История одного преступления

Несколько лет назад я сидел возле семнадцатилетнего подсудимого в зале суда маленького американского городка. Моему коллеге и мне было поручено подготовить для суда предложения о наказании. И вот мы сидим в ожидании приговора судьи*.

События, которые провели к этому моменту, представляют собой грустную историю. Этот молодой человек (ему тогда было еще 16 лет) в темном подъезде напал с ножом на женщину. В последовавшем столкновении она потеряла глаз. И теперь решается его судьба.

Хотя и трудно ручаться за все детали, но то, что было раскрыто в ходе судебного следствия, выглядит приблизительно следующим образом. Молодой человек, происходивший из неблагополучной семьи, в которой, видимо, царили нездоровые отношения, решил сбежать из дома вместе со своей подружкой; препятствием было только отсутствие денег. До описываемых событий он ни разу не был замечен в случаях насильственного нападения. Но, видимо, телевидение убедило его, что достаточно только кому-нибудь пригрозить, чтобы получить достаточно денег, и тогда его проблема будет решена.

Выбирая жертву, он вспомнил о молодой женщине, с которой иногда сталкивался в городе. Несколько раз он пытался заговорить с ней, но всякий раз был отвергнут. Так как она оставила у него впечатление женщины состоятельной, этот выбор казался вполне логичным.

Он спрятался в подъезде рядом с ее квартирой с ножом в руке и маской на лице. (Позже он утверждал, что специально выбрал маленький нож.) Когда она вошла, он напал на нее со спины. Но вместо того, чтобы, как он того ожидал, послушно протянуть ему деньги, девушка начала паниковать – как большинство из нас в подобной ситуации – стала кричать и сопротивляться. Впоследствии мать юноши сказала, что он всегда терял над собой контроль, если на него повышали голос. Возможно, этим объясняется его последующее поведение: после того, как девушка начала сопротивляться, он тоже поддался панике и нанес ей несколько ударов ножом, ранив в глаз.

Вместе они вошли в квартиру. Но здесь их истории расходятся: юноша утверждает, что пытался помочь девушке и она содействовала ему в этом, она же говорит, что он насильно удерживал ее. Как показали свидетели, в момент ареста он повторял: «Я не хотел этого, я не хотел этого. Я не хотел никому причинить вреда. Скажите ей, что я очень сожалею об этом». Он был задержан, когда они выходили из квартиры. Он был признан виновным и в данный момент ожидал приговора.

Теперь он сидит в маленьком зале суда этого небольшого городка рядом со своим адвокатом, за столом, стоящим напротив судейского кресла. За спиной – вся его семья; на последнем ряду – семья и родственники пострадавшей. Несколько зрителей и юристов заняли свои места в зале.

До вынесения приговора я представил на рассмотрение суда свои предложения о мерах, которые следовало бы применить к осужденному. Речь шла о небольшом тюремном сроке, наблюдении, возмещении ущерба пострадавшей и общине, сеансах у психоаналитика, образовании, упорядоченном образе жизни и предоставлении ему работы. Юношу спросили, хочет ли он что-нибудь сказать перед вынесением приговора.

Он начал говорить, как сожалеет о совершенном, как пытается понять, что значит потеря глаза для молодой девушки. «Я понимаю, что принес много горя. Мисс N. Потеряла то, что никогда не сможет вернуть. Я с радостью отдал бы ей собственный глаз. Я очень сожалею о том, что совершил, и прошу прощения. Я больше никогда не причиню вреда ее семье». Наконец, наступил момент оглашения приговора.

Перед оглашением судья последовательно перечислил традиционные цели наказания: потребность в возмездии, в изоляции преступников от общества, в исправлении осужденного, в предупреждении совершения новых преступлений. Он подчеркнул, что преступники должны отвечать за свои действия.

Судья проанализировал и цели, которые ставил перед собой молодой человек при совершении преступления. Юноша был обвинен в вооруженном ограблении и нападении с целью убийства. Похоже, судья принял версию обвиняемого, утверждавшего, что не намеревался убивать свою жертву до того, как предпринял нападение. Тем не менее, окончательный вывод судьи состоял в том, что намерение убить жертву возникло у подсудимого в ходе борьбы; таким образом, обвинение было крайне серьезным.

Затем судья огласил приговор. Юноша был приговорен к заключению на срок от 20 до 85 лет без права на досрочное освобождение или облегчение режима до окончания минимального срока*. Ему будет не менее 37 лет, когда он выйдет из тюрьмы. «Я верю, что там вы откажетесь от тех образцов поведения, которые привели вас к преступлению», - выговаривал судья молодому человеку, оглашая приговор.

Трудно отрицать трагичность этой истории. Однако в короткий срок эта жизненная трагедия приняла совсем иную форму. Судебный процесс и пресса превратили трагическое столкновение двух людей в преступление, а самих людей - в преступника и жертву, причем последней они интересуются лишь во вторую очередь. Теперь драма разыгрывается уже между отвлеченными понятиями, абстракциями; событие было мистифицировано, обращено в некий миф; реальные же переживания действующих лиц выпали из поля зрения.

Мы начнем с демифологизации и демистификации этой, столь типичной, трагедии. Попробуем раскрыть реальные переживания, рассматривая это преступление как человеческую трагедию, затронувшую двух обычных людей – людей, так похожих на нас с вами.