Азербайджан

Тюрки-сельджуки, одна из ветвей тюрок-огузов, оказали решающие влияние на формирование азербайджанцев как народа. На территории современного Азербайджана Северного (Республика Азербайджан) и Южного, находящегося на территории Ирана (столица Тебриз), некогда проживало множество этносов, в основном, индоевропейской семьи, а также автохтонов Кавказской Албании (нахско-дагестанцы). Большое влияние на этническую структуру оказывали и волны кочевых племен – скифов, сарматов, аланов и т.д. В XI–XIII вв. территория Азербайджана подвергалась массированному вторжению сельджуков, которые в значительной степени тюркизировали местное полиэтническое население. Так индоевропейские этносы этой области были объединены под тюркской властью, переняли тюркский язык и стали называться «азербайджанцами». Остатки древнего населения сохранились в виде небольших этнических групп – таких как талыши или таты, говорящие на языках, близких к иранским. Сохранились в Азербайджане и этнические меньшинства нахско-дагестанской семьи, например, лезгины.

Азербайджанцы по структуре общества близки к другим тюркским народам, имеют четко выраженную социальную стратификацию (аристократию). Вместе с тем большинство азербайджанцев занимаются сельским трудом и скотоводством, подобно автохтонному населению Кавказской Албании. Азербайджанцы являются тюркским народом, по социальной системе близким как к османскому обществу (общий язык и культура), так и к иранцам (определенные элементы быта, обрядов, стиля). В подавляющем большинстве азербайджанцы исповедуют ислам шиитского толка, как иранцы, в отличие от других тюрок (кроме русифицированных православных или архаических, шаманистских), которые преимущественно сунниты.

Самостоятельную государственность в Азербайджане (Ширване) создали арабские завоеватели, отложившиеся от халифата и иранизировавшиеся. В 861 г. ими было создано независимое государство c центром в Шемахе. В VII–X вв. территория Азербайджана подвергается неоднократным нашествиям хазар. При великом князе Святославе Игоревиче и позднее сюда вторгались и славянские дружины. В XII в. столица Ширвана переносится в Баку, и государство существует вплоть до XVI в., после чего захватывается сефевидами, государством, основанным на альянсе тюркских племен, сохранных под руководством отюреченного перса и главы суфийского ордена Исмаила I Сефеви. Позже Азербайджан превращается в провинцию Ирана.

В XVI–XVIII вв. продолжается череда войн между Османской империей и Сефевидами за господство в Закавказье и сопредельных землях, за преобладание шиитской или суннитской идеологии в исламе.

В XVIII в. борьба за Азербайджан развертывается между Ираном, Османской империей и Россией и идет с переменным успехом. Русские то занимают Баку, то отдают его Ирану (Гянджинский договор). В 1803–1805 гг. к России мирным путём были присоединены Карабахское и Шекинское ханства, а немного позже в ходе русско-иранской войны 1804–1813 гг. Россия захватывает сначала Кубинское и Бакинское ханства (1806 г.), а затем – Талышское (1809 г.). Гюлистанский мирный договор, заключённый в 1813 г. между Россией и Персией, юридически закрепляет это положение.

Важно заметить, что азербайджанцы намного мягче принимают власть Российской империи, чем некоторые северокавказские этносы: высокодифференцированное и стратифицированное азербайджанское общество легко находит себе место в структуре России, так как по уровню культуры и этносоциологической идентичности находится к нему гораздо ближе своих соседей. Азербайджанцы легко интегрируются в Россию и сохраняются в ее составе вплоть до 1991 г.

В настоящее время азербайджанцы представляют сразу несколько этносоциологических явлений – этнос (в России, где их проживает несколько миллионов, и в Иране, где живет большинство этнических азербайджанцев), нацию (в Республике Азербайджан) и народ (как историческую общность, включающую в себя и тех и других). Надо отметить, что сегодня в Азербайджане проживает несколько крупных этнических массивов, между которыми существуют серьезные противоречия как религиозного, так и цивилизационного характера. Это таты (примерно 450 тыс. человек), около миллиона талышей, дагестанские народности (лезгины, удины, аварцы, цахуры), а также другие народы (курды, лакцы). К относящемуся непосредственно азербайджанскому народу особо выделяются такие этносы, как афшары, джеванширы, падары, айрумы, шахсевены. Отмечается рост интереса к родному языку и фольклору среди аварцев и цахур. Данная этнолингвистическая сложность создает причины для внутреннего сепаратизма (ранее были попытки провозглашения Курдистана, Талыш-Муганской и Гянджинской республик, действовало лезгинское движение «Сандвал»). На фоне действия оппозиционных сил в стране и при определенной манипуляции извне угроза сепаратизма остается актуальной и до нынешнего времени.

Общее с турками этническое происхождение азербайджанцев, а также сходство языка и культуры, равно как и светский характер нынешней азербайджанской государственности, способствовали ориентации Республики Азербайджан в 90-х гг. XX в. на Турцию, также светское тюркское государство. Серьезно укрепила эту связь поддержка, оказанная Турцией Азербайджану в ходе вооруженного конфликта с Арменией относительно Нагорного Карабаха. В то же время религиозный фактор (большинство азербайджанцев являются шиитами) связывает эту страну и ее народ с Ираном. Азербайджанцев объединяют с Ираном и элементы культуры, общая история, а также наличие многомиллионного азербайджанского населения в самом Иране (это вторая по величине после персов этническая группа этой страны). Этнические азербайджанцы занимают высокие позиции в общественно-политической структуре иранского государства. Иран потенциально может играть гораздо более весомую роль в регионе, используя религиозный фактор.

Для России жизненно важны два вопроса, которые связаны с позиционированием Азербайджана в Закавказье: 1) геополитика энергоресурсов; 2) конфликт вокруг Нагорного Карабаха, чреватый дестабилизацией обстановки в регионе, где пересекаются интересы и влияния России, Турции и Ирана.

Азербайджану как нефте- и газодобывающей стране необходимо обеспечить себе надежные пути доставки своих энергоресурсов потребителям. Однако отсутствие выхода к морю (за исключением Каспийского внутреннего моря-озера) затрудняет решение этой задачи. С юга он граничит с находящимся под эмбарго Ираном, с севера – с Россией, у которой самой достаточно энергоресурсов, и чтобы как-то вывести свои энергоресурсы на мировой рынок, ему необходимо проводить достаточно гибкую политику. С этим связано участие Азербайджана в американских проектах строительства нефтепровода Баку–Тбилиси–Джейхан и газопровода «Набукко». Эти трубопроводные системы, обеспечивающие доставку энергоресурсов в страны Европы в обход России, могут быть рассмотрены в рамках геополитики энергоресурсов, которая по основным своим параметрам соответствует геополитике классической. Основной целью России в таких условиях становится преодоление атлантистской стратегии по установлению контроля над процессами поставок энергоресурсов в зависимые от них страны, создание общего евразийского энергопроекта, включающего как Иран, так и Азербайджан (если речь идет об интересующем нас регионе). В энергетической сфере для России важно подключить Азербайджан к собственному энергетическому проекту и сорвать или максимально минимизировать значение проекта «Набукко» и получить доступ к уже действующему трубопроводу Баку–Тбилиси–Джейхан.

Азербайджан – крупная страна Кавказа, и без него США не смогут окончательно утвердиться в регионе, поэтому для России сближение с Азербайджаном имеет сегодня очень важное значение. Россия, как страна, играющая важную роль в урегулировании Карабахского конфликта, могла бы использовать свои позиции для того, чтобы более основательно сблизиться с Азербайджаном и заставить его попутно выйти из антироссийского блока ГУАМ.

Пока Россию, да и других региональных игроков, за исключением США, чрезвычайно устраивает статус-кво, который предполагает, с одной стороны, армянский контроль над Карабахом, а с другой – юридическое признание Карабаха как части Азербайджана, уважение территориальной целостности этой страны. На самом деле, все удовлетворяет и Турцию, так как если Азербайджан окажется в выигрышной позиции, в Анкаре не будут знать, как к этому относиться и как налаживать отношения с усилившимся Азербайджаном. Пока Турция к этому не готова, как и не готова к усилению конфронтационной напряженности вокруг этого вопроса. Также все устраивает Иран. Статус Карабаха не имеет большого значения и для Европы.

В то же время целый ряд региональных и не только сил работает на то, чтобы конфликт, действительно, перешел в военную фазу. Это, в первую очередь, важно для США и опасно для России. В условиях военного конфликта Вашингтону будет выгодно раскачать ситуацию в регионе, после чего будет легче устанавливать зону своего влияния.

Во время войны с Грузией в августе 2008 г. руководство Азербайджана заняло взвешенную позицию по отношению к происходящим событиям, что не может быть не оценено Россией. Сегодня выстраивается новая модель отношений Турции с Азербайджаном, она выглядит гораздо более перспективной, чем раньше. В то же время при решении наиболее болезненной карабахской проблемы России важно соблюсти баланс между азербайджанскими и армянскими интересами, не забывая и о своих собственных, главным из которых яляется недопущение в регион США.

Последние изменения ситуации на Кавказе открыли перед Азербайджаном новые перспективы. Если до определенного момента выбор Баку проходил в дуальном формате: либо Анкара, либо Москва (при президенте Ельчибее крен был исключительно в сторону Турции, при Гейдаре Алиеве существовали баланс и более устойчивая политика многовекторности), то отныне эти полюса перестали быть взаимоисключающими и наметилась возможность новой общей турецко-российской кавказской стратегии, где Азербайджану отводится центральная роль.

Это означает новый евразийский альянс трех качественно евразийских держав – России, Турции и Азербайджана, которые оказались в нынешней ситуации в сходном положении: с одной стороны, процесс вестернизации и модернизации для них является необходимостью, а с другой стороны, специфика «традиционного общества», преобладающая в этих странах, ставит на этом пути серьезные ограничения, требует глубокой корректировки политических и экономических процессов, обнажает значительный «восточный» аспект в структуре этих стран, который может быть расценен и как преимущество, и как неотъемлемое свойство исторической национальной и политической идентичности.

Таким образом, намечающаяся евразийская ось «Москва–Анкара» придает Азербайджану новое стратегическое и геополитическое значение, делая Баку важнейшей составляющей всей конструкции в тройственной модели «Москва–Баку–Анкара».