Деньги Гражданской войны

Выше уже говорилось, что инфляция во Франции в конце XVIII века и в Германии в 1920-х годах вызва­ла появление региональных и местных денег разного рода, которые замещали законные общегосударствен­ные деньги, конкурировали с ними и усиливали хаос в экономике. Но Россия превзошла в этом отношении все, что знала ранее история денег. Это объясняется огромными размерами территории, масштабами Граж­данской войны, неимоверной сложностью обстановки в разных регионах, быстрой сменой власти на местах. На территории Российской империи образовались на­циональные государства, которые впоследствии вошли в Советский Союз, другие сохранили независимость (страны Балтии, Финляндия, Польша). Бесчисленные виды бумажных денег и денежных суррогатов хранят­ся теперь в коллекциях бонистов — так называют коллекционеров вышедших из обращения бумажных денег и ценных бумаг.

Правительства, банки, организации, группы лиц, пе­чатавшие и пускавшие в обращение особые деньги, преследовали три главные цели.

Во-первых, собственные деньги подтверждают леги-тимность, престиж, власть. К этому неизменно стреми­лись правительства национальных государственных образований, военные и гражданские власти, не при­знававшие большевиков.

Во-вторых, для этих правительств и властей эмис­сия была важным, а нередко единственным доступ­ным источником финансирования. По тем же при­чинам свои деньги выпускали власти оккупантов (Германия, Австро-Венгрия, Турция) и интервентов (страны Антанты). Иногда- они также использовали свои национальные валюты на территории России.

В-третьих, помимо этих политических и финансо­вых целей, были потребности обращения. Во многие регионы деньги центрального советского правитель­ства не поступали или поступали нерегулярно и в незначительном количестве. Недостаток денег имел место и на территориях, которые находились под вла­стью других правительств. Эмитентами могли высту­пать местные органы власти, общественные организа­ции, предприятия, а иной раз просто граждане, имев­шие доступ к печатному станку.

Мир денег Гражданской войны необозрим. Юров­ский, один из первых ученых, исследовавших финан­сы России этих лет, называл цифру более двух тысяч выпусков и описал деньги Туркестана (нынешних среднеазиатских государств), Закавказья (Грузии, Ар­мении, Азербайджана) и Дальнего Востока [57]. В кни­ге «Всё о деньгах России» названы цифры 10 тысяч видов и до 20 тысяч разновидностей [3, с. 85], расска­зывается о деньгах Сибири (ряд антисоветских пра­вительств, включая Омское правительство А. В. Кол­чака), Юга России (разные казачьи правительства, власти А. И. Деникина) и Северо-Запада (правитель­ство Н. В. Чайковского в Архангельске и др.).

Наиболее полный каталог П. Ф. Рябченко, охваты­вающий время с 1769-го до 1994г., содержит данные о 28 тысячах видов и разновидностей денег и денеж­ных суррогатов. Из этого более чем двухвекового пе­риода на годы Гражданской войны приходится при­мерно 20 тысяч. Автор вступительной статьи к этому каталогу насчитал только в Украине до тысячи эми­тентов и до 4000 разновидностей денег [55].

Мы уже видели, что деньги центрального советского правительства России имели разные названия. Особен­но отличались многообразием региональные и местные деньги. На них писали: кредитный билет; билет госу­дарственного казначейства; денежный, расчетный или разменный знак; краткосрочное обязательство; чек, бон(а), квитанция, купон; и так далее. На некоторых суррогатах вообще ничего не писали, кроме номинала.

Народ, всегда изобретательный и нередко иронич­ный, давал деньгам прозвища. Иногда это были полу­официальные сокращения, как закбоны. (закавказские боны), печатавшиеся в 1918-1919 гг. в Тифлисе;

деньги Дальневосточной республики, неофициально именовавшейся буферным государством, назывались буферки; на Дону ходили платовки (деньги с портре­том атамана Платова). Деникинские деньги с изобра­жением московского Царь-колокола, назывались колокола.

Множество видов денег имело рублевые номиналы. Но деньги Украины с самого начала назывались карбованцы, а потом гривны. Литва, Латвия и Эстония почти сразу ввели собственные национальные назва­ния денежных единиц. Оккупационные деньги выпус­кались в разных валютах, включая марки, иены и даже рупии. Кроме русских, деньги несли на себе надписи на нескольких десятках языков.

На деньгах можно встретить совершенно анекдоти­ческие надписи. Например, на боне спорторганизации «Сокол» чехословацкого воинского корпуса (1918) на­печатано: «За подделку этих знаков никто не нака­зывается, так как и за настоящие ничего не купишь». На московской купюре 1918г. номиналом в 5 рублей сделана надпечатка в стихах: «Обманули комиссары, кучу денег надавали, а теперь за эти знаки ты не ку­пишь и собаки. Ленинские деньги». Эта купюра уже перестала быть деньгами (да 5 рублей ничего и не сто­или) и превратилась в своего рода деникинскую аги­тационную листовку.

Деньги, естественно, печатались на бумаге, но извест­ны выпуски Хивинского ханства, а затем Хорезмской народной республики на шелку и на шелковой бума­ге. В крайне редких случаях чеканилась монета из недрагоценных металлов. Подавляющая масса денег печаталась на плохой бумаге с применением нестой­ких красок, что сильно облегчало труд фальшивомо­нетчиков, численность и масштабы деятельности ко­торых невозможно даже представить.

Каковы главные экономические последствия эмис­сии денег Гражданской войны?

Практически на всех территориях формировалось смешанное обращение разных денег, иногда десятков их видов. Как правило, в обращении еще оставались царские и временные деньги. В эту среду и проника­ли совзнаки. Местные эмиссии накладывались на эту основу; обменные соотношения между ними склады­вались чаще всего стихийно, менялись под влиянием самых разных факторов, резко различались в разных местах. К примеру, рыночное соотношение туркестан­ских денег с совзнаками в 1921 г. колебалось от 2 до 9 туркестанских за один советский рубль в зависимо­сти от дальности расположения места обмена от же­лезной дороги: чем дальше от нее, тем выше расце­нивался туркестанский рубль.

Работа банков и других финансовых учреждений в таких условиях была практически невозможна, безна­личных расчетов не существовало, все платежи произ­водились наличными бумажными деньгами. Любое производство товаров превращалось в лотерею: никто не мог быть уверен, покроет ли он продажей товара свои фактические издержки. Торговля принимала самые убогие формы, мошенничество и обман становились правилом. Товарообмен между территориями, на кото­рых преобладали разные деньги, оказывался затрудни­телен или совсем невозможен. Для подавляющей мас­сы населения дело сводилось к тому, чтобы как-то до­жить до следующего месяца и даже дня. Если можно так выразиться, никакой экономики просто не было.

Все эти бумажные деньги, как правило, обесценива­лись, поскольку их эмиссия не имела никакой связи с действительными потребностями оборота. С начала 1923г. до апреля 1924г. в Азербайджане было выпу­щено 16 квадриллионов закавказских рублей, для об­мена которых на полноценные советские червонцы пошло, впрочем, только 1,2 миллиона червонных руб­лей. Наблюдались самые разные темпы и формы обес­ценения денег, что превращало любые денежные рас­четы в ребусы. Нередко эмитент просто исчезал в силу военно-политических, экономических или криминаль­ных факторов, и тогда деньги оборачивались никчем­ными бумажками.

В 1919-1922 гг. московское правительство посте­пенно отвоевывало у белых генералов, интервентов и «буржуазных националистов» всех мастей территории бывшей Российской империи. В РСФСР и СССР вли­вались некоторые формально независимые республи­ки. И каждый раз вставал вопрос о судьбе местных денег, о восстановлении единого финансового про­странства страны.

Некоторые общие принципы были выработаны еще в 1919 г. Эмиссии местных советских властей предпо­лагалось обменивать на центральные советские день­ги, устанавливая соотношения обмена по реальной об­становке. Деньги «окраинных советских республик» оставлялись в обращении параллельно центральным деньгам впредь до наступления благоприятных для обмена условий. Деньги враждебных правительств, властей и организаций подлежали аннулированию. Могли быть отступления от этих общих правил, но в целом они соблюдались [57, с. 157-161].

У Б. Л. Пастернака в «Докторе Живаго» есть такой эпизод. В 1920-м или 1921 г. в большом уральском городе Лара говорит Юрию Андреевичу, что при влас­ти белых в ходу были «сибирские кредитки», а теперь, после восстановления советской власти, привезли «ва­гонов сорок» совзнаков. Они отпечатаны большими листами из клеток-купюр, причем деньги «линючие, плохая печать, краска расплывается».

Одними из первых были аннулированы в 1919 г. деньги трех правительств Украины, быстро сменявших друг друга на протяжении 1918-1919 гг.: Централь­ной рады, прогерманского гетманского режима и пет­люровской Директории. На Украину было распрост­ранено обращение российских совзнаков. Кстати ска­зать, нынешние киевские авторы склонны толковать это как акт российско-коммунистического самоуправ­ства [55,с.28-29].

Иное положение сложилось в Закавказье. Деньги, выпускавшиеся в 1918-1921 гг. правительствами трех несоветских республик, смешались после их советиза­ции с новыми деньгами, стали при них разменной мо­нетой и реально потеряли покупательную способность. Обмен советских закавказских денег на общесоюзные был задержан до введения червонца и произведен в начале 1924 г. по разным соотношениям и с некото­рыми ограничениями [57, с.173-176].

Примерно к середине 1924 г. советская власть до­билась унификации денежного обращения по всей тер­ритории СССР на базе червонного рубля.

Распад СССР в 1991 г. сначала породил денежный хаос, который внес немалый вклад в упадок экономики практически всех стран, образовавшихся на его месте. Живое тело экономики страны и ее населения руби­лось по искусственным границам, которые на протя­жении 70 лет всерьез никто не принимал. Национа­лизм в бывших союзных республиках оказался силь­нее, чем в национальных губерниях при крушении Российской империи в 1917г. После нескольких лет метаний, экспериментов и споров каждая из 14 респуб­лик наряду с Россией получила собственную валюту с оригинальным названием, часто выкопанным из ар­хивов и словарей. Единое рублевое пространство, о ко­тором было много разговоров в 1991-1992 гг., не со­стоялось.