Учительница

В стенах, какой школы сделала она первые самостоятельные шаги, почти ничего не известно. Говорят, что в середине 1910-х годов трудилась в селе Куганак Стерлитамакского уезда. Однажды о том времени поведала она Марии Масловой (семейство Масловых называла затворница своими любимцами и много рассказывала им о своей жизни), которая вспоминает: "Как-то мы про Новый год разговаривали, и она мне говорила: "Вот, милая Манечка, сейчас ведь елок нет уже в деревнях, а тогда мы собирали елки при школе. Я помогала собрать елку, украшения делала, но когда начиналось пение, я уходила, не могла оставаться". С самого начала своей трудовой жизни она избегала увеселений, единственно, что ее занимало - работа, храм и чтение святых книг".

Народная память и архивные документы сохранили для нас рассказ о жизни подвижницы во время, наступившее уже после крушения православного Отечества. В 1919 году имя ее в списке учителей Стерлитамакского уезда с указанием, что окончила Епархиальное женское училище и учительствует уже десять лет. В то время она трудилась в школе села Ира (ныне Куюргазинского района), а в начале 1920 годов была переведена в село Богородское, что верстах в 18 от Мелеуза.

Один из ее учеников 1923 - 1924 годов, Никифор Семенович Морозов, вспоминает: "В те зимы стояли холода, а дров в школе не имелось, и было очень холодно. Чтобы хоть как-то спастись, Варвара Васильевна, которая жила здесь же, в школьном домике, топила русскую печь, выгребала золу и, постелив что-нибудь на кирпичи, в печке и спала". Жила она одиноко, часто ходила в храм, вела с людьми беседы о вере, раздавала листочки с духовными текстами, посылала учеников по воскресным дням в храм (и это в 20-е годы!). Часто видели, как молилась она в притворе школы.

В 1924 году учительницу перевели в Кандаурскую школу Стерлитамакского кантона, а в 1925-26-м направили в Новониколаевку Скворчихинского сельсовета того же кантона. Вспоминает Мария Маслова: "Приехала Варвара Васильевна в Новониколаевку, и бабушка впервые увидела ее: приятно одета, в шубе, в шапочке бархатной, на руку наброшена накрывная шаль, очень пушистая. Посмотрела новая учительница отведенную ей комнату и уехала оформлять документы в Скворчиху. Бабушка обратила внимание, что приезжая пришлась всем по душе.

В Скворчихе Варваре Васильевне понравилось, по-видимому, больше, чем в Новониколаевке, здесь рядом со школой была церковь, и она там осталась. Сняла комнату в крестьянской избе недалеко от школы и начала учительствовать. Она учила деток и науке, и Господу Богу, приглашала на уроки священника, сама ходила в церковь. Трудилась подвижница в школах самой Скворчихи и близ расположенного селения Буденя (в 2,5 км от Скворчихи). Была новая учительница строгой, аккуратной, скромной, но одевалась, по деревенским меркам, модно, по-городскому. Уважали ее на селе, величали "по батюшке", Варварой Васильевной. Учеников она любила, и они были к ней очень привязаны. Сохранилось воспоминание о прощании ее со своим классом в школе Будени, куда назначили вместо открыто религиозной новую "революционную" учительницу. Произошло это незадолго до ухода блаженной из мира.

Рассказывает Н.А. Крыгина: "Мы жили на хуторе Слободка, а учились в поселке Буденя, ходили за 2,5 километра. Варвара Васильевна меня учила в 1-м классе, а во 2-м к нам прислали новую учительницу; она вошла в класс и говорит: "Я ваша новая учительница Клавдия Дмитриевна". Варвара Васильевна стоит между двух рядов парт и молчит; а та продолжает: "Сейчас мы будем изучать революционные песни". Как она запевала, я не помню, но только помню, пели: "Вставай, проклятьем заклейменный...". Мы пели, а Варвара Васильевна повернулась к нам лицом: "Ну, дети, до свиданья", - поклонилась и ушла из класса. Больше она к нам не приходила, а мы все ее жалели, она такая добрая была, хорошо все объясняла. Плакали мы крепко, даже сейчас жалко".