А не разбудим мы остальных своими разговорами? - спросил я.
- Нет. Им не слышно. И потом, они спят, как сурки. А я вот не могу, - Сказал он. - Я очень нервный. Говорите тише, - сказал я. - Курить хотите? Мы осторожно закурили в темноте. Вы мало курите, signer tenente. Да, я почти бросил. Что ж, - сказал он, - это только на пользу, и, наверно, когда Отвыкнешь, так уже и не хочется. Правда, что слепые не курят потому, что Не могут видеть дым? Вряд ли. Ерунда, по-моему, - сказал он. - Хотя так говорят. Да, знаете, мало Ли что говорят. Мы оба замолчали, и я снова прислушался к шуршанью шелковичных червей. Вы слышите этих противных червяков? - спросил он. - Слышно, как они Жуют. Да, забавно, - сказал я. Скажите, signor tenente; что такое с вами, что вы не спите по ночам? Я никогда не видел, чтобы вы спали. Вы ни одной ночи не спали, с тех пор Как я при вас. Не знаю, Джон, - сказал я. - В начале прошлой весны я попал в Скверную переделку, и с тех пор мне ночью всегда не по себе. Вот и мне тоже, - сказал он. - Не надо было мне идти на войну. Слишком я нервный. Может быть, это пройдет. Скажите мне, signer tenente, зачем вы-то пошли на войну? Не знаю, Джон. Захотелось пойти, и пошел. Захотелось? - сказал он. - Нечего сказать, хороша причина. Не надо так громко разговаривать, - сказал я. Да они спят, как сурки, - сказал он. - И потом, ведь они не понимают По-английски. Ни черта они не знают. Что вы будете делать, когда все это
|
