Проблема сильной личности, восстающей не против божественного, а против установленного людьми порядка. Историческая драма. Написана осенью 1771 года и послана на суд Гердеру. Кот. подверг её суровой критике. Во второй, переработанной редакции драма вышла в свет в 1773 году. По примеру Шекспира Гете обратился к переломному моменту национальной истории – эпохе Крестьянской войны 1524-1526 и Реформации. В ней он видел корни тех зол и бедствий современности, которые так болезненно ощущало его поколение. Своим героем он избрал имперского рыцаря Готфрида фон Берлихингена, чье жизнеописание, составленное им самим, попалось Гете на глаза в городской библиотеке. Среди имперских рыцарей 16 века, сражавшихся за свою независимость с крупными князьями, таких, как Франц фон Зикинген, великий гуманист Ульрих фон Гуттен и другие, историческому Гецу принадлежало весьма скромное место. Гете поднял эту фигуру до масштаба сильной личности, воплощавшей для него величественное прошлое, энергию и волю к действию, неистребимую жажду справедливости и любовь к свободе, утраченные современным изнеженным, слабым и лживым поколением. По словам самого Гете, он хотел изобразить «буйного самоуправца в анархическую эпоху». Гец выступает поборником справедливости, как ему подсказывают чувства и совесть – более надежные судьи, чем те, которые опираются на статьи и параграфы римского кодекса (противопоставление чисто руссоистского плана). Но свой справедливый суд он вершит с помощью кулачного права, подстерегая своих недругов на большой дороге. Он ведет неутомимую и безнадежную борьбу против могущественного епископа Бамбергского, превосходящего его не только военной силой и богатством, но и искусством интриги и клеветы. Политическое противостояние мелкого имперского рыцаря и крупного феодала – вполне реальная ситуация 16 века. Но в драме Гете она перерастает в противостояние идеализированного прошлого с его патриархальным благородством и честностью, и презренного настоящего, в котором принципы и повадки епископа Бамбергского дали пышные всходы.Нравственным антагонистом Геца выступает его друг юности Вейслинген, дважды предавший его. Слабый и безвольный, плохой воин, но галантный кавалер, Вейслинген, постепенно возвышаясь благодаря поддержке епископа, в конце пьесы подписывает смертный приговор Гецу, судимому за участие в крестьянском восстании. Враги Геца, живущие и действующие, как и он сам, в исторической обстановке 16 века, одновременно принадлежат и другой эпохе – эпохе автора. Окончательное крушение высоких нравственных принципов, утверждаемых Гецом, символизируются гибелью его самого, его друзей и возможных продолжателей его дела, жалкой участью его родного сына – изнеженного и боязливого мальчика, беспомощного в наступающем на него мире зла и коварства. «Горе эпохе, которая отринула тебя! Горе потомству, которое не признает тебя!» - эти слова над телом умершего в темнице Геца завершают драму.Пьеса Гете полифонична по своей идейно-художественной структуре. Кроме проблем политических, правовых, нравственных, в ней затронуты (в чисто руссоистском духе) вопросы воспитания, «естественного человека» (сцена в цыганском таборе), религии. Особо нужно сказать о трактовке Крестьянской войны в двух редакциях драмы. В первой расправа восставших крестьян над феодалами оправдывается рассказом о том, как были заживо замурованы в подземелье замка крестьяне, убившие в господском лесу оленя, чтобы накормить своих голодных жен и детей». Во второй редакции этот эпизод снят, и жестокость крестьянских вожаков лишается мотивировки, выглядит как проявление их кровожадности. Соответственно и участие Геца в восстании в качестве начальника отряда мотивированно во второй редакции «благородной целью» - предотвратить жестокости и кровопролитие. В сложном переплетении социальных конфликтов 16 в. внимание Гете привлекла не столько Крестьянская война, сколько фигура «буйного самоуправца» и связанные с ней проблемы, но он сумел показать его на фоне массового народного движения, в чем принципиальная новизна созданного им типа драмы. Это драматическая хроника в духе Шекспира, охвачена вся социальная иерархия того общества. Такой подход определяет композицию драмы: переплетение двух самостоятельных сюжетных линий, множество сцен, ненужных для развития действия, но необходимых для полноты всей картины, растянутость во времени на несколько лет, частая смена действия. Элементы эпической структуры определили сценическую неудачу – она осталась «драмой для чтения».
