Солнце. Холодный прозрачный воздух врывался через поднятый щит машины.

Интересно, как он там себя чувствует?

Гай смотрел вперед. С левой стороны наш спутник закрывал от него

Дорогу. Молодой человек торчал на подножке машины, как фигура на носу

Корабля. Он поднял воротник пальто и нахлобучил шляпу. Нос его посинел от

Холода.

- Может быть, это ему скоро надоест. С той стороны у нас садится шина,

Сказал Гай.

Да он живо соскочит, если шина лопнет, - ответил я. - Он не захочет

Испачкать в пыли свой дорожный костюм.

Ладно. Он мне не мешает, - сказал Гай. - Только здорово кренит машину

На поворотах.

Леса кончились; река осталась позади; дорога пошла в гору; вода в

Радиаторе кипела; молодой человек со скучающим и недоверчивым видом

Смотрел на пар и ржавую воду; машина кряхтела. Гай нажал педаль первой

Скорости, толчок вперед, еще вперед, потом назад, опять вперед, и машина

Взяла подъем. Кряхтенье прекратилось, и в наступившей тишине слышно было

Только бульканье воды в радиаторе. Мы были на самой высокой точке над

Специей и морем. Дорога стала спускаться короткими крутыми петлями. Наш

Попутчик свешивался на виражах, почти опрокидывая на себя перегруженную

Машину.

Нельзя же запретить ему, - сказал я Гаю. - Ведь это инстинкт

Самосохранения.

Великий итальянский инстинкт.

Величайший итальянский инстинкт.

Крутыми поворотами, сквозь густую пыль, мы спускались к морю. Оливы