И он еще раз подмигнул.
Мистер Библброкс, — пораженно прошептало насекомое, — вы такой шизнутый, что вам самое место в кино. Угу, — сказал Зафод, и похлопал насекомое по блестящему розовому крылышку, — а тебе — самое место в реальной жизни. Насекомое некоторое время смотрело ему вслед, потом оправилось от изумления, и протянуло щупальце к очередному трезвонившему аппарату. Его задержала металлическая рука. Извините, — сказал тот, кому она принадлежала, голосом, при звуке которого более чувствительное насекомое тут же бы разрыдалось. Это насекомое было менее чувствительным, и оно терпеть не могло роботов. Слушаю вас, сэр, — отрезало оно, — могу я чем-нибудь помочь? Думаю, нет, — сказал Марвин. В таком случае, если позволите… — Теперь звонило уже шесть телефонов. Миллион проблем ждало, пока насекомое обратит на них внимание. Никто не может помочь мне. — Марвин продолжал свой бесконечный монолог. — Да, сэр, итак… Впрочем, никто особенно и не пытался, конечно. — Рука Марвина бессильно опустилась, и безнадежно повисла. Его голова чуть-чуть наклонилась вперед. Неужели, — без тени сожаления сказало насекомое. Навряд ли стоит тратить чье-либо время на ущербного робота, правда? — Простите, сэр, но… — В том смысле, что можно ли что-то получить с того, что пожалеешь или поможешь роботу, если у него нет даже цепей благодарности…
|
