Идеологические ситуации в странах Закавказья

 

В Грузии, как и в России, после разрушения Советского Союза и краха марксистско-ленинской идеологии был определенный период упоения идеей деидеологизации под лозунгом «Никакой идеологии» в свободном от любых идеологий современном грузинском обществе. Но после наступившей экономической и политической стагнации, а главное, духовной деградации грузинского общества, приведшей к установлению агрессивных политических режимов Гамсахурдии, Шеварнадзе и Саакашвили, развязавших военные действия против Абхазии и Южной Осетии, грузинская политическая элита вынуждена была признать необходимость государственной идеологии. Разумеется, как и в современной России, в Грузии поиски новой идеологии пока не увенчались успехом, т.е. государственной или официальной идеологии, соответствующей менталитету грузинского общества, в современной Грузии не создано, ибо, как мы ранее отмечали, создать новую идеологию – чрезвычайно сложное дело. Можно сказать, что в зависимости от складывающихся социально-политических обстоятельств в Грузии идеологическая ситуация в стране характеризуется многообразием идеологических идей и течений.

Критики грузинского руководства часто обвиняют его в создании в стране фашистского режима, поэтому, учитывая агрессивный звиадизм, приведший к геноциду в Абхазии и Южной Осетии, можно говорить о каких-то идеологических обоснованиях агрессивных действий руководства страны, как идей и ценностей грузинского варианта фашистской идеологии, а Грузию называют маленьким милитаризованным нацистским государством. Безусловно, это – крайняя точка зрения на идеологическую ситуацию в современной Грузии. Как известно, оппоненты политического режима Грузии в пылу дискуссий обвиняют в фашистских пристрастиях даже Грузинскую Православную церковь в лице Католикоса-Патриарха Илии II, который, как они считают, публично благословил этнические чистки и геноцид негрузинского населения. Естественно, как грузинские, так и зарубежные критики режима Саакашвили и его предшественников призывают к дефашизации и санации, т.е. оздоровлению «больного» фашизмом грузинского общества.

В Грузии есть, безусловно, и здоровые демократические идеологические элементы. Как отмечают некоторые грузинские аналитики с подачи американских идеологов университета Хопкинса, в современное грузинское общество, так же как и в российское, внедряются ценности неоконсервативной идеологии, выдаваемые за неолиберальные ценности. Так же как и в России, о чем мы писали выше, несмотря на частичное внедрение неоконсервативных ценностей, в Грузии в целом не разрабатывается грузинский вариант неоконсервативной или неолиберальной идеологии, т.е. неоконсервативной идеологии с грузинской спецификой, более того идут разговоры о конце неоконсерватизма в Грузии.

Сторонники формирования в Грузии консервативной идеологии проамериканского толка, в противовес левым идеологиям, считают, что консервативная идеология должна быть престижнее, сильнее. Эта идеология должна быть антисоветской и прорелигиозной, отдающей приоритет свободной экономике, национальной культуре, традиции, семье, свободе личности и правам человека.

Таким образом, грузинские интеллектуалы, также как и российские, находятся в поисках новой идеологии для грузинского общества.

В отношении идеологической ситуации в современной Армении следует отметить, что в Армянской ССР господствовала социалистическая идеология, поэтому Армения являлась идеократической республикой. Установление советской власти в Армении на основе марксистско-ленинской идеологии, в отличие от современного состояния армянского общества, обеспечивало внешнюю и внутреннюю безопасность, создавало все предпосылки для ускоренного социально-экономического развития, также советская власть установила европоцентризм как основу государственной политики, тем самым сформировав Армению как европейскую республику.

После развала Советского Союза и краха коммунистической идеологии европоцентризм как социальная субстанция, как сущность государственной политики уступил место «азиатчине». Реанимация азиатского начала в идентичности Армении происходила на основе возрождения националистических идеологий.

В начале 90-х гг. XX в. в Армении была предпринята попытка возрождения и обновления идеологий, существовавших в краткий исторический период самостоятельного развития страны в 1918–1920 гг. В указанный период существовали политические националистические идеологии дашнакства и нжденизма и других полухристианских и полуязыческих течений. Причем идеология дашнакства претендовала на статус особой социалистической идеологии.

Что касается нжденизской идеологии в современной Армении, то ее сторонники считают нжденизм здоровой националистической идеологией, они утверждают, что если бы ни Гарегин Нжде с его так называемой «расистской» идеологией, то не была бы провозглашена Нагорная Армения, освобожден Зангезур от турецкой оккупации. Если бы ни Нжде, то не было бы и сегодняшней Армении. Современные сторонники этой идеологии, члены Республиканской партии Армении, рассматривают нжденизм как этнорелигию и считают, что называть ее расистской нельзя.

Наряду с обновленной социалистической идеологией дашнакства и националистической идеологией нжденизма, в современной Армении стала формироваться, не без влияния западных идеологов и политиков, либеральная идеология с ее основополагающими идеями свободы, демократии, свободного рынка и приватизации. Перечисленные либеральные идеи и ценности были положены в основу образования армянского либерального движения под названием «Армянское общенациональное движение», претендующего на статус настоящей либеральной партии, так как известно, что только наличие идеологии определяет статус настоящей партии, а не движения.

Современные армянские исследователи идеологического процесса в Армении считают, что как социалисты-дашнаки в досоветский период, так и либералы-аодовцы создавали государства, в которых доминировали азиатские принципы с сильным военным началом. Таким образом, что бы ни делали и какую бы идеологию не избрали себе армянские политические лидеры и партии, все равно в итоге получается то же самое, а именно, антинациональная, антигосударственная плутократия и коррупция, от которых исходят социальная несправедливость, насилие, произвол и, самое главное, существование политической элиты вне правового пространства. Разумеется, указанные армянскими исследователями черты сложившегося политического режима в Армении в целом соответствуют таким же характерным чертам политических режимов, созданных в бывших республиках Советского Союза.

Большую роль в жизни армянского народа играет армянская диаспора. Разумеется, чтобы сплотить армянский народ в Армении и диаспоре, необходима, как считают армянские политики, единая идеология. Так, они отмечают, что причиной застоя связей между Арменией и диаспорой является отсутствие единой идеологической концепции. Правящие элиты Армении имеют собственные интересы, элиты диаспоры сконцентрированы на идеях традиционных армянских партий. Отсутствие единой идеологической парадигмы ставит под удар вопрос сохранения армянской самобытности. Очевидно, что без единой идеологии армянство не сможет долгое время противостоять основным вызовам, стремительно мчащимся парадигмам глобализации. Необходимо осознать тот факт, что современный мир основан не только на политико-экономической конкуренции, но и на жестком культурно-идеологи­ческом противостоянии. Безусловно, нельзя не отметить успехи, которых достигла армянская диаспора, однако современные реалии требуют принципиально новых подходов. На данном этапе, как отмечают эксперты, необходимо создание единой диаспоральной организации, способной укрепить доверие и вывести сотрудничество на принципиально новый уровень.

Выход из сложившейся ситуации в Армении некоторые армянские ученые видят в создании и внедрении в армянском обществе идеологии прагматизма. При этом они подчеркивают, что эта идеология должна быть не размышлением о первых началах бытия и познания, каковой она считалась с античных времен, а общим методом решения тех проблем, которые встают перед людьми в различных проблематичных ситуациях и в процессе их практической деятельности, протекающей в непрерывно меняющемся мире. Исходя из сложившейся идеологической ситуации в Армении, ученые делают следующий вывод: если в государстве ни одна идеология не способна дать ответ на насущные вопросы нынешней действительности, то лучше отказаться от них и подождать, пока не появится что-то новое, здоровое. А для этого нужна самая малость: политическая воля для избавления от ложных ценностей и идей. Это, возможно, и не сложно, если на время провозгласить прагматизм идеологией и руководством к действию.

Таким образом, в Армении, как и в России и Грузии, а также других в постсоветских республиках научная и политическая элиты озадачены поиском идеологии для своих суверенных стран (А.П. Енгоян, Т. Манасян).

Характеризуя идеологическую ситуацию в Азербайджане, надо обратить внимание на то, что обретение государственной независимости Азербайджаном в начале 90-х гг. ознаменовалось значительным усилением исламской религиозной идеологии в различных сферах жизни. Это же наблюдалось и в других исламских странах на постсоветском пространстве, что породило у ряда исламских лидеров представление, будто отныне исламская идеология может стать весьма эффективным инструментом влияния на вновь образованные государства региона в желательном для них русле. Однако с первых дней независимости руководство Азербайджана провозгласило свою приверженность светскому пути развития, и поэтому перед азербайджанской политической элитой и интеллигенцией встала проблема создания светской национальной идеологии суверенного Азербайджана.

Постановка проблемы необходимости создания национальной светской идеологии Азербайджана определила вторую важнейшую проблему азербайджанского общества – это, разумеется, проблема идентификации азербайджанских граждан. Таким образом, прежде чем создать национальную идеологию Азербайджана, необходимо выяснить, к какой нации следует отнести, с кем отождествить жителей Азербайджана. Это, в свою очередь, ставит перед интеллектуалами три сакраментальных вопроса: кто мы такие? от кого мы произошли? и, главное, куда мы идем?

Так, по проблеме происхождения азербайджанского народа в стране царит полная сумятица. Называются несколько древних наций, от которых они якобы произошли: шумеры, кавказские албанцы, мидийцы и др. Однако одна группа азербайджанской интеллигенции, занимающаяся поисками национальной идеологии, предложила отказаться от всех этих народов и признать, что они генетически и культурно тесно связаны с тюркскими народностями – огузами и гагаузами и, следовательно, являются турками.

Действительно, без национальной самоидентификации нет национальной идеологии. Причем формирование адекватной национальной идеи и идеологии в Азербайджане невозможно без возвращения народу его самоназвания (этнонима) тюрок. Национальную идею Азербайджана невозможно сформулировать без учета основной массы этноса азербайджанских тюрок, проживающих в Иране (30–40 млн человек). Национальная идея и идеология Азербайджана не могут существовать без опоры на: а) историческое и культурно-политическое наследие государствообразующей нации – тюрок Азербайджана, т.е. на «тюркизм»; б) идею азербайджанского патриотизма и сотрудничество всех наций Азербайджана (тюрок, талышей, курдов, татов, русских и др.) на благо общей Родины, т.е. на «азербайджанизм». Сочетание «тюркизма и «азербайджанизма» почти всегда присутствовало в политике азербайджанского руководства, особенно у двух последних президентов Алиевых.

Разработчики национальной идеологии отмечают, что государствообразующий этнос Азербайджана – тюрки, которые имеют древнюю и славную историю. Это не маленький, реликтовый народ, наподобие некоторых соседей. Тюрки Азербайджана – народ многочисленный (40–60 млн человек) и имперский. Азербайджанские разработчики идеологии в этом русле отмечают, что, осознавая себя тюрками, мы остаемся верны своему великому прошлому, а будучи только азербайджанцами очень быстро превратимся в малочисленный, реликтовый народ, наподобие некоторых наших соседей, а впоследствии вымрем вместе с ними. Поэтому, как считают эти идеологи, историческое самоназвание «turk» рано или поздно будет возвращено народу. Только тогда прекратятся неуместные споры о том, кто мы есть, и можно будет говорить о формировании какой-либо адекватной нашему статусу национальной идеи.

Разработчики национальной азербайджанской идеологии считают, что в этом плане весьма продуктивными были идеи раннего «Мусавата» в 1918–1920 гг. Во внутренней политике современного Азербайджана идеология азербайджанизма должна быть уравновешена идеологией тюркизма при признании прав всех остальных народов на сохранение своего самопознания, языка и культуры.

К чему приведут поиски национальной идеологии Азербайджана, пока не совсем ясно. Возможны различные варианты: если к власти придут исламские фундаменталисты, тогда в Азербайджане будет создана религиозная исламская идеология с национальной спецификой; если окончательно победит линия на светскую идеологию, тогда неизбежно перенесение на азербайджанскую идеологическую почву идей и ценностей неолиберальной или неоконсервативной идеологии; но, скорее всего, крайние точки зрения придут к соглашению, т.е. соединению религиозных и светских ценностей в национальной идеологии Азербайджана, по типу турецкой идеологии.

Но, несмотря на различные варианты идеологии, для Азербайджана тюркизм и азербайджанизм все же останутся системообразующими ценностями национальной идеологии. Как отмечают разработчики идеологии, «тюркизм все равно, хотим мы этого или не хотим, целенаправленно или стихийно, будет, наряду с азербайджанизмом, одним из двух столпов общего азербайджанского мировоззрения и самосознания». Это порождено объективной реальностью, так как тюрки составляют большинство населения, они сыграли активную роль в создании этого государства и продолжают ее играть, что, ни в коей степени, не умаляет роли, достоинства и прав других этносов многонационального Азербайджана (Ф. Алекперли).