли не наглотаться. И за дело.