Численность студентов [в США] и их доля в населении соответствующей возрастной группы 10 страница

³⁷ Широкий перечень литературы по данной проблеме можно найти в: March }.G. Handbook of Organizations. Chicago, 1965.

 

тики иди сопоставить альтернативные варианты для будущих программ.

Развитие национального экономического учета открывает пе­ред нами поучительную картину функционирования современной экономики. В настоящее время имеются четыре типа учета, даю­щие возможность оценить различные экономические явления и их взаимодействие: счета национального дохода и продукта сумми­руют общую стоимость товаров и услуг, производимых в народ­ном хозяйстве и распределение чистой прибыли среди отдельных домашних хозяйств, коммерческих и иностранных компаний; сче­та национальных денежных потоков отслеживают обращение де­нежных ресурсов между финансовыми и нефинансовыми предпри­ятиями, включая отдельные домашние хозяйства и правительство;

национальные межотраслевые счета устанавливают стоимость по­купок и продаж товаров и услуг отдельными промышленными объе­динениями, правительством, домашними хозяйствами и иностран­ными компаниями; счета национального благосостояния служат инструментом инвентаризации национального имущества, оцени­вают воспроизводимые активы и естественные ресурсы страны.

И все же эти экономические инструменты, особенно показа­тель валового национального продукта, ограничены в своем ис­пользовании и иногда (что в большей мере относится к обще­ственному мнению, чем к профессиональным экономистам) дают искаженную картину национальной экономики. Валовой нацио­нальный продукт определяет общую сумму товаров и уедут, об­ращающихся в рыночном секторе экономики. Совершенно оче­видно, что услуги, осуществляемые женой в домашнем хозяйстве, не “оцениваются”. Английский экономист А.С.Пигу, пионер эко­номической теории благосостояния, заметил однажды, что если овдовевший священник платит своей экономке еженедельное жалованье, то оно служит прибавкой к национальному доходу; если же он вступит с нею в брак, эта сумма окажется вычтенной из такового. Часто возникают недоразумения в связи с тем, что в сельских местностях (где существенное количество продуктов производится в домашних условиях) доход нередко занижается по сравнению с городами — это факт, порой не учитывающийся не только в дискуссиях о бедности в Соединенных Штатах, но и в международных сравнениях США с благополучными аграрны­ми странами (такими, как Дания или Новая Зеландия), которые по показателю валового национального продукта стоят ниже, че могли бы, если бы учитывались реальные доходы их населения³⁸

Только точно зная прямые и косвенные издержки, можно coставить четкое представление о прогрессе. Сейчас трудности учете национальной экономики состоят в строгом установлении издержек одной группы, которые часто возлагаются на другие част” сообщества (например, социальные издержки карьерных разработок полезных ископаемых, ведущихся в сельской местности). Проблема заключается не только в учете издержек, несправедли­во созданных и возложенных на широкие сдои населения, но и в разработке более широкой матрицы издержек, с помощью кото­рой можно было бы соизмерять издержки и результаты.

Практически нам необходима система социальных счетов, которая расширила бы наши представления об издержках и вы­годах и поставила бы экономический учет в более широкие рам­ки. Конечной целью было бы создание “балансового отчета”, ко­торый помог бы разрабатывать правильные политические шаги³⁹.

Чем бы нам помогла система социальных счетов? Слово “сче­та” в том виде, в каком оно существует сейчас, возможно, не

³⁸ Можно отметить и другие “методологические” проблемы, ограничиваю­щие использование валового национального продукта как инструмента учета. Профессор Ф.Махдуп пишет: “Тот факт, что производство некоторых видов знаний оплачивается не теми, кто их применяет, и что эти виды знаний не имеют рыночных цен, порождает вопрос об их оценке при расчете националь­ного дохода и обсуждении экономических проблем благосостояния” (Machlnp F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. Princeton (N.J.), 1962). Таким образом, вопрос о том, что же именно измеряет показа­тель валового национального продукта, остается нерешенным.

В том же духе В.Фукс из Национального бюро экономических исследова­ний в работе, посвященной экспансии сектора услуг, отмечает: “(Среди эконо­мистов] существует мнение, что [реальный валовой национальный продукт] становится тем более полезным средством измерения, чем более развита эконо­мика... Но можно видеть и другую тенденцию: чем выше становится уровень валового национального продукта на душу населения, тем большая доля произ­водственных усилий приходится на сферу услуг [где трудно оценить результат производства] и на другие области деятельности, пока вовсе не поддающиеся измерению”. Многие услуги государственных служб сейчас не поддаются изме­рению, так как они не могут быть оценены в рыночных категориях.

³⁹ Этот раздел взят из доклада: Technology and the American Economy, U.S. Commission on Technology, Automation and Economic Progress. February 1966. Автором этого раздела доклада был я.

 

 

совсем верно. Социологи смогут сформировать лишь немногие вполне согласованные системы связей. Даже если путем сложно­го социального анализа и будет найдена возможность устано­вить такие связи, трудно создать условия их количественного измерения. Но мы можем попытаться приступить к построению некоей концептуальной основы для этого.

Система социальных счетов должна начать с того, чтобы с помощью целого ряда социальных показателей расширить и сба­лансировать наши представления о значении экономического прогресса. Усилия, направленные на создание системы социальных счетов, будут нацелены на оценку использования человеческих ресурсов общества в четырех направлениях: определение соци­альных издержек и получаемых в результате нововведений выгод; оценка уровня социальных зол (преступлений, распада се­мей); создание “бюджетов развития” в сферах очевидных обще­ственных потребностей (жилищное строительство, образование); и построение индикаторов экономических возможностей и социальной мобильности.

Разработки в этих четырех направлениях носят скорее иллю­стративный, нежели предписывающий характер. Они предназна­чены для определения масштабов проблем и сферы приложения усилий.

Социальные издержки и чистые выгоды. Технические дости­жения создают новые возможности для капиталовложений. Пред­полагается, что эти инвестиции будут окупаться порождаемыми ими прибылями. Но, бесспорно, возможны и отрицательные эф­фекты. Крупнейшей из потерь является безработица, порождае­мая технологическими изменениями, особенно в тех случаях, когда преклонный возраст рабочего, чьи производственные навыки за­меняются техническими усовершенствованиями, создает для него особые трудности с устройством на другую работу. Иди, напри­мер, новое предприятие в определенной местности может создать новые возможности для использования рабочей силы, но отходы производства, вызывающие загрязнение воды и воздуха, порож­дают дополнительные социальные издержки.

Вопрос о том, какие издержки должна нести фирма, а какие — сообщество, безусловно, является прерогативой политических ре­шений. Во все возрастающей степени компании, ответственные за загрязнение речных вод, оказываются принуждаемы к возмещению расходов по их очистке. Рур*, протекающий через весьма насыщенный промышленными предприятиями район Западной Германии, сейчас менее загрязнен, чем двадцать дет назад. Купа­ние и катание на лодках — дело здесь вполне обычное. Такое благополучное положение стало результатом коллективного согла­шения 259 муниципалитетов и 2200 расположенных вдоль рекц промышленных предприятий, создавших систему сборов за сточ­ные воды, что помогло строительству очистных сооружений. В этом случае все расходы по преодолению загрязнений были возло­жены на предприятия, являющиеся их источником. С другой сто­роны, сумма выплаты выходного пособия лицам пожилого возрас­та, лишающимся работы в связи с переводом производства на усо­вершенствованное техническое оборудование, может оказаться настолько большой, что фирма будет не в состоянии оплатить свое техническое переоснащение, и потому будет лучше, если такие расходы возьмет на себя общество, а не компания. Однако все подобные политические вопросы могут быть решены только тог­да, когда мы будем иметь ясную картину фактических социальных издержек и доходов от нововведений⁴⁰.

Измерение социальных бедствии. Каждое общество платит огромную цену за рост преступности, детских правонарушений и распад семей. Расходы на заботу о детях и душевнобольных также достаточно высоки. Связанные с этим проблемы не имеют столь четких причин, как безработица. При этом они оказывают на экономику ощутимое влияние (имеются в виду, например, утрата полноценных работников в связи с психическими заболе­ваниями или потери имущества в результате краж или грабежей). И хотя американские правительственные службы собирают све­дения о преступности, состоянии здоровья, детях, находящихся

* В данном случае в авторском тексте содержится ошибка. Д.Бедл, скорее всего, имеет в виду реку Рейн, протекающую через Рурский промышленный район — место наиболее плотного сосредоточения крупных предприятий гер­манской тяжелой и химической промышленности. — Примечание редактора.

⁴⁰ Э.Шонфилд отмечает, что сооружение новой линии метрополитена в Лондоне затянулось более чем на десятилетие по той причине, что она якобы не окупится, пока кто-то не доказал определенных преимуществ для людей, кото­рые не пользуются метрополитеном: ускорения потока автомобильного транс­порта и т.п., что и должно было стать реальным эффектом от инвестиций, на 10 процентов превышавшим стоимость проекта (см.: Shonfield A. Modern Capitalism. L., 1965. P. 227-229.

 

на иждивении и т.п., редко делаются попытки связать эти про­блемы с обусловливающими их обстоятельствами или полностью оценить их социальные последствия. Между тем систематичес­кий анализ таких сведений помог бы создать предпосылки для надлежащих мер по ликвидации причиняемого ущерба.

Бюджеты развития. Мы в Соединенных Штатах стремимся не только повысить жизненный уровень, но и улучшить качество жизни. Но у нас мало критериев, которые могли бы показать, как идут дела в этой области. Система социальных счетов включала бы в себя “бюджеты развития” в различных областях, которые служили бы подобными ориентирами. Например, национальный бюджет жилищного строительства помог бы нам понять, на ка­ком уровне мы находимся в отношении нашей цели — “нормаль­ного жилья для каждой американской семьи”. Он также помог бы нам выявить в каждом городе или регионе сферы наиболее острых проблем и создать основу для эффективной социальной политики. Серия индикаторов общественного здоровья дала бы нам возможность судить о том, насколько удовлетворены нужды народа в области медицинского обслуживания.

Показатели экономических возможностей и социальной мо­бильности. Более тридцати лет назад Г.Мюрдаль в книге “Аме­риканская дилемма” писал: “Мы хотели бы в нашем труде пред­ложить общий показатель, год за годом или по крайней мере де­сятилетие за десятилетием отражающий движение всей изучае­мой нами системы: положение негритянского населения в Аме­рике... Однако работа по созданию индекса статуса афроамериканцев в США и его анализ уже сами по себе являются крупным исследованием, и потому нам приходится отложить рассмотре­ние этой проблемы до следующих работ”⁴¹.

Спустя тридцать лет у нас еще нет показателя, отражающего положение афроамериканцев. В строго методологическом смыс­ле предложить “четкий индекс”, по-видимому, нереально, но мож­но собрать воедино какие-то конкретные индикаторы. Так, хотя и невозможно точно оценить “стоимость” человеческого капита­ла, создание в последние годы “индекса ожидаемой заработной платы в течение жизни (lifetime-eaming-power index)” дает нам инструмент, позволяющий определить повышение доходов в свя-

41. Myrdal G. An American Dilemma. N.Y., 1942. P. 1068.

 

зи с повышением образования, улучшением состояния здоровья иди уменьшением дискриминации. Собранные социологами све­дения о социальной мобильности могут показать, существует ли в Соединенных Штатах подлинное равенство возможностей, и указать препоны для такого равенства (например, неравные воз­можности доступа к образованию). У экономистов есть термин “издержки возможностей (opportunity costs)”, дающий нам воз­можность рассчитать не только прямые издержки, но и прибыли от использования ресурсов, если бы они применялись в иных местах. Издержки “социальных возможностей” позволят нам подсчитать реальные выгоды от реализации неиспользовавшихся ранее человеческих ресурсов и оценить в категориях социальных издержек и социальных преимуществ альтернативные варианты социальной политики.

В основе этих предложений лежит мысль о том, что общество сможет лучше оценить свои достижения, свои нужды и просче­ты, если сумеет конкретизировать свои обширные национальные задачи. Определение таких задач должно стать непрерывным процессом, в котором система социальных счетов будет служить средством для определения важнейших областей, где существуют те или иные нужды.

СРЕДСТВА ПЛАНИРОВАНИЯ

20 января 1968 года, в последний день уходящей демократичес­кой администрации*, министр здравоохранения, просвещения и социального обеспечения У.Коэн без лишней помпезности опуб­ликовал документ под названием “К докладу о социальном поло­жении”. То была первая попытка правительства сформировать систему социальных показателей для определения успехов обще­ства в достижении определенных целей. Несмотря на мрачную

* В данном случае в тексте, возможно, допущена неточность. Автор, судя по всему, имеет в виду администрацию президента Линдона Б. Джонсона (22.XI.1963—20.1.1969); между тем инаугурация президента Ричарда Г.Никсо­на, победившего на выборах в ноябре 1968 года, произошла не 20 января 1968-го, а 20 января 1969 года. Таким образом, именно эту дату следует считать “последним днем уходящей демократической администрации”. — Примечание редактора.

 

символичность опубликования документа в последние часы ухо­дящего “Великого общества”, очевидно, что время для подобно­го “социального доклада” приближается. До сих пор ни одно общество в истории еще не предпринимало последовательных и комплексных усилий по определению таких факторов, которые, например, помогали или препятствовали бы отдельному гражда­нину сделать карьеру, соответствующую его способностям, иди жить полной и здоровой жизнью, отвечающей его биологичес­ким возможностям, не пыталось определить адекватный уровень жизни и установить, какая для этого требуется физическая и социальная окружающая среда. Документ “К докладу о социаль­ном положении” явился первым шагом в стремлении предпри­нять подобную оценку.

Идея доклада о социальном положении неизбежно наводит на мысль о Докладе об экономическом положении и вызывает вопрос об их сходствах и различиях. В январе каждого года Комитет эко­номических советников при президенте публикует ежегодный док­лад, в котором приводятся данные по темпам роста, производи­тельности, занятости, инфляции, а расчетная часть определяет рас­пределение доходов и расходов между правительством, фирмами и частными лицами в терминах инвестиций и потребления. Док­лад об экономическом положении стал необходимым инструмен­том для принятия политических решений. Однако для социальной политики он явно недостаточен, а иногда даже вводит в заблужде­ние. Доклад об экономическом положении, даже предоставляя дан­ные о проблеме бедности, тем не менее не отражает социального отношения к ней — апатии, отчуждения и разочарования, порож­даемых обнищанием. Он не может в силу своей ограниченности охватить всех сторон жизни, таких, как улучшение здоровья, сте­пень перенаселенности, доступность социальных услуг и вмеша­тельство в частную жизнь. Такие пробелы, а также необходимость найти меры для их восполнения вызвали стремление разработать систему социальных показателей в качестве необходимого допол­нения к экономическим. Без таких социальных показателей про­цесс принятия решений сталкивается с растущими сложностями в оценке альтернативных возможностей.

Хотя движение к разработке социальных показателей весьма ново, оно имеет длинную предысторию как идея, первые следы которой появляются в изучении последствий частной экономической деятельности, главным образом через признание различий между частными издержками фирмы или индивидуального пред­принимателя и издержками других лиц иди сообщества, которые вызываются деятельностью индивидуальных предпринимателей, но не компенсируются ими. Хотя в трудах экономистов-классиков и содержалась в неявной форме идея о социальных издержках, толь­ко социалист С. де Сисмонди впервые выразил ее четко и сформу­лировал ряд решений. В свбей книге “Новые принципы полити­ческой экономии”, опубликованной в 1819 году, С. де Сисмонди утверждал, что истинным объектом экономической теории явля­ется не богатство, а человек. Останавливаясь на издержках безра­ботицы, обременяющих общество в форме домов и больниц для бедняков, он предлагал, чтобы наниматели гарантировали своим рабочим социальное обеспечение на случай перерывов в работе, болезней и нужды в старости. Как отмечает И.Шумпетер в своей “Истории экономического анализа”, “можно с уверенностью ска­зать, что С. де Сисмонди предвидел более ограниченную совре­менную идею “гарантированного заработка”. Оригинальность его предложений явствует из одного момента: идея сводится к тому, чтобы превратить социальные издержки экономящих труд ново­введений в экономические издержки работодателей”.

И только сто дет спустя, как я отмечал выше, когда А.С.Пигу написал свою “Экономическую теорию благосостояния” (1920), феномен социальных издержек был включен в систему категорий неоклассической экономики. Однако, за исключением работы К.У.Каппа, последующие разработки в области экономической теории благосостояния были направлены на то, чтобы свести на нет идею социальных издержек, выдвигавшуюся А.С.Пигу. Это происходило потому, что приверженцы “новой” экономической теории благосостояния, акцентировав внимание на иной стороне концепции А.С.Пигу, трактовали благосостояние общества как сумму удобств отдельных лиц и отвергали саму возможность функции коллективного благосостояния, подобной основопола­гающему принципу индивидуальных предпочтений. Работа К.У. Каппа “Социальные издержки частного предприятия” (1950) (первое из известных мне исследований такого масштаба) воз­вращает нас к примерам, приводившимся ранее А.С.Пигу, и в доступной форме пытается изобразить в количественном и де­нежном выражении социальные издержки труда (производствен­

ный травматизм, болезни и т.п.), загрязнения воздуха, отравле­ния воды, истощения ресурсов, эрозии почв и сведения лесов, технологических изменений, безработицы и рекламы. Книга была написана в рамках “институциональной” экономики и имела нор­мативную (т.е. политическую) направленность; учитывая тяго­тение экономистов того времени к чистым математическим вык­ладкам, можно понять, что к ней отнеслись пренебрежительно. Но концепция была ясно сформулирована, и идея измерения соци­альных издержек (иди того, что экономисты называют “экстернадиями”, иди “потерями”) является важной ступенью на пути создания системы социальных индикаторов.

Еще одним подтверждением интереса к социальным показа­телям стала работа социолога У.Ф.Огберна, стремившегося оп­ределить степень социальных изменений. У.Ф.Огберн задался це­лью создать статистические серии, которые усовершенствовали бы методы экстраполяции и корреляции как способы предсказа­ния будущего⁴². Но главные его интересы лежали в области соци­ального планирования; он понимал, что для успешного обществен­ного планирования необходимо сосредоточиться на учете соци­альных тенденций. Основополагающей работой в этой области (не признававшейся в течение почти 35 лет) стал его труд “Со­временные социальные тенденции” (1933), состоящий из 29 глав (многие из которых представляют собой квинтэссенцию иных пространных монографий) и охватывающий почти все аспекты американской жизни.

Данное исследование было результатом работы Комиссии по исследованию социальных тенденций, созданной президентом Г.Гувером в 1929 году под председательством У.К.Митчелда, в которой У.Ф.Огберн занимал пост научного руководителя. Пред­полагалось публиковать ежегодный отчет о социальных тенден­циях, однако во время депрессии эта работа прекратилась⁴³.

⁴² См., напр.: Ogburn W.F. The Social Effects of Aviation. N.Y., 1946. Ch. “On Predicting the Future”.

⁴³ Под редакцией У.Ф.Огберна вышдо пять томов в виде ежегодных докла­дов, озаглавленных: “Social Changes”, — в 1928, 1929, 1930, 1931 и 1932 годах. Кроме того, вышел еще один подготовительный том, озаглавленный: “Recent Social Changes Since the War and Particularly in 1927”, и два завершающих тома: “Social Change" and the New Deal” и “Social Changes During Depression and Recovery”. Все они были опубликованы издательством Чикагского университе Попытка продолжить исследование социальных тенденций в следующие три года (1935—1937) была предпринята в ряде статей в “American Journal of Sociology”. Библиография многотомных трудов У.Ф.Огберна опубликована в сборнике его избранных произведений: Duncan O.D. (Ed.). William F. Ogburn on Culture and Social Change. Chicago, 1964.

 

Книга “Современные социальные тенденции” отличается пре­красной компоновкой аналитических материалов. Так, например, в главе о медицине рассматривается создание специализирован­ных медицинских учреждений, разделение исследовательской де­ятельности и ее практического применения, а также влияние гео­графического сосредоточения медицинских центров; если бы ко всему этому отнеслись внимательно, можно было бы в значитель­ной мере избежать нынешнего кризиса в оказании медицинской помощи. В главе, посвященной городским сообществам, содер­жатся точные предсказания возникших после войны проблем при­городов.

В конце 30-х годов правительственное ведомство — Нацио­нальное управление по планированию ресурсов, созданное Л.Браунлоу и Ч.Мерриамом, — начало издавать монографические ис­следования по проблемам технологии, населения и городов, ко­торые были задуманы как руководство для разработки обществен­ной политики. Работы-были опубликованы, но из-за второй ми­ровой войны прошли незамеченными. Ни одна из таких попыток после войны не возобновлялась.

Удивительно, насколько запоздала разработка социальных индикаторов. Несмотря на “Новый курс” и на явный интерес, который стал возникать перед второй мировой войной к соци­альным тенденциям, позже им уделялось довольно мало внима­ния. Одной из причин этого, вероятно, были внутренние сдвиги в самой социологической науке. “Институциональная” социоло­гия, разрабатывавшаяся У.Ф.Огберном в Чикагском университе­те, так же, как и “институциональная” экономика, сменились интересом к абстрактной теории; в социологии, в частности, “структурно-функциональным подходом” с его вниманием ско­рее к проблемам порядка и интеграции в обществе, чем интере­сом к происходящим изменениям.

Второй причиной, пожалуй, стало переключение внимания пра­вительства на экономические показатели и развитие макроэкономической теории. Хотя размышления о национальном доходе, ва-ливом национальном продукте и экономическом учете восходят еще к “политической арифметике” У.Петти в XVII веке и tableau clunomique Ф.Кенэ середины XVIII столетия, их развитие — в количественной и агрегированной форме — такими учеными, как Дж.Р.Хикс и С.Кузнец, началось только в 30-х годах, когда внима­ние теоретиков-экономистов переместилось от проблем фирм к национальной экономике. И только в 1942 году Министерство тор­говли Соединенных Штатов по инициативе Р.Р.Натана начало публиковать данные о национальном доходе, а понятие валового национального продукта было впервые применено президентом Ф.Д.Рузвельтом в его бюджетном послании за 1944 год.

Таким образом, в конце 40-х и в 50-е годы социологи пренеб­регали анализом социальных тенденций, а на правительственном уровне основной интерес был обращен к разработке макроэконо­мических показателей и выработке рекомендаций в области эко­номического процесса, осуществлявшихся Комитетом экономи­ческих советников при президенте.

Только в годы администрации Дж.Ф.Кеннеди и позже, когда возникла озабоченность внутренними социальными проблема­ми — нищетой, расовыми отношениями, состоянием здравоохра­нения, загрязнением окружающей среды, постоянной безработи­цей (которую некоторые паникеры списывали на “автоматиза­цию”), жилищным вопросом, — вновь пробудился интерес к из­мерению социальных процессов и анализу складывающихся тен­денций. Экономисты начали применять к этим проблемам анализ издержек и результатов и убедились, как невероятно трудно изме­рить социальные издержки и выгоды. Политологи и экономисты стали создавать системы программ планирования бюджета как способ рационализации различных правительственных программ и сопоставления эффективности альтернативных систем. Социо­логи заинтересовались городским планированием, вопросами об­разования, расовыми проблемами и долгосрочным прогнозирова­нием в целях социального планирования. Соединение всех этих работ и породило интерес к социальным индикаторам.

В 1966 году министр здравоохранения, просвещения и соци­ального обеспечения Дж.Гарднер настолько заинтересовался идеей социальных показателей, что решил убедить президента в необ­ходимости заняться ее разработкой; последовало президентское поедание, поручившее разработку этой проблемы его министер­ству⁴⁴. Осенью 1966 года была создана Группа по выработке со­циальных показателей под руководством У.Горхэма, заместите­ля министра здравоохранения, просвещения и социального обес­печения, в обязанности которого входила оценка программы, и автора данной работы. После того как в 1968 году У.Горхэм по­кинул министерство, чтобы возглавить новый Институт урбани­зации, его заменила в должности заместителя министра и со­председателя группы Э.Ривдин, экономист из Общества Брукин-гса. Первому заместителю министра, М.Олсону, была поручена ^ непосредственная разработка социальных показателей. Группа, J состоящая из 41 социолога и такого же числа статистиков и тех­нических работников, подготовила объемистый труд, озаглавлен­ный “Черновые материалы к Социальному докладу”. Основная задача по подготовке заключительного документа была возложе­на на Э.Ривдин и М.Одеона.

ЧТО ТАКОЕ СОЦИАЛЬНЫЙ ИНДИКАТОР?

Принимая во внимание Экономический доклад и надежды со­циологов на то, что развитие социальных индикаторов вопло­тится в системе социальных счетов, следует оценить характер и пределы документа “К докладу о социальном положении”. Он не представлял собой попытку дать четкую оценку состояния американского общества. Ибо, как указано на первых же стра­ницах предисловия и в приложении, где говорится о недоста­точности существующих статистических данных, ясно, что ник­то не в состоянии представить такую оценку, не располагая для этого надлежащими измерителями. Как бы то ни было, внима-

⁴⁴ В послании президента Конгрессу о положении в национальном здраво­охранении и просвещении говорилось: “С целью совершенствования наших воз­можностей измерения достигнутых успехов я обратился к министру [здравоох­ранения, просвещения и социального обеспечения] с рекомендацией обеспе­чить в рамках его ведомства необходимые возможности для формирования не­обходимых социальных статистических показателей, дополняющих те, которые рассчитываются Бюро статистики труда и Комитетом экономических советни­ков при президенте. С помощью этих ориентиров мы сможем лучше оценить пройденный нами путь и наметить дальнейшие цели”.

 

тельное чтение документа предостерегает любого человека от использования существующих данных для авторитетных заяв­лений — обнадеживающих или пессимистических — о “состоя­нии американского общества”. Документ “К докладу о социаль­ном положении” — лишь первый шаг в развитии мер, дающих ним возможность сделать это.

Прежде всего, существующие правительственные данные — единственное, что общедоступно, — составлены в первую очередь для административных целей, а не для анализа; из этих дан­ных трудно делать выводы, которые имели бы нормативную цен­ность. Возьмем вопрос здравоохранения. При том, что мы тра­тим на него все больше средств, стадо ли население здоровее? Мы не знаем. И никто не знает. Статистика дает нам сведения лишь о том, сколько мы потратили на здравоохранение, сколько врачей, медсестер и больниц мы имеем, но у нас нет мерок, чтобы измерить результат. Отчасти трудность связана с тем, что сбор данных ориентирован на “вложения”, а не на оценку эффекта. Еще большая трудность заключается в концептуальном аспекте, ибо нет согласия в том, как измеряется здоровье. Традиционно правительство использует показатели ожидаемой продолжитель­ности жизни. Но поразмыслив, мы понимаем, что он не вполне адекватен, так как этот простой индекс не принимает во внима­ние количество дней болезни, время, проведенное человеком в постели. Практически, как ни парадоксально, с увеличением про­должительности жизни растет вероятность увеличения заболева­емости, так как в преклонном возрасте человек чувствует себя хуже, а рост числа лиц старшего возраста является ощутимым фактором повышения больничных расходов. Одной из задач, ко­торую пыталась разрешить группа по выработке социальных по­казателей, было создание более утонченного индекса состояния здоровья человека на основе учета дней, “проведенных вне по­стельного режима” в течение года. При создании такого ин­декса возникают два вопроса: первый — насколько он достове­рен (а это технический вопрос для демографов и работников органов здравоохранения); и второй — если он достоверен, то k.i ков период времени для значимых статистических сравнений? Между тем до сих пор никто не может в точности сказать, како­ва степень корреляции между расходами на медицину и факти­ческим состоянием здоровья населения страны.