POV Джонни. Выстроив, на всякий случай, баррикаду из подушек, я спрятался в углу возле кровати и стал дожидаться пробуждения зверя

Выстроив, на всякий случай, баррикаду из подушек, я спрятался в углу возле кровати и стал дожидаться пробуждения зверя. Чёрт, а если я всё-таки перепутал и это был Джастин? Господь, пощади меня и моё прекрасное лицо!

Туша, лежащая на полу, зашевелилась и замычала. Я испуганно охнул и получше спрятался за своим укрытием. Джастин, потирая затылок, поднялся и сел, а потом ещё долго моргал, пока взгляд его не сфокусировался на испуганном мне. Не успел я и ойкнуть, как он тут же ринулся ко мне и, разрушив мою баррикаду, подхватил за грудки, поднял вверх и усадил на подоконник. И как он так быстро восстановился? Секунду назад ведь только очнулся!

— Ты чего?! — рыкнул он на меня, для пущего эффекта прислонясь ближе.

— Э-э-э... Джастин, — я попятился назад, взглянув в окно, где меня встречала довольно хорошая высота четвёртого этажа.

— Как ты узнал, что это был Рэн, а не я? — снова наступал он, заставляя меня опираться на стекло. Моё дыхание участилось, лоб опять покрылся испаринами. Не отрывая взгляда от пространства за окном, я не контролировал то, как в памяти всплывали воспоминания о разбитом стекле и о земле, к которой я приближался с неуловимой скоростью. Я до сих пор слышу звук разбивающегося стекла.

— Послушай, Джастин, — страх полностью пересилил меня и я замолчал, ощутив, как теряю дар речи. Когда мои руки затряслись, я резко двинулся вперёд, вцепившись в майку парня и уткнувшись лбом в его ключицу. — Дай мне слезть с этого окна, — тихо прошептал я. Мы молчали. Глаза Бибера округлились, руки замерли в воздухе, а губы приоткрылись. Мы едва ощутимо дышали в унисон, не понимая, что сейчас происходит между нами.

Через мгновение он взял себя в руки, сглотнул и отошёл от меня, опустив голову, тем самым прикрывая пепельными волосами глаза. Я слез с окна и отошёл как можно дальше, приводя дыхание в норму.

— Что, плохие воспоминания с окнами, суицидник? — он привычно гадко улыбнулся, засунув руки в карманы.

Я встал в боевую стойку, испугавшись и сделав глупое выражение лица. Чёрт, лучше ходи хмурым и всех ненавидь, чем так пугающе улыбайся!

Нас отвлёк стук в дверь, после которого она осторожно открылась, и на пороге показалась маленькая худенькая женщина лет сорока с огненно-рыжими волосами. Дева Мария, ну хоть кто-то постучался!

— Джонни, уже скоро ужин, но нам не хватает рук, чтобы накрыть на стол. Не поможешь? — пролепетала она, нежно улыбнувшись.

— Конечно, Мириам, — я усмехнулся в ответ.

— Жду тебя в столовой, — кивнула та и закрыла дверь.

— Странно, — шептал я, пытаясь безболезненно напялить на себя первую попавшуюся футболку, найденную в комоде. — Даже не смотря на то, что я провинился, меня все равно просят о помощи.

— Просто все знают, что это сделал не ты, — ответил Джастин (хотя к нему я и вовсе не обращался!), усевшись на кровать.

— С чего ты взял? — я выгнул бровь, заинтересованно взглянул на него.

— Элементарно, — вздохнул он, — у тебя даже порезов нет. А значит, ты решил сделать это впервые. Но тебе не нужно резать себя, чтобы показать, что ты сломлен, потому что ты не высказываешь боль. Ты держишь её в себе и улыбаешься, чего бы это не стоило, — я открыл от удивления рот. Так хорошо меня знает? — Простые наблюдения, — отмахнулся парень.

Теперь я и вовсе замер на месте. Простые наблюдения? Или он мне попросту врёт, или у него есть гены Шерлока Холмса. Видимо, такая моя реакция забавляет Джастина, потому что он явно наслаждается ею, сопровождая этот спектакль своей зловещей улыбочкой.

— Ну, ещё я видел изрезанные руки твоего друга, — невинно пожал плечами он. Я закатил глаза и нахмурился, ударив себя ладонью по лбу. Теперь все понятно.

Выйдя из комнаты, я двинулся вперёд по коридору, приближаясь к ступенькам и спускаясь на первый этаж. Чтобы проделать путь в столовую, требовалось пройти мимо особого корпуса, но дверь туда всегда была заперта. Кроме этого раза.

Особый корпус предназначался для тех, кто был вовсе безнадежен и ждал своего отправления в психиатрическую больницу. Я ещё ни разу там не был, но мне было чертовски интересно. Вообще-то, учреждение, где находился я, было тоже предназначено для душевнобольных, но от психиатрической больницы отличалось тем, что тут находились люди, которые не составляли угрозы обществу. Ну... По крайней мере, не такой большой.

Оглянувшись по сторонам, я убедился, что никто меня не видит, и быстро прошмыгнул внутрь, закрыв за собою, на проклятье, скрипучую дверь.

Это отделение точно напоминало тюрьму: тусклый свет, длинный коридор, по обеим сторонам которого находились камеры. А я и не знал, что все настолько серьёзно. Это даже не были камеры с решетками, а отделанные прочным толстым материалом двери с одним маленьким окошком. Вот на нём решётки были.

Идя по этому коридору, я слышал чёткое эхо своих шагов, которое отбивалось от стен и пола. Из камер доносились различные вздохи, мычания и даже крики. Я сглотнул, остановившись около одной из дверей.

Было тихо.

Прикусив губу, я оперся двумя руками на дверь и встал на носочки (чёрт бы побрал мой маленький рост!), осторожно заглядывая в окошко. На полу сидел парень, который неотрывно пялился в стену, обхватив руками свои колени.

Выглядел он необычно: будто выцветшие золотистые волосы прикрывали блеклые карие глаза, которые, на удивление, можно было разглядеть даже в темноте, а смирительная рубашка затормаживала все его движения.

Интересно, что с ним произошло?

На самом деле, мне всегда было интересно, что произошло со всеми этими людьми, которые сейчас составляют мне компанию в этом учреждении. Самого себя я душевнобольным не считал, поскольку до их пор не верил в попытку самоубийства, ссылаясь на некие мотивы. Но вот именно поэтому я и загремел сюда.

Хуже попытки самоубийства может быть только отрицание попытки самоубийства.

Но эти люди... Что могло поразить их настолько, что они теперь здесь? Этот парень. Мир, люди — все это будто бы исчезло для него. Можно ли его вылечить? Спасти?

В начале коридора послышалось шарканье, и, на секунду повернувшись, я увидел силуэт, который быстро выбежал, заметив на себе мой взгляд. Меня что, засекли? Чёрт, нужно убираться отсюда или получу ещё одну порцию ласок кнутом.

Быстро добежав до двери, я снова оглянулся и, как ни в чем не бывало, лёгким шагом дошёл до столовой. Там приготовления уже шли полным ходом. Меня всегда удивляло то, что у меня просили помощи, словно я был обычным человеком, а не пациентом.

Взяв тарелки и столовые приборы, я принялся раскладывать их по столам, после этого насыпая туда еду. Сегодня на ужин снова была пшеничная каша и некое подобие мяса. Я к такой пище уже привык, но вот новенькому будет сложновато в первое время.

И почему это я вообще думаю о нем?

Закончив с сервировкой столов, я самый первый сел за ужин, наблюдая за тем, как столовая потихоньку заполняется людьми. Они двигаются монотонно, наверняка, даже не давая отчёт своим действиям; садятся за свои столы, опустив голову, и ужинают, но не потому что проголодались, а потому что это система. Так надо.

Быстро справившись с невкусной кашей и проглотив мясо, я запил это чаем и встал из-за стола. Выходя из столовой и оглядываясь, я понял, что так и не обнаружил Джастина. Он не пришёл?

Коридоры стали такими знакомыми. Они такие длинные, освещенные лишь парой тусклых лампочек, холодные, пугающие.

Поднявшись по ступенькам на второй этаж, я хотел заглянуть к Лео и поговорить с ним (на ужине я его тоже не видел), но дойти до его комнаты мне было не суждено. Чтобы дойти до Лео, нужно было миновать кабинет братца, разговор которого я и услышал, когда остановился за углом. И, даже не удивляюсь, в перерывах между его речью был слышен голос Бибера.

Так вот где он пропадал.

— Ты избавился от Рэна? — я вздрогнул, услышав вопрос Тома. Он знает?

— У тебя ещё и хватает наглости об этом спрашивать? — видимо, Джастин злился. — Если бы не он, я бы давно уже был бы мёртв.

— Извини, — кажется, Клэптон действительно чувствовал себя виноватым. Но за что он извиняется? Что за чертовщина? — Я просто не хочу, чтобы Рэн причинил тебе вреда.

— Ты хотел сказать, не хочешь, чтобы он причинил вред Джонни? — Бибер выгнул бровь. — Все будет хорошо, Томас. Не беспокойся.

Парень развернулся и пошёл в моём направлении, где я его и перехватил, взяв за руку и затащив за угол. Он хотел было возмутиться, но я прижал его к стене, взглядом показывая заткнуться.

— С каким диагнозом ты сюда попал? — после моего вопроса Джастин опустил голову, позволив пепельным волосам прикрыть его разноцветные глаза.

— Диссоциативное расстройство идентичности, — его голос был еле уловим. — Или другими словами...

— Раздвоение личности.